Забери мою боль...

      Ближе к вечеру семья Харт уехала домой и там они встретили Эрзу, которая была в не себе. Узнав о том, что случилось, репетитор Люси успокоилась и в ту же минуту она была приглашена в дом. Скарлетт по началу отказывалась, но Лейла настаивала. Этим вечером Эрза ужинала у семьи Харт и на следующий день аловолосая захотела навестить Люси. Перед тем как прийти в больницу, репетитор зашла в магазин и купила для златовласой фруктов, а после она направилась в больницу. Тем временем Харт спала в своей палате и ей снился сон, в котором она видела своих одноклассников. Они окружали её и каждый был одет в чёрный костюм. У каждого в руке был острый нож и сквозь сон девушка чувствовала свой страх, который пронзал её тело. Внезапно все одноклассники накинулись на Харт и она с криком проснулась, осознав, что это было не по-настоящему. — Какой ужасный сон. — еле дыша произнесла Люси. — Это наверное никогда не закончится, пока я несовершу самоубийство. Внезапно Харт ударила себя по лицу и вспомнила розоволосого красавчика. — Дура! А как же Нацу? Он ведь говорил мне, что заберёт всю мою боль себе и позволит мне жить спокойно. Разве такие слова не должны меня остановить? Конечно должны… Пока девушка вела монолог, к её палате кто-то приближался. Пару секунд и дверь открылась. Люси тут же замолчала и увидела Нацу, который стоял и смотрел на девушку. Его глаза были наполнены радостью и лицо тут же озарилось широкой улыбкой. Харт не ожидала увидеть так рано Нацу, но она была счастлива, что он пришёл. — Это тебе. — подойдя к кровати и показав маленькую коробочку, сказал парень. Это коробочка была красного цвета и в ней находилось что-то необычное. Люси хотела открыть её, но рука Нацу остановило движение блондинки. — Откроешь позже. Когда меня не будет. — Хорошо. — доверясь розоволосому ответила Люси и её глаза опустились вниз. В этот момент Нацу захотел притронуться к лицу девушки и его рука машинально потянулась к розовым щекам златовласой. Он с нежностью дотронулся до лица Люси и медленно снял старый пластырь. Харт почувствовала лёгкую боль и приподняв глаза, она увидела перед собой прекрасный изумрудный взгляд, который был неотразим. Её сердце бешено забилось и вот-вот мог случиться первый поцелуй, но нет. В палату вошла удивлённая Эрза Скарлетт. — Здравствуй Люси. Здравствуй Нацу. — подойдя к обоим сказала Скарлетт и они тут же отодвинулись друг от друга. — Почему ты не на занятиях? — В данный момент мне плевать на учёбу! Я должен быть здесь! Рядом с Люси. — резво ответил ученик. Слова парня сразу же растрогали Харт и она чуть не заплакала. Её тело будто магнитом притянулось к Нацу и парень тут же оказался в объятьях златовласой. Она крепко прижалась к нему, сказав благодарные слова. Сам Нацу был удивлён и смущённ, а Эрза с улыбкой наблюдала за ними. — У вас особые отношения. — сказала она и Люси с Нацу тут же посмотрели на репетитора. — Такое встречаешь не часто. Ведь связь между парнем и девушкой — это настоящая редкость. И я говорю не о любовных узах, а о тех отношениях, которые я сейчас вижу. Они отражаются в ваших глазах. Люси покраснела от неожиданности, а Нацу снова посмотрел на девушку и сердце в его груди очень сильно сжалось. Он склонил голову и его температура тела повысилась. — Почему я так себя веду?! — не понимал парень. — И почему мне так жарко? — Выйди на свежий воздух. Тебе полегчает. — произнесла Эрза и Нацу послушал её совета. Он ушёл на балкон, а Люси осталась наедине с аловолосой. Пока парня не было, между женским полом завязался разговор, в котором было много смущения. Скарлетт задавала такие личные вопросы, о которых Харт даже не задумывалась. И один из вопросов напрочь смутил девушку. — Ты девственница? Златовласая тут же покраснела и вся занервничала. Такой личный вопрос ей никто и никогда не задавал, даже собственная мать. Она промолчала на это и Эрза больше не стала приставать. Она решила вернуться домой и через пару минут она ушла. Люси и Нацу снова остались наедине и Нацу не хотел уходить из больницы. Он хотел всё время быть рядом, но через какое-то время в палату пришёл новый посетитель, которому никто не был рад.