Азалии цветение

Голова была тяжёлой. Очень хотелось пить, прямо сейчас, немедленно, потому как во рту было ужасно сухо. Драко с трудом разлепил глаза, чтобы понять: он как был, в одежде, лежит прямо на покрывале. Его накрыли пледом. В коридоре тихо говорили. – Я правда не знаю. Нехорошо получилось, но я не хочу его будить. – Может, перенесём? – Жалко. Я думала, что можно развеяться. Мы столько сил приложили для этого, хотелось бы хоть как-то ознаменовать событие. Но идти без вас как-то... – Ну что, тогда никуда не идём? Драко понял, что Карминтея разговаривала с младшей Уизли и Грейнджер. Ах да, Грейнджер-Уизли. Но, видно, не все использовали этот официальный вариант для просто обращения, ведь гораздо легче использовать известную и ёмкую фамилию супруга магглорождённой ведьмы. – Простите. Я правда не хочу будить его, – снова повторила Карминтея. Её голос казался очень опечаленным. – Он уснул сразу же, как только прилёг. – Да не сплю я, – сказал Драко громко, но хрипло. Он откинул плед и поднялся на ноги, пережидая непонятное чувство скомканного пробуждения. Выпить что ли бодрящего зелья? – Драко! Мы разбудили тебя? Прости, – голос волшебницы стал ещё более печальным. Она заглянула в спальню, и под светлым взглядом её мягких карих глаз в груди неприятно закопошилась совесть. Драко хотел бы остаться. Он мог бы сказать, что неважно себя чувствует. Что не было совсем уж неправдой. Но она ждала этот день, этот киносеанс. Отказать ей в этом удовольствии было невозможно. – Нет, я сам проснулся. Отдохнул немного. Так что, я не проспал? Успеваем? – Драко, – вклинилась Грейнджер, по видимому, ещё стоя у входной двери и поражая одновременно его самого таким вольным обращением, – только не в жилетке. Это простой кинозал в небольшом маггловском городке, не нужно надевать строгие официальные костюмы. Я могу трансфигурировать что-нибудь в свитер. – Я и сам могу, – ворчливо отозвался он и пригнулся – мимо пролетела подозванная Карминтеей кофта. Магия разгладила ткань и убрала мелкие катышки, после чего кофта сама наделась и застегнулась на его жене. – Это что? Джинсы? – Да, я трансфигурировала. А ты не хочешь?.. – Нет, будьте уж так добры, не указывайте мне во что одеваться. – Только не жилет! – воскликнула Грейнджер. Только один раз, подумал Драко и уступил, не изменив себе, впрочем, с брюками и рубашкой. – Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спросила участливо Карминтея, подойдя к нему вплотную. – Да, – велико было желание обнять её, погладить по мягким волосам. Драко не удержался и обхватил осторожно её плечи, одновременно ощущая, как руки жены смыкаются за его спиной. Они позволили себе постоять так совсем немного, пока переговаривались о чём-то девушки у дверей квартиры. А потом, к немалому его сожалению, пришлось выходить на улицу. Поттер и Уизли ждали у проезжей части, из их разговора Драко понял, что оба задумываются о получении маггловских прав на вождение. Что один, что другой были наряжены в странного вида и расцветки свитера, Драко увидел это, потому что куртки обоих гриффиндорцев были расстёгнуты. До начала фильма оставалось совсем немного, и не мешкая, молодые колдуны и колдуньи пошли вниз по улице, чтобы как можно быстрее оказаться в парке и трансгрессировать. Там, куда они переместились, было темнее. То ли из-за туч, то ли из-за недостатка фонарей. До кинотеатра надо было дойти, не привлекая к себе излишнего внимания. Драко и Карминтея шли, держась за руки. Голова была будто набита ватой, и несколько раз он протирал глаза, прогоняя ощущение тяжести с ресниц. И всякий раз она это замечала, и её мягкая рука крепче сжимала его руку. Это несмотря на то, что она была увлечена разговором. Что было интересно в высшей степени – Карминтея говорила о том, что не было известно всезнайке Грейнджер. – Профессор Фридегард упомянул свою теорию в "Создании волшебных палочек", – говорила она. – У него много трудов о вспомогательных орудиях волшебства: палочки, жезлы, посохи... Но в "Создании волшебных палочек" он первый раз поднял тему появления первых волшебников. – Я... я никогда об этом не слышала, – Грейнджер была обескуражена и явно расстроена. Драко не мог не позлорадствовать немного хотя бы молча. – Я тоже ни о чём таком не слышала, – сказала Уизли. – Это неудивительно. Труд не переведён на английский. – Этот профессор немец? – догадался Поттер. – Да, он жил и работал в семнадцатом веке, его теория шла бок о бок с теорией происхождения видов. Но книга, над которой он работал до своей глубокой старости, не увидела свет. Её... её не допустили к печати. Из-за идеи он чуть не лишился своего места в научном конгрессе магической Германии. – В чём заключалась его идея? – Только попроще, пожалуйста, – попросил Уизли. – Это не сложно, – улыбнувшись и всё так же держась с Драко за руки, она начала объяснять: – Когда не было чёткого деления на магов и магглов, не были изучены законы магии, не были выстроены основные принципы магических взаимодействий? То есть, нам нужно рассматривать первобытное сообщество. Скорее всего, способности к волшебству стали проявляться в связи со столкновением с магическими существами, разумными и неразумными. Мы можем предположить, что тогда у первых магов начались проявляться способности, и тогда же они встали на путь изучения магии, чтобы суметь противостоять... или лучше сказать – конкурировать? Да, конкурировать в борьбе за выживание. Десятилетия спустя начали организовываться замкнутые сообщества, внутри которых было легче обучаться и развиваться, но эти сообщества оставались частью немагических племён. То есть, теория предполагает наше базовое родство. Ничто не появляется из ничего. Профессор всегда выступал за объединение в единое целое магического и немагического сообщества, он верил в то, что всех людей снова можно объединить, направить наши силы в единый, общий ключ. – Это... это что-то потрясающее, – охнула Грейнджер. – Почему в Англии об этом не говорят? – Потому что в Германии, я думаю, об этом тоже не любят говорить, – сказал Драко, прикрывая ладонью зевок. – А ты сам что об этом думаешь? – обратился к нему Поттер. – Я? – Да, ты, Драко. – Ничего. И это ведь нужно доказать, верно? Если хотите, изучайте. Магглы ведь увлечены археологическими раскопками, так почему волшебники этим же не займутся? Что там ещё?.. Генетика вот. Наверняка что-нибудь да найдут. – Это хорошая мысль! Нам нужно проводить исследования, – глаза Грейнджер загорелись. – Нужно перевести на английский ту книгу, нужно заняться её популяризацией! Это будет прекрасным продолжением нашей работы! – Тише, Гермиона. Магглы услышат, – заметил Поттер. Они вышли на улицу, по которой прогуливались магглы. К кинотеатру с подсвеченными плакатами стягивались люди. Драко же... он решил, что всё к лучшему. Даже если теория ошибочна (чему он не очень-то и расстроится), это будет продвигать идеи нового Министерства, это будет снимать напряжение и тревожность в их сообществе. Станет спокойнее. Его заявление в зале суда было спланировано, а процесс был объявлен закрытым. Семье Малфоев скоро вернут всё изъятое имущество. Одновременно сам факт того, что чистокровный волшебник может обратиться в суд и защитить свои права, должно благотворно повлиять на ущемлённых в правах магов. Грейнджер рассчитывала, что следом за примером Малфоя последуют другие чистокровные семьи. Начнутся процессы по делам неудачливых террористов. Новый свод о преступлениях учитывает разную степень вины, и далеко не все будут заключены в обновлённый Азкабан, скорее всего всё ограничится принудительной работой на благо всего магического общества. Об этом напишут в газетах... как и о том, что на этот раз все тёмные волшебники, участвовавшие во Второй Магической войне, пойманы. Наверняка напишут и о нём. Напишут, что он, чистокровный отпрыск древней семьи, оказывал определённую поддержку мракоборцам. Снова будут устраиваться собрания о равноправии и равнозначимости... И наконец наступит мир. – Приятного просмотра, – улыбнулась веснушчатая девушка-маггл, стоящая у входа в зал. Поттер и Грейнджер помогли волшебникам сориентироваться в непривычной обстановке и расположиться на местах. Зал заполнялся людьми, ярко горели лампы, а огромный, растянутый на стене экран был глух и сер. Карминтея тронула его плечо. Драко наклонился к девушке. – Что? – Знаешь... Это может быть немного самонадеянно, но... Как думаешь, я могу предложить Гермионе помощь с переводом? – спросила колдунья тихо. – Если ты этого хочешь, то почему нет? Ты ведь хорошо знаешь немецкий? Она кивнула и улыбнулась. Так искренне и счастливо, что уголки губ Драко тоже дрогнули в полуулыбке. Всё же стоило потерпеть, раз она так довольна. Он склонился ещё ниже и спросил: – И где ты такие книги находишь? Что об этом думают твои родители? – Они не знают, – хихикнула она. – Я читала в гостях у тёти. – А-а. У той самой? – его вдруг пробил озноб. – И что бы это значило? – реакция Драко Карминтею только позабавила. – Ну всё, голубки, – шикнул Уизли. – Потом будете ворковать. И словно вторя его словам, маггловский зал погрузился во тьму. Экран оставался тёмным, но рукоплескание зала – вовсе не того , в котором маги собрались смотреть кино, – оглушил великим множеством хлопков ладоней и одобрительным свистом. И экран ожил – замелькали искры, свет прорезал тьму и осветил нескольких нескромно одетых женщин и эксцентричного человека в маске. Как выяснилось, фильм повествует о жизни фокусника, о его трюках, о шоу. Изначально Драко планировал немного подремать, так, чтобы это было незаметно, но... Да, конечно, сперва он подумал о том, что магглы невероятно чудны, и их попытки показать магию – наивны, а бесконечное движение на растянутом экране изматывало и сильно походило на живые картины, только очень странные. Почти тут же, впрочем, эти мысли развеялись как дым. Потому что зрителям предлагали посмотреть не на сцену, а заглянуть в закулисье. А там происходило то, что было хорошо ему известно: конкуренция, интриги, наговоры, стремление достичь успеха. Магглы не показывали магию в их представлении, они показывали борьбу. И неожиданно Драко увлёкся. Только однажды он смог отвести взгляд от происходящего, тогда показали чересчур продолжительно и откровенно... интимную жизнь героя. Драко посмотрел по сторонам, увидел целующихся и негромко переговаривающихся людей. Увидел, как Грейнджер толкает локтём Уизли, как Поттер долго и усердно протирает очки рукавом свитера. Карминтея была невозмутима. И волшебник встретился взглядом с сестрой Рона, девушка только подняла брови, закатив глаза, всем своим видом выражая своё отношение к происходящему. Не к происходящему на экране, конечно, а к реакции на сцену, на излишнюю заведённость её брата и стеснение её жениха. Несмотря на заинтересованность Драко, он и сам признал, что к концу фильм полностью растерял всю прелесть. Снова повторялись сцены секса, а после противостояние фокусников свелось к попыткам друг друга убить. Малфою же было бы приятнее смотреть, если бы главный герой пытался обхитрить или переиграть соперника. Но даже это не заставило его разочароваться. А вот Грейнджер была непреклонна. – А ведь так это хвалили! Получилось незнамо что, – сказала она на выходе, повязывая шарф. – Это почему? Хорошо ведь вышло, – ответил её муж. – Нет, Рон, это неправильно! Они просто всё испортили. Я уже не буду говорить об объективизме по отношению к женщинам в этом фильме! А, вот что действительно её задело, подумал Драко. Это ведь она тогда носилась с какими-то дурными идеями о защите прав эльфов? Кто ещё это мог бы быть, если не она? – Ладно-ладно, мы поняли: фильм тебе не понравился. Но начало было хорошим! И эти эффекты! Как замедляется время или как менялся ракурс. Ну красиво же было! – Рональд, ты как ребёнок! Это не главная часть фильма! – А я и не говорил, что это – главное. И меня больше волнует, что мы будем делать дальше. – Как что? – удивился Драко. – Разве не отдыхать? – Так мы уже начали! – воскликнул маг, переглядываясь с Поттером. – Дальше что? Куда пойдём? А вот это было не по плану! Это совсем не то, что он хотел! Он хотел бы... Да, уползти поглубже в спокойную нору. С Карминтеей. – У нас планы уже есть, – Джиневра же враз сделалась самым раздражительным и ненавистным человеком. Она обняла дружески Грейнджер и Карминтею, сказала непреклонно: – У нас посиделки. Давно уже хотели, так что... Погуляете где-нибудь, мальчики? – Что? Почему... почему вообще нам нужно разделяться? – Поттер остановился как вкопанный. – Ты меня об этом спрашиваешь? Вы с Роном говорили о мальчишнике, не я. Вы же хотели выпить. – Ну, я бы выпил, – признался Рон. А Драко с каким-то дурацким чувством обречённости, непонимания и желании вызвать жалость смотрел на жену. Она... наверное, немного обрадовалась. Это было понятно, ведь Уизли и Грейнджер ей нравились, она хотела проводить больше времени с ними. Это были совершенно понятные чувства и стремления, но... Он ведь хотел побыть с ней. И не думать, что над ним ещё довлеет какая-то обязанность. Всё ведь кончено, почему они не могут просто остаться вдвоём и ни о чём не беспокоиться?! Она тоже смотрела на него. И её взгляд был совершенно непонятной смесью мыслей, желаний и чувств. Тем временем две волшебницы решили, что нет места лучше, чем их с Карминтеей маггловская квартирка, дескать, в Норе непременно будут суетиться родители Уизли, а в доме Грейнджер уснули уже родители Гермионы, с которыми назавтра был запланирован семейный обед. А ведь тема будет непростая, требующая невмешательства, – младшая Уизли и Поттер готовились к свадьбе. В тихом укромном месте маги трансгрессировали в Уэллинборо. Там же, взяв Карминтею под локотки, девушки поспешили к выходу из парка. – Ну что, куда пойдём? – Поттер протёр очки – в свете фонаря, освещающего каменную парковую дорожку, он увидел пылинки на стёклах. – Я видел паб, когда мы трансгрессировали сюда, неплохое место, – Уизли спрятал руки в карманы куртки, всё же было холодно. – Драко, ты был там хоть раз? Эй, Драко! Но Драко смотрел на трёх удаляющихся волшебниц с поганым чувством. В груди что-то свербило. Но маг сделал несколько неуверенных шагов вперёд, оставляя позади Поттера и Уизли, когда увидел, что Карминтея обернулась и бежит обратно. Каким-то мистическим образом он знал, что она хочет сказать. И именно потому, что знал, он начал первым: – Что случилось? Не заставляй их ждать. Её волосы растрепались, она говорила прерывисто, потому что запыхалась. – Но я думаю, что это неправильно. Это эгоистично. Не ты этого хотел. А мы ещё и у нас дома будем!.. Я разбудила тебя, вытащила на улицу, а теперь... И Драко подумал: не так уж плохо, если она иногда побудет эгоисткой. Тихая, послушная девочка, у которой не было друзей, которая не перечила родителям, даже когда они устраивали её судьбу... она-то и не знала ничего иного. Она слишком привыкла уступать и молчать. Даже за него она вышла и вовсе не потому, что боялась какого-то наказания, как случилось с несчастной волшебницей-немкой, о которой она ему рассказала. Карминтея просто любила и принимала Далию и Огюста, поэтому не стала бы идти против их воли. И это вовсе не означало, что Драко может позволить себе пользоваться её мягкостью, добротой и любовью. Она должна быть свободна. И если она хочет провести время с подругами, это её право. А он как-нибудь потерпит. Её рука сжала рукав его пальто. – Глупости. Иди, это ведь недолго, – он разжал холодные пальчики, согревая в своих ладонях. – Иди. Чем скорее вы это начнёте, тем скорее всё закончится. И он отпустил её руку. Карминтея неуверенно шагнула назад, вышла из круга фонарного света. С хлопком исчезла и появилась уже рядом с Грейнджер и Уизли. Втроём девушки возобновили путь, Драко только слышал отголоски их разговора в пустом и тёмном парке. Поттер откашлялся, скрывая неловкость. – Ну что, мы остались одни. Действительно, пойдёмте, что ли. Сколько они будут сидеть, часа два? В конце концов, чем ещё заняться? Драко оглянулся – точно ли нет поблизости магглов? – достал палочку и наложил на одежду заклятие тепла. – Помните, где это? Тогда ведите. Ночью на улицах города было так же светло, как и днём. Светились фонари, фары машин, вывески. Идти пришлось долго, несколько раз они хотели трансгрессировать поближе к месту, но всюду были магглы, иногда целыми группами. Всё же трое магов своим ходом дошли до паба. Внутри было чересчур светло, как подумал Драко, прикрывая глаза. В магических пабах, как правило, свет был приглушённый, горели свечи и камин, магглы же и без того светлые стены подсвечивали своими лампочками. Чересчур яркими. Но он быстро привык, а столик в углу Поттер незаметно оградил тонкой пеленой заклятья, приглушающего звук. Взяли эля. Уизли подумывал о том, чтобы перекусить ягнёнком, не зря же это блюдо было в названии заведения, но только есть особо и не хотелось. Завели немного унылый разговор о будущем торжестве и о том, как Поттер и Джиневра долго этого ждали, потом Уизли начал делиться опытом общения с родителями-магглами жены. Но это ещё было ничего, потому что и выпили они совсем немного. То ли дело – детские воспоминания. Все трое оживились. Оказалось, что рассматривать одну и ту же ситуацию с разных позиций может быть интересно, и тем проще было общаться, потому что прежней злости и раздражения не было. Они избегали упоминаний поздних курсов, омрачённых трагическими событиями, чтобы не бередить утихшие боль и печаль. Но первые курсы!.. Драко смеялся в голос, когда представлял в красках сцену превращения Поттера и Уизли в слизеринцев, или то, как они переживали превращение в себя прежних, пока сидели прямо перед ним. А вот ещё годом раньше, в Запретном лесу... Та самая отработка ночью. Одно было плохо: волшебники слишком налегли на эль и расслабились. Уизли, который ненадолго покинул стол, сославшись на желание посетить уборную, вернулся с бутылкой огневиски. Он трансгрессировал из туалета, чтобы принести выпивку покрепче, и сперва Поттер и Малфой даже нашли в себе силы, чтобы его за это обругать. Но это только сперва. Драко и не заметил, как они начали подливать огневиски в эль, пользуясь чарами, отводящими глаз. Заплетались языки и мысли. Они потеряли счёт времени. – И всё же это было несправедливо. В высшей степени несправедливо! Баллы присуждаются за успехи в учёбе, а не за то, что кто-то там просто молодец и в шахматы играет. – Ты просто не видел меня тогда, – задрал голову Уизли. – И я с тобой не согласен! – Нет, это нужно признать, – кивал Поттер, покачивая в руках кружку, – это было нехорошо. Но у этого всего была своя подоплёка... Я скучаю по Хогвартсу. А ведь сейчас он такой же, каким был тогда... – Есть такое, – Драко водил мутным взглядом по стенам и персоналу паба. Протянул: – Ностальгия такая... – А, может, сходим туда? В смысле, отправимся ненадолго. Сейчас ночь, кому мы помешаем? Нас даже никто не увидит. Драко и Поттер неверяще уставились на рыжеволосого мага. – Рон, ты серьёзно? – просипел Поттер и откашлялся. – А ты не хочешь ещё раз там походить? По коридорам, пролётам, лестницам? Я, не поверишь, сейчас завидую Гермионе, ведь она решила доучиться. И она могла посещать школу в течении целого года. А мы нет. И ты, Драко. Это было неправильно. Но кровь внутри кипела, а захлестнувшая сентиментальность делу не помогала. Что тут говорить, Драко не отказался бы снова увидеть тот старый Хогвартс, каким он его видел ребёнком. А не таким, каким он его запомнил два года назад. Поэтому он просто не мог сопротивляться. – Но как нам туда попасть? Сейчас, ночью? – он всё же помнил о последних барьерах. Хогвартс защищён, в нём нельзя трансгрессировать. И едва ли, даже если они пройдут к нему пешком, замок пустит их внутрь. – Вот... вот это я не придумал, – признался Уизли и сокрушённо схватился за голову. Или он схватился за неё, чтобы она меньше кружилась. – Можно... – подал голос Поттер, – можно через камин. – Это через какой же? Заявишься к Макгонагалл? Она же теперь директор? – Нет, Драко, мы можем прийти к Невиллу. – Точно! Камин в его комнатах же связан с твоим камином, Гарри! – Уизли вскочил, шаря по карманам. – Идём на Гриммо! Только бы оплатить... Лонгботтом, оказалось, работает преподавателем в школе. Страшная глупость сейчас казалась гениальной мыслью. Волшебники расплатились и даже не подумали, откуда могут трансгрессировать к Поттеру. Их чуть не заметили магглы, но, к счастью, всё обошлось. Три мага, едва они оказались в неизвестном Малфою доме, сразу шагнули в камин, один за одним. В гостиной Хогвартса, которая принадлежала Лонгботтому, царила абсолютная, кромешная тьма. – Люмос, – шепнул Поттер. Все замерли, оглядываясь и прислушиваясь. Только Драко почему-то пробирало на смех. Из соседней комнаты доносился умеренный храп. – Невилл спит, не будем его будить, – громко зашептал Уизли. – Интересно, нас за это вообще могут наказать? – Драко, опять ты за своё. Чего нам-то бояться? – Это вам. А вот мне стоило бы. – Да тихо вы, – так же громко зашипел Поттер. – Надо, если что, написать записку. – Какую ещё записку, Гарри? – Чтоб Невилл не подумал блокировать камин. Если вдруг проснётся. Поттер подсветил стол и перо с чернильницей. Крупными пляшущими буквами он начал выводить слова-предупреждения. Потом замер и приписал, диктуя вслух: – Не говорили-и... только мисс... миссис Макгонагалл. Драко вынул палочку и зажёг свет. Оглянулся по сторонам и чуть не налетел на кресло. Тогда-то он и понял, насколько пьян. И что, наверное, это совсем не хорошо. Уизли же налетел на небольшой столик и сшиб с него радио. – Тише, Рон! – Прости, он низкий, не увидел. – Пойдёмте в коридор. Маги блуждали по коридору, слушая гудящую тишину под каменными сводами и ворчание сонных портретов. Они заглянули в главный зал, поднялись по движущимся лестницам на этажи повыше, боясь встретить Пивза. И очень старались не попасться знакомым портретам на глаза. Один раз Поттер посетовал, что не додумался взять свою мантию-невидимку. И Драко успел ему позавидовать. В самом деле, эта мантия была у Поттера! Подумать только! – А можно вызвать выручай-комнату, – напомнил Уизли. – Интересно, она в каком сейчас состоянии? – спросил Поттер. – Она ведь может подстраиваться под твоё конкретное желание, нет? – сказал Драко. На самом деле, он опасался туда заходить, помня... О прошлом. Но до Поттера это, видно, не дошло. – Она может всё. Только еду и зелья не может предоставить. – А выпивку? – спросил Рон. – Это же не еда. И не зелья. А вообще... вам не кажется, что это очень неправильно? – Что именно? – Ну, вы только представьте: она может стать чем угодно. – Это как раз понятно, – проворчал Драко. – Нет, ты не понял... Как же сказать... Есть ведь много вещей, о которых, по идее, дети не должны знать. – Что ты хочешь этим сказать? – всё никак не мог понять он. – Рон прав, есть в этом что-то неправильное. Если студент знает о существовании такой комнаты, он может пожелать чего-нибудь... – Поттер растерялся и пожал плечами. – Что-нибудь такого, как те женщины из фильма, – сказал за него Уизли. – Ох, – только и выдохнул Драко. А ведь это... это правда как-то неправильно. – Да нет. Быть не может. Комната не сможет воплотить человекоподобное существо, её власть распространяется только на неживую материю. – И разве это проблема? – ляпнул Поттер и вдруг стал красным, как гриффиндорский стяг. – Ну, вот у магглов для всех этих дел есть куча придумок. Уизли молчал. Драко тоже. Он не знал, что на это можно ответить. А ещё догадывался: он чего-то не понимает. Поттер не смог терпеть неловкую тишину и дальше и снова заговорил: – Есть масса... предметов, которые служат магглам. И они весьма... – Поттер, – Драко начал догадываться, – ты извини мой нескромный вопрос, но откуда вообще такие познания? – Представь себе, есть специализированные магазины. И они не то чтобы скрыты от взгляда прохожего. – Да? – Да. Мы с Джинни гуляли, когда... – Гарри, – теперь уже покраснел Уизли, – я этого знать не хочу. Она моя младшая сестра вообще-то! – Да мы просто посмотрели! Все трое стояли в тишине коридора восьмого этажа, пялясь на пустую стену. – А что хоть там было? – не выдержал Уизли. Поттер заставил их отойти в сторону и начал нетвёрдо ходить по коридору, пока не появилась дверь. Небольшая светлая дверь. – Просто заглянем. Проверим. – Да поняли мы уже, чего ты хочешь, – Драко даже не подошёл. Возможно, в нём ещё силён был страх перед всепожирающим пламенем. С другой стороны, этот страх нужно было преодолеть. Это ведь такой идиотизм: это просто волшебная комната. Вовсе не её нужно бояться. Поттер повернул ручку и заглянул внутрь. – Ну? Получилось? – Уизли сгорал от любопытства, стоя за его спиной. – Да. Кажется. – Ну так заходи! Оба ввалились внутрь. Драко остался один в тёмном коридоре Хогвартса. Через приоткрытую дверь он услышал, как присвистнул Уизли. Свет на конце палочки дрожал. Волшебнику показалось даже, что он слышит и другие голоса... – Драко! Ты так и будешь здесь стоять? И он зашёл. И оказался в небольшой комнате с витринами, цветастыми непонятными предметами, одеждой и даже примерочными. Ну, про непонятное он зря подумал. Определённая форма некоторых... вещей была предельно ясна, понятна и знакома. Вот об этом можно было точно сказать, для чего оно служит. – Вот это магглы, вот это да, – оглядывался Уизли, широко раскрыв глаза. – М-да... А Драко таращился на один из таких предметов в цветном ряду. Предмет имел приторно-розовый цвет и, вдобавок ко всему прочему, был усеян небольшими шипами. – А это что? – не унимался Уизли. – Рон, идём. Мне ещё нужно переварить эту информацию... Подумать только, выручай-комната... – Нет, ну что это? – Это батарейки. Магглы используют их как... как вместилище энергии. – И что... Они как-то тоже служат?.. Они же такие маленькие. – Нет, Рон. Это просто батарейки, они подойдут к чему угодно. К фонарику там... – Но ко всему этому тоже? – не унимался волшебник, показывая пальцем на цветной ассортимент. – Да что за чушь! – воскликнул Драко, будто бы очнувшись. Кажется, он даже начал трезветь. – Ерунда какая-то... Что за!.. Об этом нужно сообщить руководству школы! Что мы вообще здесь делаем? Какие игрушки, какие батарейки!.. – Нет, подожди, – прервал его Уизли, – тут вон кнопка есть. И волшебник протянул руку к чему-то чёрному, влажно-блестящему, похабно-развратному. Что-то щёлкнуло и загудело. Рон тут же отдёрнул руку, попятился и упал, оступившись. – Мерлинова борода! Оно двигается, – воскликнул он. За спиной Драко распахнулась шире дверь. – Рональд Уизли, – шипела разъярённо Грейнджер, заалевшая и встрёпанная, – ты сейчас же, немедленно возвращаешься домой, ложишься спать, а завтра объясняешь в доступных и понятных словах, что за чертовщина здесь происходит. Немедленно. Вот от тебя, Гарри, я этого не ожидала... – Я тоже, – заметила Джиневра, но куда спокойнее. – Вы чем думали? А если бы об этом стало известно общественности? Разбудили и перепугали Невилла... – Джинни, как ты... как вы... – Поттер примирительно поднял руки. Он, кажется, тоже смог преодолеть морок опьянения. – Карта Мародёров, Гарри. Когда мы уже устали ждать и не представляли, где вас искать, я решила посмотреть, нет ли вас на Гриммо. И обнаружила там несколько поваленных вещей. Рядом с камином. И, поверь, только благодаря чуду мне в голову пришло посмотреть на карте. Только благодаря чуду. – Ну-ка выходите. Все трое, – велела Грейнджер. Пристыженные волшебники вышли в коридор. Дверь выручай-комнаты захлопнулась и растворилась в камне стены. А Драко остолбенел – рядом с Лонгботтомом, кутающимся в свою мантию поверх пижамы, стояла его маленькая жена. – Джинни, мы не хотели ничего такого! Гермиона! – Дома, Рон, – пригрозила волшебница. – Я увидела вас на карте. И сразу позвала Гермиону и Карминтею. Вы знаете, что разбудили и испугали Невилла? – продолжала отчитывать их Джиневра. – Прости, Невилл. – Да я... Ничего. Просто очень удивлён. – Ты ведь не скажешь никому? Если нужно будет, я сама поговорю с профессором Макгонагалл. А их мы сейчас же уведём. Мерлин, я даже не представляю, как у вас получилось в таком состоянии трансгрессировать и не расщепиться! – продолжала ругаться Грейнджер. Драко шёл за Карминтеей, низко опустив голову, боясь даже взглянуть в её лицо. Да что с ним вообще такое! Куда только делось всё его благоразумие?! В кабинете преподавателя гербологии снова загорелся камин, и нарушители спокойствия отправились восвояси. Только когда он перешагнул порог квартиры и снял пальто, сообразив тут же, что всё это время ему было невероятно жарко, а спина вся влажная от пота, он смог произнести: – Глупо вышло. Извини, мне не надо было столько пить, – и он добавил, надеясь хоть как-то обелиться и снять с себя ответственность: – Я зря пошёл у них на поводу. И он посмотрел в её тёплые глаза. Карминтея едва сдерживала смех, прижимая ладонь к губам. И словно камень свалился с его плеч: она не сердилась. – Карминтея?.. Я правда... – Ты правда виноват. Я очень переживала. Мы все за вас переживали. Ты хоть знаешь, сколько времени прошло? Но я рада, что ничего страшного не случилось. И я даже увидела школу, где учился ты, Гермиона, Гарри, Рон и Джинни. Было немного волнительно. – А... а комнату, в которой вы нас нашли, ты не видела? – осторожно поинтересовался он. – Видела, – просто сказала она. Драко едва справился с желанием по-детски воскликнуть: "Это не я, это они!" – Что-то мне подсказывает, что объяснения займут много времени. Поэтому лучше сполоснись и ложись спать, – посоветовала маленькая волшебница. Драко немедленно подчинился. Уже лёжа в кровати, чувствуя, как покачивается на волнах расслабленности его сознание, Драко улыбнулся. Надо же, он и подумать бы не мог, что с ним когда-нибудь произойдёт что-то подобное. Рядом сидела Карминтея и листала книгу, подсвечивая её светом волшебной палочки так, чтобы не потревожить Драко. Маг сполз чуть ниже, сонно вздыхая, и положил голову на колени жены. Он уснул прежде, чем почувствовал прикосновение прозрачных тонких пальчиков к влажным после душа волосам.