Grim reaper

      После возвращения к складу, я понял, что ошибся. Всё уже закончилось: кого перебили, а кто сбежал. Несколько десятков трупов лежало около здания, внутри стонали раненые. Счет по убитым оказался примерно равным: наемники были лучше подготовлены, а наши союзники оборонялись на заранее подготовленных рубежах. Во всяком случае, мне хотелось думать, что это всё именно так. В любом случае, воодушевлением от победы здесь не пахнет.       Подойдя к одному из помощников дядюшки По, стоящего снаружи, и нервно курившего сигарету, я негромко произнес:       - Мы недалеко отсюда постреляли немного. Трупов двадцать там будет, может, чуть больше. Трофеи собирать не стали, сейчас не до возни с барахлом. И я очень надеюсь, что их не зашакалит какая-нибудь крыса. Не хочу терять время на разборки, которых можно избежать.       - Мы не подряжались присматривать за лежащим вокруг хламом. – Недружелюбно покосился тот на меня. – Особенно, лежащим хрен знает где. Да и… двадцать? Ты говоришь, что в этой темноте грохнул двадцать псов? – рассмеялся мужчина. – Может, они еще и сбежали из-за…       - Минимум двадцать холодных - перебил я его. – Ваш наблюдатель, недавно пересёкшийся с нами, должен был об этом сообщить. Если, он, конечно, ваш. Меня ведь попросили ничего с ним не делать, связавшись по выделенному каналу, который прослушивать, вроде как, не должны.       - Остыньте оба, – бросил нам подошедший порученец. Потом указал кистью в мою сторону. – Тебя хочет видеть дядюшка По, и остальные. Идем внутрь.       Спорить с этим невежливым типом я не стал. Посмотрел искоса, запоминая его, и легонько кивнул. Сейчас у меня несколько не тот статус, но, если подобное отношение продолжится и дальше – придется принимать меры. Силу нужно продемонстрировать открыто, и необходимо заранее для себя определить границы, которые не стоит пересекать.       На складе особо ничего не изменилось. Разве что, мне сразу указали на место напротив дядюшки По. Старик с интересом посмотрел на чехол за моей спиной, затем перевёл взгляд на лицо:       - Семьсот шагов, говорите, молодой человек? – Поинтересовался он у меня.       - Дистанция гарантированного поражения – пожал я плечами. – В которую могут поверить сразу. Реально – немного больше… две трети мили, или около того. По неподвижным целям.       - Как интересно… - заметил дядюшка По. – Есть одно здание: башня, высотой в двадцать этажей. Она принадлежит Синдикату. Охраняется хорошо, даже излишне хорошо. Там безвылазно сидит с десяток Охотников, сейчас их количество может быть удвоено. Туда же свозят всё руководство, все значимые фигуры. Собирают силы в кулак. Что вы можете сказать по всей этой ситуации? Может, дадите совет?       - Опыт… чистки такого вида объектов у меня есть. Для этого нужно другое оружие: пулемёт с ленточным питанием, дробовик. Взрывчатка. Много, очень много взрывчатки. Весьма желателен огнемёт. И, простите уж за это, но ваши люди штурм не потянут. Уничтожение противника – оставьте мне.       - Вы собираетесь убить двадцать Охотников разом?       - Так здание же, – улыбнулся я, вспоминая штурмы небоскребов. – Двадцать врагов могут одновременно напасть только на открытой территории, а в тесноте коридоров они будут умирать поодиночке. Это не так сложно.       - И вы не устанете?       - Так, живым я никого брать не собираюсь, задачи такой не стоит. Мы не захватываем, мы уничтожаем…       В помещение вбежал один из мужчин, стоявших снаружи:       - Сюда летят четыре буллхеда.       Перед тем, как выйти, я легонько поклонился, негромко добавив:       - Продолжим позднее.       Выйдя, подбираю валявшийся неподалёку лом. Подбрасываю пару раз, примериваясь к балансу. Пять с половиной килограмм, длина - метр двадцать. Сойдёт. Несколько таких же лежит под навесом, вместе с другими инструментами. Метательное оружие уже под рукой, а пока предстоит сборка снайперской винтовки. Авось, обойдётся без олимпийских рекордов.       Остальные разбегались по территории, занимая позиции. Вернее, большая часть народу – просто разбегалась, а несколько десятков особо отмороженных решили дать последний бой. И что они все так боятся этого летающего металлолома…? Не Крокодил же ни разу, и не Апач.       Буллхеды потихоньку приближались, за километр от нас разделившись на две пары. Ну… разумно, отчасти. По-хорошему, надо работать поочерёдно, на проходах, НУРСами или контейнерными пушечными подвесами. Стандарт – ведущий работает на уничтожении скоплений противника, а ведомый давит тех, кто пытается работать по ведущему. Но нет, конвертопланы зависли, плавно сбрасывая скорость, и раскручивая стволы. Ах да, ограничения по тангажу и крену у них весьма суровы. Хуже, чем у вертолёта. А эта модификация, вдобавок, еще и оснащена крупнокалиберными скорострельными гатлингами, неподвижно закреплёнными по бокам кабины. Дури полно, но наводка осуществляется корпусом, в узком диапазоне скоростей, с серьезными ограничениями по перегрузкам. Но это – не наши проблемы.       Закончив сборку снайперки, я прицелился в столь любезно подставленную мне мотогондолу на законцовке крыла. Прикинул расстояние, выстрелил три раза, опустошив магазин. Полыхнуло. Хватило бы и двух пуль, даже одной – турбина пошла вразнос, лопатки вспороли внешний кожух. Буллхед повело влево, начав кренить, разворачивая набок. Не жилец. Хотя, может, и сядет одним куском, не знаю. Они же здесь с антигравами, уменьшающими вес машины.       Вставив в винтовку новый магазин, досылаю патрон. Ведомый, ещё только-только понимающий, что что-то пошло не так, успел выдать по мне неприцельную очередь. Мимо – прилетело чуть выше, и заметно левее. Прикинув упреждение, делаю выстрел, затем, ещё один. Готов.       Меняю магазин. Развернувшись вправо, встаю на колено, продолжая удерживать винтовку за ствольную коробку. Вторая пара заходит на нас на скорости, несколько меньшей, чем пятьдесят миль в час. Движки наклонены к горизонту градусов на шестьдесят, слегка разведены в стороны – стандартный посадочный режим, включающий в себя и маневрирование на сверхмалых высотах. Подвижность такой машины ограничена ещё сильнее, но вариантов у пилотов немного: гражданские Буллхеды не могут штурмовать по-самолётному, их при этом неудержимо тянет в пике, из которого на подобном типе машин выйти почти невозможно.       Конвертопланы двигались достаточно медленно, со скольжением вправо, плавно разворачиваясь в мою сторону. Опытные пилоты пытались выжать из машин всё возможное, и довести прицельную марку до позиции, с которой я сбил их коллег. Безуспешно. Четыре выстрела, слившиеся в короткую очередь, поставили точку в нашем противостоянии. Пилотам бы приземлиться хоть как-то, а не рухнуть на землю.       Дядюшка По, подошедший ко мне, негромко произнёс:       - Винстон, и его друг станут вашими проводниками. Оружие можете выбрать из трофеев, любое, которое сочтете необходимым для выполнения своих задач. Вам ведь требуется только это?       - Да. Спасибо. Пойду, разберусь с экипажами, а Датч пока присмотрит за винтовкой.

***

      Немалых размеров седой европеец средних лет склонился над почти двухметровой винтовкой. Рядом, на земле лежали стреляные гильзы, длиной в ширину ладони. Ещё тёплые, они уже не курились лёгким дымком, но всё ещё издавали резкий запах сгоревшего пороха. Запах, незнакомый жителям Ремнанта. Химическую взрывчатку здесь не применяют, только добавки к праху, для экономии.       Отведённый назад затвор демонстрировал боевые упоры в три ряда, зацепы экстракции на торце. Где-то внутри, за патронником, виднелись уходящие вдоль ствола нарезы. Массивная банка на другом конце была ощутимо подкопчена, особенно, в районе отверстий на торце, и «жабер» по окружности цилиндра. На части деталей остались легкие следы механической обработки, что здесь считалось недопустимым – оружие должно выглядеть идеально. Это же касалось и выштампованных надписей – оружие Охотника не нуждается в опознании, оно одним только своим видом показывает личность владельца. Да и назначение нескольких букв и пятизначного номера, нанесённых на ствольную коробку, непонятно: для серийного номера это слишком много, для инвентарного… инвентарные номера не штампуют промышленным способом.       Старик азиат, стоящий рядом с ним, тоже смотрел на винтовку, и тоже думал. Ему было над чем. Переведя взгляд на европейца, он негромко сказал:       - Он не из Атласа, Датч.       - Он из Вейла, – ответил наемник, добавив чуть погодя. – И, судя по тому, что здесь было, слухи о той бойне оказались правдой, а официальная версия – ложью.       - Если те слухи – правда, может ли быть так, что «Хорнет» ищет себе новый дом?       - Если верить тому, что говорили мои знакомые…, дядюшка По, то в Вейле с тех пор все очень спокойно. Если мне будет дозволено, хотелось бы заметить, что Алекс не на беглеца похож. Есть у нас в Вакуо зверь один – медоедом его называют. Тварь хуже росомахи.       - Хочешь сказать – старик рассмеялся, - что он приехал сюда мстить?       - Я не могу говорить за Алекса, но едва ли он здесь за деньгами. Он не из нас, наемников, ему плевать на трофеи, – Датч потряс головой. - Нет, не так. Алекс похож на Охотников из высшей лиги тем, что не боится, что его вещи украдут, потому что воровать его вещи встанет сильно дороже цены найма. К тому же, сейчас все видели, как он решает свои проблемы.       - Вопрос в том, сможет ли он решить нашу общую проблему окончательно.       «И не окажется ли куда худшей бедой» - повисло в воздухе неоконченной фраза старика. До поры Синдикат тоже казался мелкой, обыденной угрозой.