***
** Определенно, чувствуя безнаказанность, берега я потерял уже давно. Столь наглые действия в черте города привели к ответным мерам: вводу контрольно-пропускного режима и комендантского часа. Внезапно оказалось, что в городе могут и закрутить гайки. Пока — ненадолго: неделю, две, три… Поездка в Мистраль откладывалась. Паспортный контроль, будь он неладен. Проверяют всех идущих на внешние направления, достаточно длительное время, дотошно выясняя биографию. Потихоньку начинают прочесывать кварталы с сомнительной репутацией. Вишенкой на торте — настоятельное желание Кроу со мной встретиться. Еще и Джуниор полчаса тому назад позвонил, сказал, что мне забили стрелку. Первым я навестил Кроу. Назначил встречу возле фонтана на площади имени какого-то там короля, под полдень, в час наименьшего скопления народа. Встретились, поздоровались, сели на свободную скамейку. Казалось бы, вокруг ни души, секретничай — не хочу, а нервы шалят. Слишком уж скользкая тема. Первым не выдержал Кроу: — Ты ведь был там? Отрицать очевидное не было никакого смысла: — Да, за шахтой я некоторое время наблюдал. Потом ушел. — Посмотрев ему в глаза, вкрадчиво спрашиваю. — Вы людей спасли? Кроу не стал отводить взгляд, отвечая: — В живых остались только рабы. Мы вытащили всех, кого только смогли… — Сколько жертв было после вашего прибытия? — Раненых с десяток. — Ответил Кроу, хлебнув виски. Фляжка у него небольшая, но, похоже, что бездонная. — Никто не погиб, если ты об этом. Расслабленно откидываюсь на спинку скамейки: — Славно. Сам я бы их не вытащил. — Поэтому ты натравил гримм? — Как-то на удивление спокойно спросил Бранвен. Ну, врать я не буду, но и карты раскрывать преждевременно. Потому и ответил, что: — Гримм нельзя управлять. Странно Охотнику, учителю будущих Охотников этого не осознавать. — Мы умеем читать следы, и эта находка — Кроу достал из кармана пакет с металлическим сердечником — она тоже свидетельствует о твоем участии. Такие пули не использует никто другой. Они сделаны без добавления праха. Тяжело вздохнув, вновь смотрю в глаза Кроу. Не моргая. Несколько устало и равнодушно припечатываю: — Если вы были столь дотошны, то не могли пропустить и все остальное. Ты и впрямь считаешь, что был иной путь? — Использовать гримм…! — Зло начал отвечать он, но был прерван хрустом крошащегося деревянного бруса. Спинке хана…. Качаю головой: — Не было других вариантов. Кроу, я мог бы убить там всех, мог с самого начала. Мог не заморачиваться и штурмовать в лоб. Промолчать мог, и мимо пройти, копая дальше. Да, сейчас там ничего не осталось, обрублены все нити, и можно лишь гадать, где еще проклюнется эта преступная грибница. Но они себя еще проявят, эти ребята, а вы оттуда вытащили несколько сотен разумных. Те гримм — лишь средство, дымовая завеса и ничего более…. — Ты чудовище… — Горько улыбнулся Бравнен. Да, разочаровываться в людях — это больно. Прикрыв глаза, откидываюсь на спинку: — Да, чудовище. Мясник, убийца, террорист. Меня не спрашивали, засовывая в дерьмо, которое, вопреки всему, пришлось разгребать самостоятельно. По сравнению с теми событиями, эпизод в шахте — рядовая акция, одна из многих. Преступлением против человечности я бы это не назвал. — А что ты тогда считаешь таковым? — Поинтересовался слегка успокоившийся Кроу. Кровожадности не убавилось, но теперь он хотя бы готов слушать. Жаль, мне инстинкт самосохранения не позволит ответить полностью. Слишком уж чудовищны ситуации, о которых мне известно. Поэтому пытаюсь соскочить: — Некоторые вещи я предпочту озвучить исключительно там, где это смогут услышать только люди, готовые унести это знание с собой в могилу. — Видя, что не убедил, начинаю пересказывать наиболее безопасный с точки зрения возможных последствий, сценарий. — Рассмотрим гипотетическую ситуацию. Первое «сентября». — Которое здесь тоже первое, и тоже первого месяца осени, который лишь называется иначе. — Дети и родители собираются у школы, отпраздновать начало учебного года. Неожиданная атака террористов, которые захватывают множество заложников. Минируют спортзал. Стреляют по толпе, скопившейся неподалеку, прикрываясь детьми, словно щитами. Переговоры, многочасовые. Каким-то чудом удается убедить отпустить беременных женщин. Сутки, вторые… на исходе третий день. Погода жаркая, но заложников не кормят и воды не дают. Детям тоже, даже маленьким. Напряжение все нарастает. Взрыв, штурм… боевики не отстреливаются толком, они просто убивают всех, до кого только могут дотянуться. — Из какого же ада ты выполз? — Прошептал побледневший Кроу. Ах да, он же в школе преподает, вот и примерил те события на местные порядки. Зря, Белый Клык до подобного додумается едва ли. И уж точно, не в ближайшую пятилетку. Разве что, подскажет кто, и будет достаточно убедителен. — Ты и впрямь желаешь это узнать? — Почему я должен оставить тебя в живых? — Напрягся он. Не то, чтобы ситуация накалилась, но вопрос был не голословен. Кроу, похоже, готовился ударить, но передумал. Всего-то стоило предупредить: — У обычных людей при сильных повреждениях слетает аура, а у меня — пропадает разум. Такое было всего один раз. Последствия оказались такими, что я приложил все силы, чтобы подобное не повторялось впредь никогда. Ты не сможешь убить меня достаточно быстро. Это пытались сделать подразделением, состоящим из троек, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Сопутствующий ущерб их не заботил. А тебя? Бранвен окинул взглядом площадь, которая хоть и была относительно безлюдна, но и здесь и там виднелись влюбленные парочки, старики, дети… — Да будь ты проклят! — Ударил он по скамейке. Вставая, привычно засовываю руки в карманы куртки: — У тебя есть бухло, оно позволяет забыться. Мне недоступна даже эта отдушина. Кроу схватил меня за руку: — Мы не закончили! Заученным движением выкрутив запястье в сторону большого пальца удерживавшей меня руки и освободившись от захвата, не оборачиваясь бросаю ему: — Так и разговор этот — не последний. Кроу мог преследовать меня, но не стал этого делать. Нам обоим есть над чем подумать.***
** Внешность «Борна» сейчас засвечена перед всеми. Преступники, Охотники… для ровного счета осталось лишь совершить ограбление банка и дать интервью скандальной журналистке. Может, я это когда-нибудь и сделаю. Интервью дам, банки грабить здесь бесполезно по целому ряду причин. Чипирование банкнот — очередной факт, не бьющийся с общим уровнем развития. Это, гуманоидная робототехника, конвертопланы с реактивными движками, башни связи и свитки. Все перечисленное очень слабо вписывается в общество, соответствующее концу девяностых, или началу нулевых. Подобные нестыковки действуют мне на нервы, но здесь копать бесполезно. Сначала нужно добраться до Атласа. Кроу наверняка передаст полученную от меня информацию директору Бикона, Озпину, а тот начнет предпринимать меры. Известность подобного толка — несколько не то, к чему бы я стремился, но шила в мешке не утаить. Противодействие усиливается. Помнится, солдаты ДД-проекта оказались непростыми противниками, уверенно запинывавшими манхеттенских Охотников даже врукопашную. Отхватывал от них порой и я. Местные вполне могут оказаться сравнимого уровня, что окончится очень печально. Вместо последнего шанса, «адреналинового всплеска» с черно-белой картинкой, временной неуязвимостью вкупе со взрывной регенерацией и другими бонусами я ловлю «берсерка». Это страшно. Страшно вновь осознать себя посреди отутюженного артиллерией и авиацией квартала, остовов сгоревшей техники, домов, забрызганных ошметками плоти на несколько этажей. Восстанавливая те события по крупицам, понимаешь, что действовал максимально эффективно, с точки зрения «зверя». Рубил, кромсал, поглощал биомассу…. Там, в том квартале не осталось ничего живого. И трупов целых — тоже нет, ни одного, лишь мелкие ошметки. Максимум — оторванные конечности. Крови столько, что кажется, ею красили стены. Морпехи после этого озверели было, ненадолго. Для вразумления хватило всего одного «котла», почти классической остановки колонны. Фугас спереди, фугас позади, фланкирующий огонь из крупняка и гранатометов. Тогда, после крайне быстрого уничтожения двух взводов со средствами усиления, они еще сутки не высовывались со своих баз, а я дал себе зарок стараться не доводить ситуацию до этой черты. Особенно опасно повторение тех событий здесь, на Ремнанте. Запас прочности местных городов многократно меньше, и им проще нанести непоправимый ущерб. Да и черный — цвет Гримм. Гримм, сходство с которыми у меня слишком велико. Расклад поганый, применять «родной» арсенал нельзя, у потенциальных партнеров возникнут соответствующие ассоциации. Опасны любые внешние проявления вируса. Визит к Джуниору не состоялся, меня перехватили недалеко от входа. Миловидная зеленоглазая брюнетка неловко переступила на месте, в следующую секунду уже падая на меня. Стилет в печень — дело не так, чтобы привычное, я даже растерялся. А вот электрический разряд бодрит. Приласкать девушку о стену, и вытащить из себя железку — заняло секунду. Через еще одну мне прилетело по почкам, такими же стилетами. Оглядываюсь. Близняшки… даже одежда одинаковая… почти. Брючные костюмы, босоножки на шпильках средней высоты, шляпы-федоры и стянутые в тугой хвост волосы. Стоило пережать сонные артерии, и моя противница вырубилась. Да, далеко не мгновенно, через десяток секунд, но не помогла ей аура. На самом деле, этот номер из того же разряда, что и вертушки с махами ногами на уровне головы противника: показушничество, прокатывающее при качественном превосходстве над противником. Возможность действовать именно так у меня имелась, а вот желание убить сейчас — отсутствовало. Зачем, мне ведь еще имя заказчика узнавать, и ее напарницу вылавливать… Машина, впечатавшая меня в стену, намекала, что искать не придется. Хороший был джип, чем-то смахивающий на «Тойоту Хариэр». Тяжелая зараза, под две тонны весом, рамной конструкции, обшитой толстыми стальными листами. Поднимать ее, ставя набок, глядя глаза в глаза паникующей девушке, оказалось неожиданно приятно. Не спеша выбить триплекс, и вытащить горе-водительницу, а затем, подобрав и первую близняшку, быстро валить с места происшествия, двигаясь закоулками. Хоть и район здесь «серый», хоть и полицейских патрулей поблизости нет, уходить нужно сразу. Немного погодя — тоже реально оторваться, но зачем лишний раз рисковать грузом? У меня тут два бессознательных тела на плечах, а пассивное усиление открытой ауры повышает физические характеристики от двух до четырех раз. А вот сознательное — минимум на порядок, а в отдельных случаях и до пятидесяти с чем-то раз. Последнее — частный случай проявлений, и встречалось от силы раз семь. Полиция сработала оперативно, патрули оцепили район менее чем через пять минут. Это было мало похоже на обычный план перехвата, отсутствовали ярко выраженные признаки в виде активно машущих полосатыми жезлами работников полиции, звуки сирен и «светомузыка». Вместо этого, на обочинах всех магистралей, пересекающих этот район, присутствовали по нескольку машин ополчения. Останавливали и обыскивали всех, кто дергался, или катался на чем-то подозрительном: микроавтобусах, джипах, пикапах…, особо строптивых тормозили очередями по колесам. Автолюбители быстро прониклись серьезностью момента, вскоре дороги стали стремительно пустеть. Наблюдать за оперативно-розыскными мероприятиями поначалу было весьма интересно, но быстро наскучило. Куда более занятным делом оказалось затаскивание пленных на мою базу. Необходимость пройти несколько длинных коридоров и шлюзовых камер, заполненных «нейтральным газом» вызывала некоторые… затруднения. Там нечем дышать, весь кислород выжжен еще на стадии предварительной закачки. И это даже не противоштурмовая подготовка, а обычная себе мера противопожарной безопасности. Как и голые стены, фальшпол из перфорированных стальных листов, подвесной потолок из гипсокартона. Пришлось повозиться, приводя в порядок эти заброшенные, полуобрушившиеся коммуникации недостроенной ветки метро особо глубокого залегания. Обустроить вентиляцию, дренажи, обеспечить гидроизоляцию. Подземную базу в строй я ввел лишь частично, но для работы с пленными оптимально использовать именно это место. Сбежать практически нереально, без шахтерских комплектов самоспасения — и вовсе, никак. И даже с ним — изолирующие маски рассчитаны всего на полчаса работы, а в случае сильных физических нагрузок это время сократится еще больше. Нет, без шансов. Закрыв за собой очередную дверь, я улыбнулся. Отсутствие кислорода сказывается и на моих возможностях, урезая их раза в четыре. Но это ведь не смертельно, да и не везде здесь стоит подкачка «нейтрального газа», в качестве которого выступает, где углекислый, а где и просто азот. Резервная вентиляция уже штатно отработала более сорока часов, успешно обеспечивая пригодным для дыхания воздухом заданный объем помещений, в числе которых есть и несколько камер. Там близняшки и оказались, каждая в своем «уютном» бетонном мешке, и, разумеется, без всего, голыми. Температура воздуха — двадцать семь градусов, влажность — порядка сорока процентов, едва ли они себе что-нибудь застудят. Чудес не бывает, и едва ли кто-нибудь сможет пережить сорокаградусный мороз в майке и шортах, но Охотников практически всегда можно выделить в толпе, по не самой практичной одежде. Пожалуй, батареи на электрическом прахе — неплохая замена топливным элементам. На данный момент все электроснабжение осуществляется за счет них, генераторы достать пока не удалось. Зато получилось смонтировать систему видеонаблюдения, с месячным сроком хранения записей. И на данный момент я наблюдал за происходящим на экране из четырех полуметровых секций. Первой очнулась фанатка фронтальных атак. Схватившись за голову, она начала было затравленно озираться, но вновь скрючилась на лежаке. Похмелье остается похмельем, даже когда оно является прямым следствием применения наркоза. Держится девушка неплохо, не вижу причин откладывать разговор. Здесь недалеко идти. Кручу кремальеру, выбирая из стенных пазов мощные засовы. Вот щелкнул замок на тяжелой, двухсоткилограммовой двери, стопоря колесо. Хорошая, качественная работа, сейчас такие конструкции уже не делают. Достались дверки по случаю, от метростроевцев местных, попавшимся на зубок каким-то подземным гримм. Те и железки слегка покорябали, но ничего фатального, так, царапины на внутренней стороне полотна. Вот эти вот, в виде трех параллельных полос глубиной в два миллиметра, встречающиеся всего-то пять раз. Подхватив складной стульчик и термос, вхожу внутрь комнатки размером два на четыре метра. Закрывать дверь смысла нет. Сев напротив нар, ставлю на откидной столик термос, снимаю крышку, и, используя ее в качестве чашки, наливаю себе местный травяной сбор, из категории дорогих и качественных. Дразнящий аромат уже заполнил комнату, а девушка уже во всю приглядывается, пусть и старательно прикрываясь руками, но уже не забившись в угол. Достав сигару и гильотиной откусив ей кончик, с наслаждением прикуриваю от стильной зажигалки. Ну что же, начнем наш дебют: — Давайте вы все мне расскажете сразу. Не хотелось бы напрасно тратить свое время и ваше здоровье на поиск ответов, которые я получу скорее рано, чем поздно. Думала девушка долго. Настолько, что даже успела потихоньку отодвинуться от стенки и сесть за стол прямо напротив меня. Затем, осторожно уточнила: — А если я отвечу на вопросы…, что будет тогда? — Зависит от полноты информации. — Пожимаю плечами ей в ответ. — Отпустить вас я смогу лишь после устранения заказчика и только в том случае, если вы не будете знать ничего лишнего. — А если ответов на интересующие вас вопросы вы не услышите? — Занервничала девушка. — Если вы их просто не знаете, будете сидеть до указанного события. Если знаете и пытаетесь скрыть, то быстро поймете, что отсутствие боли — само по себе может быть наградой. Никогда не ломали себе пальцы? А иголки когда-нибудь под ноготь себе загоняли? И ведь это — всего лишь два действия из десятков разных способов заставить человека страдать. — Я поставил диктофон на стол. — Через час я вернусь, и очень надеюсь, что вы соизволите за это время записать что-нибудь интересное по теме покушения на мою жизнь. Тогда же вам будут выданы одежда и пищевой набор на сутки. А пока мне нужно ввести в курс дел вашу… сестру, наверное. — Она здесь? — Вскинулась девушка, даже перестав прикрываться. Хотя, чего уж там нового, передо мной ведь человек, а не фавн. — Что с Эрикой? — В соседней камере. Вся информация будет, как минимум, проверена перекрестно. Если какие-либо факты не совпадут… — вздыхаю. — Значит, кто-то из вас солгал, и мне придется выяснять, кто именно это сделал. Процедура длительная, нудная и малоприятная. Я — человек терпеливый, и, отчасти, даже добрый. Пожалуйста, постарайтесь не доводить ситуацию до момента, когда станут необходимы методы физического воздействия. Пытать красивых девушек мне бы не хотелось, но если это понадобится, то из вас будет выжато все. После такого, как правило, не живут, а так, доживают. Похожий разговор состоялся и во второй камере, в соседнем крыле. В этот раз девушку пришлось даже успокаивать, слишком уж впечатляющим вышел мой дебют в роли «Терминатора». Поставить машину набок, пробить кулаком триплекс и на возврате вытащить его, не прилагая видимых усилий — такое не может не пугать до дрожи в коленях, в самом что ни на есть прямом смысле. В остальном же, все прошло похожим образом: диктофон, совет поделиться чем-нибудь интересным, обещание зайти через час. Причины, по которым я листу с бумагой предпочел технику, достаточно просты. Микрофоны в камере благодаря хорошей акустике записывают даже шепот. Кроме этого, продумывать планы и структурировать информацию заметно проще в записях. Черкнул пару строк, подумал, добавил еще что-нибудь. Потом посмотрел, скорректировал, продолжил прорабатывать. А так — вперед, попробуй запомнить все, о чем ты говорил в течение последних пятнадцати минут. Важное — да, не забудешь. Но прокалываются, как правило, на мелочах.***
** Работа с информацией продолжалась больше шести часов подряд, сопровождаясь тихим, незлым матом. Благо, запасом карт я озаботился в первую же неделю после захода в город. За прошедшее время на них появилось довольно много различных отметок: места акций, разбивка по различным зонам, включая примерные границы территорий тех или иных группировок и организаций. Обычная такая карта, прикрытая прозрачной пленкой, на которой так удобно расчерчивать планы действий на ближайшую неделю. Очень непростую неделю, если верить услышанному. Судя по тому, что обе близняшки предположили примерно одно и то же, работать предстоит против большей части организованной преступности города разом. Они, вроде бы, все и скинулись по мелочи, но итоговая сумма перевалила за миллион. Теперь мне многие смерти желают. Что же, подобное внимание… бодрит. Разборки стоит закончить быстро, затягивать это дело — не в моих интересах, как впрочем, и не в интересах оппонентов. Теперь бы еще понять, собрать их всех в одном месте сразу, или гасить по одному. Закончив свои дела в подземном убежище, я все же, навестил Джуниора. Только, в этот раз, прикинулся электриком, одетым в стандартный джинсовый комбез и бейсболку. Не бог весть какая маскировка, но сработало, меня впустили в технические помещения клуба. Потом, спустя пять минут и трех оглушенных охранников, я скромно постучался в дверь кабинета Хэя. Выдержав паузу в три секунды, вхожу, приветствуя присутствующих и обозначая намек на поднятие шляпы: — Джуниор, Роман…. — Так тебя же вроде убили? — Усмехнулся Торчвик, перехватывая сигару поудобнее. — Пытались. — Улыбаюсь в ответ. — Смешно получилось, они решили поохотиться на медведя, ставя бобровые капканы. — Торопились, наверное. — Роман прерывается, выдыхая кольцо дыма. — Подумать только, больше миллиона за всего лишь одну дурную голову… такого у нас еще не было. — Его сарказм отдает не желчью, а, скорее, самодовольством сродни аристократическому. Позер…. Сделав глоток из фляжки, негромко и очень спокойно, холодно произношу: — Деньги мертвецам без надобности. Убить меня реально, сделать это с приемлемыми потерями — нет. Большинство сообразит достаточно быстро — через неделю, может, две. Кто договариваться так и не соберется — умрет. Скрываться я не собираюсь, через три часа буду ждать всех желающих «переговорить» в районе бывших южных складов. Щадить тех, кто окажется по другую сторону прицела не стану. Не хотелось бы видеть там знакомые лица, но это решать уже вам. — И ты даже не сделаешь старым знакомым скидки? — Поинтересовался Джуниор. — Один раз. Один раз я пройду мимо, но не больше того. — Щедро. — Произнес Роман. — Очень и очень щедро, для человека, которому бросило вызов с половину жителей Вейла. — Мне придется иметь дело, от силы, с парой тысяч уголовников, не считая полиции и охотников. Этих сил недостаточно для противостояния, при условии, что я буду серьезен, и начну действовать в полную силу. — А каких тогда достаточно, по твоему мнению? — Это очень сильно зависит от внешних условий и противостоящей стороны. От уровня платуна (взвода), и до бригады включительно. — Это же армейские соединения. — Потому я и сказал, что силенок не хватит. Меня мало интересует количество пушечного мяса без выучки, командной работы и средств усиления. У вас нет даже полевой артиллерии и штурмовиков. Уйти из бара мне удалось вовремя. Уже через минуту, стоя на противоположной стороне дороги, я наблюдал картину «штурм клуба силами полиции». Так себе работа, на уровне боевиков конца восьмидесятых, максимум — начала девяностых. Щитов нет, тканевые бронежилеты, отсутствуют каски… печальное зрелище. Досматривать до логического завершения этого действа не было никакого смысла. Два с половиной часа форы следовало использовать на полную катушку. Территория была знакома не только мне, это место довольно популярно для всякого рода выяснения отношений. Разрушенные корпуса, подземные коммуникации, полуобвалившиеся коридоры надземных переходов — все это позволяет перемещаться по территории скрытно. Есть ряд мест, к которым незаметно не подойти. Там очень удобно держать оборону, но для большинства людей выбраться оттуда без посторонней помощи будет практически невозможно. Создавать свои тайники я начал довольно давно. Они разбросаны по всему городу, но именно на южных складах хранится большая часть трофейного оружия. Пятьдесят килограмм термита, жидкость КС, собственная версия напалма — это припрятано в шаговой доступности, огнестрел — чуть дальше. Там же — не особо удачные попытки создать аналог «клеймора» и десяток дымовых гранат, не считая «Зари». Раскидывать оружие по территории, заодно и минируя закутки, создавая ловушки, готовя позиции для засад — дело весьма увлекательное. Жаль, желающие помешать этому появились всего через час после моего прихода. Даже говорить ничего не стали, просто, открыли шквальный огонь. Ну что за люди… Длинным перекатом «нырнув» в пролом на полу, я подкинул вверх светозвуковую гранату. Мощный взрыв и вспышка, на мгновение полностью осветившая подвал подсказали: эта вещица явно из первой партии. Я тогда только начал экспериментировать, и не знал правильных пропорций. Взяв в руки «окопную метлу», обхожу противника снизу, через подвал. Прыгнув вверх, приземляюсь на первом этаже, пинком выбиваю дверь, выхожу в коридор. Снимаю арьергард пятью выстрелами — аура защищает от дроби, но если использовать пакеты флешеттов, то сбить ее уровень труда не составит. Два-три выстрела, край — четыре и последний — добивающий. Магазин вмещает пять патронов, хватает на любого противника. Жаль, что это не «Сайга», там перезарядка заметно быстрее. Забросив местную вариацию «Винчестера» за плечо, шваркнув по плечу двухточечным ремнем, начинаю орудовать кончаром и ледорубом. Наиболее эффективное оружие против Охотников — колющее, типа стилета. Оно в разы быстрее осушает запасы ауры, а при превышении некоего порога насыщения можно сразу пробить защитное поле, окружающее и защищающее тело противника. В дружественном поединке это считается бесчестьем. В моем случае — наиболее эффективной атакующей тактикой. Происходившее на территории бывших складов можно охарактеризовать одним словом: бойня. Целенаправленное перемалывание групп противника, с целью нанесения максимального урона с минимальными затратами ресурсов, в минимально возможный промежуток времени. Наиболее умные «охотники за головами» остались наблюдать снаружи, но здесь все равно было немало смертников. Некоторые даже сражались между собой. Идиоты. Смерть, смерть, смерть… и только лишь смерть окрест. Спустя три часа после первого столкновения до наемников все же дошло, что умирать я не собираюсь. Может быть, свою роль сыграло ощущение азарта? Их ведь было много, больше трех сотен, должно хватить с лихвой, на одного-то меня. Это же такой перевес…. Или, быть может, запутали кровавые следы, остающиеся после каждого боя? Но не на десятый же раз подряд… Морпехи определенно были умнее. Развалины иссечены отметинами попаданий, царапинами и сколами. Видны пятна копоти, потеки алой крови, ошметки мяса. Валяются тела, где — целые, а где и не очень. Коробит понимание, что мне вновь придется восстанавливать свою биомассу, но весь этот, казалось бы, дармовой ресурс сгниет просто так. Бессмысленно. Последнее, что сейчас нужно — это крайне неудобные подозрения в каннибализме. Даже не обидно, а просто… мерзко, ситуация сейчас отвратительна своей неправильностью. Казалось бы, все вполне логично, все привычно и действовать так приходилось не раз, но происходящее грозит перейти в неуправляемую фазу, где все будут действовать по инерции. Учитывая мой прошлый опыт…. События вновь понеслись вскачь на четвертом часу боевых действий. Над головой пронесся Буллхед с эмблемой академии Бикон, развернулся, и сел на территорию бывшей погрузочной зоны для фур. Там было относительно чисто и безопасно, большинство столкновений происходили в развалинах. Летательный аппарат еще покачивался на выдвинувшихся опорах, когда из открывшегося проема выпрыгнул Кроу. Как ни странно, у него в руках была отнюдь не коса, а обычная фляжка с каким-то бухлом, к которой этот тип немедля и приложился, словно бы дразня блондинку, вышедшую следом. Дамочка была весьма и весьма хороша и обладала чувством стиля, отсутствующим у большинства Охотников. Черно-белая гамма ей весьма шла. Высокие сапоги, приталенная юбка до колен, белая блузка с оборочками, и, определенно, чулки на весьма симпатичных стройных ножках. Бронзовая фурнитура, строгие овальные очки, стек в руках… Если Торчвик скорее эпатировал и притворялся франтом, то она смотрелась на редкость органично и властно. Не портила впечатление и короткая черная накидка с фиолетовой подкладкой. Последним из Буллхеда показался высокий седой мужчина с тростью. Тоже в очках, но с маленькими и круглыми затемненными линзами, как у кота Базилио из сказки о Золотом ключике. Высокий, под два метра, но не выделяющийся своим ростом на фоне остальных. Худой, с острыми чертами лица, в чем похож на Кроу. Одет в классический костюм из шерстяной ткани, исполненный в черно-зеленой гамме. Очень и очень опасен, чем-то напоминает Роберта Кросса, капитана спецназа, заставившего пережить меня немало неприятных минут. Впрочем, директор академии Охотников по умолчанию не может быть слабаком. Значит, блондинка — это некая Глинда Гудвич, его правая рука. Ее проявление — телекинез, но по слухам, это далеко не вся правда. Вот с Кроу все понятно — он — живое воплощение закона подлости, как для себя, так и для окружающих. Действует эффект, что интересно, даже на расстоянии, я шесть биноклей за сутки угробил, пока не понял, в чем собака порылась. Выходить на открытое пространство было, может и не самой умной идеей, но я рискнул. Взял белый флажок, с которым «попытался» провести переговоры в первый раз, и пошел. Сейчас, что интересно, никто стрелять не решился. — Джейсон Борн. Вы, должно быть, знаете, кто я? — С интересом спросил седой мужчина. Я кивнул: — Вполне, директор Озпин. — Кроу рассказывал о вас довольно много, но мне до сих пор непонятно, чего вы добиваетесь. Светлого будущего для всех, и чтобы никто не ушел обиженным? Равных прав для фавнов? Смены государственного строя? Или уже примерили для себя какой-нибудь трон? Судя по малость ошарашенным выражениям лиц своих спутников, о подобных «гостях» они не слышали, в отличие от своего шефа. Видать, я был здесь не единственным визитером из другого мира. Далеко не единственным, ведь попали же сюда кое-какие технологии, резко отрывающиеся от общего уровня. Ну а цели: — Спокойной жизни хотел. Думал купить домик, садик завести небольшой и долгими вечерами любоваться игрой огня в камине. Озпин провел рукой, показывая на окружающие нас развалины: — Происходящее здесь не слишком похоже на посиделки в кресле-качалке, со стаканом горячего кофе. — Война заканчивается с последним вздохом последнего солдата, что на ней побывал. — И вы, стало быть, решили привести войну вместе с собой. — Трость Озпина резко ткнулась в землю. — Сюда. — Сюда я никого не звал, все эти люди пришли сами. Если же вы про другие события, те, что имели место за городом и на бывшем заводе — так там я занимался санацией опасной заразы. Преступники, причастные к подобным делам, подлежат безусловному уничтожению. Это насквозь привычно, и с точки зрения моей морали — абсолютно правильно. — Чем же они настолько опасны? — Тем, что могут творить вещи, перед которыми померкнут самые огульные обвинения в отношении Праховой Компании Шни. Те тоже не образец добродетели, но я отчетливо понимаю, к чему могут прийти мои нынешние враги. Решениям, немыслимым с вашей точки зрения, но таким рациональным… откровенно людоедским и чудовищным. То, что я Кроу рассказал — страшно, но вам ведь не приходилось слышать о промышленных способах утилизации «лишних» людей. — Кроу и Глинда ощутимо побледнели, и даже Озпин на минуту потерял над собой контроль, стиснув трость. — Если эти твари придут во власть, вам та «великая» война покажется за детский утренник. А они от этого очень недалеки. — Как вы можете это доказать? — Не выдержала Глинда. — А как вы можете отличить матерого ветерана от салаги? Эффективность, миссис Гудвич, разумная экономность и определенное изящество. Это профессионалы, действующие с пугающим размахом. — Мисс Гудвич. — Раздраженно поправила меня Глинда. — Даже так? Сочувствую. — Эй, ты же зачистил все ниточки, ведущие к этим сволочам.— С раздражением заметил Кроу. Я лишь плечами пожал: — Вот пусть все так дальше и думают. — Описанное вами — это очень серьезная проблема. — Наконец, вмешался в разговор Озпин. — Одиночка с ней не справится, я хочу протянуть вам руку помощи. К сожалению, после произошедшего здесь, мои возможности резко ограничены. — Мне хватит общей информации и транспорта. Все остальное я добуду собственными силами. — Грабежами? — Резко спросила Глинда. — Могу и истреблением гримм. Связь пока будем держать через почтового Ворона. — Эй…! — Возмутился Кроу, но я лишь продолжил: — Отойдите, пожалуйста, к своему Буллхеду. Мне бы не хотелось омрачать наше сотрудничество возможными травмами будущих союзников. Несмотря на некоторые сомнения, они встали поодаль, внимательно наблюдая за моими действиями. Я же лишь встал в заранее определенной точке, после чего топнул по ничем непримечательному месту. Раздавшийся взрыв снизил видимость до нуля, а участок радиусом в полтора метра ухнул вниз, в колодец ливневого стока. Уйти оттуда было делом пяти минут, еще через десять я шел по улицам в направлении своего убежища. Мне еще зачинателей заказа на свою голову предстоит выловить, и показать остальным, что подобные инициативы наказуемы «выполнением».