Между страницами Тетради

Иногда… ему верили. Или делали вид, что верят. Уличные предсказатели, надеявшиеся с помощью «больного ребенка» привлечь внимание зажиточных клиентов. Самонареченные оккультисты, готовые вцепиться в любой намек на «потустороннее», не вписывающееся в их затертые представления о повседневной жизни. Бесчисленные психологи и психиатры, мужчины и женщины – кажущиеся ласковыми глаза, на дне которых скрывался профессиональный холодок… И Сугивара Тамако. За прошедшие годы ее образ порядком истерся из памяти Нацумэ – остались только старомодные библиотекарские очки с толстыми стеклами да робкий взгляд больших черных глаз, который он всякий раз ощущал, выходя из классной комнаты или отдыхая на своем привычном месте под развесистым кленом. Она никогда не пыталась подойти и поговорить – даже на уроках, когда учитель задавал ей вопрос, голос Сугивары-сан звучал чуть громче шепота – но неизменно пододвигала к нему очередной учебник из тех, на которые его опекунам «не хватило твоего пособия», и никогда не забывала занести в медпункт его затрепанную школьную сумку. Даже если остальные однокашники, не скрывая, вполголоса обсуждали «этого сумасшедшего», переломавшего кусты в школьном дворе или неведомо как умудрившегося пробить крышу подсобки со спортивным инвентарем, после чего в ней осталась здоровущая дыра. Она вообще мало обращала внимание на то, что говорят другие, эта Сугивара-сан. Молча доставала из мусорной корзины сменную обувь, молча оттирала парту от обидных слов… молча смотрела на сердито хмурящегося Нацумэ Такаши, пока он безуспешно пытался отогнать ее подальше, доказать, что ему не нужна ее забота – отойди, ведь ты нормальная, ведь ты можешь жить обычной жизнью!.. А она продолжала приносить ему девчачьи пластыри с нарисованными мишками и сердечками. Однажды даже соврала, что он перегрелся на солнце, после чего помогла, шатающемуся от слабости, доплестись до медпункта. И без единого лишнего вопроса обработала кровящие ссадины на его запястьях – ровно там, где их опутала жесткая джутовая веревка. Она не видела. Ни капельки. Даже когда смотрела в упор. Но она… ему верила. Или делала вид, что верит. И даже за такую малость он был ей благодарен от всей души.