***
В последние дни Бриенна ловила себя на том, что у нее все валилось из рук. Терялись нужные документы, удалялись с компьютера файлы с кропотливо составленными отчетами, и их приходилось переделывать заново, срывались встречи со свидетелями, которых она пыталась допросить. А еще в голове неотступно вертелась зудящая мысль: убийство Петира Бейлиша имело вполне характерный почерк. Похоже, действовал тот же киллер, который застрелил Аррена, Таргариена, Дрого и покушался на Старка. Бриенна была твердо уверена, что все эти убийства — дело рук бывшего снайпера Дорнийского легиона Сандора Клигана, пусть он и был лишь исполнителем воли заказчика. Однако гибель Бейлиша поставила ее в тупик. Она уже получила ордер на арест Клигана, но… оказалось, что он уехал из Вестероса еще до убийства. Не мог же он, в самом деле, придумать отложенный во времени выстрел? Винтовка найдена, и на спусковой крючок нажимал явно живой человек. Но все камеры в аэропорту Королевской Гавани, а также посадочный талон на рейс до Браавоса подтверждали, что Клигана не было в Вестеросе в день убийства Бейлиша. Шестое чувство подсказывало ей, что в этом деле что-то нечисто, и Клиган каким-то удивительным образом вновь умудрился обвести ее вокруг пальца. Это не давало покоя. Зато отвлекало от воспоминаний о другом трудно вообразимом происшествии: поцелуе с Ланнистером. Бриенна тряхнула головой и допила едва ли не десятый по счету стаканчик дерьмового кофе. Ни к чему думать об этом. Премьер-министр повел себя неадекватно, но тому были вполне объяснимые причины: он хотел добиться от нее прекращения расследования и пустил в ход все свое мужское обаяние. Она вспыхнула при мысли о том, каких усилий, должно быть, ему стоило скрыть отвращение во время поцелуя. Ведь женщину более некрасивую, чем она, трудно найти во всем Вестеросе. Однако нельзя не признать, что ощущения были… непривычными. Будто руки и ноги вдруг разом отказались двигаться, дыхание перехватило, а из всех ощущений осталось только одно — властные мужские губы на ее губах. Никто и никогда так ее не целовал, и почему-то в тот момент Ланнистер казался ей искренним… Бриенна вовремя поймала себя на том, что пытается нажать кнопку «удалить» на своем очередном отчете, вместо того чтобы сохранить его. Так. Необходимо как-то отвлечься от этих воспоминаний. Она взглянула на часы: сегодня вечером ей назначил встречу некий аноним. Мужчина звонил из телефона-автомата и уверял, что может предоставить новые улики по делу об убийстве Бейлиша. За вознаграждение, разумеется, но за этим у Бриенны дело не станет. Ее собственных средств хватит с лихвой — солить, что ли, заработанные деньги? Жалованье, которое ей выплачивал Департамент, почти никогда не удавалось истратить хотя бы наполовину. Допив кофе, она попрощалась с оставшимися в офисе коллегами и вышла на парковку. Встречу ей назначили на окраине Блошиного Конца. Не лучшее место, конечно, но информатор очень боялся быть узнанным. Служебную машину он попросил оставить у закрытой на ремонт заправки, а дальше дойти пешком до здания заброшенной целлюлозной фабрики. Место было мрачноватым, и даже у видавшей виды Бриенны поползли мурашки по коже. Она на всякий случай потрогала табельный пистолет, который всегда носила в кобуре на поясе, подсветила себе фонариком и толкнула покосившуюся деревянную дверь. Послышался жалобный скрип петель, и ей в лицо дохнуло запахом сырости, мазута и слежавшейся пыли. — Эй! Есть кто-нибудь? — очертив лучом фонарика длинную дугу, подала голос Бриенна. — Это детектив Тарт, мне назначали встречу… Мощный удар в голову заставил ее беспомощно всплеснуть руками и громко вскрикнуть. Фонарик выпал, и кто-то почти невидимый подобрал его и посветил лучом в лицо. — Вы опоздали, детектив, — просипел над ухом незнакомый издевательский голос, и в следующий миг ее схватили за локти сзади, а последовавший удар в живот заставил задохнуться. — Но ничего, встреча будет недолгой. — Кто вы такие? — откашлявшись, прохрипела Бриенна, пытаясь рассмотреть в темноте незнакомые лица. Но тщетно: луч фонарика по-прежнему светил в глаза, и увидеть ничего не удавалось. — Чего от меня хотите? — А ведь нас предупреждали, что детектив Тарт недостаточно сообразительна, — промурлыкал еще один голос. — И нос у нее очень длинный. Бриенна дернулась от болезненного удара в лицо. — А мы как раз и есть пластические хирурги, — гоготнул голос первого. — Виртуозно укорачиваем слишком длинные носы. От следующего удара хрустнула переносица, и Бриенна закричала от боли. Но это было только начало. Удары посыпались на нее со всех сторон: в живот, спину, пах, под колени. Все приемы самообороны, полученные на тренировках, разом вылетели из памяти; ее сшибли наземь и продолжили молотить тяжелыми ботинками со всех сторон. — Помогите! — попыталась крикнуть она, но следующий жестокий удар в лицо оборвал связь с реальностью.***
— Может, вам еще кофе, господин Ланнистер? — участливо пропел над ухом мягкий женский голосок. Джейме повернул усталое лицо. — Она лежит так уже два часа. Разве это нормально? — Наркоз после операции еще действует, — приветливо улыбнулась молодая блондиночка-медсестра. — Но она скоро очнется. Если хотите, сходите пообедать, а я сообщу вам, когда она придет в себя. — Нет, — Джейме отрицательно покачал головой, и боль в висках усилилась от движения. — Я подожду здесь. Стеклянная дверь за медсестрой закрылась. Он нашел в себе силы подняться со стула, подошел к двери и опустил жалюзи, чтобы оградиться от любопытных взглядов персонала столичного госпиталя. Затем пододвинул стул ближе к больничной койке и коснулся пальцем безвольной руки, выглядывающей из-под голубой простыни. Три пальца на руке терялись в гипсе, лишь большой и указательный остались несломанными. Джейме перевел взгляд на лицо пациентки, почти полностью скрытое повязками. Видны были только посиневший кончик носа и неестественно распухшие губы, все в темно-коричневых корочках спекшейся крови. Изо рта торчала дыхательная трубка. Еще раз погладив неподвижные пальцы, он коснулся рукой всклокоченных, будто пакля, светлых волос, торчавших из-под повязки. Бриенна шевельнулась и застонала. — Бри, — склонился к ней Джейме. — Бри, все хорошо. Не двигайся. Ты в госпитале. Белесые ресницы дрогнули — Джейме только сейчас заметил, насколько они густые и длинные, — и на него посмотрели два бездонных голубых колодца, наполненных болью и непониманием. Разбитые губы, неестественно раздутые, будто у резиновой куклы, слабо дрогнули. — Ничего не говори, — Джейме склонился еще ниже и, слегка сжав загипсованную руку, погладил неподвижные пальцы. — С тобой все в порядке. Тебя прооперировали. Врачи сказали, что операция прошла успешно. Если тебе очень больно, сожми мой палец, и я позову медсестру. Ее рука осталась неподвижной, зато с губ опять сорвался стон. — Прошу тебя, не пытайся говорить. Сейчас ты не сможешь, надо вынуть трубку. Я позову кого-нибудь, подожди... Едва не перевернув стул, Джейме почти выбежал из палаты, поймал первую попавшуюся медсестру и сбивчиво попросил найти лечащего врача. После того, как из горла Бриенны извлекли трубку, а медсестры закончили колдовать над показателями с мониторов и записями в карте, они снова остались вдвоем. — О…тец… — разомкнулись губы Бриенны. — Он уже знает, — Джейме вновь взял ее за руку, опасаясь, что она оттолкнет его. — Был здесь. Но… его увели отпаивать каплями, чтобы не слишком волновался. Джейме надеялся, что лжет убедительно. На самом деле генпрокурора Тарта увезли в соседнее крыло с сердечным приступом после того, как он увидел дочь перед операцией. Но сейчас ей не нужно об этом знать. — Хочешь пить? — свободной рукой Джейме взял со столика стакан с трубочкой. — Сказали, немного можно. Она не шелохнулась, и Джейме рискнул вставить трубочку между ее разбитых губ. Бриенна, к его радости, сделала несколько глотков и отвернулась. — До…бился? — сиплый выдох резанул прямо по сердцу. — Чего? — Сво...его. — Ты думаешь, это я? — Джейме протянул ладонь, чтобы повернуть ее лицо обратно, но не рискнул прикоснуться к бинтам. Челюсть была сломана, ей трудно говорить. — Ты можешь мне не верить, но я не имею к этому отношения, Бри. Она молчала, но Джейме увидел, что в уголках голубых глаз заблестели слезинки. — Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо сказал он и не удержался от прикосновения к взлохмаченным пшеничного цвета волосам. — Да, возможно, мой отец приложил к этому руку. Я пытался… пытался отговорить тебя, Бри. — Уй…ди. — Нет, — дернул головой Джейме. — Не уйду. Я не уйду, женщина. Плевать на все — сейчас я должен остаться с тобой. Потому что я так хочу. И ты хочешь. Она, наконец, повернулась, и в ее глазах мелькнуло изумление. — Я не оставлю тебя, — сказал он еще тише, наклоняясь к ее губам. — И можешь упрямиться сколько угодно. Прикосновение губ было почти невесомым, ведь он не хотел пользоваться ее состоянием и тревожить свежие раны, но ему и этого хватило: она не увернулась. — Поправляйся, Бри, — сказал он с неожиданной для самого себя нежностью и провел пальцем по кусочку незабинтованной кожи у нее на лбу. — А потом мы с тобой поговорим. Обо всем.***
Резкие порывы ледяного ветра сбивали с ног, перехватывали дыхание; метель жгучим холодом обжигала кожу. Джон до самой переносицы натянул шарф, закрывающий лицо, приложил ко лбу руку в виде козырька, чтобы защитить глаза от колючих снежных хлопьев, и попытался перекричать завывания урагана: — Это он? Тот самый курган? Бран, закутанный в меха по самую макушку, неподвижно стоял на краю неглубокого котлована, сплошь заметенного толстым слоем снега. Они подъехали к очередному кургану совсем недавно, но их снегоходы, оставленные чуть поодаль, уже напоминали небольшие свежие сугробы. На одном из них восседала невозмутимая Игритт, чьи рыжие кудряшки красиво развевались на злобном ветру. Казалось, ее вовсе не заботила цель экспедиции, а изнурительная прогулка на снегоходах в глубины Застенья была всего лишь небольшим приятным развлечением. Мелисандра пугала все больше. В то время как всех остальных холод пробирал до костей, выискивая малейшие щели в плотной меховой одежде, жрица не изменила своему странному наряду и выделялась в белоснежной пустыне кровавым пятном в длинном красном платье, высоких кожаных сапожках, смахивающих на демисезонные, и в легкой кожаной курточке такого же бордового оттенка. При этом она вела себя так, будто совсем не чувствовала холода. — Не знаю, — глухо ответил Бран. — Мне надо… убедиться. Он робко взглянул на Мелисандру, словно в ожидании поддержки, и красная женщина, ободряюще улыбнувшись, взяла его за руку. — Убедись. И да пребудут с тобой силы Света, — торжественно произнесла она. — Если… — Бран оттянул к подбородку край черной балаклавы, — если это он… — Ты знаешь, что делать. Найди тот момент, когда начались раскопки, и… постарайся его предотвратить. — А если… у меня не получится? — Бран, казалось, позабыл об остальных спутниках и видел перед собой только Мелисандру. — Получится. — Ее спокойная уверенность передалась даже Джону. — Мы много раз говорили об этом. Я рядом, и Владыка Света будет направлять тебя. — Что… ему надо делать? — заволновался Джон и тут же зашелся в приступе сухого кашля — горло обожгло порывом холодного воздуха. — Ничего особенного, — успокоила Мелисандра и, встав за спиной Брана, положила ладони ему на плечи. — Со стороны это будет выглядеть как… некое подобие транса. Просто не мешайте ему. А еще лучше — отойдите подальше. Не могло быть и речи о том, чтобы отойти подальше. Скрипнул снег, и Джон обернулся: Игритт покинула свое не слишком уютное сиденье и подошла к нему. Бесцеремонно сунула руку в теплой перчатке ему под мышку и прильнула к плечу. — Холодно, — словно оправдываясь, произнесла она. Джон растерялся от такой странной близости. А Игритт, будто нарочно, тряхнув кудряшками, обдала теплым дыханием его щеку. На одно короткое мгновение ему захотелось обнять эту своевольную одичалую, прижать к себе, согреться теплом ее тела… Глупости. Какой только бред не придет в голову на таком-то холоде… Он сердито нахмурил брови и перевел взгляд на Брана… …И едва удержался от вскрика: зрачки брата как будто исчезли из глаз, оставив место лишь закатившимся белкáм. Брана трясло, а Мелисандра продолжала крепко держать его за плечи. — Что… — Джон рывком дернулся вперед, но Игритт с неожиданной силой остановила его, ухватив за локоть. — Успокойся… Попросили же не мешать, — жарко шепнула она ему на ухо, сунув лицо под капюшон. — Но ведь Бран… — Молчи, Джон Сноу. Ты ведь ничего не знаешь… Джон послушно умолк, неотрывно глядя на закутанную в меха фигурку брата, которого сотрясала конвульсивная дрожь. Слишком долго ничего не происходило, совсем ничего, и поэтому он потерял бдительность… Что-то с противным свистом пролетело над ухом, и Игритт внезапно отшатнулась в сторону. — Что это? — встрепенулся Джон. — Да Иные его… Теперь нечто сверкнуло в воздухе возле головы Брана, но оба они — и Мелисандра, и Бран — продолжали неподвижно стоять на краю котлована. Снова что-то просвистело и утонуло в снегу возле ног, оставив на свежем белом покрывале снега идеально круглое узкое отверстие. Джон опустился на колено и пошарил рукой в этом месте. Окоченевшие даже в толстой перчатке пальцы нащупали что-то твердое. — Сосулька? — удивленно повертел он в руках обломанный кусочек льда. — Только какая-то странная. — Игритт, пригнув голову Джона, ловко увернулась от очередного летевшего в них снаряда и повертела в руках находку. — Плоская и острая, как кинжал. — Бран, пригнись!!! — закричал Джон, холодея изнутри. Он бросился к брату, и в этот раз Игритт не стала его удерживать. Бран как будто не видел происходившего вокруг, не замечал летевших в них обломков льда, а Мелисандра, закрыв глаза, чуть слышно бормотала дурацкие заклинания на незнакомом ему языке. Почти инстинктивно Джон заслонил собой Брана со стороны обстрела, и вовремя: один из ледяных снарядов прошил толщу меховой одежды, словно сливочное масло. Плечо обожгло резкой болью. — Ложись! — крикнул он, но кто бы его послушал? Он сбил брата с ног; Мелисандра, не выпуская Брана из объятий, тоже упала, и втроем они покатились прямо на дно заснеженного котлована. — Давай к краю! — закричала Игритт, прыгая вниз вслед за ними. Они принялись оттаскивать все еще находившихся в трансе и сцепленных между собой Брана и Мелисандру поближе к кургану, к той стороне, откуда велся обстрел. — Что за чертовщина? — Джон прислонил брата к насыпи и закрыл собой. Игритт поправила на бормочущей Мелисандре задравшееся платье и устроилась рядом, тесно прижавшись к Джону. — Тысяча Иных мне в глотку, откуда мне знать? — Ты же из одичалых, — Джон стер перчаткой выступившую на скуле кровь: зацепило все-таки. — Разве в ваших сказках не говорилось о подобном? — Старухи сказали бы, что Великий Иной сердится, — усмехнулась Игритт и, стянув перчатку, коснулась пальцами его щеки, где пульсировал болью порез. — Жив, босс? — Жив. Спасибо тебе, — выдохнул он, краем глаза наблюдая за искрившим на тусклом северном солнце дождем ледяных стрел. — Мы же команда, босс. И вдруг все прекратилось. На какое-то мгновение Джону показалось, что наступил конец света. Мир превратился в пустоту. Он зажмурился, чувствуя на щеке горячее дыхание Игритт, а когда открыл глаза, все вокруг неуловимо изменилось. Не было острых ледяных кинжалов, летящих сквозь густую завесу метели, не было и самой метели, будто забывчивые северные боги где-то на небесах нажали кнопку волшебного выключателя. Не было ветра, свистевшего в ушах, и даже самого котлована, в котором Джон только что закрывал брата собственным телом. Теперь они вчетвером лежали на верхушке заснеженного холма, над головой простиралось голубое небо, а яркое солнце резало незащищенные глаза. Боль в раненом плече перестала пульсировать, да и скула больше не кровоточила, а Бран пришел в себя и смотрел вокруг. — Что… произошло? — непонимающе моргнул Джон и пошевелил рукой, чтобы убедиться: боль исчезла бесследно. — Слава великому Рглору! — Мелисандра возвела сияющие глаза к небу. — У тебя получилось! — Что получилось? — переспросил Джон, снова чувствуя себя глупо. — Великий Иной, похоже, упокоился вновь. Он прямо под нами. — Игритт хмыкнула, встала на ноги и пнула ногой небольшой обледеневший камень. — Опять ваши северные сказки? — Джон в растерянности переводил взгляд с Мелисандры на Игритт. — Ничего ты не знаешь, Джон Сноу, — белозубо улыбнулась Игритт и подала ему руку, потянув за собой. — Теперь все изменится.***
Уже второй час Арья бездумно водила мышкой по экрану компьютера, то закрывая, то открывая мессенджер. Приглашение из Черно-Белого дома никуда не делось: ей, как одной из лучших выпускниц северного филиала Вестеросской школы боевых искусств, предоставляли возможность пройти полный курс по программе обучения Безликих с возможностью дальнейшей стажировки в Браавосе. Ей дали возможность попасть в закрытый колледж по подготовке элитных бойцов на другом континенте! Она снова щелкнула мышкой, открыв приложенный в мессенджере документ. Текст приглашения, оглушающий своей невероятностью, не изменился. Не изменилась и подпись декана факультета специального назначения: Якен Хгар. Тот самый мистер Хгар, который дал ей работу в вонючей забегаловке в Дарри. Тот самый мистер Хгар, который раскусил ее настоящее происхождение, но не сдал полиции, а выправил поддельные документы и снабдил в дорогу немалой суммой денег. Теперь он приглашал ее на учебу в Браавос. Его имя всколыхнуло в памяти полузабытые события. Ох, мистер Хгар, какие еще тайны скрываются под личиной доброго самаритянина? Прежняя Арья, возможно, завизжала бы от восторга и задушила бы в радостных объятиях всех братьев, попавшихся под руку. Но пережитая не так давно трагедия начисто вынула из нее душу и навсегда лишила возможности радоваться. Мама умерла. Все случилось в один ничем не примечательный день, когда Джон и Бран были в отъезде, подвязавшись в какую-то экспедицию в Застенье. Странный вирус, долгие месяцы терроризировавший Север и послуживший причиной его блокады, в одночасье отступил, причем так же неожиданно, как и появился. Жмурики с синими глазами вдруг разом вышли из комы, новых заболеваний больше не фиксировалось, и буквально через неделю карантин на Севере был снят. Вот только мама… Мама так и не пришла в себя. Врачи тюремного госпиталя сказали им с Роббом, что сразу после излечения от вируса у нее случился сердечный приступ, и они так и не успели застать ее живой. Как глупо… Столько усилий Арья потратила на то, чтобы вернуться домой, чтобы увидеться с мамой… А теперь все кончено. В душе поселилась оглушающая пустота. Братья восприняли новость стоически. Санса, не проронив ни слезинки, с каменным лицом несколько минут пообщалась по видеосвязи с Роббом, а затем просто отключилась. На похороны так и не соизволила приехать. И ради этого Арье надо было преодолевать такой долгий путь на Север? И это называется семья? С того дня прошло уже четыре месяца, но пустота, поглотившая Арью изнутри, никуда не делась. Эмоции исчезли, остались лишь фантомные их отголоски. Она и сама превратилась в фантом, в пустую оболочку, похожую на прежнюю Арью только внешне. Ходила в школу, посещала тренировки, ужинала в компании братьев, выгуливала Нимерию… А сегодня неожиданное письмо словно ненадолго вернуло ее в то время, когда она была еще веселой, живой и полной надежд девочкой по имени Арья Старк… Из вереницы плавающих по кругу мыслей ее выдернул двойной писк мессенджера: пришло новое сообщение. Взглянув на имя отправителя, она почесала в затылке. Привет, красотка! Напоминаю: твой выпускной уже завтра. Надеюсь, место парня, который поведет тебя на бал, все еще вакантно? Готов предложить свои услуги. В конце фразы стояло несколько дурашливых смайликов. Арья невольно усмехнулась в ответ. На байке почти полторы тысячи миль за день не преодолеешь. Неужели готов раскошелиться на авиабилет, чтобы быть ее кавалером на завтрашнем балу? Джендри впервые после их расставания позвонил ей два месяца назад. Спросил, как дела, вроде бы искренне порадовался тому, что она добралась-таки до дома. Выразил соболезнования по поводу смерти матери. Они непринужденно поболтали и даже немного посмеялись, вспомнив несколько забавных эпизодов из их общей некогда жизни. Джендри в двух словах рассказал о себе: дела в мастерской шли в гору, он сумел подзаработать неплохих деньжат и купил себе вожделенный байк — дешевую иббенийскую реплику дорогого браавосского бренда. Несколько раз прозрачно намекнул, что не прочь приехать в Винтерфелл, чтобы повидаться. Арья уклончиво отвечала, что занята в школе и на тренировках, и время, возможно, появится только на каникулах. С тех пор они регулярно перезванивались, а затем перешли в сетевой чат. Пару недель назад она обмолвилась, что не хочет идти на собственный выпускной бал: приличных парней расхватали другие девчонки, а идти об руку с ботаниками и задротами, которых она в честном поединке может уложить одной левой, вовсе не улыбалось. Джендри «просиял» даже сквозь экран монитора и немедленно вызвался помочь, предложив свою кандидатуру. Может, Арья и воспользовалась бы предложением, если бы почти в то же время ей не позвонил Эдрик. В отличие от Джендри, Дейн вел себя галантно, как и всегда. Справлялся о ее школьных успехах, деликатно посочувствовал горю, уточнял, не обижают ли братья. Намекал на то, что на каникулах они могли бы встретиться и неплохо провести время. Приглашал вместе покататься по Северу, посетить достопримечательности, древние замки и бастионы. А каникулы начинались как раз после выпускного. Арья и ему отвечала уклончиво, так и не решив, кого из парней хочет видеть во время каникул. Да и хочет ли кого-либо видеть вообще. Однако о выпускном обмолвилась и ему, исключительно из спортивного интереса: предложит себя в кавалеры или нет? Предложил. И даже пообещал подкатить вместе с ней ко входу в школу на белом кабриолете. И это на пороге зимы! Да все ее одноклассники животы со смеху надорвут, увидав такое зрелище! Впрочем, теперешней Арье было все равно. Все как будто происходило не с ней, а внешняя оболочка только создавала видимость, что новую Арью еще интересует эта подростковая суета. «Место парня пока вакантно, — подумав, ответила она на призыв Джендри. — Но не уверена, что ты успеешь, телепортацию еще не изобрели». Ответа она ждала слишком долго, хотя кружочек напротив аватарки Джендри светился зеленым — он был в онлайне. Неужели одновременно с ней чатится еще с кем-нибудь из своих «красоток»? А может, как раз целуется с размалеванной куклой Шейлой? — Арья! — в ее комнату без стука ворвался взъерошенный Рикон. — У наших ворот драка! — О чем ты? — она недоуменно посмотрела на брата поверх монитора. — И кто дерется? — Одного я знаю! — возбужденно воскликнул Рикон. — Белобрысый такой, он был тут вместе с тобой, когда мы встретились… Как его?.. — Дейн? Эдрик Дейн здесь? — Брат все же сумел ее удивить. — Точно! Дейн! — Рикон даже подпрыгнул на месте. — А второй такой здоровенный амбал! Почесав в затылке и свернув мессенджер на экране, Арья не торопясь вышла из комнаты.***
— Вот, держите, — порывшись в морозилке, Робб достал пару пакетиков со льдом и исполнил элегантный пас в сторону двоих насупленных горе-кавалеров. — Завтра рожи расплывутся, себя в зеркале не узнаете. Джендри осторожно потрогал посиневшую переносицу и бережно приложил к ней пакетик со льдом. Эдрик зыркнул на него неприязненным взглядом и прижал лед к распухающей на глазах скуле. — Достойные молодые люди, ничего не скажешь, — Робб сел напротив и затянулся сигаретой. — Бери сразу обоих, Арья, не прогадаешь. С такими красавцами тебя точно выберут королевой бала. Она неодобрительно покосилась на брата и оценивающе — на обоих ухажеров. Принесла же их нелегкая одновременно к воротам Винтерфелла… И что теперь делать? Как объясняться? — Ты же сказала, что у тебя никого нет, — буркнул Джендри, бросив злобный взгляд на Эдрика. — Могла бы сразу предупредить. Я б не тратил отпуск на то, чтобы получить по морде возле твоего дома. Если бы Арья была прежней, она бы непременно возмутилась и даже добавила бы звонкую пощечину к боевым ранениям Джендри, бесстыдно оплакивающего… собственный отпуск. Но новая Арья, прислушавшись к ощущениям, поняла, что не чувствует ровным счетом ничего. Пустоту в душе не растопили даже жаркие молнии в ярко-синих радужках его глаз. Робб выжидающе посмотрел на Арью, а она лишь молча велела ему не вмешиваться и вопросительно посмотрела на Эдрика. Теперь его очередь высказаться, не так ли? Поймав ее взгляд, Эдрик укоризненно моргнул. — Я не знал, что у тебя кто-то есть. Думал, что… завтра ты свободна. И мы с тобой поедем… ну… Я думал, тебе нравилось… — Тачка, конечно, зачетная, — небрежно вставил Робб, выпустив изо рта колечко сизого дыма. — Но ты забыл сменить резину, парень. Здесь тебе не Дорн. Зима близко, знаешь ли. Эдрик вздохнул и опустил глаза, так и не дождавшись ответа от Арьи. Зато Джендри чудесным образом воспрянул духом: — В общем-то, я завтра свободен. — Я тоже, — воинственно вздернул подбородок Дейн. — И хотя резина у меня не зимняя, но до школы как-нибудь довезу… — Думаешь, тут оценят твои понты с тачкой?! — вдруг вызверился Джендри, метнув молнии в сторону Дейна. — А ты думаешь, твой драндулет для девушки в бальном платье — в самый раз?! — в фиолетовых глазах Эдрика вспыхнуло дорнийское пламя. — Ну как же, чем бы благородные господа еще кичились, как не тачками? — язвительно протянул Джендри, сузив глаза. — Только чтоб ты знал, драндулет у меня не навечно, и я тоже из благородных! Робб молча выпустил очередное колечко сигаретного дыма и с любопытством перевел взгляд на Джендри. — Ты?! — не остался в долгу Дейн. — Из благородных? Да ты себя в зеркало видел? — Что мне зеркало? У меня доказательства есть! — Джендри выудил из кармана дутой куртки смятую бумажку и хлопнул ею об стол. — Вот! Я сын Роберта Баратеона! На несколько секунд в кухне воцарилось молчание. Арья попыталась еще раз вслушаться в собственные ощущения — ничего. Даже такая ошеломляющая новость не вызвала в сердце абсолютно никакого отклика. Робб пришел в себя первым, подцепил пальцем сложенную в несколько раз бумажку и пробежал глазами по печатным строчкам. — Хм… Варис? Не тот ли это Варис, который был близок к Роберту Баратеону, а сейчас занимается президентской пиар-кампанией? — Читай внимательней, — Джендри потянулся через стол и ткнул пальцем в бумажку. — Он пишет, что у него есть доказательства. Остались лишь формальности. Анализ крови надо будет сдать для определения родства… И я могу смело изменить фамилию и вступить в права наследства, вот! — Любопытно, — Робб спокойно выпустил еще одно колечко дыма. — Что скажешь, Арья? У тебя на кухне сидят лучшие представители двух благороднейших семейств Вестероса. И с кем из них ты пойдешь завтра на бал? Пустота в душе достигла запредельных размеров. Говорить что-либо было бессмысленно. Арья молча отодвинула стул и вышла из кухни под недоуменные взгляды парней. Также молча поднялась в свою комнату, побросала в рюкзак первые попавшиеся под руку вещи, сунула в карман документы. Поколебавшись, кликнула мышкой и отправила на печать открытое на экране приглашение в Академию боевых искусств Браавоса. Принтер тихо зажужжал и выплюнул лист бумаги, который Арья тут же свернула и сунула в карман. Да, еще кое-что. Из верхнего ящика тумбочки она вытащила потрепанный конверт с банковской карточкой, до сих пор не заблокированной владельцем, и наверное уже в тысячный раз взглянула на странную надпись на обороте. — Валар моргулис, — по буквам вслух прочитала она. — Ну, что ж, моргулис так моргулис. Оглядев напоследок свою комнату, она призывно щелкнула пальцами Нимерии и тихо вышла в коридор. В Вестеросе ей больше делать нечего.