Случайная любовь остается случайной навсегда

В костюме и темных очках Рома выглядел еще лучше, чем в плаще. Внутри у меня появилось такое странное, необъяснимое чувство тревоги и страха, какое обычно «передавалось» мне от него. На сцену, за Ромой, вышла та девушка, с фото, которое прислала мне тогда Лиля. Я не хотела на это смотреть. Встала и пошла на балкон, подышать воздухом (мне стало душно). Рома это заметил, но что было дальше, не знаю — я уже отвернулась и ушла из зала. Вечер был прекрасен: звезды на небе, теплый ветерок, но при этом свежо. Я закрыла глаза, и глубоко вдохнула осенний воздух. — Крутые ботинки, — услышала сзади, и обернувшись, увидела сына директора. Вблизи он был еще симпатичней: темно- русые, кудрявые (точнее, я бы описала их как «сильно волнистые»), зеленые глаза, и белая кожа. — У тебя тоже, — ответила я. Тут он засмеялся, и я не смогла сдержать улыбки. Затем он что-то сказал, потом я, и так мы разговорились. Не знаю, как долго мы там стояли, но музыка из зала сменилась медленным танцем, а «такое начинается» ближе к финалу вечера. — Пойдем танцевать? — он обхватил мою руку и потащил в зал — Извини, но мне уже пора, — я аккуратно отцепила его пальцы и собиралась уходить, как он «подтянул» меня к себе (я замерла от неожиданности), заправил прядь моих волос за ушко (если скажу, что мне было неприятно-совру), и шепотом сказал: — Ты как Золушка, только потеряешь не хрустальную туфельку, — тут я увидела в «проходе» того, кого меньше всего ожидала. Рома стоял и смотрел все это время на меня, неотрывно. Его волосы были взъерошены, глаза блестели, как у безумного. «Боже, он опять под наркотой» — единственное, о чем я успела подумать перед тем, как услышала: — Она же сказала, что ей пора, — сказал Рома низким голосом, с хрипотцой, как мне показалось. Я так и не поняла, как он услышал то, что мне сказал Паша, ведь он сказал это шёпотом, и мне на ухо. Рома подошел и резко схватил меня за другую, свободную левую руку. — По-моему, это не твое дело, — ответил Паша. Все дело шло к ссоре, а точнее, к драке. — Блять, отпусти ее, иначе тебе пизда, — Рома в упор подошёл к сыну директора. Он был слишком агрессивен. Я не смогла больше молчать. — Так, все, хватит. Отпустите меня оба, мне больно, — парни одновременно посмотрели на меня, но только Паша выполнил мою просьбу. Рома остался непреклонен. — Паша, извини, но мне и правда, пора. До встречи, и спасибо за компанию, — я искренне улыбнулась ему. Надеюсь, он не обиделся. Затем повернулась к Роме и перестала улыбаться. Сама обхватила его руку и потащила к выходу. Во время всего пути я не переставала благодарить Всевышнего за то, что ничего страшного не произошло. Рома же, как ни в чем и не бывало, шел и гладил мою ладонь. Остановившись перед выходом, я спросила: — Что ты творишь? — он поднял на меня глаза, и посмотрел «туманным» взором, — Что ты там устроил? Ты кто мне: брат, отец, а может быть, парень? Нет! Ты мне никто. Я поняла, что эти слова его взбесили (по напрягшимся желвакам), но не могла остановить поток: -Как ты смеешь так себя вести? Тут он резко и сильно обхватил меня (наверно, останутся синяки), и сказал «сквозь» зубы: — Ты, блять, не понимаешь, как ты мне дорога? Тот пидр не подходит тебе, я не позволю, -тут он так посмотрел на меня так, что на коже появились мурашки, — тем более, я вижу, как ты реагируешь на меня: мурашки, твои расширенные зрачки, пульс и красные, и такие пиздецки соблазнительные губы, — он погладил мою нижнюю губу. И тут меня понесло: — Да ну? А кто мне подходит? — я отвернулась от следующего «поглаживания» — Может быть, наркоша, который "пудрил" мне мозги, м? Который приходил на встречи со мной под кайфом, или который просил «Его не бросать» под этой дрянью? Или тот, кто сейчас стоит передо мной именно под ней? Знаешь, ты прав — я влюблена в тебя, и мне не стыдно в этом признаться, — приблизилась к его лицу настолько, насколько это возможно, — ты понравился мне тем, что ты не такой, как все. Ну, или мне так казалось, потому что поступил ты, как самый обычный мудак. Послушай, — я потерла лоб ладонью, — если я тебе и правда дорога, оставь меня в покое, забудь в объятиях какой-нибудь симпатичной блондинки (это был намек на ту девушку, со сцены), — на моих глазах уже были слезы (но я не хотела плакать). Рома посмотрел на меня и ослабил хватку. Я постепенно начала отдаляться и уже почти ушла, «осталась» лишь его рука на моем запястье, как он резко притянул меня, со словами: «Блять, нет, нет», и поцеловал. Я, правда, старалась сопротивляться, но затем сдалась, и ответила. Я почувствовала вкус крови, и поняла, что Рома прокусил мою губу. Я отклонилась от следующего поцелуя, и тут случилось то, что никто не ожидал.