Первый раз в первый класс... в деревне?!

*** Уйти со двора не составило особого труда, благо господа Тоффы не опекали свое чадо сверх меры. Впрочем, последнее, как ни крути, вполне типично для деревенских семей, страдающих скорее от некоторого избытка детей, чем от их недостатка, так что, коль пара штук куда денется, может, и поплачут для приличия, но долго горевать не станут. Да и в самом пути через деревню главным препятствием стали лужи, некоторые из которых достигли размеров, сопоставимых с небольшим прудиком, даром что деревня расположилась на высоком холме. Поначалу Кэт думала предложить все же обойти деревню по полю, но не прошла и сотни метров, как все ее внимание сконцентрировалось исключительно на обходе, а кое-где и перепрыгивании через лужи да переходе особо опасных по доскам, имевшим свойство покачиваться да скользить. А ведь все это при слабеющем свете солнца. Конечно, снаружи было куда светлее, чем в сарае, но при таких густых облаках ночь обещала быть непроглядной, и никакой свет звезд, равно как и «Кровавого всадника»19[1], тут не помог бы. – А ты уверена, что эти твои… злодеи в такую погоду пойдут творить свои злобные дела? – озвучил мысли Кэтрин Тик, когда они преодолели добрую половину деревни. – Я ведь пошла, – несколько резко ответила волшебница, скорее убеждая саму себя, чем Тика. – Ну, тебе виднее, как там у вас, у злодеев, заведено… – Я-то пошла… – уже далеко не так уверено повторила Кет, – ну и дурочка ты, Рин… – Ты сказала что? – А-а? Нет, совсем ничего. Давай лучше поторопимся. *** – А-а… п-постой? Разве мы не на чердак пробраться решили? – осведомилась Кэт, стоя у внешней стены чужого сарая. – Не собираюсь я лазать по чужим чердакам, – огрызнулся Тик, – хочешь – сама лезь, но коль скажут, что ты воровством промышляешь, я отнекиваться не буду. Все расскажу. – Но я ведь брать ничего не собираюсь… и там же мокро… – едва ли не умоляя своего провожатого, ныла юная шпионка. – Тебя никто сюда не тащит. Но коль уж ты и правда что увидеть хочешь, то на чердаке, да еще ночью, точно ничего не разглядишь. На столь мудрое замечание ответить Кэт было нечего. Она лишь с грустью окинула стену, себя и вновь стену. В сущности, не такая уж и непреодолимая преграда. В конце концов, она умела лазать по деревьям и неплохо, а один из дубов на краю Вольинских полей уже давно стал ей едва ли не родным. Она даже специально принесла доску, которую и устроила между веток, чтобы удобнее сидеть, что-нибудь читая. Но едва ли не трехметровая дощатая стена, да еще и с хорошо выступающим свесом, казалась все же слишком высокой. – Помоги забраться, – едва слышно пробурчала девушка. – А ты разве взлететь не можешь? – недоверчиво осведомился Тик. – Силы экономлю… – начала было Кэтрин придумывать на ходу очередную отговорку, но… но, во имя всех богов, ради чего?! В конце концов она ведь пытается доказать, что она не страшная ужасная волшебница, а простой человек. Такой же, как все. Ну, более-менее. – А вообще знаешь – могла бы, тогда бы с тобой тут не торчала! Понял? Вот думай что хочешь, но я, может, и волшебница, но это не значит, что могу мановением руки человека убить! – Да понял я. Не кричи. – Прости…. Так ты залезть можешь? – На стенке лестница висит. – А-а… и правда. – Я поставлю. – Спасибо. – Ренс-младшая, несколько смущенная своим взрывом, наблюдала за Тиморком, снимающим увесистую лестницу с гвоздей, едва не уронив, да ставившим к крыше. Благо крыше пристройки – пологой, как будто бы специально созданной богами для Кэтрин. – Слушай… а ты почему мне помогаешь? – обратилась она к своему провожатому. – Мне бросить все чтоль? – осведомился Тик, как раз с пыхтением ставя лестницу. – Нет… я не про то… но ты ведь мог так просто рассказать про меня. Но ты и еду принес, и одежду даже. Тебя ведь отругают дома… и меня отругают так уж точно. Ты ведь сам накричал на меня тогда. А теперь поверил. – Ну, знаешь, – Тиморк наконец обернулся к Кэтрин, – я в таких разговорах не силен, но ты ведь сама пришла ко мне. После всего. Если б это и правда ты все устроила, то не стала б помощи просить да прятаться. Ежли б хотела Афри заворожить. Вот и поверил. – Может, я и тебя хочу заворожить, – невнятно, но оттого совсем уж зловеще, заводив руками перед Тиком, прошептала Кэтрин. – Не верю. Магия не такая. Там вспышки, разные стишки да непонятные слова, – с видом эксперта заявил крестьянский сын. – Ха, ну коль не такая, а стишки всякие, то ты останешься и поможешь мне их поймать, – заявила Кэт, чьи смущение и неуверенность, лишь мгновение назад всецело владевшие ее душой, испарились, словно вода на сковороде. – П-помогать? То есть ты хочешь, чтобы я в-ведьму ловил? – тут же растеряв всю свою только-только обретенную уверенность, переспросил Тиморк. – А что тут такого. Меня-то ты не боишься. – Ну, ты ведь ничего плохого мне и не делаешь, – резонно возразил деревенский. – Слушай, эти две зазнавшиеся идиотки, я уверена, ничего страшного тем более не умеют и боятся их… Тик. Тиморк, ты чего? – Э-т-эт-это… т-т-там… – отступая на подкашивающихся ногах, тыкал пальцем куда-то за спину Кэтрин парень, явно не способный дать хоть сколько-то внятный ответ. За сим волшебница обернулась, дабы самостоятельно видеть, что же такое разглядел ее спутник. И зрелище и вправду того стоило. Пожалуй, каждый первый местный, да и большинство городских, попроси их сказать, что это такое, с полной уверенностью окрестили бы сие явление призраком, попутно призывая в защитники всех богов, каких только припомнят. Хотя городские, может, и усомнились бы в загробной природе данного явления: окружение, морось, создававшая некоторый муар, да рассеивающий свет не оставляли места сомнениям. Кэт же сразу поняла, что это не призрак, хотя человеческий силуэт и можно было различить под шапкой света. Точнее не шапкой, а сферой. Пусть девушке доводилось видеть на практике это заклинание всего пару раз, в городе. В ее-то семье считалось дурным тоном поджигать печку пальцем, если уж у тебя есть спички, но она без труда поняла, что это за заклинание: «Зонт мага». Заклинание в исполнении довольно простое, представляющее из себя простенький щит первого-второго уровня, раскрытый над головой, и укрывающий своего обладателя от дождя, но все же было весьма похвально, что эти деревенские волшебницы его освоили. Если это были, конечно, они… – Да хватит трястись, – поймав все еще панически дрожащий палец парня, чуть прикрикнула Кет, – не призрак это. Человек. – Но он-оно ж свет-т-т… – Всего лишь безобидная магия и… – Кэт, вновь переведшая взгляд на неизвестного, замерла, в следующее мгновение упав на землю, утаскивая Тика за собой: фигура замерла, и, как показалось Кэтрин, взглянула в их сторону. – Н-нас заметили-и! – Да замолчи! – прошептала Кэтрин, зажав парню рот рукой, сама задавая себе тот же вопрос. Конечно, на фоне дома увидеть их в темноте не так-то просто, да и разделяло их не меньше сотни метров, но даже сквозь шелест дождя их вполне можно было бы услышать, коль Тик заорал. Примерно полминуты приглушенного сопения в мокрой траве (хотя Кэт по большей части подстилкой служил Тиморк); впрочем, и его сложно было назвать чем-то сухим. Девушка, все так же опираясь на своего сообщника, уже смирившегося со своей ролью, тихонько приподнялась. Силуэт в их сторону не двигался, а… казалось бы, переминался с ноги на ногу? И тут на мгновение его скрыло темное пятно? Значит, двое? Кэт позарез было необходимо подобраться поближе, но трава уже была прибита к земле, и даже в полный рост она не могла бы скрыть кого-то, вроде Кет. И все же если их двое, это все же те двое…? Пока Кэт размышляла о сущности своего противника да своих дальнейших действиях, последний уже начал действовать. В то время как фигура под куполом щита продолжала переминаться с ноги на ногу, вторая, если она, конечно, была, замерла чуть впереди и… Кэт что-то почувствовала. Не вглядываясь, она не то чтобы не видела существ астрала, но привыкла их не замечать примерно так же, как обычный человек не обращает особого внимания на мошкару в лесу, по крайней мере, до тех пор, пока она не начинает жалить. Обитатели же оборотной стороны мира не так часто, как принято полагать, жалят людей. И все же нечто призрачное собиралось вокруг фигуры. Что-то куда как любопытнее серого мха. – М-может, сделаешь что? – чуть приподнявшись из-под Кетрин, на мгновение забывшей о своей подстилке, прошептал Тиморк. – Дай мне сперва понять, что они задумали. – Т-так, если поймешь, они ведь сделают… а когда сделают, поздно будет! – и все же в голосе Тика проскальзывали истерико-панические нотки. И непонятно, за кого боялся больше: за Афри или самого себя. – Ну, убивать-то они ее не будут, – решительно возразила девушка, – а если… Тогда я все равно ничего сделать не смогу. – Н-но… – Смотри, – прервала спутника Кэт. Впрочем, ее восклицание не имело никакого смысла, ведь Тик все одно ничего увидеть был не способен. Белесое сияние, стелящееся, словно туман, собиралось вокруг второй фигуры, позволяя четче распознать ее образ в темноте, и сгустилось. Пара мгновений – и оно уже походило даже не на туман – молоко, над которым порой поднимались святящиеся брызги. Центром же была все та же фигура, от которой в такт ее словам расходились круги. – Смотри, смотри... неужели… – бормоча себе под нос, вглядывалась в темноту Кэт. По призрачному морю заскользила рябь, словно большая рыба вилась вокруг фигуры, и, сделав пять-шесть кругов, на мгновение «вынырнула», блеснув иссиня-черным телом. – Ч-что э-т-т-т…! – сам себе зажав рот, воскликнул Тик. – Это существо зовут червем… постой, ты что, видел? – впрочем, донельзя перепуганный взгляд Тика говорил сам за себя. – Занятно. Так вот: это существо зовут Нергон, Скорбящий, Скорбник или червь сожалений. Часто их можно встретить на кладбищах, хотя ошибочно считать, что их жизнь есть паразитический образ жизни на людях. В сущности, им не важно, будет то человек, убегающий от ночного призрака или рыба, скрывающаяся от выдры. Хотя люди все же умнее и потому наши страхи более… – Г-госпожа Р-ренс, – прервал лекцию не ко времени Тиморк. Но, прежде чем Кет успела поинтересоваться, откуда столь официальная форма обращения, указующий перст ее спутника развеял все возражения. Фигура под куполом «зонта мага» смотрела определенно на них. – Заметили, значит? Тем лучше! Волшебница встала. Вернее, попыталась, с первого раза поскользнувшись. Но ведь этого не заметили. Точно – заметили! И что она собралась делать? Застать на месте преступления? Но что дальше?! Она даже и не думала… Она что, собралась сражаться… с магами? Даже если это те две, они куда лучше, чем она представляла. И… и да что она может то? Не фаерболами же раскидываться, тем более что в такую погоду они и не долетят, и… она ведь калечить никого не собирается, да и боевую магию она никогда толком не изучала... «К-какие, во имя всех псов морских, Фаерболы, ты в своем уме, Рин?! – резко одернула себя Ренс-младшая. – Просто поговори, они ведь делают все это ради твоего внимания и...» – Кто здесь?! – раздался девичий крик – да, все же это была Рубби, и ее голос дрожал не меньше коленок самой Кэт. – Может, сдадимся? – внес конструктивное предложение Тик, но ведьма наступила ему на спину сапогом. – Сдадимся? С-смеешься?! Да чтоб я сдалась этим недоведьмам?! – сама себя накручивая, воскликнула Кэт, лихорадочно пытаясь придумать хоть что-то. – Р-ренс!? – донесся снизу голос Рубетты, вытянувшийся натянутым до предела нервом. – Ха, скажешь, что я все не так поняла? Да тут и понимать нечего, п-псовы вы интриганки! – Кэт сделала решительный шаг вперед. Столь решительный, что даже не посмотрела под ноги, хотя как бы она это сделала, когда тьма под низкими облаками всецело овладела миром, и, поскользнувшись то ли на склизкой доске, то ли просто стоптанной до грязи земле, столь же решительно устремилась с холма. Кубарем, сопровождая свое падения столь нерешительным визгом. Благо кустов, равно как и крапивы, ей по дороге не попадалось, так что в целом она отделалась лишь легким испугом, если не считать вконец замаранной спортивной формы. Зато к цели своей она стала куда как ближе. -Ха, скажу, что ты уже ничего не сможешь сделать, Кэтти Ренс! – воскликнула Рубетта, откровенно потешаясь над жалким положением своей соперницы. Теперь-то Кет спокойно могла различить золотистые кудри юной ведьмы, от которой ее отделяло не больше двадцати метров. – Ты так думаешь? Ну-ну… – Кэт встала, усмехнувшись. И, даже несмотря на перемазанное в грязи лицо, все одно умудрилась выглядеть хозяйкой положения. Все же буквальное преклонение перед ней этой девушки давало Кэтрин поистине неиссякаемый запас самоуверенности. – Раз-зумеется, – но и веры в себя Рубби хватило бы на десятерых. И все же полнейшее непонимание того, на что же надеется Кэт, равно как и уверенность в том, что уж она если и не великий магистр какого-нибудь магического ордена, то сущность того же порядка, заставило голос белокурой дрогнуть. – Не хочу тебя разочаровывать, но ты даже не понимаешь, что вы делаете, – переведя взгляд со золотоволосой на ее чернявую подругу. – А ты будто бы понимаешь?! В отличие от компаньонки, Ивельна лишь скользнула по Кэт взглядом полузакрытых глаз, всецело поглощенная заклинанием. Вряд ли она видела червя, для нее происходящее было лишь заклинанием, что контролирует некую смутно ощутимую силу, позволяет отдавать приказы тому, сущность чего она едва ли осознает, ведь маги не любят писать в книгах о магии о том, как часто их заклинание не более чем подчинение воли существ сумрачного мира. Но для Кэт все было иначе. Ей не нужно было прилагать особых усилий. Она просто видела. Спокойно вошла в белесый туман – скопище разнообразных существ, следующих за Скорбником, питаясь объедками его трапез – вроде маленьких рыбок, что следуют за большими, – запустила руку в туман, будто пытаясь что-то нащупать. – Ив, с-сейчас же заканчивай! – истерически воскликнула Рубби, но было уже поздно. Кэт выдернула руку. Меж большим и указательным пальцем девушка сжимала черную голову червяка, начавшую проступать в видимом мире от столь близкого контакта с человеком. Хотя это и головой было назвать сложно. Тупое окончание без глаз или рта, лишь чуть утолщающееся, едва просвечивающая черная субстанция, походящая на огромного угря. – А-а…? – едва не упав от внезапно оборванного заклинания, удивленно вздохнула Ивельна. – Ч-что это… – пробормотала Рубетта с отвращением, для крестьянки и тем более для ведьмы если не постыдным, то, как минимум, странным. – Это то существо, которое вы насылали на Афри, – холодно ответила Кэтрин, – указывали ему путь к пище. – Н-насылали это?! Не понимаю, что за глупости. Мы лишь призывали призрак – даже не призрак, а так, морок, безвредный. В-ведь так, Ив? – Рубби перевела взгляд с Кэтрин на Ивельну, но та вместо ответа опустила взгляд в землю. – Ив, ты же говорила… – Так ты знала? – теперь уже Кэт взглянула на заклинательницу червя сожалений. – Лишь… ощущала, – все еще не придя в себя, пробормотала Ивельна. – Ясно… – протянула Кэтрин, переводя взгляд с одной девушки на другую, – что ж, Рубби, ты ведь хотела, чтобы я тебя учила. Так слушай. Это существо зовут Скорбником. Обитает он в Астрале, не являясь ни животным, ни растением. Но он и не мертв. Просто жизнь его особенная, а пищей его является… – Идут… – А-а? – Нас обнаружили, – указав пальцем в сторону дома кузнеца, пояснила Ивельна. – Оттуда и правда, освещая путь парой ДЖИН-ламп[2], чуть ли не бегом, приближалось человек пять во главе с внушительной фигурой отца Афри, хотя и его подмастерья не многим уступали своему учителю. – Н-нас поймали, все пропало, пропало, бежать надо... это же преступление… нас из школы выгонят, в тюрьму посадят… – причитала Рубетта, растеряв последние остатки своей уверенности, бухнувшись в мокрую траву. Ив что-то пробурчала себе под нос, раздосадовано цыкнув, глубоко вздохнула, закрыв глаза, и, только-только начала что-то шептать, как получила весьма болезненный удар по щиколотке. Настолько, что, согнувшись, осела на землю. – Никакой магии, – строго одернула девушку Кэтрин, – я все объясню. – Объяснишь?... – в ужасе прошептала Рубби. – Ни слова, – оборвала ее Ренс-младшая, после чего сделала пару шагов навстречу господам кузнецам. Вот только… «Р-рин, и что ты говорить-то собралась?! Ты что, серьезно думаешь, что сможешь что-то объяснить? Что тебе поверят? Тебе, «Седой»? Страху и ужасу всей округи? Серьезно?!». – Приношу свои извинения, что побеспокоила вас этой ночью, — чуть склонившись, поприветствовала подоспевшее семейство Жоленс Кэтрин. Те так и застыли с полного хода метрах в пяти от трех ведьм. Отец Кэт в руках держал оглоблю от телеги, остальные же вооружились кто колом, кто просто бревном, но, надо отдать должное образованию[3], ни у одного Кэт не заметила железа, лишь рукоятку позеленевшего от времени медного кинжала сжимали длинные пальцы Афри. А надо сказать, что бороться со своими мучителями вышло все семейство вместе с подмастерьями, кроме разве что самых маленьких. – Ты над нами смеешься, Седая? – крикнул кузнец: плохо бритый мужчина в тулупе поверх ночной сорочки да валенках – как видно, все повыскакивали на улицу, в чем успели, только заметив, что в поле творится. – Разумеется, нет. Я здесь… – Ч-что, что мы тебе сделали, Кэтрин?! – срывающимся от слез голосом, воскликнула… Может Марьа? Кэт не помнила ее имени, хоть и знала мать Афри в лицо. Вооружилась женщина жердью, метра полтора длиной. – Что тебе Афри сделала? За что ты так с нами-то так? Я ж тебя совсем маленькой помню и родителей твоих уважаю, что мы сделали-то тебе?! А?! Женщина было сделала пару шагов в сторону Кэт, но муж, поймав ее в охапку, решительно притянул к себе. Сама же Кэтрин от такого напора от всех этих озлобленных, перепуганных, устремленных лишь на нее взглядов, отступила назад. О ней что – и правда так плохо думают? Так боятся? Но ведь она ничего не сделала! Она на самом деле ни в чем не виновата. Виновата не она, а вон те двое… – Я… то есть мы здесь, чтобы помочь вам, – пробормотала Кэтрин, опустив голову. Ее плечи дрожали, а ведь всего минуту назад она была уверена, что делать и говорить. – Что она шепчет? – раздался громкий шепот из толпы Жоленсов. – Может, заклятие какое? Была уверена, что держит все под контролем, и все же она должна объяснить. – Я услышала, что Афри мучает призрак, и потому решила помочь… поймать то существо, что … вот! Кэт резко подняла руку с зажатым в ней Скорбником. Жоленсы, все как один охнув, отступили назад, ощетинившись своим незатейливым оружием, вот только в руке Кэт ничего не было, она даже не чувствовала его присутствия. Видно, червь уже давно уполз из ослабевших рук ведьмы. – Он же только что был здесь… Убежал. – Не знаю, что ты там сделать хотела, но зашло это слишком далеко. Даже твой брат не позволял себе такого, – вроде как спокойно, но оттого лишь куда как более угрожающе произнес кузнец. – И ответить тебе придется по всей строгости. Не думай, что можешь чего. Хвала богам, уж в нашей-то республике магов хороших хоть сколько. Поймают. А теперь отвечай – те двое, они с тобой? Рубетта вздрогнула, поняв, что о них наконец-то вспомнили, да и Ивельна, несмотря на свою напускную меланхоличность, понимала что ни ей одной, ни даже вместе с Рубби с этими людьми не справиться, но даже если бы вышло, так только хуже будет. И все же… – В-все не так, – дрожащим голосом начала Рубетта, поднявшись на ноги. Она сама не верила в то, что собирается сделать. Сделать ради своего врага – той, ради которой пошла на эту… эту глупость! Но ведь только так и можно было. Только так правильно. – Н-на на самом деле Кэт тут не… – Они со мной, – оборвала ее Кэт, – эти двое помогли мне упокоить духа, что мучил вас. Ведь вы прекрасно знаете, что они помогают многим в школе, и призрак никакой не появился. – Порчу они наводят да любимых отбирают, – возразил парень, видно, один из подмастерьев, с полным знанием дела, – да и знают все, что они задаром не помогают никому. – А как ты появилась, так и совсем на кривую дорожки свела, Седая! – вторил другой голос, – то-то говорят, что де трешься вокруг них – Д-да говорю ведь, вам… я помочь хочу! – отчаянно махнув рукой, воскликнула Кэт, но то стало фатальной ошибкой. Невольно, в порыве чувств, она тронула только-только потревоженное сконцентрировавшееся маннодное поле, обрывки незавершенного заклинания, невольно породив силовую волну. Совсем слабую, подобную толчку в грудь. Но его хватило, чтобы кузнец сделал шаг назад, а трава перед самой Кэтрин еще больше пригнулась. – Ты колданула меня… – ошарашено пробормотал кузнец медленно подняв взгляд на ведьму. – Я-я… я не хотела! Простите… – в ужасе замерла Кэтрин. В ее глазах заблестели слезы, а все маленькое тельце била крупная дрожь. Она была готова упасть на колени, вымаливая прощения. Ведь она напала, на самом деле напала на человека – как она в глаза-то папе смотреть будет теперь?! Но было поздно. Невольная атака Кэт развязала деревенским руки. Ив насупилась, как видно, приберегая еще один козырь в рукаве, в то время как ее подруга прижалась к ноге черноволосой. Ренс-младшая же бессильно осела на землю. Ведь она больше ничего сделать не может, лишь взглянуть на Афри. Но та не поднимала взгляда на ведьму, сжав кинжал до белых костяшек, словно оберег, в то время как на ее щеках что-то поблескивало в лучах фонарей. «И все же ты сама во всем виновата, дуреха ты, Рин – как ты могла подумать, что можешь кого-то в чем-либо убедить, кому-то помочь. Помочь тем людям, что видят в тебе лишь зло...» – Стойте! Остановиться сейчас же, именем Республики. Остановитесь! – словно колесница Бурунга в ясную ночь, скатился с холма голос. Учитель? *** Кэт подняла удивленный взгляд в сторону деревни, того самого холма, с которого сама скатилась совсем недавно. С него бегом, хорошо хоть не кубарем, несся Тик, а за ним и обладатель голоса – господин Майльк, придерживавший то и дело скользящую на мокром склоне Мипору. Дочка старосты была одета, как добрая половина присутствующих, в ночнушку да поверх нее тулуп. Распущенные волосы выбились из-под явно наспех повязанного платка, в то время как сама учительница явно выбилась из сил, но Азель не давал ей времени для отдыха. – В последний момент… ты что решил, что ты псов бог из машины? – пробормотала Кэт, на лице которой сквозь слезы невольно проступила улыбка. Жоленсы, уже было собравшиеся скрутить злых ведьм, встречали нарушителей своих планов насупленными взглядами. – Кэтрин… Кэт ни в чем не виновата! – Тяжело дыша, опершись о коленки, безапелляционно заявил Тик, встав между своей подзащитной и Жоленсами. – П-правда? Точно-точно? – Афри подняла на Тика заплаканные глаза – она и правда помочь нам хотела?! – Точно так! Я сам с ней пришел, вот только пошло все не по плану и… – Д-да, мы все вместе пришли, Я Тика попросила сориентироваться помочь, – перебила своего спутника Кэтрин. – Прости… прости, что усомнилась. Прости, что подозревала, – Афри выпустила кинжал, сделав нерешительный шаг в сторону одноклассницы, – я правда не хотела верить. Пусть и боялась, все равно не верила. И, прежде чем ее успели остановить, девушка бросилась к Кэтрин, упав ей на шею, едва не поломав несчастную волшебницу. Да и у Жоленсов нашлись дела поважнее. – Господа, понимаю ваше положение, но разве дело это – вот так вот с дубьем на девчонок бросаться, выводы делать поспешные, не разобравшись. Мы ведь не в какой варварской стране живем, а в Лендальской республике, – с места в карьер принялся отчитывать крестьян учитель. Впрочем, те, хоть и слушали, все больше косились на его спутницу, дочь старосты. – Да мы ж не со зла. И, в самом деле, не убивать их собирались же, а скрутить только да в полицию сдать, до разбирательств, – оправдываясь, отозвался кузнец, – да и вам-то откуда знать, как дело было? – Тиморк, мой ученик, все мне рассказал. И неужели вы и правда думаете, что дочь столь уважаемых родителей, как господа Ренсы, способна пугать людей почем зря? – хорошо поставленным голосом учителя, не предполагающим возражений, задал вопрос, будто бы он был риторическим, Азельмикус. – Но брат ее… да и с тех же пор, как она в школу пришла… Афри ж с ней за партой одной. – Сами посмотрите, – нарушила молчание Мипора, кивнув в сторону Афри, в три ручья рыдающей на плече у Кэтрин. – Афри сама предложила Кэт сесть с ней вместе. И вы не хуже меня помните, как они играли, когда были младше. – Но… так кто ж тогда-то призраков насылал? – не выдержал подмастерье. – Никто, – развел руками Азель, – точнее, волшебный зверь. Он страхами питается, когда людей, когда животных, а ваши ему больно вкусными показались. Господин Белкрофт как раз подобными вещами занимается. Оттого и сама Кэт поднаторела. *** – К-кэт, я правда-правда не верила. М-может, и боялась магии твоей, и пусть и говорили все. – Да хватит уже, хватит, ты мне все плечо своими слезами уже залила, – хлопала подругу по спине Ренс-младшая. «Подругу? И правда – она ведь сама так сказала, так решила, хоть Афри от того лишь дрожала, но неужели и она беспокоилась и думала о Кэтрин или все это лишь воля момента?». – Но винова-а-та-ая ж я-я-а!.. – Тик, – перевела страдальческий взгляд на стоявшего в паре шагов парня Кэтрин, – помоги, а? Она ведь твоя подруга. – Что делать-то прикажешь? Корытце поднести или полотенце? Да ты и так уже давно промокла, – не желая стать новой подставкой для рыдающей девушки, отозвался парень. – Прокляну. – Да как же, – фыркнул в ответ деревенский. – Вот не шучу ж я, во имя богов всех темных. – П-п-п-проклянешь..б-богами т-темными?! – залилась слезами по-новой Афренда. – Да шучу я. Шучу, – гладя девушку по голове, запричитала Кэт, а ведь сама только что не рыдала от бессилья. Наконец Кэт, высвободившись из стальных объятий девушки, перепоручила ее Тику, строго наказав не болтать о том, что именно он видел. В тоже время господин учитель оставил Жоленсов на Мипору, слову которой они все одно верили куда как больше слов подозрительного образованного парня из Города, что было как раз кстати, ведь Кэт нужно было о многом его расспросить. – Госпожа Ренс, время позднее, а вы совсем устали да промокли. Позвольте проводить вас до дома, – подхватив под локоть последнюю, с особой настойчивостью сообщил Майльк, – и вы – Рубетта, Ивельна – вам же по дороге, так почему бы нам не пойти вместе? – Д-да, конечно! Уже иду, – едва ли не бегом бросилась под защиту учителя Рубетта, таща за собой Ивельну, все еще до конца не веря в то, что вот прямо сейчас ее не ждет прибивание камнями да утопление в Малоге. – Прошу вперед, – голосом, не терпящим возражений, настоял Азельмус. -Да... * * * Молчание нарушила Кэт, лишь когда они, оставив деревню за спиной, выбрались на дорогу. – Вы не против, если я лайтинг зажгу? – осторожно обратилась она к учителю. – Разумеется, что-то я совсем позабыл, но это как ты скажешь – кто тут все же наследственная волшебница? – рассмеявшись, беззаботно отозвался учитель. – Хотя и ты хороша. Могла бы и раньше вспомнить. – Я… боялась.. не хотела раздражать людей. – Да брось ты. Неужели ты и правда так плохо о них думаешь? Я, конечно, тебя понимаю, но в самом деле не сжигать же тебя собирались. – Вы так думаете… – пробормотала Кэтрин себе под нос. Вновь повисла тишина. Кэт сотворила светящийся шар, повисший в полуметре чуть правее девушки, в то время как она сама получше пригляделась к господину Майльку. Тот же, в отличие от своей коллеги, был одет не просто по погоде, но похоже даже и не думал о том, чтобы ложиться спать. Не говоря уже о том, что Кэт с трудом могла представить Тика, сообразившего бежать за помощью именно к учителю. Да и не успел бы он. – Откуда вы узнали? – спустя пару минут вышагивания по большаку обрушилась на учителя с вопросами девушка. – Вы что – следили за нами или вы обо всем догадались давным-давно? И к чему эта...эта банальщина? Вы специально ждали кульминации? Неужели нельзя было появиться чуть раньше, а если уж не успевали, так на самом деле опоздать?! Или вы решили, что эта история просто не может завершиться без вас? – Можешь не верить, но мы и правда поспешили, как только Тик привел госпожу Мар. Что же касается остального, то, боюсь, ты слишком уж хорошего мнения обо мне. Я заметил тебя с Тиморком, когда вы подозрительно крались по площади. Мне вот и интересно стало – как могло получиться, что эти двое куда-то вместе идут. – То есть вы сказать хотите, что никакого толку с этого маскарада? – повесив голову уточнила девушка. – Тебя сложно не узнать. Так вот – сперва я было решил, что вы ищете любовное гнездышко на чьем-то сарае, но после твоей громогласной речи сразу понял, что дело тут не… – учитель удивленно взглянул на Кэтрин. – И что это вы смотрите, – хмуро осведомилась та, – неужели вы ждали нечто вроде «О господи-ин учитель, да как вы можете та-акое говорить! Мое девичье сердце не может перенести подобных слов!», – явно переигрывая, приподняв ножку и сжав плечи, продекламировала Кэт, тут же вновь изменившись в лице. – Боюсь, я слишком холодна для подобного. – Ха, рад, что ты полна сил. Так вот. Сразу же, как ты спустилась с холма, я подкрался к Тику, и расспросил его о подробностях. Впрочем, я и сам все видел, после чего послал его к старосте. В общем-то и все. – Да? – недоверчиво осведомилась Кэтрин, очередной раз взглянув на учителя, – но на вас не только дождевик. Сапоги даже. – Я из леса как раз шел, – невозмутимо пояснил учитель. – Поздно, конечно, но днем-то школа, вот и приходится… корзинку забыл! Псова па… пахлова… размокнут же грибы, а где я забыл? Хотя там все одно немного было… – Ясно… – протянула Кэт, хоть все одно до сих пор полностью ему не верила. Так прошло еще некоторое время. Они уже успели до леса добраться. У Ренс-младшей не было особого желания болтать, хотелось лишь поскорее добраться домой под теплое одеяло, при этом избавившись от насквозь промокшей обуви, выпить горячего чая да заснуть на пару дней. Кэт не могла припомнить, когда так уставала в последний раз. Оставалось надеяться, что хоть не простудилась. Веру в последнее укрепляла пара чихов аккурат после «не простудиться бы». Так бы они и дошагали до поворота к дому Ренсов в молчании, если бы не Рубетта: – А что с нами… В-ведь это мы… то есть я, – с трудом выдавливая из себя слова, обернувшись к своим конвоирам, начала белокурая. – Я во всем виновата, я-я… подговорила… – Забудь, – отмахнулась Кэтрин. После, подняв взгляд на учителя, уточнила, – вы ведь не против? – Ну, коль уж ты так решила, то ни мне, ни кому бы то ни было еще тебе возражать, – пожал плечами Азель. – А… – На счет Мипоры не волнуйся – она ничего толком не знает. – Так что можете жить спокойно, – заключила юная Ренс, – но, если что-то натворите еще – можете не сомневаться... – Но как же так… Ведь я правда хотела тебе навредить… Хотела, чтобы тебя все ненавидели… Завидовала… – с каждым словом тускнея все больше, бормотала Рубетта, грозя окропить эту ночь очередным потоком слез, но в ее никогда не сдающейся душе пробился лучик надежды, – так, значит, ты, увидев, на что мы способны, вступишь в наш кл… – Забудь, – холодно отрезала Кэтрин. – Ха… вот так… прости… – совсем погрустнев пробормотала девушка. «Хотя, может, зря я…» – размышляла Кэт, бродя взглядом по лесной обочине, оккупированной по большей части до неприличия размокшими подберезовиками, – ведь они и правда... Да что ты говоришь, Рин?! Ты что нянька, чтобы присматривать за этими двумя…. Но если… Темные боги, слишком я устала для таких мыслей...». *** – Мы… тогда пойдем сами – хорошо? – уточнила Рубетта, в подтверждение своей самостоятельности сотворив лайтинг, когда они добрались до поворота к урочищу Ренс, как официально именовался дом Кэтрин. – Да-да, конечно, – отмахнулась та. – Доброй ночи, господин Майльк, – с легким поклоном попрощалась с учителем Ивельна. – До завтра, господин Майльк, – вторила ей Рубетта. – Да, да, спокойной ночи, девочки… – задумчиво отозвался учитель. – Да, коль уж вы так магию любите, то к следующим Магосновам подготовьте доклад по астралу. Скажем, на первую половину урока, пока я буду проверять сочинения. Если же вы подробно расскажете об этом…. Кэт, как он называется? – Скорбник. – Вот, об этой вот твари, то будет совсем хорошо. И иллюстрации какие-нибудь. Вы ведь постараетесь? – Азельмикус одарил своих подопечных улыбкой, которой позавидовал бы сам Бог-лис[4], не оставлявшей и толики шанса спастись. – К-конечно, учитель, – вновь нервно поклонившись, ответили обе, поспешив удалиться, пока их не коснулась новая кара. – Разве так можно, господин учитель, – с укоризной взглянула на учителя, Кэт, проводив своих на голову разбитых противниц. – Ха-ха, ну надо же мне когда-то проверять сочинения. Твое, к слову, мне очень понравилось, да и заслужили они. – Полагаю, вы правы… и, думаю, я тогда пойду, мне совсем немного до дома осталось уже всего ничего. – Я ведь обещал проводить тебя до дома, так что оставить смогу лишь на пороге, – возразил Азель, хоть Кэт и не могла вспомнить, когда же он обещал подобное, – тем более уже давно я хотел поговорить с твоими родителями. Ты ведь не откажешь мне в чашке чая. Ведь они еще не легли спать? – Не думаю, – вздохнула Кэтрин, только теперь вспомнив о том, что кроме теплой кровати дома ее наверняка ждет обстоятельный разговор с мамой… а может что похуже. Скажем – с папой. – Только обещайте, что все объясните родителям. Объясните правильно. – О чем ты говоришь? Ты ведь молодец. Тебя не за что ругать – отмахнулся учитель. – Ну, наверное… *** Как Кэт и предполагала, окна кухни озаряли своим желтоватым светом розовый куст, что рос под ними. Конечно, папа нередко засиживался допоздна, и все же Кэт почему-то была уверена, что ждет ее именно мама. Конечно, ее не ждала взбучка, трепка или нечто в этом роде. Пожалуй, и кричать-то на нее не будут. Только не в этом доме. Доме, где и одного материнского взгляда хватит, чтобы не оставить от провинившегося и мокрого места. Взгляда человека, который наверняка уже знает если и не все, то добрую половину того, что ты делал, и все равно приходится объяснять и рассказывать. Когда она была меньше, Кэт даже всерьез думала о побеге, но со временем смирилась с тем, что ее секреты лишь постольку и вправду лишь ее, поскольку мама дает себе труд изображать неведение. И все же… – Ну… вы идите на кухню, направо, если хотите с мамой поговорить. Она вас накормит чем-нибудь, а я… хочу спать, если вы не против, – прошептала Кет, топчась в коридоре. Благо входная дверь оказалась не заперта. И, прежде чем господин Азель хоть что-то ответил, толкнула его в нужном направлении в надежде проскользнуть наверх под прикрытием его спины; но не успела она поднять ногу и на первую ступень лестницы, как раздался голос мамы. – Так это господин Майльк, о котором столько говорила Кэт? Добро пожаловать в столь поздний час, – неужели не заметила? Тихий шаг на первую ступень. – Кэт, прежде чем пойдешь спать, хорошо умойся и помажь все синяки. – Хорошо… – дежурно отозвалась Кэт в надежде, что ей все же удастся избежать общения с родителями. По крайней мере, сегодня. – И горло прополощи, – продолжила мама. – Как скажешь. – И в следующий раз, когда решишь помогать друзьям, одевайся соответствующе. – Прости, – совсем потухшим голосом пробормотала Кэтрин. * * * 1180 год н.э. Осень, 3 декада, 523 д.с.н.г. Нелда. И все же Кэтрин Ренс, новоявленная спасительница юных дев, а также их родителей от вгоняющих в дрожь созданий изнанки мира, простудилась. И это не удивительно после стольких часов, проведенных с промокшими ногами, вдобавок на продуваемым всеми ветрами сеннике. Быть может, оно и ничего для крепких деревенских, но Кэтрин была ведь почти городским ребенком, даром что жила в домике посреди леса. И, что примечательно, все магическое искусство сотен поколений знахарей не смогло побороть эту напасть человеческую. Ведь, когда вы не лечитесь от простуды, вы болеете полдекады, а если лечитесь – всего лишь пять дней, но она была даже рада подобной передышке от каждодневных походов в школу, особенно когда за окном морось сменялась дождем, а дождь – лижущим сердце Форемом[5], быть может и приносящим счастье, но при том превращающим вас в ледышку. Зато Кэт смогла насладиться уже несколько позабытым удовольствием сна под мерный голос мамы, читавшей ей книгу. Вот только Анналиксе Ляо Лин так нравился, что она, читая, то и дело не замечала, что ее дочь заснула, дочитывая истории до конца, так что Кэтрин приходилось дочитывать самостоятельно. Но, в конце концов, она ведь простыла как раз ради того, чтобы ходить в школу, а значит, засиживаться дома тоже было бы неправильно, вот только… – Госпожа Ренс, пожалуйста, примите нас в свои ученицы! – Учите нас, госпожа Ренс. – Я домой, похоже, мне стало вновь худо… – пробормотала Кэтрин, взирая на эти две ходячие проблемы, что склонились перед ней, ровнехонько на том самом месте, где они расстались шесть дней назад, – галлюцинации мучают. *** 1180 год н.э. Осень, 3 декада, 524 д.с.н.г. Канта. – Госпожа Кэтрин, пожалуйста, будьте нашем учителем! – с неугасимым огнем в глазах воскликнула Рубетта, чьим энтузиазмом можно было баню топить. – Мы просим, – выступая в качестве группы поддержки, вторила ей Ивельна. – Даже и не подумаю, – отозвалась Кэт под скрип кожи ручки ее портфеля. *** 1180 год н.э. Осень, 3 декада, 525 д.с.н.г. Лемпа. – Госпожа высокоуважаемая миссис Ренс, станьте нашей главой! – Мы про... – Нет! Что вам не понятно в этих трех буквах? Нет! *** 1180 год н.э. Осень, 3 декада, 526 д.с.н.г. Энкуа. – Гос… – Вы что каждый день будете приходить? Может, еще в ножки поклонитесь? Два тела тут же упали на землю – хорошо, хоть здесь луж не было. – Пожалуйста, Кэтрин, мы сделаем все что угодно, но вы и правда показали нам, что такое настоящая магия! – Да я младше вас, и… словом, это смешно и раздражает. Если продолжите в том же духе, обещаю… обещаю, что одними словами не отделаетесь. Понятно? *** 1180 год н.э. Осень, 3 декада, 527 д.с.н.г. Отса. «Игнорируй, просто игнорируй их, Рин» – убеждала себя Кэт, поворачивая на большак под уже привычные крики этой одержимой. Надо отдать должное Рубетте: подобное представление, пусть и с упорством, достойным лучшего применения, она исполняла лишь утром на повороте от урочища Ренсов, при этом ни в школе, ни в деревне к Кэт не приставала, лишь здоровалась. Что же касается Ивельны, то та, видно, не разделяла энтузиазма подруги, но и бросить ее отчего-то не могла. Отношения этих двоих оставались для Кэтрин тайной. Из того рода тайн, раскрывать которые не желаешь, даже когда они в объятия твои бросаются с криком: «Сорви мои покровы!». Если же исключить это ежедневное утреннее представление, то жизнь Кэтрин можно считать более-менее налаженной. Голос Афри перестал дрожать каждый раз, когда та здоровалась с одноклассницей. Да что там – даже домой пригласила, дабы отблагодарить за помощь. Впрочем, Кэт предпочла отказаться, предчувствуя всю натянутость этих посиделок. Тиморк же приложил больше, чем кто-либо, сил в попытках исправить мнение о Кэтрин, по крайней мере, в их классе. Вот только эффекта добился скорее противоположного. По общему сложившемуся мнению «Седая» приворожила Тика и Афри, так что кольцо отчуждения понемногу стало распространяться и на этих двоих, но Кэт это волновало мало, ведь теперь ей было с кем поговорить да пообедать, а значит, ее школьную жизнь можно назвать в общем и целом нормальной, да и с людьми она умеет ладить, ведь никого так и не пришлось превращать в лягушку. *** 1180 год н.э. Осень, 4 декада, 531 д.с.н.г. Мина. – Госпожа… – Ладно, – прервала привычный монолог Рубетты Кэтрин, – если я пообещаю иногда приходить в этот ваш кружок, ты будешь вести себя нормально? – Я обе… ч-что, вы согласны? – не веря своим ушам переспросила Рубби. – Ура… – поддержала ее Ив настолько, насколько это унылое восклицание можно было назвать поддержкой. – Только если обещаешь избавиться от этой дурацкой «госпожи». И имей в виду, что я не замужем, так что и миссис быть не могу. Впрочем, и мисс тоже, мы ведь не в Энгельской империи живем. И не будешь ждать ответа на все вопросы. Может быть я и Ренс, но я, между прочим, младше вас и о магии знаю не так уж много. – Хорошо, конечно, Кэтрин. Как хочешь! – не задумываясь и секунды воскликнула Рубетта. – И последнее. Обещайте обе, что никого не будете проклинать. Даже в шутку. Даже ради эксперимента. – Как скажешь, глава. – Ага… – протянула Кет. «И что – это твоя нормальная школьная жизнь, Рин?» 3:48 20.11.2017 [1]Проксима — вторая, малая звезда, что вращается вокруг Мира. Древние же звали ее Ярарохон, что собственно и обозначает «кровавый всадник» [2]ДЖИН-лампа — Демон Жидкий Искрящий Нагревающийся. Стеклянная колба с запечатанным в нее демоненком, о происхождении которого люди склонны не думать. [3]«…надо отдать должное образованию, ни у одного Кет не заметила железа» – дело в том, что железо – металл, крайне подверженный воздействию маннодных полей. Иными словами, даже посредственному магу не составит особого труда раскалить железо добела или запустить в небеса. Другое дело, что оно после того, скорее всего, рассыпется в пыль, но подобная неустойчивость делает железо плохим помощником в борьбе с магом. Другое дело золото или, как худшая, но приемлемая альтернатива, бронза. [4]Гурдилинкс – бог-плут, покровитель торговцев, воров да всех прочих, чья жизнь связана с удачей в делах. Предстает в образе лиса. [5]Форем — дух северного ветра. По мифу северный ветер - приносит счастье.