Вода, кровь и акулы

Мей хмуро осмотрела с макушки до пят Касаи и вздохнула. Рыжая ей нравилась, но вот непонятное чувство тревоги все равно где-то грызло Теруми, когда помощница беззаботно улыбалась и сидела рядом с бутылкой саке в руках. Вот прям как сейчас. В своем большинстве мятежники к Касаи относились настороженно, считая её шпионом Ягуры. Только сама Мей знала, что это не так. Шпионов в тюрьму не сажают и волосы им не выдирают, зная, что это главное оружие. Сама рыжая к Мей относилась довольно хорошо, ей нравилась женщина и её мысли насчет того, как изменить Кири. Но как с подружкой она с ней не общалась. А вот проблемы с соулмейтом у них были похожие. — Касаи, — тихо позвала её Теруми. Девушка резко повернула в сторону начальницы голову и увидела, что та грустно смотрела в блюдце с саке, чуть встряхивая жидкость, — ты знаешь, кто твой предначертанный? — Нет. — Просто отозвалась Касаи, качнув ногой. — Не самые хорошие-то у меня сны. — Вздохнула девушка, чувствуя, как алкоголь начал потихоньку ударять в голову. Потянуло на откровения. — Подружки постоянно говорили, что их соулмейт такой милый, красивый добрый, им будто снились сцены из сказки… А я вижу почти каждый день один и тот же сон: вокруг кровь, вода и акулы, подбородок суженного, острые зубы… Я какой-то сопливый бред шепчу. А потом боль… И пустота. — Рыжая усмехнулась. — Как ты с такими снами не свихнулась? — С усмешкой спросила Мей, закинув ногу на ногу и делая глоток саке. — Сама не знаю. — Касаи, уже не особо заботясь о правилах приличия и этикета, просто отхлебнула из горла. — Ягура настолько заваливал заданиями, что было просто не до снов. Единственным желанием была мысль прийти домой, помыться и завалиться спать на кровать. А ты? Что ты видишь? — Ничего. Вообще. — Рыжая удивленно похлопала глазами. Такое бывает довольно редко. Или ты родился много раньше своего соулмейта или много позже. Ну, или начертанный уже мертв. — Знаешь, это даже хуже, чем моя проблема. У меня хоть что-то можно почерпнуть. — Касаи хмыкнула и откинулась на спинку кресла. — Ну что, госпожа Мидзукаге, за победу? — За победу. — Они чокнулись и сделали пару глотков. Завтра предстоял сложный денек: надо было все формальности пройти, избавиться от звания нукенина и просидеть собрание старейшин. Кошмар.

***

У Мей уже дергался глаз. Собрание старейшин оказалось ещё большей занозой в заднице, чем она себе представляла. Эти гребанные старики возомнили себе, что они Боги, и их пришлось заткнуть эффектным плевком лавы. Касаи стояла за дверью и слушала их разборки насчёт Ягуры. Старейшины пытались его выгородить, а Мей яро доказывала свою правоту о причастии в этом Коноховцев. Ну, шаринганистый клан только они и имеют ведь. На пост Мидзукаге поставили все-таки ее, так как других кандидатов не было. Ягура подчистую вычистил все кланы с Кеккей Генкаем, чтобы никто не смог провернуть переворот. Многих своих друзей Четвертый Мидзукаге кинул в тюрьму или самолично убил по этим же соображениям. Касаи вернули ее звание Джонина и стали частенько отправлять на задания. Но все же было неприятно находиться в родной деревне и не видеть лучшего друга, который был рядом почти всегда.

***

Кошмар шёл за кошмаром. Касаи каждую ночь просыпалась от страха, каждый раз она видела своего первого и лучшего друга умирающим, искореженным, тянущим к ней свои грязные, похожие на лапы Санби руки. Он кричал ей, что виновата в его смерти именно Касаи, хватал ее за рыжие волосы, выдирал прядь за прядью. Но в этот раз во сне неожиданно появился Хошигаки, размахивая Самехадой. Его лицо перекосила радостная улыбка от убийства, чёрные глаза блестели. А Ягура нечеловечески визжал, уклоняясь от ударов Кисаме. Касаи стояла за его спиной и чувствовала непонятное спокойствие. Девушка резко проснулась, сев на кровати, и потрогала голову рукой. Все нормально. Ягура мертв. Кисаме вообще нукенин. Что за бред лезет в голову?