Первый раз в первый класс... в деревне?!

Прежде чем продолжить чтение рекомендую приглядеться к карте окресносте Вольино (ссылки тут не вставляються... так что ссылка на блог, где уже ссылки вроде как таки работают: Лавка Картографа. https://litnet.com/ru/blogs/post/42836 ) * * * Раздумывая о своих дальнейших действиях, Кэтрин сперва решила сразу же пробраться в дом Афренды, дабы расспросить потерпевшую о случившемся. Сделать это было не так уж сложно, благо, где живет дочка кузнеца, Кэт хорошо знала. Не говоря уже о том, что к ней можно было проникнуть, и вовсе не заходя в деревню. Дом кузнеца располагался рядом с кузней, у самой реки. Но, по зрелом размышлении, девушка пришла к выводу, что, не разузнав в чем дело, хоть примерно, лезть под горячую кузнецову руку не стоит. Ведь, сколько бы ее ни боялись, ее считают виновницей тех злоключений, что обрушились на дом, в чем бы они не выражались. И вряд ли ей кто-то поверит, если она так возьмет и заявится к ним. Тем более что ее цель не просто помочь Афри, но и поймать на горячем тех интриганок. Так что единственным ее информатором мог выступить ближайший друг Афри и ее защитник – Тик. Уж с ним-то она справится. Да и где живет этот чурбан, Кэт помнила. По крайней мере, девушке хотелось в это верить. Вот только пришла в голову сия гениальная мысль, когда Кэт протопала по берегу Малоги добрый километр. И, пожалуй, отсюда по деревне пройти было бы куда как быстрее, но конспирация требовала осторожности. Хотя так, наворачивая круги вокруг деревни, дочка волшебников и местное зло во плоти выглядела всяко подозрительнее. Не говоря уже о том, что на уже убранном картофельном поле девушка была видна как на ладони. Но об этом она задумалась, лишь перебираясь через забор одного из окраинных домов, соседнего с домом Тика. От бдительных крестьянских глаз спасал разве что вновь закапавший дождик, да послеобеденный отдых деревенских. – Во имя всех темных богов, что я… – себе под нос пробормотала Кэт, пробегая между хлевом и сараем к следующему забору, за которым виднелся и вправду знакомый дом. Пробравшись под перекладиной очередного забора, благо тратить доски на деревянную стенку, которую лет через пять придется менять на новую, деревенским в голову не приходило, так что особого труда перемещения Кэт не представляли. Вот только стоило девушке шагнуть во двор, как она нос к носу столкнулась с местным сторожем: псом неопределенного песчаного цвета с черными пятнами. Тот пробовал было тявкнуть на незваную гостью, отрабатывая свою требуху да редкие кости, но звук застрял в его горле, обратившись неуверенным визгом, стоило ему понять, что за чудовище предстало перед ним. Попятившись назад, пес, едва не споткнувшись, припустил под крыльцо, откуда уже и заголосил, будто ему на хвост уронили наковальню. Кэт закатила глаза. Конечно, подобная реакция крайне удобна, когда гуляешь по лесу, но этот жалкий визг все же как-то чересчур. Но не успела она прокомментировать случившееся, как со стороны дома раздался шум: как видно, хозяева услышали визг живого звонка, так что Кэт стоило быстрее придумать, что говорить. Да только об этом она как-то не подумала, так что вместо этого сломя голову бросилась в сарай – дверь, к счастью, оказалась открыта, – скрывшись в нем за мгновение до того, как кто-то вышел на крыльцо, забранив пса за пустой лай женским голосом. Сама же Кэт, опершись о поленницу, терла ушибленный о дверной косяк лоб, скуля не хуже пса. Вот только что делать дальше, Кэт опять же не подумала, но чего она точно не собиралась делать, так это заявляться в дом с требованием рассказать, что случилось с той девчонкой, которую, как уверены все деревенские, она же и прокляла. Так что оставалось лишь ждать, пока Тиморк сам не покажется на дворе. Связываться с кем-то из взрослых она тем более не собиралась. Все же Тик, может, ее и боялся, но, по крайней мере, знал довольно близко, а значит, по крайней мере, выслушает. И все же план Кэт, если всю эту спонтанную авантюру можно было назвать планом, не оскорбив при том богов планирования да здравого смысла, имел, наряду со множеством прочих проколов один, особо привлекающий своим размером: Кэт даже не представляла, что будет делать, если Тик так и не выйдет на улицу. По крайней мере, в одиночку. Ведь и правда – ради чего лишний раз мокнуть под дождем? Конечно, ожидание давало возможность еще раз обо всем подумать, покорить себя за глупость, задаться вопросом «что я вообще здесь делаю?!» и кончить обыкновенной скукой. Скрип бревенчатого пола отвлек девушку от увлекательнейшего занятия по складыванию шалашика из прутиков. Кэт так увлеклась, что даже забыла спрятаться за поленницу, отчего-то решив, что шум шагов услышит заранее. – Белобрыс…. Гс-жа Ренс?! – проглотив одно из прозвищ Кэтрин, воскликнул Тик. – В-а-а?! – в первое мгновение Кэт перепугалась не хуже самого сына хозяина сарая, но все же сориентировалась на мгновение раньше, чем он поднял крик. – О темные боги, взываю к вам, дайте мне силу свою, – медленно поднявшись с пола, начала Кэтрин цитировать героя какой-то героической повести, несколько подкорректировав его не имеющее к реальной магии никакого отношения заклинание. – Дайте свет испепеляющий в руки мои... Лайтинг! Тик, ноги под которым сами подкосились, не в силах спасти своего хозяина от неминуемой смерти, сжался на полу, вслушиваясь в каждый звук, что срывался с губ ведьмы. На мгновение яркий свет озарил сарай, но… – Ла-лайтинг? – все еще немало перепуганно, но, несмотря на то, изрядно удивленный, Тиморк открыл глаза. «Белобрысая ведьма» стояла в метре перед ним, занеся, будто собираясь кинуть, шар белого света, откидывающий на бревна да поленья яркие, чуть дрожащие, тени. – Выслушай меня, иначе я обрушу эту мощь на тебя, – стараясь говорить грозно, и в то же время не слишком громко (вдруг ее услышит кто), потребовала волшебница. – Мощь... Но разве ж Лайтинг – это не просто заклятье света? – осторожно осведомился Тиморк. – А-а… ну.. кхм… – подобной осведомленностью деревенского Кэт была несколько обескуражена, хотя наивно было ожидать, что, живя в Республике, хоть кто-то не отличит лайтинг от фаербола, даже такой чурбан, как Тик. – Т… то есть ты хочешь, чтобы я что посерьезнее применила? – А ты можешь? – несмотря на страх перед «Седой», засевший где-то в подкорке мозга едва ли не каждого деревенского ребенка и веры в ее всемогущество, в голосе Тика чувствовалось немалое недоверие. – Разумеется, могу!... – чуть дрогнувшим голосом, воскликнула Кэт. – Вот как… – многозначительно протянул парень. – А что ты делаешь в нашем сарае? – Тебя жду. Надо поговорить. – Кэт, сочтя, что прямо сейчас набрасываться на нее, равно как и орать на всю округу, ее собеседник не собирается, рассеяла шар света, погрузив сарай в привычную полутьму. – А в дом-то зайти никак? – несколько успокоившись после устранения магии, спросил Тик, пусть даже теоретически и знал, что худшее, что можно сделать с лайтингом – это на пару мгновений ослепить. Да и то, обычно подобное случается лишь в кукольных представлениях о Лиане Инварс да прочих колдунах-приключенцах. – Никак, – серьезно подтвердила Кет. – Ну..? – после несколько затянувшийся паузы, осведомился Тик. – Что, «ну»? – О чем поговорить хотела? – А… ну… словом – можешь рассказать, что с Афри случилось? – несколько замялась Кэтрин, ожидая взрыв. И опасения ее не обманули. – Тебе ли не знать, госпожа Ренс? – похоже, совсем растеряв страх, саркастично осведомился одноклассник. – Да не я это! – вскипела Кэтрин, в которой с каждым мгновением росла злость и досада на весь окружающий, до ужаса бестолковый, мир, а в особенности жителей, его населяющих, в первую очередь – саму себя. – Ты хоть немного подумай головой, или тебе бешеная[1] остатки мозгов доела? То ты сомневаешься, что я способна на что-то, кроме лайтинга, то уверен, что я могу наслать проклятие на целую семью. Может, определишься? – Верю, что ты и не такое можешь. – Да во имя всех темных!… Вот зачем мне приходить сюда и расспрашивать про нее, если это я ее прокляла? – Хочешь, чтоб все думали, что это не ты. «Да чтоб в него псы морские икру пооткладывали!» – безмолвно выругалась Кэтрин, опустив глаза. И самое противное в том, что его слова не были лишены некоторого смысла. Да что там – с точки зрения любого деревенского железно аргументированы, но стоило хотя бы попытаться. – Послушай… Тиморк, – медленно, подчеркнуто спокойно начала Кэтрин, – я клянусь… клянусь именем Алхеры-подательницы жизни, что не насылала проклятия на Афри. И я правда хочу ей помочь. Поэтому ты должен рассказать мне, что с ней случилось. Ведь твои слова два дня назад были не случайны? Или всю эту глупость вы нафантазировали просто из-за того, что я с ней за одной партой сижу?! – Нет, конечно, – несколько сконфуженно отозвался Тик. Все же клятва именем верховной богини, как видно, принесла некоторый эффект, – словом, мертвецы к ним в дом в ту ночь пришли. Коль точнее, покойная их бабка. И не просто пришла, а говорила, и сама ж выглядела, словно вот только-только из могилы вылезла, с самого Менага притащилась. Вот прям вся такая! Для наглядности Тик помахал руками перед животом, как видно, демонстрируя выпавшие кишки, ну, или, быть может, просто лохмотья. – Говоришь так, как будто бы сам видел, – недоверчиво пробормотала Кэтрин. – Ну, видеть не видел, но слышать-то слышал. – Ясно. – Кэт замолчала едва ли не на целую минуту, пытаясь понять, что же это могло быть. – Скажи, а она давно умерла? – Да лет пять уже как. – Ясно… – Ну, вот мы все и решили сразу ж, что это ты… и… да все. Ведь мертвецы-то – это, ты уж не обессудь, но по твоей части. Так ты помочь можешь? – Возможно… думаю, да, – пробормотала Кэт, скорее обращаясь к самой себе. «И ведь и правда с ее репутацией странно еще, что к ее родителям лично не обратились с требованием унять заигравшуюся ведьму, но все же...» – Тик, – остановила уже начавшего пятиться к двери парня вышеупомянутая ведьма, пока она задумалась, – а зачем ты пришел-то сюда? – Так за дровами ж. Печку топить. – Тогда вот что я тебе скажу. Ты дрова бери, делай, что должен, только не говори никому про меня пока, хорошо? А потом…. Принеси мне что-нибудь поесть. – Ты, значит, тут так и собираешься сидеть? – Да. Меня не должны видеть. Боюсь, я знаю, кто виноват в этом нашествии мертвецов. Вот только не знаю, как им это удалось… Так что принеси мне какой-нибудь еды хорошо? – Хорошо, хорошо, – без особой охоты, но, видно, сочтя, что лучше лишний раз ведьму не злить, согласился Тик. – Только, если хочешь, чтобы тебя не видел никто – полезай наверх, на сенник. Туда-то точно никто лезть не будет. Да и спрятаться можно. – Хорошо. Спасибо за гостеприимство. – Да не за что, – в последних словах не было и тени вежливости. Скорее подчеркнутая констатация того факта, что подобным гостям Тик никоим образом не рад. *** После того, как Тиморк ушел, Кэт воспользовалась его советом, поднявшись по приставленной к дырке в потолке лестнице на чердак, по большей части и правда забитый сеном. Все же Кэтрин сомневалась в том, что крестьяне будут поджигать свой сарай вместе с ней, с риском спалить всю деревню, как бы к ней не относились. Крыша над головой как твоей, так и твоих соседей, куда дороже. Да и страх Тика вкупе с верой во всемогущество Кэт, должны были удержать его от болтовни. По крайней мере Кэт хотелось в это верить. «И все же – чем, во имя всех темных богов, может быть то видение? Ну, серьезно, не могли же те двое поднять живую покойницу… Живую покойницу? Да уж, Рин…», – кисло пошутила Кэт, изучая дранку над головой. – Но если не упырь, то призрак? Тогда почему Тик не сказал, что она была «белая аки туман речной»? Уж об этом-то точно не забыли б… или забыли? Надо уточнить… и все же призыв призрака, в принципе, не всегда возможен… А даже если он есть… может же быть что-то еще? Папу б спросить… Нет, нет, нет! Сама-сама. Рин, думай…» Вот только наследница знаний профессора Ренса терялась не от отсутствия предположений. Проблема была в ином. Она терялась в обилии вариантов. Ведь мир духов — астрал, изнанка мира, – полон жизни. Ошибочно мнение тех, кто полагает, что астрал – это прибежище мертвых, лишь ими полное. Напротив. Астрал есть сама жизнь. Живые нервы растений и животных, и вместе с тем совсем иная жизнь – те, кто не имеют плоти; существа, созданные из тумана, полные маннодов[2]. Те, кого древние звали вилварин-бабочка: вероятно, из-за бабочек ночи, лунных бабочек, одних из наиболее прекрасных и распространенных жительниц изнанки мира. Или, как их звали в одном крайне ценном трактате с далекого востока, лишь недавно появившемся в Лендал — Муши, насекомые. Неверно их звать духами, ведь они не нечто мертвое, но они и не жизнь в привычном ее понимании, хоть и подчиняются законам жизни: стремятся продолжить свой род, стремятся продлить свою жизнь. Стремятся насытиться. Нередко пищей для них становятся мысли и чувства живых. А порой и их плоть. В сущности, так же, как и для любых животных. И именно им и посвятил свою жизнь отец Кэтрин. Она сама унаследовала способность видеть их без всяких заклятий, что распространено среди немногих магов, хоть пока она не могла, подобно отцу, погрузиться в астрал. Что же касается страсти отца – живя в доме, что стал лабораторией, поневоле начнешь разбираться, хотя бы ради того, чтобы выжить, и научишься не обращать на них внимания. Но даже сейчас в сене копошились Сушники, едва различимые пылинки, что, питаясь малым количеством влаги, делали сено еще суше. Существа для людей полезные, хоть порой их обилие способно приводить к пожарам. Правда ни они, ни все познание Кэт не могли ответить на вопрос, что сделали Рубетта да Ивельна, но в том, что их магия имеет какое-то отношение именно к астралу, Кэт была едва ли не всецело уверена. Ведь даже те колдуны, что существ астрала видеть не могут, зачастую магией своей влияют именно на сущности, что населяют изнанку мира, принуждая тех принять необходимую магу форму или оказать некое влияние на кого-то еще. Едва ли не вся магия, что влияет на чувства – от волшебной влюбленности до бесконтрольного страха – завязана на вилварин. Оставалось только понять, что это было, да надеяться на то, что по деревне не ходит настоящий оживший мертвец. – Держи, – с этими словами на живот девушке, вновь ушедшей в свои думы, приземлилось полкаравая. – Ва.., – девушка едва удержалась от испуганного крика, вместо того лишь хмуро попросив, – хватит подкрадываться ко мне. – Никто к тебе не подкрадывается, – так же хмуро отметил Тик, усевшись на пол рядом с Кет, – да и могла бы спасибо хоть… -А… это все? – недослушав парня, осведомилась Кэт, вертя в руках ломоть хлеба. Тот, конечно, был немаленький, но для девушки, привыкшей к обедам, завтракам и ужинам, приготовленным Анналиксой Ренс, подобный обед, готовый перейти в ужин, был слишком уж аскетичным. Не говоря ни слова, крестьянский сын протянул девушке пару яиц. Судя по тому, что к одному из них приклеился куриных пух, сырых. Девушка перевела взгляд с парня на яйца и обратно. – Что это? – Яйца. – Я вижу, что яйца. Они сырые. Ты не заметил? – как видно, всерьез забеспокоившись в умственных способностях того, кого она выбрала в помощники, а ведь Кэт и до того была о них невысокого мнения. – Ясное дело, что сырые… тебе что, что-то не нравится? – И где прикажешь их варить? – Варить? – судя по всему, Тик об умственных способностях Кэт был примерно того же мнения, что и она о его. – А как ты прикажешь их есть? – А-а, – протянул Тик, едва не воскликнув «вот ты о чем», взял из ладони Кэт, где они так и лежали, одно из яиц, протер о штанину и, отыскав острый угол одной из стропилин, осторожно тюкнул по попке яйца; после, расковыряв дырочку, высосал с характерным хлюпаньем, заставив почти деревенскую, и все же слишком городскую, девочку вздрогнуть в отвращении. – Будешь? – Тик протянул ей, похоже, все же недопитое яйцо. Та молча помотала головой. – И второе тоже? Ну, как знаешь. Так что, как бы ни было обидно, но, похоже, все, что оставалось Кэт – это жевать хлеб, надеясь, что хоть тот в достаточной степени пропечен. Но этот наглец протянул руку, как видно, собираясь оторвать кусок обеда девушки. Та лишь повернулась к нему спиной, препятствуя всякой возможности избавить ее от последнего, что отделяло девушку… может, не от голодной смерти, но от легкого чувства голода так уж точно. – Хоть ломтик дай. Яйца заесть, – обратился уже без особого пиетета к «госпоже Ренс» Тик. – Самой мало, – вцепившись в хлеб, будто неделю не ела, отвернувшись к крыше, буркнула Кет. – Полбуханки-то? – недоверчиво переспросил Тиморк. – Вот ведь, а на вид и не скажешь, что жрешь много. – Для колдовства и проклятий нужно много энергии. Уж из сказок-то должен знать, что ведьмы порой и человечиной не брезгуют. А ведь все просто. Дело в том, что человеческое мясо мягкое и вкусное. – А-а тут на чер-даа-кеее веееедьма-ааа…! – с каждым слогом поднимая тембр голоса начал Тик, откровенно провоцируя Кэт, но, прежде чем его голос и вправду стал криком, та недовольно оторвала кусок. И когда только он успел набраться такой наглости да расхрабрился?! Где тот парень, который совсем недавно довел Кэт до слез, сам едва не отправившись в Егандал со страху? Неужели и вправду пишут, что еда сближает людей? Вот только как теперь Кэт управляться с ним? – И что ты собираешься делать? Здесь сидя, много чего не сделаешь, – после того как Кэт доела свой скромный обед, обратился к чердачной партизанке крестьянский сын. – Ты прав. Вот только делать будем мы вместе. – Мы? – тут же в голос Тика вернулись привычные недоверчиво-паникерские нотки. – Постой, ежли я тебе разрешил сидеть в нашем сарае, это не значит еще, что помогать решил. – Ты ведь вроде как Афри помочь хотел? – Хотеть-то хотел… – Не беспокойся. Ничего особенного от тебя не требуется. Всего лишь показать место, откуда хорошо видна вся округа дома кузнеца, и в то же время нас самих видно чтоб не было. – Так, чтобы, ежли кто к дому подойдет, видно было? – Именно, – оживившись, подтвердила Кэт, – может, с чердака кузницы? – Ты чего. Он жешь ниже к реке. За кузней совсем ничего не видно. Ты что, никогда не лазала… – во взгляде Тика можно было прочесть что-то вроде: «А ну да, это же Седая», но Кэт не обратила на это особого внимания, углубившись в свои мысли. – Их собственный дом тоже отпадает… видно-то может и будет, но и нас заметят… – Да и уж больно собака у них злая. – И что предложишь? Не в поле же сидеть. Там же и деревьев-то толком нет. – Ну, можно у Сорноков посидеть. – Боковой дом ведь вроде? – задумчиво протянула Кэт, дождавшись подтверждение, уточнила, – а не далековато выйдет? – Да там до реки-то метров двести, не больше. Да и по холму выше. – Ну, коль уж так говоришь, полагаю, ты прав, – не стала спорить с местным Кэт, прикидывая, сколько в случае чего ей бежать до тех двоих. Предполагать, что ей придется бежать от них, Ренс-младшая даже и не думала. – И все же что ты планируешь-то? – Надеюсь, что мне удастся застать преступников на месте преступления. С твоих слов выходит, что их магия, чем бы она ни была, имеет непродолжительный эффект. Ведь после того случая новых явлений не случалось? Тик неохотно кивнул. Кэтрин однако, не дожидаясь и подобного подтверждения, продолжила. – Так что, если уж они решили повторить, им придется вновь прийти. Поверить же в то, что они способны наколдовать подобное массовое видение, находясь на значительном расстоянии, я не могу. – Ты все говоришь «они» и «они». Ты, значит, знаешь, кто это был? И потом – откуда ты знаешь, что именно сегодня? – Мне обещали показать, где псы морские яйца хранят, – пожала плечами Кет, – однако от имен я пока воздержусь. Вдруг наговариваю. – Или это ты все придумала, – вновь завел старую песню Тик; Кэт даже не стала спорить. *** Взяв с Тика слово прийти с ужином часам к восьми, прихватив с собой что-нибудь, под чем Кэт могла бы скрыть свою наружность, девушка откинулась в сено в надежде заснуть, но вскоре поняла, что для этого там слишком холодно даже в одежде; единственным же, что могло сойти за одеяло, оказалось несколько мешков. Ладно б пыльных. Хуже было то, что они пропахли скотом настолько, что не привыкшей к подобным запахам Кэт едва не подурнело; обдумывать же по сотому разу, что именно она может сделать и как ей следует действовать, у девушки решительно не оставалось никаких сил. Тем более что, как она надеялась, с Рубетты да Ивельны хватит и шока от ее внезапного появления с обезоруживающей речью. И все же что дальше? Сдать их властям? Требовать покаяния? Шантажировать? А что, если это не они, а кто-то по-настоящему могущественный… быть может, брат?! – Вай! Рин, да хватит уже! – в сердцах воскликнула Кэт, но, лишь вымолвив эти слова, вспомнила, что вроде как прячется, а значит, ей следует быть потише. К счастью, ответом на это высказывание стало лишь приглушенное дождем фырканье коровы, а быть может лошади, откуда-то снаружи. * * * – Чего так долго? – требовательно воскликнула Кэт, стоило только макушке Тика показаться в дыре чердачного лаза. – Как смог, так и пришел, – буркнул в ответ Тиморк, садясь на край лаза, положив рядом с собой хламиду неопределенной формы. Хотя по правде толком разглядеть, что именно он положил, мешали уже сгустившиеся сумерки на чердаке, освещаемом лишь через щели в досках, становящиеся настоящей темнотой. – Мог бы и побыстрее. Солнце уже совсем за горизонт зашло, – недовольно отозвалась девушка. Если придерживаться истины, то претензии волшебницы никак нельзя было назвать справедливыми, ведь даже судя по ее карманным часам, на которые последние полчаса Кэт поглядывала едва ли ежеминутно, до назначенных восьми оставалось еще восемь минут. Но ждать не было уже никаких сил. – Я еды принес. – Опять сырые яйца? – без особого энтузиазма уточнила девушка. – Молоко да картошка. Но коль не нравится, можешь не есть. Сам справлюсь, – отозвался хозяйский сын, достаточно строго для того, чтобы можно было не сомневаться — справится. -А, ну это другое дело, – тут же поправилась Кэт, даже не уточняя степень готовности этой картошки. Пусть она сырая, не так уж страшно – главное, чтобы земля с нее не сыпалась. Но Тик обманул самые смелые ожидания несчастной, ведь кроме трех рассыпчатых, все еще горячих вареных в мундире картошин, да парного молока в крынке, Тиморк, как видно, решив, что задобрить строптивую ведьму не помешает, принес соль, еще один ломоть хлеба и даже приличный кусок копченого мяса с салом. У голодной девушки от всего этого великолепия прям глаза разбегались. Она даже забыла упомянуть об отсутствии столовых приборов. Поразительно, насколько вкусной может быть обычная картошка после нескольких часов на холоде. – Закончила? – спросил у своей незваной гостьи Тик, спустя минут десять ее трапезы. – Сейчас… дай дух перевести, – выдохнула девушка, делая очередной глоток, явно лишний, из крынки. – Сама ж только-только торопилась. – Да… но не могу ж я сразу. Вкусное мясо…. свинина? – Да, декаду как закололи. – Хорошо… – протянула Кет, ничего конкретно не имея ввиду, медленно подползая к лазу. – Ладно, и правда пора. Значит, мне вот это надеть? – Внизу сподручнее будет. Спорить девушка не стала. Хламида ж представляла из себя дождевик из плотной холстины с глубоким капюшоном. Вещь отличная, и вправду то, что она и просила, и всем была бы хороша, если бы была хоть немного меньше. Как видно, плащ шился на взрослого мужчину, и скрывал он Кэт до кончиков пальцев, делая эдакой холщовой кучкой, волочащейся по земле. Положение хоть как-то исправила веревка, позволившая хотя бы собрать лишнее на талии, но и так Кэт походила на миниатюрного монаха, или, быть может, волшебника из детских сказок. Но так ее уж точно никто не узнает, хотя, учитывая дождь да ночное время суток, вряд ли кто-то мог попасться им на пути. С другой стороны, дождевик хотя бы справлялся со своей главной целью: укрывал от дождя. *** 1Бешенная — т. е. Бешенная рыба. Маленький паразит, что проникает в других рыб. По поверьям может заплыть в уши нос или рот человека, что приводит к безумию и желанию утопиться. Всего лишь легенда, но некоторые факты говорят о том, что порой поялвюется подобное существо астрала. Если, конечно духов астрала, можно считать реальностью 2Маннод — элементарная частица магии, хотя споры о том, существуют ли они как таковые, что есть маннодное поле и прочее, не утихают уже многие столетия. Так или иначе они позволяют измерять потенциал магии, а уж чем являются на деле – не так уж и важно.