Азалии цветение

Магглы были очень шумными. Они громко говорили, шаркали и стучали каблуками ботинок и туфель, хлопали дверями кафе и магазинов и везде, везде, где бы они не находились, включали ужасающие слух песни. Драко издали увидел название, подсвеченное гирляндой. Окна заведения были огромны и служили не только источником дневного света, который уже давно сделался вечерним, но и витриной: первым, что мог увидеть прохожий, были пирожные, эклеры, печенья, аккуратно разрезанные на небольшие кусочки работниками кафе торты. Внутри было ярко, лампы светили оранжевым. Драко зашёл внутрь, пытаясь разгадать, кто из посетителей тоже маг, как и он, и прячется под действием оборотного зелья. У стены, отделанной будто бы под кирпич, пустовал столик. Хороший уголок, тихий. Он только сел, а к нему уже подбежал маггл в униформе. Он смотрел на замаскированного Драко во все глаза, широко и глупо улыбался. – Добро пожаловать, вы впервые у нас? Сразу сделаете заказ или немного позже? – Да, впервые. Будьте добры меню. Официант положил на стол богатый перечень, глянцево блестящий и яркий, заключенный в представительную кожаную обложку. – Как скажете, мисс. Он отошёл от столика, но постоянно оглядывался, масляно блестя глазами. Драко это было неприятно, но он всё же понимал причину такого поведения. Как только действие зелья окончательно себя проявило, маг сам еле сдержался, чтобы не ощупать себя хорошенько. Его тело стало уже в талии и плечах, а бёдра сами собой велели сделать походку развязнее. И где только Поттер раздобыл волосы этой роковой брюнетки? Эта самая роковая брюнетка волею Драко взяла в руки меню, стукнув по поверхности стола длинными чёрными ногтями, откинулась на спинку мягкого кресла и начала разглядывать аппетитные картинки. Кожанка и рваные джинсы, обувь на огромной подошве, усеянная шипами, не вязались с белой лентой, болтавшейся у шеи, но именно из-за этого лента так и бросалась в глаза. Драко надеялся, что когда Спотт придёт, он сразу же поймёт, что это он, хоть и в обличии томной девушки с алыми губами. Драко удостоверился, что меню закрывает нижнюю часть его лица и прошептал: – Грейнджер, это ваш прокол, я слишком выделяюсь. Шёпот вышел чувственным, хотя совсем не таким Драко хотел бы его услышать. Чёрная капелька маггловского аппарата в ухе, скрытая за волосами, зашипела, а потом маг услышал голос волшебницы. – Это необходимо, – говорила она не очень чётко, – во-первых: он сразу тебя заметит. Во-вторых: нам будет легче проследить за вами, если он задумает куда-то тебя увести. Тебя издалека видно. Ясное дело, что видно. Драко сжал губы и нахмурил тонко выщипанные брови. – Сообщи мне, когда он будет приближаться. Он пришёл раньше срока, не намного, но всё же. Замаскированные агенты министерства – некоторые из них – были здесь с самого утра. Драко поёрзал, непривычная одежда прилегала к телу, очередной раз делая очевидным – это тело принадлежит не ему, и оно слишком странное, слишком иное. Драко украдкой посмотрел вниз, на вырез декольте. Где-то там же лежало устройство, записывающее звук. – Ого, Малфой, удивляешь. Драко, а вернее, яркая брюнетка подскочила на месте и подняла голову. Фиджеральд, в чём не было сомнений, стоял перед столиком и улыбался, разглядывая девушку. "Грейнджер не предупредила! Моргана побери, или это никудышное устройство сломалось!" И Драко заметил: никакой ленты на Фиджеральде не было. Он со злостью сорвал свою, нелепую и белую, сразу же начавшую его раздражать. – А ты, Спотт, я вижу, слово не держишь. Где твой опознавательный знак? – А я разве говорил, что тоже буду выделяться? Не ты должен был найти меня, а я – тебя. Успокойся. Он сел за стол, снял шляпу. Под ней оказались седые волосы, немолодое лицо маггла, которое, словно маску, примерил на себя Фиджеральд Спотт, было грубым и морщинистым, съёженным как изюм. Это лицо не привыкло улыбаться, и поэтому ухмылка мага делала его неестественным и жутким. Драко осмотрел всех людей в кафе. Где эти агенты, будет какой-нибудь знак? – Не вертись, Малфой, всё в порядке. По дороге сюда я не видел ни одного патрульного, а даже если он и был бы, не стал бы приставать к беседующим людям. Магглам. Так что веди себя естественно. – Легко говорить. Я под оборотным, как видишь, я просто не могу вести себя естественно. Кроме того... – маг замялся. Устройство в ухе молчало. – Что? – Ты точно Спотт? Кто под оборотным, откуда мне знать? Представиться можно кем угодно. – А ты действительно подозрительный, – удивился Фиджеральд под маской старика, из-за чего лохматые седые брови изумлённо и так же жутко искусственно поднялись. – Чтобы доказать тебе, что я – это я, я скажу: я позвал тебя сюда для разговора о наших бандах... – "Наших бандах", – перебил насмешливо Драко, заключённый в женском теле. – ... и я тебе расскажу о своих соображениях, – старик как будто не заметил колкости. – Надеюсь, ты не начнёшь превращаться? У тебя есть хоть немного зелья в запасе? – За кого ты меня держишь? Конечно есть. – Хорошо. Так вот, мы здесь ненадолго, Малфой, никому нет смысла выдавать себя за меня только чтобы смутить тебя парой фраз. Я выскажусь, а ты будешь над этим размышлять. – И что будет, когда я над этим поразмышляю? – спросил Драко, не контролируя себя. Его руки... руки брюнетки скрестились на груди. – Да, тебе надо было выбрать кого-нибудь другого. Это тело отвлекает, – проговорил Спотт, оглядывая тело девушки и временное тело Драко. – Говори уже! Сам видишь, мне ужасно тяжело. – Так зачем надо было выбирать именно её? – будто с подозрением спросил маг. Они говорили тихо, их столик был немного отдалён от других столов, и Драко мог не переживать, что их услышат – в кафе они были не единственными посетителями, магглы болтали в шумных компаниях, обсуждая предстоящий праздник Рождества, играла музыка. Драко сглотнул, и прежде чем зашипело устройство в ухе, произнёс: – Ты дал мне мало времени, чтобы подготовиться. Что нашёл, то и использовал. – Меньше говори, Малфой, больше слушай. Нам нужно узнать, что такого он хочет тебе сказать, – затрещала в ухе Грейнджер. – Ну, ты уж прости. Времени я тебе действительно не дал. Ладно, перестану тебя мучить, – голос и лицо старика стали наконец такими, какими должны были быть – грубыми, серьёзными, даже мрачными. – Ты знаешь, я не в восторге от тех, кто хочет возглавить революцию. Нам нужно объединиться, чтобы действовать, чтобы бороться. Нам нужна единая цель, которую мы будем достигать определёнными методами. Ты, Малфой, не единственный, с кем я об этом говорю. И тебе надо будет крепко подумать, прежде чем принять решение. Обратной дороги не будет. Драко через силу сглотнул, но так ничего и не сказал. – Я тщательно прощупываю всех, кто приходит к нам и тех, кто ещё не решился принять чью-либо сторону. Нужно действительно создать целостную группу, большую, к которой примкнут и остальные. У них и выбора не останется. Понимаешь? – Понимаю, – Драко прокашлялся, голос, принадлежавший брюнетке, осип, – это ты будешь тем лидером, верно? Ты сейчас ищешь сторонников, чтобы после встать во главе, но делаешь это не открыто, как прочие, а исподтишка, тайно беседуя с магами один на один. Фиджеральд-старик будто равнодушно пожал плечами: – Верно. Я хочу быть лидером. Я знаю, чего и как надо добиваться. Я не хочу, чтобы наши передрались между собой, так восстание проглотит само себя. Не-ет, Малфой, мы должны делать всё, чтобы этого не случилось. Потому что нас и так мало, ни в коем случае нельзя допустить сокращения. И так министерские... больно шустро ловят... Фиджеральд воровато оглянулся. – Я надеюсь на твоё благоразумие, Малфой. При следующей нашей встрече я обязательно спрошу с тебя ответ. Ты, кстати, знаешь, когда намечается следующее сборище? – Да, уже после Рождества и Нового года, – голос подводил. Не то он чересчур переволновался, не то действие зелья начало сходить на нет. – Хорошо, Малфой. Я буду ждать. Старик надел шляпу, поднялся со стула и вышел вон из кафе. По радио передавали свежие новости, а Драко никак не мог решиться встать. В самом деле, только из-за этого, из-за пары предложений, его подвергали такой опасности? – Это явно было испытание, – зашипела Грейнджер в маггловском аппарате, – он хотел знать, сможешь ли ты несмотря на запреты придти на встречу, готов ли ты рисковать. И захочешь ли выслушать, насколько тебя интересует твоё будущее. Результат оказался удовлетворительным. Наши ребята проследят за ним до точки перемещения. Малфой, посиди пока в кафе, а мы подыщем место, где есть доступный камин. И да, ты помнишь, что действие зелья заканчивается через четыре минуты? Драко и думать об этом забыл, но он кивнул, не подумав, что Грейнджер только слышит его, но не видит. – Вы определились? – подошёл сияющий официант. Он не терял времени даром, осматривая, как ему казалось, красивую девушку. Драко вдруг стало всё равно, раздражаться на подобную глупость не хотелось. Он наугад показал пальцем на какое-то блюдо. Официант не переставал улыбаться. – Хорошо, будет готово через пятнадцать-восемнадцать минут. Он ушёл, а Драко расслабился в кресле, нашёл в кармане небольшую фляжку с оборотным. Надо было срочно принять его, до того, как тело начнёт скручиваться и видоизменяться. "Вот оно, ядро, – думал он, – вот оно и формируется..."

***

– Значит, во время праздников ты будешь с нами? – Карминтея держала в руках полотенце. – Да, и не надо что-то выдумывать и врать. Прости за это. Вода стекала по шее и плечам. Драко ещё раз умылся холодной водой в попытке очистить мысли и чувства. – Ничего... Не извиняйся, ты делаешь это ради нас. Да ещё... и скрываешь это. Я хочу приободрить тебя, хочу, чтобы ты знал: я ценю это. Возьми, оботрись. – Спасибо. Пока мягкое и пушистое полотенце собирало капли воды с его рук и лица, он мельком взглянул на живот девушки. Гладкий. Ребёнок ещё слишком мал, чтобы сделать беременность очевидной, он ещё развивается, маленький, свёрнутый где-то у неё внутри. Невольно Драко представил себе этот бледный живот абсолютно обнажённым. Представил во всех подробностях: с небольшой выемкой пупка, с линией рёбер чуть выше и выпирающими, кажущимися хрупкими костями таза. Драко встряхнул головой. – Пойдём спать. Было хорошо. Хорошо лежать в тишине и спокойствии на широкой кровати. Даже не прикрываясь одеялом – и так тепло, домовики хорошо протапливали жилые комнаты. Карминтея легла рядом, прямо поверх одеяла. Он даже слышал её дыхание. Что-то маленькое, но коварное как дьявол заставило его чуть повернуть голову и посмотреть на неё, на её тонкие, согнутые в коленях ноги, скрытые под тканью сорочки, на бёдра, которые лишь немного выделялись своей округлостью. Взгляд поднялся выше, и Драко поспешно отвернулся. Она видела, что он её разглядывал. Видела, как он на неё смотрит. Вся расслабленность мигом улетучилась. А вот когда он услышал шорох ткани и почувствовал её маленькую руку на своей груди, стало вдруг до абсурдного страшно. – Я... я знаю, что мужчинам это нужно. Я твоя жена, поэтому... поэтому я не могу просто... Он рискнул взглянуть в её лицо. Оно пылало. – Я вовсе не против, если тебе нужно, – закончила она. Тысяча мыслей пронеслись в голове за одну секунду. Предвкушение, непонимание, опасение, радость, смущение. – Ты же беременна. Это... это точно не повредит? – ему не хотелось отказываться от предложенного. На самом деле, ему хотелось совершенно обратного, но нельзя было не спросить. – Ещё когда только колдомедик диагностировал беременность. Она говорила... я чуть со стыда не сгорела... она прямо при маме и папе, при миссис Малфой говорила так безэмоционально что можно, а что нельзя. – И? – Можно. Даже может быть полезно, – она пристыжено отвела взгляд. – А ты? Ты не хочешь этого? – Драко спросил прямо. Она вынуждена была вновь посмотреть на него, но ничего не сказала. – Ты ведь понимаешь, что сейчас лучше не пить никакие зелья. Подарок твоей тётки никак не поможет. – Я понимаю, – она вся сжалась, будто теперь боялась, что он её коснётся, но отступить сейчас было некрасиво. Ведь это она начала этот разговор. Внутри уже без всякого зелья всё подрагивало от жажды её небольшого тела. Драко скорее понял, чем почувствовал, что его дыхание стало поверхностным, взволнованным. – Мы можем попробовать. Только попробовать, а если что-то пойдёт не так, можно же всегда остановиться. Нет, конечно, он бы не хотел останавливаться. Сказанное было утешением только для девушки. Она согласно кивнула, выдохнула и легла прямо. Послушная девочка, наученная лежать смирно, пока супруг сам со всем разберётся. Ночь зачатия, ночь суматохи и вспыхнувшей страсти пронеслась у волшебника перед глазами. Очень быстро всё случилось, не так, как он хотел бы. А как бы он хотел? Драко сжал тонкую руку своей жены и поцеловал прозрачные пальцы. Карминтея наблюдала за ним со смесью опаски и любопытства. А когда он вдруг уткнулся ей в шею, девушка вся сжалась и схватилась пальцами за его плечи. Мягкая тёплая кожа приятно пахла, Драко водил по ней губами и очень осторожно прихватывал кожу зубами, так, что это даже на укусы похоже не было. Но чувствовал он себя заправским вампиром. Волшебница под ним тихо дышала, чуть дрожа, но не отталкивала. – Что-то чувствуешь? – он хотел бы понять её тело, узнать, как следует действовать. Ему не хотелось причинять ей боль или просто пользоваться. Он понимал с затаённой горечью, что она всё это делает потому, что хочет сделать приятное ему. Это была словно оплата за его труды и его молчание, за то, что ни его родители, ни Бимендропы не знали о том, что происходит. Но при этом были в безопасности. А он бы хотел превратить этот акт благодарности во что-то иное. – Щекотно, – прошептала она. – И только? – Не только... Ответ его приободрил. Если у него всё же получится сделать ей приятное, быть может... может, они смогут ещё лучше ладить? И можно будет заниматься этим чаще, на радость похоти. Он коснулся её волос, вдруг прилипших к бледному вспотевшему лбу. Карминтея смотрела на него, чуть приподняв светлые брови. А он понимал, что её вид пробуждает странное щемящее чувство в груди. Это что-то болело и грозило разорваться. Он... он точно не пил никакого зелья? Драко поцеловал девушку, совершенно не думая о том, что делает. Это казалось логичным продолжением, он этого хотел, он чувствовал, что это нужно сейчас и ему, и ей. Не зря казалось, потому что она не вздрогнула, не напряглась. Её руки по-прежнему держались за его плечи, и там, где кожа соприкасалась, горел огонь. Почти незаметно для волшебницы, он легко гладил тонкое тело сквозь слой ткани, медленно задирая подол. В комнате становилось всё жарче. Оголённый живот не остался незамеченным. Карминтея зажалась, она стыдливо сжала ноги. А он спустился ниже и прижался губами к нежному месту, где под кожей соединяются в хряще хрупкие кости рёбер. Драко было сложно контролировать себя, он уже не понимал, что руки гладят её тёплые бёдра, но в этом было что-то естественное: трогать девушку так, как хочется, не оглядываясь на себя, не прерывая движений. Она не мешала ему, когда он распрямил её ноги, не препятствовала, когда он лёг между ними. Она смотрела на разворачивающееся действо с каким-то едва определимым чувством. Драко угадал в нём, или ему казалось, что он угадал, удивление и неловкость. Он гладил и целовал её колени, поражаясь тому, как кровь начинает стучать в висках, а женский естественный запах её тела заставляет его вдыхать глубже. Он даже хотел хотя бы на на секунду прижаться губами к её лону, но волшебница закрылась руками и замотала головой так энергично, что волосы её очутились на всей подушке, обрамляя её головку точно солнечные лучи – солнце. – Н-нет, не надо! – Почему? – прохрипел он. Это вышло почти по-звериному: голос был низкий и совершенно чужой. – Я умру от стыда, не надо, – просила волшебница, дрожа. И что-то... что-то было в её голосе и слезящихся глазах такое, от чего можно было сойти с ума. Драко чуть не обезумел, когда приподнялся и обнял девушку, снова касаясь почти невинно её розовых губ. – Чш-ш... Тебе ведь не больно? Не больно. Значит, всё хорошо. Она комкала в руках подол сорочки, пока он вылизывал тонкие ключицы, чувствуя чуть солоноватый вкус пота и ликуя. Инстинкты словно сами говорили: всё так, всё так! Она тоже чувствовала, несомненно чувствовала, потому что совершенно иначе стали напрягаться её бёдра, а когда его пальцы осторожно пробрались за защитный барьер белья, ощутили влагу и жар. Карминтея широко раскрытыми глазами уставилась в балдахин кровати, почувствовала, видно, его палец. – Ну что, больно? – он испытующе смотрел в её лицо. – Неприятно? – Нет, это совсем не больно. Слух улавливал новые нотки в её голосе. Нет, она по-прежнему боялась, но это страх стал таким незначительным, таким крошечным элементом в котле чувств, что это можно было счесть победой. – Я сниму? Он не дождался ответа и стянул с неё бельё. – Драко. Её зов был почти беззвучен. Но будь он даже произнесён не вслух, но мысленно, маг бы его услышал, почувствовал. И когда он снова наклонялся над нею, предвкушая сладость поцелуя, жар и боль стали невыносимыми. Драко отстранился и со злостью начал расстёгивать ремень, сдёргивать с себя брюки, ругаясь на себя же за то, что не подумал сразу надеть мягкие спальные штаны. А всё чёртова лень, лень! Карминтея сначала испугалась его резкого движения, а потом отвернулась, смущаясь смотреть на него, теперь уже абсолютно обнажённого, и было в этом какая-то прелесть – она всё же не могла заставить себя не разглядывать и совершенно очаровательно подглядывала. Уже как что-то обыкновенное и совершенно не страшное, она позволила ему уместиться между своих тонких ног и только рвано выдохнула, когда он оказался внутри. А Драко самым несдержанным образом застонал. Как же здорово. Как невероятно, потрясающе, непостижимо сладко. Карминтея подрагивала, зажатая. Её плоть сжимала его естество так же крепко, грозя никогда не выпустить. – Как ты? Тяжело? – он боялся двигаться, не сдержаться и навредить ей... Он вспомнил, что девушка всё же беременна, это рассеяло пряный дым у него в голове. – Немного... Это немного неприятно, но не больно. Он мог бы продолжить, мог бы, но побоялся. Она смотрела в сторону, напряжённо вслушиваясь в свои ощущения. Лежала, совершенно не расслабляясь. Они ведь не пили никаких зелий. А зелья всё упрощали, позволяли свалить на них все последствия их воздействия, они забирали боль. Как же он хотел двинуться. Хоть самую малость. Её тепло пульсировало и ранило искушениями. И тогда Драко нашёл решение. Почти с победным рыком, обняв жену, перекатился на спину. Карминтея ещё сильнее сжалась, причиняя боль, но как только она оказалась сверху, мышцы немного расслабились. – Ч-что? Что ты?.. Зачем ты меня?.. – Двигайся сама, – он схватился за её руки, переплетая пальцы, натужно дыша, – ты сама всё будешь контролировать, и я не смогу действовать против твоей воли. Так же лучше? Она не ответила. Ей было некомфортно, и хотя сорочка закрыла её тело, она словно хотела спрятаться, но при этом не поднималась, не лишала его тепла и удовольствия, которое уже превращалось в муку. Карминтея что-то хотела сказать, но не сказала, она прикрыла прозрачными веками светлые глаза, отвела стыдливо взгляд. – Не смотри, – совсем тихо попросила волшебница. Трудно исполнить эту просьбу, но Драко решил, что сможет подглядывать, не смыкая веки полностью. Он закрыл глаза и невольно сосредоточился на ощущениях. Он чувствовал её тяжесть, такую тяжесть, какую можно было бы назвать только лёгкостью, чувствовал, как она напряглась и чуть приподнялась, но, охнув, остановилась. Драко стоило больших усилий, чтобы не открыть глаза, но следуя своему плану, он немного приоткрыл один. Только много не увидел. – Карминтея? – Всё хорошо, не смотри! – немного невнятно, как скороговорку, выпалила она. Попробовала приподняться, от чего с его губ чуть не сорвались слова горячей благодарности. Затем опустилась. Она неспешно повторяла эти действия совершенно беззвучно, пока Драко боролся с собой и своим упрямым телом, чтобы не начать двигаться самому. Гадкая, сладкая пытка. А потом в этих действиях появилась дёрганность, а Карминтея вдруг... – Ох... Он почувствовал, что она низко склонилась, и услышал будто бы... всхлипывания. – Кармин!.. – Не смотри!! – она вырвала руки из хватки его пальцев и закрыла его глаза ладонями. – Не смотри!.. Он испугался, действительно испугался, и даже был готов остановить её, но... – Не смотри, – повторяла она, а между тем её тело не останавливалось. Догадка потрясла Драко. Он хотел этого, как же он этого хотел, так неужели это правда? Ей приятно? Да ей ведь и правда приятно! Она двигалась, а внутри неё всё пульсировало и горело. Маг больше не мог держаться. Он разом снял с себя все ограничения, и вцепившись пальцами в её бёдра, начал двигаться. Под сомкнутыми веками всё светилось, вспыхивало искрами, тёмными, как кровь. Удовольствие сосредотачивалось в одном месте, а в следующую секунду взрывалось, распространяясь по всему телу. Он двигался как безумный. Она продолжала закрывать ему глаза. Оба тяжело и рвано дышали. Сладостная развязка подкинула его. Он разжал руки и опустил их на одеяло. Карминтея дрожала, но её дыхание восстанавливалось. – Карминтея, руки, – напомнил он, устав от вынужденной слепоты. Она поднялась, неуклюже перевалившись на кровать, и только потом открыла его глаза. Драко никак не мог проморгаться, неяркий свет камина бил по глазам. Девушка сидела рядом, поджав под себя ноги, немного утомлённо и удивлённо смотрела в пустоту. – Всё нормально? Не болит? Карминтея? Она будто не слышала его, погружённая в себя, но её взгляд сделался осознанным, девушка посмотрела на супруга. – Что-то не так, да? Это ребёнок? Не надо было этого делать! Где болит? Сильно? – Нет-нет, всё хорошо. Ты не думай, я просто... просто успокаиваюсь, – она явно хотела сказать что-то другое. Но в Драко вдруг проснулась совесть. Эта тварь где-то пряталась весь этот вечер, а теперь решила показать свой нос. Волшебник корил себя за несдержанность и эгоистичность, сейчас, когда желание его было удовлетворено, он считал, что поступил неправильно. Девушка должна пребывать в полном спокойствии и безмятежности, а он превратил её отдых в невесть что. Но Карминтея успокоила его лишь парой слов, заметив почти про себя, что в общем-то всё ничего, а раз ещё и может быть полезно, то это можно будет повторить. Больше Драко не хотел касаться этой темы. Ему предстояло обдумать услышанное, хотя от радости он чуть было не принялся плясать. Мерлин и Моргана, да это походило на обещание регулярной интимной жизни! И без бесконечных мыслей о принуждений! Да она сама это одобрила! Он был окрылён. Несмотря на свою усталость, Драко помог девушке подняться, накидывая на неё свой халат, и отвёл в ванную. Она стояла на ковре, переминаясь с ноги на ногу, пока он, стоя в одном полотенце на бёдрах (всё потому, что на радостях совсем забыл об одежде), наливал тёплую воду. Карминтея почти без стеснения разделась, но при этом сразу залезла в воду, обнимая худые коленки. Это было почти совместное купание. Почти. Сам маг скоро зажался и выбросил мысль о том, чтобы тоже залечь в ванную. Он решил поухаживать за хрупкой девушкой, и действовал со всей возможной решимостью. Хотя всё, что он осмелился сделать, так это только только массирующими движениями растирать кожу на её руках и плечах. Иногда он зачерпывал воду в ладони и поливал её сверху. – Ты... ты тоже хочешь ополоснуться? – Я после тебя. Драко подумал, что это миг неловкого купания, всё же наполненного доверием и теплом, этот самый миг был самым интимным в его жизни. Будто подслушав его мысли, Карминтея уместила голову на его руке и расслабилась. Волшебник снова ощутил щекочущее и болезненное чувство, оно распирало грудь и наполняло его чем-то неизъяснимо прекрасным.