***
На последний день полуфиналов накладывались сразу два силовых состязания для Тони, причём он был единственным, кто заявил себя как в борьбе, так и в армрестлинге и дошёл при этом до предпоследней ступени. Оттого мероприятия и не разнесли по дням. Метателей ножей, равно как стрелков из лука, осталось уже очень немного, и организаторы запросто могли принять решение провести сегодня и полуфинал, и финал. А ещё обоих ждали стрельбы из ружей. А вот там страсти накалены были до предела. Охота — одно из любимейших занятий провинциальных канадцев, и отыграть там первенство было нелегко. Да ещё утро, как назло, выдалось туманным и пасмурным. Дева по имени Меткость отказалась быть благосклонной к тем, кто сегодня как никогда на неё уповал. Тони и Транди предстояло соревноваться рядом друг с другом, на привычной лесной полянке, где уже собрались люди, а детвора вовсю играла, представляя себя участниками. Игрушечные ножи и стрелы летели в мишени, смех и веселье скрашивали собой серый цвет неба. Увидев своих любимцев и претендентов на победу, зрители игр — в основном семейные пары с детьми — бурно их приветствовали. На этом соревновании у пары №68 не было врагов и завистников. Оба чувствовали себя спокойно и благодушно. Прибывшие организаторы, на удивление, собрали обе группы полуфиналистов вместе и объявили, что задания для них придумали самые младшие зрители игр. И эти задания будут одинаковы как для метателей, так и для лучников. Друзья удивленно переглянулись, а на поляну вынесли большой рулон детских рисунков. Все они сделаны были в размер мишени, и на каждом отмечено было по три точки, в которые и предстояло попасть состязающимся. Удачная идея позволила совместить приятное с полезным: детишки просто прыгали от радости, увидев свои шедевры. Ведь им теперь предстояло быть вывешенными на всеобщее обозрение. — Дорогие полуфиналисты! Эти рисунки наши юные зрители создавали адресно для каждого из вас! И теперь они будут вдвойне болеть за вас, и только ваш успех станет им лучшей и главной наградой за старания! По жребию, очередь Блэка была второй. И на плакате для него был не один, а целых три детских рисунка. Транди предстояло стрелять последним, и он видел, как трое ребятишек — два парня и девочка — обнимали своего любимого Гризли, желая ему победы. А после три ножа вошли почти аккурат в нанесенные отметины. Детвора ликовала. Ну, а тому, кто избрал для себя работу снайпера, не требовалась особая поддержка. Пара №68 выходила в финал. И откладывать его никто не видел смысла. Четверых счастливцев попросили передохнуть минут двадцать, чтобы их маленькие болельщики смогли нарисовать новые картины с заданием. На сей раз отметок на рисунках сделали по пять. Команда Энтони изобразила очаровательного лохматого медведя. А для Шторм-Спринга две девочки нарисовали сердце, поставив крестики-мишени по его периметру. Друзья с улыбкой переглянулись и поблагодарили детвору. — Можно подумать, иду убивать сам себя! — пошутил Тони. На это ему ответили, что тот медведь — плохой и злой. И в лесах должны быть только добрые пушистые гризли. Сопернику Блэка удалось идеально поразить только две мишени, хотя попадание в остальные три также оказалось очень близким. Ножи Энтони легли идеально в трех из пяти случаев. До поражения ещё двух отметок на рисунке оставалось не более двух миллиметров. Парень, с которым он состязался, сам признал свой проигрыш, но был по уши доволен и обретению серебряной медали. Транди безо всяких эмоций наблюдал за выстрелами противника. Уже после третьего, не очень удачного, его тонкие губы тронула едва заметная улыбка. Когда настала его очередь, пять стрел легли идеально по периметру красного сердечка. Жаль только, девчушек-художников было нечем угостить. Впрочем, они сказали, что позже вечером идут с родителями болеть за него на центральном стрельбище. Ещё несколько минут ребята наблюдали состязание за третье место. А потом, в момент вручения медалей и поздравления победителей к полянке подъехал мощный красивый мотоцикл. Его водитель заглушил двигатель и подошёл ближе. — Я ищу Энтони Блэксмита. Мне сказали, его можно найти здесь. Тони вышел вперед, теребя в руках медаль. — О! Вижу, сам бог уже благодарит вас удачами за то, что вы сделали для моего брата. Меня зовут Ларри. И мне поручено передать вам этот байк. Голубоглазый бородач рассеянно кивал головой, не находя слов. Ему так и не удалось произнести ни одного «Спасибо» или что-то в этом роде. Он смотрел то на Ларри, то на шикарный «Харлей». А потом, словно его ущипнули, вздрогнул и выпалил: — Как ваш брат? Что говорят врачи? — Ничего, самые страшные опасения не оправдались. В основном, сильные ушибы, пара растяжений и содранная кожа. Скоро Джонни будет в строю! — Да. Это отличные новости. Передавайте ему привет и пусть скорее выздоравливает. — Нет уж, господин Блэксмит! Джонни ждет большего! Он сказал, что лучшим лекарством для него будет ваша победа на «Summertime Games». Садитесь, попробуйте прокатиться! «Началось…» В голове Шторм-Спринга тогда просто не возникло никакой больше мысли. Вспоминая, как Энтони был рад старенькому мотоциклу Уилсона, блондин даже представить себе не мог, что же произойдёт теперь. Тони сел на сидение, взялся за рукояти, завел мотор. Он выглядел растерянным. А может быть, озадаченным, или просто не верящим в то, что происходит. Прежде чем тронуться, длинноволосый красавец вновь посмотрел прямо на Ларри и уверенно сказал: — Я верну вам его! Рука надавила на рычаг сцепления, «Харлей Дэвидсон» рванул по лесной тропинке, оставляя позади ликующую детвору из команды поддержки Гризли. А ещё Транди Шторм-Спринга, потупившего глаза, чтобы никто не видел, как он улыбается и даже смеётся. Преобразившийся киллер хоть и боялся этого момента, но в душе был очень рад за своего партнёра в соревнованиях. Тони возвратился минут через двадцать, привёз своим болельщикам где-то раздобытых конфет и сделал приятелю глазами знак — садиться сзади на мотоцикл. Прежде чем следовать указанию, Транди спросил его: — Блэк, ты знаешь сколько сейчас времени? Голубые глаза парня потупились, потом сверкнули, словно от страха. — Нет, а сколько? — Начало двенадцатого. Мы провели здесь уже больше двух часов. С утра ты не съел ни крошки, если ты об этом помнишь. А ровно в час у тебя полуфинал рестлеров. — Так ещё полно времени! Что тебя тревожит? — В основном, только твой не набитый желудок. А ещё наш пустой кошелёк. Тебе нужны силы для поединков. Шторм-Спринг уже пару дней как не говорил Энтони о том, что их деньги закончились, и ели они исключительно по доброте душевной тех, кто болел за них и поддерживал не только возгласами. Теперь же, в этот день, ему нужно было накормить Блэка как следует: раздобыть для него хотя бы жареную курицу. Сам Транди умел довольствоваться только кофе, но хорошим. А это тоже требовало пусть малых, но трат. — Ерунда. Обойдусь без обеда. Этот байк вселяет такие силы, что ты даже представить себе не можешь! — Энтони, ты точно дурак и большой ребёнок. У нас сегодня ещё три важных состязания! И это я ещё могу обойтись без еды. А ты что голодным собрался побеждать этих тяжеловесов — сперва на руках, а потом на ринге? Глаза Тони начали блуждать из стороны в сторону. По всему было ясно — он знал, как выйти победителем из вооружённой криминальной разборки, но никогда не имел дела с ситуацией отсутствия денег не обед. — Ну… Найди хотя бы молока. Я продам что-нибудь. На их счастье рядом оказался один из членов жюри соревнований. Поняв суть происходящего, мужчина с улыбкой бросил им: — Ребята, вы только что выиграли две золотые медали. За каждую полагается сто долларов. Получить их можно на ресепшене гостиницы. На обед, думаю, хватит! Теперь уже самому Транди хотелось от души хлопнуть себя рукой об лоб. Но, с другой стороны, они были новичками на этих играх и не знали такого условия. Выходит, еще неделю назад, когда Шторм-Спрингу вручили первую «золотую», можно было пополнить счёт и жить спокойнее. Довольный Энтони глядел на него так, словно это не он дурак и большой ребёнок, а как раз наоборот. — Сказал тебе — садись! Так садись, и едем на этот ресепшен! Нежданные три сотни, буквально свалившиеся на голову столь вовремя, позволили не только подкрепиться, но и слегка улучшить свой внешний вид. Как-никак, теперь на них были устремлены взгляды десятков и сотен тамошних обывателей. Поверх неизменной чёрной футболки Тони появилась ярко-голубая рубашка с рукавом «три четверти». Транди выбрал себе похожую серебристую. Узрев Блэка на хорошем дорогом мотоцикле, многие махали ему руками и желали победы в состязаниях байкеров. Но это — завтра. Сейчас же предстояло с честью выдержать для начала армрестлинг. Правила не менялись: каждая из двух пар должна была провести по два поединка. Двойная победа означала выход в финал. А вот в случае «ничьей» состязающимся теперь предстояло провести ещё одну решающую схватку. Правило, введённое с целью исключения простого везения, на сей раз заставило попотеть участников, а болельщикам хорошо помотало нервы. Противники буквально рвали друг другу жилы. С трудом вырвав победу в первой очень длительной схватке, Энтони не смог выдержать и вторую. Точно такая же ситуация произошла за вторым столом. Напряжённые и уставшие, теперь уже борцы состязались ещё более рьяно, чем в начале. Несколько раз за те долгие минуты Шторм-Спринг видел Энтони на волосок от проигрыша. Видимо, рановато он решил для себя, что здесь золотая медаль им обеспечена. Первый финалист определился, а схватка между Блэком и здоровяком откуда-то с севера всё ещё продолжалась. От натиска преобладающих силы и веса Тони спасла лишь его тактика и техничность. Выбрав момент и обретя преимущество, он мгновенно реализовал его, сосредоточив и приложив силу вовремя. Будущий противник по финалу поздравил его, но после отпустил какую-то обидную шуточку. Обмениваться такими репликами здесь было принято почти что повсеместно. А сразу по окончании начались спешные приготовления к борьбе без правил — пока любители силовых видов спорта не разошлись из павильона. У Энтони почти не оказалось времени на то, чтобы перевести дух и переключиться с одного на другое. Будь он такой не один, перерыв бы наверняка увеличили. Но… Таковы суровые правила сурового северного края. — Я горжусь тобой! Мне много раз было за тебя страшно. — Ну и чем тут гордиться? Мне, если хочешь, тоже было страшно. Да и повод для гордости ещё не возник. Всё решит последняя схватка. — Одна, надеюсь? — Да. В финале уже одна. А вот сейчас придётся выдержать две, иначе не сносить мне позора. — Почему две? Здесь ведь другие правила. — Именно что другие. Тот, кто победит среди заявивших себя, собственно и становится финалистом. А золотую медаль приносит победа над чемпионом прошлого года — над нашим достославным Быком. Сейчас нас четверо. Двоих нужно победить. Шторм-Спринг тяжело вздохнул, представив, как же трудно будет сейчас Тони. По сравнению с ним сам он здесь, по сути, просто делал свою привычную работу — метко стрелял. И воочию убеждался, что досье его товарища, прочитанное сразу по получении заказа, содержало отнюдь не надуманную информацию. Серьёзные занятия несколькими видами единоборств и обеспечили Блэку дорогу в полуфинал борьбы без правил. Вот только это один из самых опасных видов спорта, и самое страшное — отнюдь не поражение в поединке. Сердце убийцы ударялось о кость грудины, с губ готовы были сорваться слова, которые ни один мужчина не может сказать просто так. Но это было бы неправильно. Тони скинул рубашку, стянул с себя футболку. Его болельщики просто взорвались приветствиями. Но ровно такой же шквал возник с противоположной стороны, когда вышел соперник — явный потомок северян, в далёком прошлом, быть может, и открывших эту Америку. Бой без правил жесток, но потому реалистичен. Именно так будет вести себя человек, окажись он на том незавидном месте, что должен защищать свою жизнь, а быть может и жизнь своих близких. Разрешалось всё кроме выдавливания глаз и намеренного травмирования противника, уже не способного защищаться. Болевые приемы были разрешены, и именно этим с самого начала начал пользоваться канадец, предки которого, скорее всего, были родом из Норвегии. Но только он знать не знал и знать не мог о том, сколь серьёзную боль приходилось переживать Тони, не имея возможности заглушить ее лекарствами. Блэк дал сопернику показать все свои лучшие качества, «проглотил» безмолвно все страдания. А когда белокурый качок был уже изрядно измотан, Гризли начал действовать. Действовать прямолинейно, безжалостно и эффективно. В чём-то публика сама не поняла, как потомок норманнов оказался на земле захваченным рукой темноволосого брюнета и придавленным его коленом. Первый бой был выигран. Покуда они смотрели второй поединок, Транди, не спрашивая, уселся сзади, обнял друга и массажем старался снять боль и напряжение его мышц. В какую-то минуту голова Энтони упала ему на грудь, выдав утомление. Но почти сразу Блэк пришёл в себя, чуть отстранился и сделал несколько простых упражнений, готовясь к новому бою. В глазах его можно было прочесть, что он уже знает, с кем будет иметь дело. А когда победитель второго спарринга определился, громче рёва толпы были возгласы Быка. Может быть, эти обидные выпады, а может быть просто предельная концентрация заставили Тони встать и даже раньше времени выйти на ринг. И чем больше было этих оскорблений и ругательств, тем более в нем загорался огонь. Схватка длилась минут десять, и, выйдя из неё победителем, Блэк и сам выдал в адрес обидчика такое, что никто бы не процитировал. В прошедшие теперь дни отборочных матчей силовые виды спорта ставили на самый вечер. Сегодня же, из-за утренней непогоды и тумана, им предстояло ещё идти на стрельбище. И если за себя Шторм-Спринг не очень переживал, то за Тони — уже всерьез. Бородач был взвинчен, всё еще сильно напряжён. Ни о какой холодной, отрешённой от мира концентрации внимания даже говорить не приходилось. А при этом в перерыве между действами они узнали, что их главные соперники имеют уже пять медалей супротив их трёх. Тони тоже нужно было побеждать. Но как унять разбушевавшегося медведя, который после боя знать ни о чём не хотел, кроме кружки пива, или даже чего покрепче?.. Закрыв глаза, отрешившись на миг от всего, Шторм-Спринг сказал себе: «Да, был бы я там, где он, в жопу бы мне сейчас нужно было это кофе!» Он чувствовал Тони как никогда, более чем когда-либо любил его. И понимал. Но у них был только час времени. Очередной повод победить не сильнейшим, а везунчикам. Любовь жгла его изнутри, но жить с таким парнем, как Энтони Блэксмит, было чертовски трудно. Приём «не находить слов» и довольствоваться безмолвием — не решение. Может, локальное решение. В безвыходной опасной ситуации Транди вспомнил поведение Эйрин. А она ведь никогда не молчала! Едва он просыпался, тяжело раненный, только её слова помогали ему вновь заснуть. Всякий раз, когда она была с ним, она всё время с ним говорила. Говорила! О чем??? «О, боги, хоть я в вас не верю, поведайте мне, что ему сказать?» На стрельбище разыгрался форменный скандал. Майк всеми средствами начал оспаривать первенство Транди. Да, парень был хорош в стрельбе, и не только. Но именно его выпады заставили судей соревнований докапываться до мелочей, к чему никто не был готов. Сын Быка просто теснил соперника с первого места. Тони, вместо спокойствия, вновь разошёлся, да так, что лишь трое здоровяков удержали его на месте. Когда скандал на некоторое время утих, Шторм-Спринг отвёл его в сторону, взял не за руку, а за длинный лохматый хвост шевелюры. — Знаешь, есть вещи, где можно подождать. Да хоть целый век! И там я подожду. Но сейчас и только сейчас я вылью тебе на башку ведро холодной воды, но ты отстреляешь в десяточку! И посмей только так не сделать! Я развалю это бунгало и ни секунды больше не буду заботиться о тебе, если ты сейчас не победишь, не пройдёшь в финал! Наверное, в тот миг Шторм-Спрингу удалось найти нужные слова и надавить на «больную мозоль». Энтони никогда не знал — реально полного одиночества. Да, он считал себя одиноким. Он даже уходил от людей прочь. Но возвращался. И никогда в жизни не возвращался туда, где никого нет. Его любили и о нём заботились. Но здесь, в этом канадском захолустье, кроме Шторм-Спринга у него никого не было. Уставшие затуманенные глаза цвета лондон-топазов поднялись и прожгли Транди злостью и яростью. Самое страшное для того, кто хочет любви. Но самое желанное в час, когда нужна лишь только победа. В четверть-финале Тони был в конце списка. Нужно было почти что сделать невозможное. — Я терпелив. И я подожду. Во всём остальном. Но сейчас ты сделаешь так, как надо. Ты можешь, и это не очень сложно! Томный красавец, вальяжный медведь просто убрал назад свои густые тёмные волосы, потрёпанные рукой товарища. Поднял ружье. У него было три выстрела. И все они вписались в «десятку». Можно было подумать, что он включил нечто запредельное в себе, или подключился к какому-то внешнему источнику. Но он явно не хотел получить ведро холодной воды на голову, он не хотел лишиться своего ужасного бунгало. И Транди явно угадал в том, что Энтони всегда нужен был человек рядом, кто действительно его любит и заботится. Парни проходили в финал, причем, не сдав ни одной позиции. Но их соперники, при этом, уже имели очень серьёзное преимущество. Чуть перекусив и оставив Тони наедине с сочной курицей-гриль, уже затемно Транди решил прогуляться. День был очень насыщен событиями, но прежде всего сам он хотел осмыслить те пути и дорожки, что вели к центру сущности любимого. Один-единственный удачный случай ещё не давал ответа на вопрос — как действовать дальше? Как правильно поступать во всех возникающих ситуациях? Что за секрет знает эта рыжая ирландка? Если бы Шторм-Спрингу сказали, что секрет лежит в том, чтобы научиться приручать львов, он бы пошёл и на это. Впрочем, тяжёлые мысли быстро улетучились. Каким бы трудным не был прошедший день, он стал во всём удачен. Транди просто шёл по лесу, когда навстречу ему неожиданно вышли четыре фигуры. Он застыл на месте и ледяным голосом поинтересовался, что им угодно. Уже в то время, что с уст выходили слова, Шторм-Спринг узнал в одном из них Майка, тут же вышедшего вперёд и явно возглавлявшего компанию. Ему никто не ответил, просто набросились, и супротив троих он ничего не смог сделать. Руки заломили, приставили к дереву, обмотали прочным жгутом. Майк, улыбаясь, подошел ближе. — Возомнил себя лучшим, придурок? Да кто ты вообще и откуда? Баба белобрысая. Мальчишка в голос смеялся, и в ту минуту в руках его возник баллончик со слезоточивым газом. — Знаешь, что это? Сейчас выпущу его на тебя, и посмотрим, кто победит завтра — хоть на скачках, хоть на стрельбах. Глаза свои в кучу не соберёшь, мразь! Сердце сжалось в комок, руки рванули стянувшие их верёвки. Транди казалось, что теперь уже всё кончено, ибо он представить себе не мог таких поворотов на честных во всём состязаниях. Глаза закрылись, защищая себя от ядовитого газа, что готов уже был вырваться наружу. А ушей вдруг достиг страшный звериный рык. Он не сразу решился смотреть, опасаясь баллона. Но когда сделал это, один из его обидчиков лежал поверженный на земле без движения, второй корчился со сломанной рукой, третий сбежал, а Блэк держал за горло самого Майка, сбив его с ног и отбросив в сторону страшное орудие достижения нечестной победы. Парень задыхался и хватал ртом доступные крохи воздуха. А Тони бесцеремонно поднял его над землёй одной рукой, и второй двинул ему по роже — так, что слышен стал хруст сломанных костей, как минимум носа. Майк повалился на землю, хрипя от боли. Шторм-Спринг не слышал, что ему в тот миг сказал Блэк. А после Тони развязал его, крепко обнял, провёл рукой по его волосам, пару секунд смотрел в глаза и вновь прижал к себе. — Всё хорошо. Идём. Больше они к тебе не сунутся. Тело Транди ощутило мощные удары сердца Энтони, буквально толкающие его кожу через одежду. А от сильных напряжённых рук исходило неземное тепло.Часть 15 «Цена первых медалей»
20 июля 2018 г. в 03:30
После происшествия у трамплина Тони был зажат и рассеян. Ему, казалось, ни до чего не было дела, а состязания продолжались. Вечером он просадил одну партию в бильярд мужику, который раньше играл явно хуже него, впрочем, чудом выиграл вторую. О совместном розыгрыше золотой и серебряной больше не могло идти речи. В случае ещё одной победы в финале Блэк мог надеяться на бронзу в этом виде, где раньше оба они считались фаворитами. Эффект везения возник теперь в отношении других участников. Шторм-Спринг всерьёз переживал за день завтрашний: очень ответственный. В силу убывающего числа участников мероприятия становились короче по времени, но жарче по накалу страстей и напряжению нервов. Им обоим предстояло много полуфинальных соревнований, и если это настроение товарища не рассеется, все старания пары могут пойти под откос. Ещё он помнил, что завтра Энтони получит от спасенного паренька его «Харлей Дэвидсон». А это означает, что новая забава может поглотить Блэка с головой. Нужно было развеять его, отвлечь от потрясения и мрачных мыслей. Но не болтовнёй. Транди давно понял, насколько его возлюбленный ценит тишину. Годами он искал её в одиночестве, но в итоге занимался самообманом. Оставлять Тони одного сейчас было ни в коем случае нельзя. Ехать на берег озера им теперь было не на чем, поэтому Шторм-Спринг развёл костер прямо около их бунгало. Солнце село, на городок спустилась темнота и прохлада. Сидеть у огня казалось правильным и приятным. Энтони курил сигарету, глядя куда-то в сторону. В отсветах пламени лицо его казалось резче и красивее, словно изваянное из неведомого камня резцом лучшего во вселенной скульптора. Глаза искрились подобно двум сказочным самоцветам, но не радостью, а глубокой грустью. Отвлекшись на минуту, Транди вдруг понял, что друг внимательно смотрит на него, как бы проникая внутрь, осваиваясь там, но, по-прежнему не говоря ни слова. Бархатный и немного хриплый голос Блэка нарушил тишину не сразу, лишь спустя какое-то время.
— Я сегодня разочаровал тебя. Прости.
— Нет, что ты! Ты сегодня сделал для нас больше, чем я за всё это время.
Энтони вздохнул и вновь закурил. Растрёпанные волосы обрамляли его лицо, отбрасывая тень на лоб и губы. Сквозь суровый облик проглядывало что-то поразительно искреннее и наивное.
— Ты думаешь, завтра всё пойдет также.
— Я думаю, что тебе нужно хорошо отдохнуть и собраться с мыслями. Просто нацелиться вновь на победы.
— Наверное, ты прав. Впрочем, ты ведь всегда прав. Ты у нас хитрый и умный. Тебе никогда нельзя было промахнуться и проиграть. Только со мной вот вышел досадный парадокс.
Шторм-Спринг поморщился от неприятного намёка.
— Не говори так. А лучше — никогда даже не вспоминай об этом.
Клубы дыма над головой Энтони причудливо вились подобно длинным прядям его волос, словно феерическое отражение самого Блэка во мгле ночного воздуха. Грусть в голосе и в глазах не проходила. Нужно было ответить.
— Ты — не парадокс и не проигрыш. Ты моя главная победа. Над собой победа. Если, конечно, ты сможешь понять это. Если забудешь про свою мелкую неудачу, подумаешь об очень большой и важной собственной победе. А ещё, чёрт возьми, пойдешь, наконец, спать!