***
Джон пытался держать себя в руках, но все больше раздражался, слушая бредни сидевшей перед ним религиозной фанатички в красном платье. Он терпеливо перенес долгое введение в устои рглорианства, но так и не понял, чего она от него добивается и почему вцепилась в Брана. Уж не собирается ли принести братишку в жертву своему ненасытному богу? — …и с тех пор на долгие столетия в Вестеросе и Эссосе наступил шаткий мир между Светом и Тьмой. До того самого момента, пока одна из ваших разведывательных экспедиций не нарушила священный баланс, раскопав древний курган, в котором покоилось тело Великого Иного. — Что? — Джон потер раскалывающиеся виски. — Какой еще курган? — Именно это мне и предстоит выяснить. — Откуда вам это вообще известно? Ведь результаты всех экспедиций являются государственной тайной и доступны лишь небольшой группе лиц. — Владыка Света благословил меня озарением. Я видела это в огне, — невозмутимо ответила Мелисандра, глядя на Джона немигающими глазами цвета темной вишни. — Значит, — Джон изо всех сил старался сдерживаться, — если закопать какой-то курган с древними костями, впавшие в кому люди оживут? Мелисандра пожала плечами. — Этого я не знаю. Но предполагаю, что распространение вируса прекратится. — Похоже, оно и так прекращается. Случаев заболевания фиксируется все меньше. Красная женщина снисходительно улыбнулась. — Потому что на Севере почти не осталось потомков андалов и ройнаров. А кровь Первых Людей не восприимчива к вирусу. Ведь никто из вас, Старков, не заболел, верно? — Леди Кейтилин… — …урожденная Талли. В ее жилах текла кровь андалов. Но ее детей защищает более древняя, более сильная кровь Первых Людей. Я думаю, это связано с неким заклятием… — А вы, значит, тоже потомок Первых Людей? — не без сарказма поддел ее Джон, так как внешность фанатички буквально кричала о том, что она уроженка Эссоса. — Вы столько времени провели в госпитале и до сих пор живы. Мелисандра с королевским достоинством подняла голову и молитвенно сложила на коленях руки. — Я вверила свою судьбу Владыке Света. Он сохранит меня, если сочтет достойной служить ему. Возможно, Великий Рглор избрал именно меня для того, чтобы остановить новое пришествие Тьмы и Вечной Зимы в наш мир. — А зачем вам Бран? Розовый язычок Мелисандры мелькнул меж ярко-красных губ, вызвав стойкую ассоциацию со змеиным языком. Это заставило Джона содрогнуться. — Ваш брат обладает особенным даром. Вы когда-нибудь слышали о древовидцах? Он моргнул, чувствуя себя дураком. — Для вашего брата не существует времени и расстояний. Ему подвластно видеть прошлое и будущее. Он может очутиться где угодно… в любой момент и в любом месте, где еще остались чардрева. И способен почувствовать место Силы. Джон смотрел на нее и молчал. В семье Старк все знали, что Бран особенный, но предпочитали деликатно отмалчиваться. Да и сам Бран, после того как его в детстве затаскали по кабинетам психоаналитиков, окончательно замкнулся в себе и изо всех сил старался быть похожим на других. Джон никогда толком не понимал, в чем конкретно заключаются особенности братишки. Теперь же, когда их семья снова воссоединилась, ему казалось, что главная проблема Брана — его нежелание общаться со сверстниками. Либо он ошибался, либо красная женщина пытается выставить его идиотом, заставив поверить в мистические бредни. — Я так и не понял, чего именно вы добиваетесь от меня и моего брата? — Хорошо, я выскажусь яснее. Вы должны дать разрешение на новую экспедицию, в которой будем участвовать я и Бран. Он поможет найти оскверненное захоронение, попытается погрузиться в прошлое и исправить допущенную ошибку. Тишину, повисшую в кабинете, нарушал лишь мерный ход старинных напольных часов, приводимых в движение заводным механизмом. Мелисандра смотрела на Джона немигающими глазами, в которых менялись, пульсировали, расширялись, бурлили, словно адово пламя, темно-вишневые радужки. — Вам следует показаться психиатру, мэм. И не пытайтесь больше встретиться со мной.***
Бриенна вновь с яростным рвением принялась за работу. Убийство Петира Бейлиша получило широкий резонанс в средствах массовой информации, не переставая трубивших о том, что отстрел высокопоставленных лиц продолжается. Мерривезер больше двух часов промариновал ее в своем кабинете, требуя полного отчета о собранных доказательствах по прежним убийствам и по новому, а в итоге, багровея от ярости, обвинил ее в некомпетентности. После Мерривезера ей пришлось объясняться с отцом, который под конец рабочего дня не поленился наведаться к ней в кабинет, и без обиняков заявил, что настаивает на ее отставке. — Поверь мне, Бри, это для твоего же блага, — сказал он, строго глядя на нее, но Бриенну не оставляло ощущение, что в них затаился страх. — Не знаю, о чем я думал, когда позволил тебе в одиночку копаться в этих убийствах. Пусть ими продолжает заниматься Мерривезер — старый боров взроет клыками весь Вестерос, но докопается до правды… — Ты и сам знаешь правду, папа, — тихо ответила Бриенна, не сводя с него глаз. — Семейка Ланнистеров подмяла под себя всю страну. Я уверена, что распилом бюджета заправляет Тайвин. А в выигрыше от этого предприятия Эссоса… Как ты думаешь, кому они принадлежат? — Бри, ты не понимаешь, во что ввязываешься… — Тириону Ланнистеру и его подставным лицам. Круговая порука, папа. Покойный Роберт Баратеон даже представления не имел о том, что происходит у него под носом. Его жена, леди Серсея, фактически обводила его вокруг пальца, ее брат премьер-министр красиво выступал на публику, убеждая доведенный до крайности народ в скором всеобщем благополучии, заключал убийственные для страны сделки и подписывал невыгодные контракты, а деньги оседали в карманах Ланнистера-младшего. Так кто в итоге оказался конечным выгодоприобретателем? — Тебе не стоит лезть в политику, — нахмурился отец. — Речь шла об убийствах, помнишь? — У любого убийства есть мотив. — Бриенна видела, как нервно дернулись губы отца. — Прекрати это, Бри. — Нет. Если только меня не отстранят официально. Ты пойдешь на это? — Бри… — теперь отец выглядел почти жалко, — это опасно. Я не могу допустить, чтобы мой единственный ребенок… — Я уже давно не ребенок, папа, — отрезала Бриенна и открыто посмотрела на отца. — И давай прекратим этот разговор. Я признаю над собой только закон, и ты это знаешь. Глядя в спину уходящему Сельвину Тарту, Бриенна заметила, как он постарел за последнее время. Платиновый оттенок волос сменился откровенной сединой, вместо гордой осанки — поникшие под тяжким бременем плечи, а уверенный, чеканный шаг превратился в старческую шаркающую походку. Она с трудом подавила в себе желание броситься за ним следом и крепко обнять, прижаться щекой к пахнущей знакомым одеколоном рубашке и попросить прощения за то, что всегда была слишком своевольной... Но она больше не маленькая девочка, вечно страдающая от недостатка родительской любви. Теперь она — взрослый самостоятельный человек, который привык добиваться поставленной цели. И она доведет расследование до конца.***
Наблюдатель позвонил после десяти вечера, когда от бесконечных отчетов, цифр, графиков и образцов контрактов уже рябило в глазах. С облегчением захлопнув ноутбук, Джейме вышел из кабинета и велел водителю отвезти его к дому Бриенны Тарт. Он понятия не имел, как именно будет с ней говорить, но знал лишь одно: следует во что бы то ни стало убедить ее отказаться от расследований. На кнопку звонка пришлось давить несколько раз. И хотя он явственно слышал пронзительную трель за дверью, Бриенна не открывала. Он уже хотел было набрать секретаря и отругать за ложную информацию, когда замок вдруг щелкнул, и на пороге предстала хозяйка квартиры. Джейме невольно сглотнул. Стало понятно, почему ему долго не открывали: Бриенна принимала душ и теперь, одетая в банный халат, смотрела на него, изумленно приоткрыв рот. Капли с ее гладко прилизанных коротких волос капали прямо на шею, собираясь крохотной лужицей в ложбинке между ключиц, и стекали вниз, чтобы потеряться в небрежно запахнутом вороте халата. Там же внезапно потерялся и его взгляд. Первой совладала с собой Бриенна и попыталась захлопнуть дверь перед его носом. Но выручили сработавшие инстинкты: он вовремя подставил ногу, налег на дверь с внешней стороны и вошел в квартиру с помощью грубой физической силы. — Нам надо поговорить, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Мне не о чем говорить с вами, господин Ланнистер, — прошипела Бриенна. Прекратив попытки бороться на входе, она отступила назад и с усилием запахнула полы куцего халата, слишком короткого для ее роста. — Нет, есть о чем. О расследованиях, которые вы проводите… — Уходите, или я вызову полицию. — И что вы им скажете? — криво усмехнулся Джейме, прищурившись. — Что на вас напал премьер-министр Вестероса? Теперь сглотнула Бриенна. — Не глупите, мисс Тарт. Я пришел к вам с добром. — С добром? Это из-за вашего «добра» застрелен Петир Бейлиш? Заметаете следы? — Бриенна сердито свела белесые брови и одернула полу халата, едва доходившую ей до середины бедра. Джейме проследил за ее движением и с трудом вспомнил, о чем говорил. — Вы считаете, что я причастен к убийству Бейлиша? Но ни у меня, ни у моей сестры, ни у отца не было причин его устранять. Он всегда был нашим другом… — Может, это ваш брат Тирион заметает следы? — Позабыв о халате, Бриенна воинственно вскинула подбородок. — При чем тут Тирион? — опешил Джейме. В голове все запуталось. Прессинг отца, интриги брата, истерики Серсеи, нестабильная политическая ситуация в стране перед президентскими выборами… И еще эта женщина со своим упрямством и… коротким халатом. — Я веду расследование для того, чтобы выяснить эту связь. — Бриенна, прошу вас, — голова снова начала раскалываться, и Джейме невольно потер виски. — Давайте не будем усугублять ситуацию… — Вы бредите! Ворвались ко мне в дом, чтобы заставить меня совершить служебное преступление! Уходите немедленно, иначе я заберу обратно свое обещание молчать о ваших детях! Упоминание о детях всколыхнуло в его душе ярость. Мирцелла и Томмен здесь ни при чем, и если грязный скандал затронет их… Джейме нахмурился и сделал шаг к Бриенне. — Не подходите! — она отступила назад, выставляя вперед руку. — Вы готовы опуститься до того, чтобы сломать детские судьбы? — Я не… — Она снова отступила под его напором и внезапно уперлась спиной в стену. Больше отступать было некуда. — Я был о тебе лучшего мнения, Бри, — сказал он тихо, подойдя вплотную, глядя ей в глаза. Она была чуть выше его, и это путало мысли еще больше. А проклятые капли влаги на ее коже… — Я тоже… была лучшего мнения о вас… Джейме. Ее сорвавшийся на хрип голос, близость ее тела, мелко пульсирующая жилка на шее, взгляд широко распахнутых голубых глаз окончательно помутили разум. Не соображая, что делает, Джейме наклонил голову и прижался к влажной дорожке губами. — Что вы… делаете? — ахнула Бриенна. — Молчи, женщина… — выдохнул он и, оторвавшись от шеи, накрыл губами ее рот. Сильные руки уперлись ему в грудь, но он без труда развел их в стороны, придавил к стене, прижался плотнее… Грудью он ощущал гулкое биение ее сердца — слишком частое, слишком волнующее. Ее большие некрасивые губы оказались мягкими и по-детски неловкими — явно растерялась под его натиском, не зная, как ответить, как противостоять, — а Джейме с неожиданным для себя азартом завладел ее ртом, проник внутрь и, наслаждаясь поцелуем, обвел контур губ языком, легонько прикусил нижнюю… Потом скользнул по щеке прямо к уху: — Ты нужна мне живой, женщина. Уймись, наконец, и позволь себе просто жить. Совершенно растерянная, сбитая с толку Бриенна смотрела на него едва ли не с ужасом. — Прошу вас, уйдите, — тяжело дыша, прошептала она. — Немедленно. И никогда… больше… Джейме чувствовал, что если останется здесь еще хотя бы на минуту, дело может и правда дойти до греха. — Подумай о моих словах, Бри. Не губи себя, — попросил он, не сводя с нее глаз. Она смотрела на него и молчала. С сожалением качнув головой, Джейме развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.***
Чувство тревоги не давало Джону покоя до самого вечера. Несмотря на то, что Мелисандра ушла, так и не добившись от него никаких разрешений, зерно сомнения она все-таки в нем посеяла. Он запросил у Игритт отчеты по раскопкам, проводившимся на протяжении последнего года, и, вместо того чтобы разбирать кипы навалившихся бумаг, требующих безотлагательного вмешательства, целиком погрузился в изучение скупых строчек археологов с перечислением отмеченных на карте захоронений и длинным перечнем обнаруженных в них артефактов. — Решили заняться археологией, босс? — рыжие кудряшки Игритт мелькнули перед глазами. Джон покосился на нее исподлобья: заместитель опять позволила себе без разрешения войти в кабинет и навалилась на его стол почти всем телом. — Всего лишь прочел несколько отчетов. Тут сказано, что ты участвовала в одной из экспедиций, — Джон ткнул пальцем в отмеченное на карте место. — Ага, — Игритт качнулась над поверхностью стола и нависла над картой. — Замерзли там как черти. — А что вы искали? — Да то же, что и обычно. Всякое разное, — уклончиво ответила она. Джон со вздохом откинулся на спинку кресла. — Ты ведь из рода одичалых, верно? — И что? — с насмешкой прищурилась Игритт. — Будете копаться в моей родословной, босс? Глубоко не закопаетесь, я сирота. — Нет, — поморщился Джон. — Просто хотел спросить о местных легендах. Ты что-нибудь слышала о Великом Ином? — Слышала. О его очередном пришествии. Старухи из наших по каким-то там признакам определили, что оно должно случиться как раз этой зимой. А я не пойму, вам в детстве сказок на ночь не рассказывали, босс? — Ты считаешь, что это сказки? — А вы считаете иначе? — брови Игритт взметнулись вверх. — А что ваши говорят насчет разгулявшейся эпидемии? Игритт снова качнулась, опершись на столешницу руками, и пожала плечами. — Говорят, это кара старых богов. Люди забыли о своих корнях, отгородились от Севера, от своих истоков. Вот старые боги и наслали наказание. Выживут только те, у кого истинная кровь. И вера. — Она подмигнула. — А вы в кого верите, босс? — Я верю в порядок и своевременную сдачу отчетов, — строго сказал Джон. — Вы, никак, сами собрались в экспедицию? — неожиданно брякнула рыжая. — С чего ты взяла? — Да так… — с неожиданным для такой развязной девчонки смущением она отвела глаза. — Подслушала мой разговор с посетительницей? — он нахмурился. — И что? Я должна быть в курсе дел своего босса. Джон побарабанил по столу пальцами. — Да и правильно, а то совсем засиделись тут, в кресле… Того и гляди… кхм… Босс, возьмете меня с собой? — Что?! Я никуда не собираюсь, — отрезал Джон и посмотрел на нее еще строже. — Иди-ка займись делами. Игритт ручейком стекла со стола и, покачивая стройными бедрами, неспешно направилась к выходу из кабинета. К вечеру стало ясно, что думать о работе нет никакого желания. Джон сложил в папку отчеты о раскопках, выключил компьютер и решил, что сегодня вечером поедет домой. В стекла машины бились первые легкие снежинки: зима на Севере начиналась куда раньше, чем на остальном континенте, и Застенье с осени начинало засыпать снегом. Зима близко. Джон включил дворники и с грустью подумал, что это первая зима, когда рядом не будет Эддарда и Кейтилин Старк – его приемных родителей. Взрослая жизнь, к которой он так стремился, слишком сильно давила на плечи. И если действительно существует возможность вернуть к жизни хотя бы леди Кейтилин… О чем это он думает? Неужели принял слова Мелисандры всерьез? Глупости какие… Джон тряхнул головой и включил радио. — …кандидат в президенты Дейенерис Таргариен с огромным отрывом лидирует в предвыборной гонке. Согласно предварительным соцопросам, наибольшее количество голосов отдадут за нее жители Королевских земель, а наименьшее — жители Северного округа. Но даже с таким положением дел, остальным претендентам… Джон раздраженно выключил радио. Дени… Невысокая, мягкая, с красивыми чувственными губами, печальными лиловыми глазами и водопадом серебристых волос, она все еще не выходила у него из головы. Его родная тетка по отцу. А ведь он обещал сделать все, чтобы она получила поддержку Севера. И какова цена его обещаниям? Одолеваемый невеселыми мыслями, Джон выехал на дорогу, прямиком ведущую к Винтерфеллу. Здесь еще не было даже легкой пороши: зима обычно приближалась к югу постепенно. Сохранялась иллюзия того, что удалось ненадолго убежать в прошлое, где еще теплая осень, где еще не повеяло первым дыханием долгой Зимы. Он приехал на удивление рано - Робб не успел вернуться из офиса. Зато младшие Старки уже были дома и, как обычно, устроили между собой разборки: хаски Рикона, за неимением у его хозяина богатой фантазии названный незатейливым именем Лохматый Песик, в пылу борьбы укусил Нимерию. И теперь вся компания шумно решала, следует ли отобрать у Рикона права на воспитание собаки. Бран принял сторону брата, однако придерживал своего верного Лето за холку. — А если он и твоего пса покусает? — взывала к его разуму Арья. — С чего бы? Лето никого не провоцирует. — А Ним, значит, провоцирует?! — уперла руки в боки разъяренная Арья. — Эй, ребята! — Джон громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание. — Прекратите собачиться между собой и давайте разберемся. Похоже, он принял правильное решение, вернувшись сегодня домой. После быстрого семейного совета Старки притихли и успокоились, Арья продемонстрировала чудеса кулинарного мастерства, угостив братьев подгоревшей пиццей, и все вместе они дождались Робба, который несказанно обрадовался ужину и разделил бремя воспитательных работ с Джоном. Лишь после того, как все разошлись по своим комнатам, Джон решился заглянуть к Брану. Лето лениво растянулся в изголовье, а Бран полулежал на кровати, уткнувшись носом в ноутбук. — Ко мне приходила Мелисандра... — без обиняков начал Джон. Бран бросил на него настороженный взгляд. — …Рассказывала сказки о причинах эпидемии, Великом Ином и прочее… Джон присел рядом и заметил, как напряглись плечи Брана. Казалось, он тут же отгородился от него, установив между ними невидимую и неприступную стену. — Она сказала, что… у тебя есть дар. И что он может как-то помочь остановить эпидемию. — Что ты хочешь услышать? — воинственно насупился Бран. — Да, она говорила правду. Но разве ты мне поверишь? Вы всегда считали меня тихим психом и не принимали всерьез. — Это неправда. — Это правда. Ты зачем сейчас пришел? Разве не проповедовать мне то же самое? Требовать, чтобы я отказался от общения с Мелисандрой? Чтобы не верил ей? Чтобы оставил надежду спасти маму? Джон вздохнул. Неожиданно для самого себя он понял, что не может сказать этого братишке. Что и правда должен использовать малейшую возможность вернуть к жизни леди Кейтилин. А если не получится, то хотя бы его совесть перед братьями и сестрами будет чиста. — Нет, я пришел не за этим. Позвони Мелисандре и скажи, что я согласен. Но… ты будешь участвовать в экспедиции вместе со мной. Одного я тебя никуда не отпущу. Бран, приоткрыв рот, изумленно смотрел на него. — Ты… серьезно? — Серьезно. Пусть свяжется со мной завтра, определим сроки. А теперь ложись спать. Не сиди в сети допоздна. — Спасибо! — выдохнул Бран и крепко его обнял. — Спасибо! Джон улыбнулся, чувствуя, что несмотря на очевидную глупость принятого решения, одним своим словом разрушил невидимую стену и вернул доверие брата. Четвертью часа позже они с Роббом сидели на кухне вдвоем и пили виски из отцовских запасов. Робб курил, задумчиво глядя в окно, хотя прежде за ним не замечалось такой привычки. — Санса звонила, — сказал он после очередной глубокой затяжки. Джон глотнул виски. Он выпил довольно много, но решил позволить себе завтра немного опоздать на службу. — Они с Оберином назначили дату свадьбы? — Нет, — ответил Робб, небрежным жестом стряхнув пепел в пепельницу. Джон только сейчас понял, как сильно повзрослел его брат, приняв на себя управление бизнесом Старков. — О свадьбе она не сказала ни слова. — А почему звонила? — насторожился Джон. — У нее проблемы? — Проблемы у всех нас, — с легким раздражением сказал Робб. — Вернее, были. Оказывается, отец оставил завещание, согласно которому все активы Stark Ink. в случае его смерти наследует Санса. Джон не донес стакан до рта. — Что?.. Только Санса? Но… почему? — Она считает, что это была афера Мизинца, который шантажировал отца. — Значит… ты не имеешь права управлять компанией? — Формально нет. Но Санса сказала, что уже передала курьером нотариально заверенный договор о разделении активов в равных долях, — Робб вновь затянулся сигаретой и искоса взглянул на Джона. — Ты тоже включен в список. Джон растерялся еще больше. — Я не имею права на наследие вашего отца. Ведь он был мне всего лишь дядей. — Имеешь. Ты такой же Старк, как и мы все. И Санса тоже это понимает. Джон задумчиво всколыхнул светло-янтарную жидкость в стакане. — Как она? — Спокойна. Адекватна. Никаких истерик в голосе. Я попросил ее включить видеосвязь... Она не выглядит забитой или запуганной, — помолчав, Робб добавил: — Но и счастливой тоже. — А почему она до сих пор не приехала к нам? Робб затушил окурок и посмотрел на Джона голубыми, бесконечно печальными глазами. — Не знаю.***
Они снова пили вдвоем с Кузнецом, на этот раз в отельном номере с видом на Браавосского Титана. Впрочем, в Браавосе, похоже, откуда ни взгляни — упрешься взглядом в этакого-то дылду. Отвратительно стягивающий кожу грим общими усилиями был, наконец, смыт и позволял чувствовать себя самим собой. — Ну, раз я снова имею счастье лицезреть твою поганую рожу, значит, у тебя получилось? — Получилось, — без эмоций ответил Сандор, глядя на колышущуюся у открытого окна штору. В Браавосе было даже холодней, чем в Королевской Гавани. И дышалось тяжелей: сказывалось отсутствие растительности, а также тяжелый сырой дух от изрезавших город бесчисленных каналов, в которые не слишком сознательные жители продолжали сбрасывать нечистоты. Зато в браавосцах заметно ощущался дух свободы, доставшийся им в наследство вместе с древней историей города, впервые победившего рабство. Впрочем, Сандора все это мало заботило. Теперь, когда дело сделано, ему было все равно, в какой дыре доживать оставшиеся годы. — Что думаешь делать? — снова прорезал тишину скрипучий голос Мотта. — Пока ничего, — пожал плечами Сандор. — В ближайших планах — безделье и пьянство, насколько хватит денег. Задумаюсь о будущем, когда не на что будет купить бутылку виски. — Ты смотри, не переусердствуй с бездельем-то. Знаю я тебя: найдешь по пьяни проблему себе на задницу и, не ровен час, снова припрешься ко мне в гараж… — Не думаю, — покачал головой Сандор, глотнув виски из граненого стакана. — Я теперь завязал со всем этим дерьмом, Кузнец. Тот скептически хмыкнул. — На самом деле завязал. В Вестерос мне дорога заказана. Здесь я — никто. Оружие теперь даже в руки брать не буду. Он снова отхлебнул виски. Это действительно так. В Браавосе Сандор может хоть сгнить в канаве — никому до него дела не будет. Завтра Кузнец улетит обратно в Королевскую Гавань, уже под своим собственным именем, обеспечив ему алиби в день убийства Бейлиша. Он представил себе детектива Тарт, которая наверняка уже занимается этим убийством, и ему даже стало ее немного жаль. Конечно же, первым делом она вспомнит о нем, несмотря на то, что на Бейлиша многие точили зуб. Но Сандор больше не попадется на такой глупости, как видеокамера. Детектив бросит на поиски своих ищеек, и те тут же разнюхают, что он уехал из Вестероса гораздо раньше совершенного убийства. Все службы видеонаблюдения аэропорта и посадочный талон подтвердят его алиби. — И чем будешь заниматься? Хотя с твоей-то мордой и послужным списком тебе только вышибалой в кабаках работать, — бурчал тем временем захмелевший Мотт. Сандор поморщился. — Ну что ты нудишь? В Вестеросе я работал в придорожном кафе. И у меня неплохо получалось готовить картошку фри. Стейки тоже ничего выходили. Внезапно он осекся, подумав о том, что ни разу за последние месяцы не вспомнил о Нелли. А ведь он добрался до самого Браавоса… Она же где-то здесь… Ее адрес все еще покоился в недрах старенького телефона, который давно надо было подзарядить. Сандору вспомнилось их тоскливое прощание в аэропорту Королевской Гавани, когда она в отчаянии призналась ему в любви… Может, он поторопился себя хоронить? Может, есть еще в мире человек, который на самом деле ждет его, без оглядки на его темное прошлое?.. — Не хотел бы я знать, из кого ты делал те стейки, — усмехнулся Мотт. — Заведешь забегаловку — предупреди меня, чтобы я там ничего не ел. Но Сандор его уже не слушал, думая о Нелли. Он с большим удовольствием разыскал бы ее уже сегодня, но не мог заявиться к ней в пьяном виде. Тем более к детям. Да и Кузнеца невежливо было оставлять одного. Но завтра, едва Мотт покинет Браавос, он первым же делом разыщет женщину, которая ждет его безо всякой надежды.