Когда мир катится в пропасть

      Телефон зазвонил, как только Бриенна вышла из здания аэровокзала. Она взглянула на экран — номер не определен.       — Детектив Тарт, слушаю вас.       — Добрый вечер, детектив, — раздался в трубке приятный мужской голос. — Мне передали, что вы хотели со мной поговорить.       — Простите, с кем имею честь?.. — Бриенна лихорадочно пыталась угадать, кто же позвонил ей — Мартелл или Бейлиш.       — Оберин Мартелл. Вам достаточно разговора по телефону или вы хотите встретиться со мной лично?       — Я бы предпочла личную беседу.       — Как угодно. Но тогда вам лучше поторопиться — через полчаса я уезжаю в аэропорт.       — Уже еду, — коротко бросила Бриенна и бегом помчалась на парковку.       Пожалуй, еще никогда в жизни ей не приходилось ездить так быстро, как сейчас, когда она на всех парах мчалась на другой конец Королевской Гавани, где вдалеке от шумного делового центра и жилых кварталов, в элитном районе с видом на Черноводный залив располагалась резиденция Мартеллов — не прошло и четверти часа, как ее старенькое служебное авто с визгом притормозило у старинных кованых ворот. На ходу достав ксиву, она продемонстрировала ее охране, и услужливый дворецкий проводил ее внутрь.       Хозяин дома ждал ее на широкой террасе, залитой вечерним солнцем, пробивавшимся сквозь трепещущие от легкого ветерка листья виноградной лозы.       — Господин Мартелл, — она протянула ему руку, стараясь выровнять сбившееся от спешки дыхание, — спасибо, что согласились уделить мне время.       Оберин — статный, красивый дорниец — обжег ее взглядом черных глаз и приветливо улыбнулся, отвечая на рукопожатие.       — Присаживайтесь, детектив. Хотите выпить? Настоящее дорнийское… — он кивнул в сторону стеклянного столика, сервированного хрустальным графином с рубинового цвета вином, бокалами и серебряным блюдом с персиками и виноградом.       — Благодарю, но я на службе, — сказала она, присаживаясь на любезно предложенное дорнийцем кресло.       Оберин сел рядом — на его тонких губах играла едва заметная полуулыбка. Бриенне подумалось, что не зря этот мужчина слывет ловеласом: она охотно верила, что он способен очаровать женщину одним только взглядом и движением бровей, а уж в комплекте с улыбкой…       — Я слушаю вас и готов ответить на ваши вопросы.       Бриенна слегка прикусила губу, решаясь.       — Можно узнать, где вы были сегодня днем, господин Мартелл?       Красивый мужчина, сидевший напротив, элегантно вскинул бровь и усмехнулся, вновь заставляя ее теряться под его испытующим взглядом.       — Я давно уже обещал своей дочери Обаре небольшой шоппинг, но все не было времени. Сегодня мы проехались с ней по ювелирным магазинам. А что?       — Простая формальность… Вы ездили только с одной дочерью? А как же ваша вторая дочь, Нимерия?       — Она не любит драгоценности, — пожал плечами Оберин и потянулся за бокалом, — ее интересуют совсем другие вещи. Так вы просили меня о встрече, чтобы узнать, где я провел день?       — Не только… Впрочем, давайте сразу к делу. Вы знакомы с Сансой Старк?       — Конечно… и очень хорошо знаком, — пожал плечами Оберин, — мы с ее отцом были партнерами по бизнесу. И мы, и наши дети частенько встречались на светских раутах.       Бриенна не причисляла себя к женщинам, подверженным магнетизму красивых мужчин, но ей было довольно непросто смотреть ему в глаза, улавливая каждое движение ресниц, бровей, губ, мимику его лица… Он не лгал. И тем не менее, чутье буквально кричало ей — он знает намного больше, чем говорит.       — Когда вы видели ее в последний раз?       — Сегодня.       — Что?.. — опешила Бриенна.       Оберин расхохотался. Даже смех его — низкий, грудной, бархатный — рождал в глубине души приятное чувство, побуждавшее улыбнуться в ответ.       — По телевизору… А если серьезно, мисс Тарт — вы же мисс, верно? — мы общались с ней пару недель назад, во время приема у меня в резиденции.       Бриенна сглотнула, слегка сбитая с толку. Оберин говорил правду — и все же чего-то не договаривал. Она видела это в его слегка прищуренных глазах, в глубине которых прятались дьявольские искорки.       — Это было… за пару дней до ее замужества?       — Точнее, за день.       — Она была на приеме вместе с Джоффри Баратеоном?       Оберин кивнул и медленно отпил вина из своего бокала.       — Как они оба выглядели? Я имею в виду…       — Вы имеете в виду, выглядели ли они как счастливые влюбленные? — лицо Оберина из надменно-снисходительного вдруг стало серьезным, и он наклонился в сторону Бриенны. — Нет, и еще раз нет.       — Что вы… хотите этим сказать? — затаив дыхание, прошептала Бриенна.       — Детектив Тарт… я могу сказать вам правду и даже поделиться некоторыми соображениями. Но не обнадеживайте себя: я не стану подписывать никаких протоколов, тем более — повторять свои слова в суде.       Бриенна слегка облизнула нижнюю губу и кивнула. Пусть даже так, если он скажет действительно что-то важное.       — Ни Джоффри, ни Санса не любили друг друга. Идея поженить их принадлежала Серсее Баратеон.       Бриенна не сводила взгляда с лица дорнийца: на нем больше не было маски прожженного ловеласа — это было лицо решительного человека, внутри которого кипел долго скрываемый гнев.       — Я так и предполагала… Это ради наследства девушки? Я читала брачный контракт…       — Наследство, статус, имя… Серсея весьма падка на все эти вещи. Лучшей невесты для Джоффри, чем Санса, ей было не найти — я готов это признать.       — Вы говорите так, будто вас это беспокоит…       — Да, меня это беспокоит, — он вновь пожал плечами и откинулся на спинку своего кресла, вертя в красивых длинных пальцах ножку бокала с вином. — Как мужчине и как человеку, знавшему ее отца, мне было неприятно наблюдать за тем, как издеваются над несчастной осиротевшей девушкой.       — Над ней издевались? — Бриенна жадно вслушивалась в каждое его слово.       — Я знаю, что ее силой удерживали в Президентском дворце после смерти Эддарда Старка. Я знаю, что ее заставляли делать то, чего она не хотела делать. Некоторое время назад мой племянник Тристан праздновал день рождения со своими друзьями на яхте Ланнистеров. Сансу вынудили пойти туда. Там Джоффри избил ее.       — Избил? — нахмурилась Бриенна. — Вы уверены?       Этот факт совпадал с тем, о чем говорил ей Сандор Клиган.       — Абсолютно.       — Вы там были?       — Я — нет. Но были свидетели. Я, например, верю своему племяннику. Подруга Сансы, Маргери Тирелл, тоже могла бы подтвердить это, спросите у нее, если сомневаетесь. Неужели вы полагаете, что после всего этого бедняжка Санса с радостью вышла замуж за Баратеона?       Он презрительно фыркнул и сделал еще глоток из бокала.       — Тогда выходит, что у Сансы действительно был мотив убить своего мужа, — еще больше нахмурилась Бриенна, сверля Оберина взглядом.       — Простите, детектив, но вы рассуждаете слишком примитивно… и смотрите узко, — бросил он, слегка прикрыв глаза веером черных ресниц. — Если бы вы были знакомы с Сансой Старк, вы бы никогда даже мысли не допустили, что она на такое способна. За убийством Джоффа — о чем бы ни говорили факты и улики, — стоит другой человек.       — Кто? — Бриенна перестала слышать стук собственного сердца.       — А с этого момента начинаются лишь мои предположения, — поигрывая кольцом с большим рубином на безымянном пальце, с ленцой в голосе ответил Оберин. — Я просто проанализировал, кому может быть выгодна смерть мальчишки… и провел собственное небольшое расследование.       — И что? — Бриенна мысленно молилась всем богам, чтобы этот человек продолжал говорить.       — Я воспользовался своими связями — мое положение дает мне некоторые привилегии, — и направил запрос в Федеральную нотариальную палату о сделках, которые в течение последнего месяца регистрировались на имя Старк… И получил любопытную информацию о том, что Эддард Старк перед смертью передал все акции «Stark Ink.» своей дочери Сансе. Особая пикантность заключается в том, что дата регистрации этой сделки — это день смерти самого Старка. Не поленитесь сделать официальный запрос по линии госдепартамента, детектив, и убедитесь, что подпись Старка — подлинная. Я ее, конечно, не видел, но абсолютно в этом уверен.       Бриенна шумно выдохнула.       — И зачем он это сделал?       — Уж конечно, не по своей воле, — снова фыркнул Мартелл и отпил глоток вина. — У него пятеро детей и племянник, которого он воспитал как родного сына. Какой ему смысл ни с того ни с сего передавать все активы в руки одной дочери, тем более, что она — не старший ребенок в семье?       — Его кто-то заставил? Но кто?       — Я уверен, что рано или поздно вы бы догадались сходить в госпиталь и выяснить, кто посещал Старка в тот трагический день.       — Не сомневаюсь, что вы уже это сделали, — проговорила Бриенна.       — Безусловно, — усмехнулся Оберин. — И потому уверен, что за всей этой гнусной историей стоит Мизинец.       — Петир Бейлиш?.. — теперь сердце Бриенны стучало и булькало где-то прямо в горле.       Ее подозрения оправдывались.       Оберин пожал плечами — и на этот раз чуть более нервно, чем в предыдущие.       — Удивительная личность, должен вам сказать. Этот человек всегда находится в тени, и тем не менее, он всегда там, где собираются самые влиятельные люди страны. Он не имеет никакого отношения к политике и управлению государством, однако является закадычным другом и постоянным советником президентской семьи. Покойный Роберт Баратеон неоднократно предлагал ему должность министра финансов — и он всегда отказывался, однако я не сомневаюсь, что этот червь контролирует все финансовые потоки государства, вертясь хвостом за спиной Джейме Ланнистера. Он никто и всегда был никем, но если в поле зрения попадают государственные деньги, проекты, госзаказ, федеральные закупки, оборонка, куда ни плюнь — попадешь в Мизинца.       — Значит… — выдохнула Бриенна, — он может быть замешан и в смерти Старка? Но как?       — Я этого не исключаю, но теперь это меня мало интересует. Я уверен, что он каким-то образом вынудил Старка передать акции Сансе. После этого Старк стал ему не нужен. А потом… видимо, Серсея, не подозревая ни о чем, своим честолюбивым замыслом о браке Джоффри и Сансы спутала его планы. Не мог же он допустить, чтобы только что с таким трудом добытые барыши уплыли в руки Баратеонов…       — Значит, это он отравил Джоффри?       — Я абсолютно уверен, что он приложил к этому руку.       — Яда не обнаружили ни в бокале, ни в крови Джоффри… — Бриенна пролепетала эту фразу, словно мантру.       — Уж не знаю, как ему это удалось, но Санса здесь точно ни при чем. Бедная девочка была и оставалась заложницей ситуации…       — Вы знаете, где она?       Взгляд Мартелла метнулся на часы.       — Могу предположить, что ее похитил кукловод разыгранного спектакля. Поищите у Мизинца. А мне уже пора.       Бриенна нахмурилась еще больше. Боги свидетели, он не лгал… но и не говорил ей всей правды. Что же он скрывает?       — Вы уезжаете на деловую встречу? Могу ли я встретиться с вами после нее?       — Не думаю, детектив. Я сыт по горло мерзостями и грязными играми столицы. Я забираю своих дочерей, Нимерию и Обару, а также своего племянника Тристана, и уезжаю в Дорн. Подальше отсюда.       — Прошу вас, еще одну минутку, господин Мартелл, — взмолилась Бриенна. — Я хотела спросить вас насчет вашей дочери, Нимерии… Вы знаете, что она встречалась с Сандором Клиганом?       — С тем самым, который вывез Сансу из Дворца? — холодно уточнил Оберин. — Да, она мне призналась.       — Мне кажется, он что-то сказал ей во время их последней встречи… передал какую-то важную информацию о Сансе… возможно, о том, где ее искать.       — Но вы же там были?! Разве вы не должны были сами слышать их разговор? — Мартелл удивленно вскинул изогнутую черную бровь.       — Я была там, да, но… должна признать, они болтали обо всякой чепухе… И все же у меня сложилось впечатление, что он передал ей какую-то информацию… может быть, непонятным мне знаком. Ваша дочь ничего не говорила вам?       — Нимерия очень независима… и говорит лишь то, о чем сама желает сказать, — уклончиво ответил Мартелл, взметнув в Бриенне новый вихрь подозрений, и вновь взглянул на часы.       — Но…       Лицо его сделалось жестким и крайне недовольным.       — Должен признать, мне неприятно то, что она встречалась с ним.       — Почему? Вы знаете Клигана лично?       — Не близко. Он служил в миротворческом легионе в Дорне и был выдающимся бойцом. Конечно, я встречался с ним по долгу службы, но… как оказалось, не только я. Видите ли… я не склонен держать в узде своих дочерей и всегда предоставлял им определенную свободу действий… Но я уверен, что Клиган  не тот человек, который нужен моей дочери. Я ничего не имею против него лично — судя по всему, он неплохой парень, — но моя дочь достойна гораздо большего, чем обожженный солдат. Простите за прямоту, детектив. Мы говорили с ней об этом раньше, и она сделала вид, что поняла меня, но… видимо, я зря ей поверил.       Бриенна запуталась в ощущениях: пока Оберин произносил свою слегка гневную речь о непокорной дочери и не подходящем ей кавалере, много раз казалось, что он лжет… однако тут же создавалось ощущение, что он говорит правду.       — Теперь вы удовлетворены, мисс Тарт? — Оберин вдруг совладал с собой, и его лицо приобрело прежнее игриво-томное выражение.       — Скажите… почему вы не хотите, чтобы сказанное вами попало в материалы дела? Мне бы очень пригодились ваши показания…       — Разве непонятно? — он вновь пожал плечами. — Мне это невыгодно. Джейме Ланнистер и Серсея Баратеон — мои друзья и партнеры. Будучи нормальным человеком, я осуждаю то, как они поступили с Сансой, но, увы, я не могу ничего сделать. Я бизнесмен, я политик… мне так или иначе придется встречаться с ними, пожимать им руки, улыбаться им в лицо. На предстоящих выборах я буду агитировать электорат за Серсею Баратеон… Простите, но я не могу свидетельствовать против них. Мне жаль Джоффа, но… Резюмируя все вышесказанное — вы не там ищете. Санса Старк здесь совершенно ни при чем.       Всем своим видом Оберин Мартелл давал понять Бриенне, что ей пора убираться. Она нехотя поднялась, поблагодарила его за встречу и позволила проводить себя к выходу.       — Да, и вот что… Понимаю, что забот у вас сейчас больше, чем хотелось бы, но на вашем месте я бы тщательно покопался в деле об убийстве Роберта Баратеона.       — Это было у меня в планах, — кивнула Бриенна, вспоминая смутивший ее отчет баллистической экспертизы. — Но почему вы об этом заговорили? Вы что-то знаете?       — Не больше вашего, — усмехнулся Мартелл. — Но я не верю этой версии ни на грош. Надо было знать Неда и его давнюю, с ранней юности, нежную дружбу с Робертом, чтобы понимать — Старк скорее пустил бы пулю в лоб самому себе, чем выстрелил в беднягу Баратеона.       Мартелл оставил Бриенну в глубокой задумчивости. Некоторое время она сидела в машине у ворот, обдумывая детали беседы и все намеки, которые разбросал перед ней дорниец. Чувствовалось, что он был с ней предельно искренним, однако… Ощущение лжи все время витало где-то рядом — он наверняка знал больше, чем сказал. Слегка в отдалении, за рядом стройных кипарисов вокруг резиденции Мартеллов она увидела одиноко стоявший автомобиль — по всей вероятности, это был сотрудник ее отдела, который должен был наблюдать за Нимерией Мартелл.       Бриенна все еще сидела в машине, когда из дома вышел одетый в дорогу Оберин, за которым следовали две черноволосые девушки и высокий стройный юноша. Они сели в машину, какой-то человек — вероятно, из прислуги, — погрузил в нее несколько чемоданов, а затем машина уехала в сопровождении другой такой же, с охраной. Бриенна вздохнула, увидев, что слежка, стоявшая неподалеку, двинулась вслед за кортежем. Ее коллегу Ханта должен был сменить другой офицер, Шадрик Мэдмаус, с которым Бриенна была еще не знакома. Она быстро нашла смс с его телефоном и набрала номер.       — Алло? Офицер Мэдмаус, добрый вечер. Это Бриенна Тарт. Сегодня вы на смене?       — Да, детектив. Только что отъехал, следую за объектом.       — Можете прекратить наблюдение. Припаркуйтесь, я сейчас подъеду — мне надо с вами поговорить.       — Как скажете, мэм.       Бриенна подъехала к машине, из которой уже выходил мужчина. Невысокого роста, рыжеволосый, полноватый — рядом с Бриенной он выглядел поистине нелепо, поэтому изумление, которое отразилось в его глазах при виде нее, тут же сменилось смущением, и он попытался отвести глаза.       Бриенна вздохнула. Одна и та же реакция, как у всех.       — Скажите мне, Шадрик, как давно вернулся господин Мартелл?       — Чуть больше часа назад.       — Он был один?       — Нет, с какой-то девушкой…       — А как она выглядела?       — Хм… внешне похожа на дорнийку. Смуглая, длинные черные волосы, черные брови… Только это не объект слежки… это другая девушка… потому что та, за которой я следил, из дома не выходила.       — Видимо, это была его старшая дочь, Обара… Вы говорите, Нимерия никуда не отлучалась из дома?       — Нет, с того момента, как я заступил на смену, никуда не отлучалась… вот только сейчас вышла с остальными.       — Вы сменили офицера Ханта утром, так? К этому времени сам Мартелл уже уехал?       — Да, мэм.       Что-то не давало Бриенне покоя… что-то очень важное…       — Скажите… а за время вашего наблюдения кто-нибудь выходил из дома?       — Нет, мэм.       В голове у Бриенны наконец щелкнул тумблер, и она сосредоточенно набрала номер Хиля Ханта на своем телефоне.       — Алло? Офицер Хант? Простите, что беспокою.       — Добрый день, детектив, — услышала она сонный голос в трубке. — Какие-то проблемы?       — Нет, все нормально… У меня только один вопрос — вы говорили, что видели, как уезжал из дома Оберин Мартелл…       — Да, видел.       — Он был один или с дочерью?       — С дочерью? М-м-м… нет, детектив. Он уезжал один.       — Один? — в глазах у Бриенны потемнело. — Вы уверены в этом?       — Абсолютно. Он был один, без охраны, и даже сам сел за руль.       — Пекло… — выдохнула потрясенная Бриенна.       — Не понял, мэм?..       Но Бриенна уже отключилась. Сунув телефон в руки растерянного Шадрика Мэдмауса, она бросилась к машине, и, путаясь в ремне безопасности, дрожащими руками включила зажигание.       — Пекло… Пекло! Пекло!!!       Ей надо было успеть. Во что бы то ни стало ей надо было успеть в аэропорт.       ххх       Джейме Ланнистер наблюдал за молодым парнем, сидевшим напротив. Молчал, хмурил брови и не понимал, зачем пошел на поводу у этой женщины, детектива Тарт, согласившись принять бледного темноволосого юнца, нервно потирающего кончики собственных пальцев.       — Я так до конца и не понял, мистер Сноу, чем могу быть вам полезен, — наконец разорвал молчание Джейме.       — Что-нибудь… какую-нибудь информацию о моих сестрах… Вы знаете хоть что-нибудь?       — Я знаю то, что известно всем, мистер Сноу, — раздраженно махнул рукой Джейме.       — Почему… вы не дали им уехать? — спросил вдруг юнец, вперив в него обвиняющий взгляд темных глаз, и Джейме слегка растерялся.       На какое-то мгновение ему показалось, что на него смотрит сам покойный Эддард Старк.       — Мы с сестрой думали… что так будет лучше для них, — неожиданно для самого себя ответил Джейме.       — Но ведь вы же знаете, что это неправда! Моя сестра Санса нашла возможность связаться со мной и сказала, что ее удерживают здесь силой… Ответьте мне, зачем? Зачем вы заставили ее выйти замуж за Джоффри Баратеона? Она ведь не хотела этого…       Джейме откинулся в кресле и устало потер глаза. Ему следовало гнать этого наглеца Сноу поганой метлой, следовало позвать охрану и приказать вытолкать его взашей… Но вместо того, чтобы злиться на парня, он понял, что испытывает вину перед ним.       — Это была не моя идея, — не веря, что произносит это, сквозь зубы вымолвил Джейме, — а моей сестры.       Сноу смотрел на него укоризненным взглядом и кусал губу.       — Я пытался оформить опекунство… Я хотел приехать… Мне надо было забрать своих сестер раньше…       — Все мы совершаем ошибки, мистер Сноу, — Джейме говорил и не узнавал сам себя — в кои-то веки он говорил то, о чем на самом деле думал. — Свои я готов признать. Мне действительно надо было настоять на том, чтобы ваши сестры уехали домой… Как видите, я поплатился за это жизнью своего племянника.       — Мне жаль вашего племянника, мистер Ланнистер. Но моя сестра не может быть замешана в его смерти. Я слишком хорошо ее знаю.       «Все вы, Старки, такие, — с тоской подумал Джейме, — гордые, честные, правильные… Да только те, кто связывается с вами, не испытывают в итоге ничего, кроме опустошения».       — Допустим, это так, — вслух произнес он. — Как бы то ни было, мой племянник мертв, а где ваши сестры, мне неизвестно.       — Вы… будете настаивать на обвинении моей сестры в убийстве? — Джейме заметил, что юнец с глазами Старка искусал губу почти до крови.       — Я просто хочу знать, кто убил моего племянника, — устало ответил он. — Уверен, что следствие во всем разберется.       Джон Сноу опустил свой пронзительный укоризненный взгляд и поднялся со стула.       — Я рад, что встретился с вами, — сказал он глухо.       — Рады? — Джейме хмыкнул и почувствовал, как на его губы наползает кривая усмешка. — Что же вас так радует?       — Я хотел посмотреть вам в глаза… — Джон Сноу вновь вскинул на него тяжелый взгляд. — Я думал, что увижу глаза лжеца. Но вы… что ж, видимо, я действительно зря сюда пришел.       Джон Сноу резко повернулся и направился к выходу.       — Постойте, — Джейме вдруг тоже поднялся с кресла.       Парень обернулся. В его глазах сквозила неприкрытая боль.       — Мне действительно очень жаль, мистер Сноу. Я приложу все усилия, чтобы ваших сестер нашли.       Сноу молчал, плотно сжав губы.       — Как ваш брат?       — Который из них? — с горькой усмешкой переспросил Сноу. — Я лишился всех. Понимаете? Всех! Люди, которых я всю жизнь считал своими родителями, умерли. Мои сестры исчезли. Брана и Рикона увезли в Орлиное Гнездо, я не успел даже повидаться с ними. Робб в тюрьме…       — Я уверен, что он был арестован по недоразумению, — Джейме снова не поверил, что сам это говорит. — Постараюсь поспособствовать тому, чтобы в его деле разобрались поскорее.       Взгляд Джона Сноу слегка изменился — Джейме увидел в нем искреннее удивление и намек на благодарность.       — Спасибо…       — Что там у вас происходит? На Севере…       — Все плохо, — нервно дернул плечами парень с глазами Старка. — Эпидемия… вирус распространяется с невероятной скоростью.       — Я знаю, — кивнул Джейме. — Мы уже предприняли кое-какие меры…       — Меры… — криво улыбнулся Джон. — Вы имеете в виду блокаду на границе? Разве вы не понимаете, что это лишь усиливает панику и людской негатив?       — А что я должен сделать, по-вашему? — раздраженно огрызнулся Джейме. — Я не могу допустить, чтобы северная зараза распространилась на весь Вестерос…       — Нам нужны врачи. Ученые. Исследователи. Вам надо найти причину и бороться с ней, а не блокировать весь регион, делая вид, что все рассосется само собой…       Джейме смотрел на парня в легком замешательстве. Наверное, впервые он задумался над тем, каково приходится тем людям, которые варятся во всем этом отчаянии и страхе перед смертью — за себя, за своих родных и близких.       — Я приложу все усилия, — голос его прозвучал фальшиво и на удивление неубедительно.       Но Сноу вдруг вскинул подбородок и посмотрел на него уже совсем иначе.       — Я верю вам, мистер Ланнистер. Если так, то возможно, я приехал не совсем зря.       После его ухода Джейме еще долгое время видел перед собой глаза Неда Старка, обвиняюще смотревшие на него прямо из могилы.       А затем поднял телефонную трубку и набрал своего пресс-секретаря.       — Мне нужен эфир на центральном телевидении. Организуй, пожалуйста, на завтра в прайм-тайм.       — Мне связаться с агентством для написания речи, господин премьер-министр?       — Речи?.. Нет, спасибо. Со своей речью я справлюсь сам.       ххх       Чем дольше Джон находился в Королевской Гавани, тем сильнее ему хотелось домой.       А ведь было время, когда он стремился сбежать из Винтерфелла. Теперь, бесцельно блуждая по красивому парку столицы, залитому лучами мягкого вечернего солнца, он с горькой усмешкой вспоминал, каким был глупцом. Суровая забота дяди, которого он всегда считал и называл отцом, казалась ему диктатурой, а воспитательные монологи и укоризненные взгляды леди Кейтилин его раздражали. В конце концов он взбунтовался, бросил учебу в университете, чем несказанно расстроил отца, нагрубил матери в ответ на ее попытку вразумить его, и ушел прямиком на Стену, гордясь тем, что хоть чего-то добился сам, а не благодаря громкому имени семьи, в которой рос.       Теперь же, после их смерти, он все чаще вспоминал о том, чего прежде не ценил. Он отдал бы все на свете за те мгновения простого человеческого счастья, когда вся их большая семья собиралась за столом, стучала ложками и вилками и перебрасывалась негромкими фразами. Девочки вечно спорили одна с другой, мальчишки обменивались подколками и тычками под столом, мать пыталась восстановить порядок и хмурила аристократические тонкие брови, отец посмеивался, глядя то на детей, то на жену… Почему Джон раньше не замечал, что это и было оно — счастье? Почему он стремился сбежать от всего этого?       Красное солнце уже наполовину закатилось за горизонт, когда Джон вдруг обнаружил, что стоит перед входом на кладбище. Вероятно, это подсознание привело его сюда — много лет подряд он грезил о том, как приедет в Королевскую Гавань и посетит могилу своего настоящего отца. Тогда ему казалось, что Нед Старк слишком суров к нему, а родной отец, Рейегар Таргариен, воспитывал бы его совершенно иначе… В юности он часами сидел в сети, разыскивая любые крохи информации о той давней истории, когда мятежный сын президента Эйериса Таргариена и своевольная дочь Рикарда Старка сбежали вместе за море. Иногда он даже разглядывал карту Королевской Гавани — вот здесь был Президентский дворец, где жил его настоящий дед, вот здесь резиденция Таргариенов, а вот тут, неподалеку от парка — кладбище, где после своей нелепой смерти упокоился Рейегар…       Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда Джон, наконец, отыскал могилу Рейегара Таргариена. Слишком скромное надгробие — он ожидал большего. Простая семиконечная звезда андалов, на которой выгравирована эмблема дома Таргариенов — трехглавый дракон, имя и даты рождения и смерти, отмерившие его недолгую жизнь. Ни барельефа, ни фотографии…       Джон невольно подумал о том, как сложилась бы его жизнь, если бы его настоящие родители остались живы? Захотел бы Рейегар видеться с ним? Продолжал бы он любить его мать, Лианну? И самое главное — смогла бы выжить Лианна, если бы ее возлюбленный Рейегар был жив?       Тихое движение рядом заставило его вздрогнуть и повернуть голову.       — Я помешала вам? Простите… — сказала возникшая словно бы из ниоткуда девушка.       Лишь когда у Джона потемнело в глазах, он понял, что не дышит, и судорожно втянул воздух в легкие.       Она была прекрасна, эта девушка. Нет, «прекрасна» — это совершенно неподходящее слово, чтобы описать ее… Ее красота была поистине неземной. Длинные серебристые волосы, казалось, мерцали сами по себе, отражая последние лучи ушедшего солнца. Широко распахнутые, необычного разреза глаза, показавшиеся Джону фиолетовыми, сияли подобно драгоценным камням и смотрели по-детски наивно и слегка удивленно. Нежные чуть припухшие губы, похожие на только что распустившиеся розовые лепестки, были чуть приоткрыты, словно в ожидании поцелуя.       — Нет… конечно же, нет…       Его взгляд вдруг упал на ее живот, хорошо заметный под свободным длинным платьем — она беременна! Но даже беременность нисколько не портила ее божественной красоты — она была воплощением величия, грациозности и абсолютной гармонии.       — Я не хотела тревожить вас… Если честно, не ожидала кого-то здесь увидеть. Ведь в этом секторе похоронены Таргариены…       — Да, я знаю, — выдохнул Джон.       Красавица с фиолетовыми глазами слегка приподняла изящную бровь в немом вопросе.       — Я… я… — у Джона мелькнула мысль, что надо срочно придумать какой-то благовидный предлог, под которым посторонний человек мог оказаться у могилы Рейегара Таргариена, но понял, что придумать ничего не может.       Да и не хочет.       — Я пришел к своему отцу.       — К отцу? — теперь на лице красавицы отразилось живое изумление. — Но это могила моего брата…       — Брата?.. — растерянно переспросил Джон.       Ну да, конечно… Серебряные волосы, фиолетовые глаза…       — Вы Дейенерис Таргариен?       Она усмехнулась.       — Разве вы никогда не видели меня по телевизору?       — Никогда, — Джон смущенно почесал в затылке. — Я не смотрю телевизор…       — А кто вы? И почему называете моего брата отцом? Я хорошо знаю детей Рейегара — Эйегона и Рейенис, они живут в Дорне с матерью… А вы…?       В ее вопросе не было ни упрека, ни презрения. Лишь искреннее удивление, которое совершенно подкупило Джона. Как и ее красота…       — Я бастард, — признался он, — мою маму звали Лианна Старк.       — Ах… — выдохнула Дейенерис, и Джону показалось, что она слегка улыбнулась, — я слышала об этой печальной истории… Надо же… А мои телохранители приняли вас за киллера, нанятого, чтобы убить меня.       Джон улыбнулся в ответ.       — Ну уж нет, убийства не по моей части…       — Я тоже подумала, что киллер вряд ли смог бы проникнуть в мои мысли — ведь я решила приехать сюда совершенно случайно…       — Я очень рад, что вы приехали, — честно сказал Джон, не в силах отвести от нее взгляда.       — Да уж, — на этот раз ее улыбка получилась слишком грустной, — это место поистине внушает радость, не так ли?       Джон промолчал, чувствуя неловкость.       — Зачем вы пришли сюда? — внезапно спросила Дейенерис.       Джон передернул плечами, словно от холода.       — Глупо как-то, но… мне больше некуда идти. Так получилось, что я вдруг оказался в одиночестве…       — Я тоже, — прошептала красавица, глядя на надгробие, перед которым остановилась.       Джон напряг взгляд и разглядел на нем имя Визериса Таргариена.       — Все погибли, — продолжала она тихо, словно говорила сама с собой, — мой отец, мои братья, мой муж…       — Ваш муж? — ошеломленно переспросил Джон.       — Вы разве не слышали?.. Мой муж Дрого… Его убили недавно… Ах, да, вы же не смотрите телевизор…       — Моего отца тоже убили, — некстати сказал Джон, — то есть, я хотел сказать, моего приемного отца… то есть, моего дядю…       — Я понимаю… вы имеете в виду Эддарда Старка, — кивнула Дейенерис.       Джон улыбнулся, но тут же в сердце его кольнула печаль.       Дейенерис Таргариен, эта до невозможности красивая женщина — его родственница. Получается, она его тетя… Тогда почему он расстроен, вместо того, чтобы обрадоваться?       — Печальное место, — по-своему расценила перемену в его настроении Дейенерис, — сама не знаю, зачем приехала… В последнее время я совершаю много нелогичных поступков… Надеюсь, это пройдет после родов.       Она смущенно улыбнулась, будто сказала что-то веселое, но Джону было не смешно.       — Я… буду голосовать за вас на выборах, — вырвалось у него.       Он тут же покраснел — это была самая большая глупость, которую он только мог ляпнуть. Но Дейенерис взглянула на него с благодарностью и протянула ему руку.       — Спасибо… Как вас зовут?       Он взял ее руку в свою ладонь и легонько пожал, не желая выпускать.       — Джон Сноу.       — Я буду рада видеть вас в своем доме, Джон…       — Я…       — …в любое время…       — Я…       — …впрочем, почему бы не сейчас? Если вы не слишком заняты, мы могли бы поехать ко мне. Я думаю, нам с вами есть что обсудить…       — Я… — Джон облизнул внезапно пересохшие губы, — с большим удовольствием.