POV Фрэнк
— Джерард, давай не будем выступать с ними? — Слушай, может нафиг этот кавер? — Джи, я не стану с ними играть! — Уэй, прекрати общаться с Бертом, он нечист. Эта тупая методика «Встань перед зеркалом и выговорись» нихерашеньки не работает. Я не могу попросить Джи не общаться с Бертом, потому что он потребует внятных объяснений, а я сейчас вовсе не настроен раскрывать ему свои чувства. Заставить тоже нельзя, потому что вывозить людей из страны в багажнике немного незаконно. Неужели такое вообще могло случиться? Десять лет крепкой дружбы и почему-то именно сейчас она переросла в нечто большее. А может, она всегда была не такой простой? Но что заставило чувства проявиться? Развратное поведение Джерарда? Нет, он ведет себя так постоянно, и у меня же не было ревности, когда он спал с девушками. Особенность Уэя в том, что у него никогда не было серьезных отношений, только секс. В нашем возрасте такое считается более-менее нормальным, но этот уникум в принципе не спал с одной и той же девчонкой более одного раза. Он умело врал всем доверчивым малышкам. Лапша на уши была вторым коронным блюдом Уэя после яичницы. Снова вспомнились школьные дни. Тот жаркий летний день из середины смены в лагере. Мне было 15 лет, когда я познакомился с Ноем Эшби. Он был нашим одноклассником, но ранее мы никогда не разговаривали, сблизились мы благодаря рисованию. Как-то раз я увидел его наброски в скетчбуке, там была какая-то пиратская карта, рыцари, волшебники и прочие детские фантазии. Я рассказал ему что мой лучший друг Джерард тоже красиво рисует, а я не умею, на что Ной предложил научить меня чему-нибудь за остаток смены. Почти каждый день мы сбегали со спортивных игр и просмотров фильмов, и рисовали, сидя в старом домике на дереве. Таких домиков в лагере было много, но вожатые редко разрешали залезать туда из-за того, что они несли ответственность за наши жизнь и здоровье. Тем не менее, мы смогли оккупировать один из домиков. Однажды я рассказал ему, что всегда хотел попробовать осветлить свои волосы, но родители не разрешили это сделать. Джерард тоже всегда говорил, что портить мои прекрасные волосы - грех. Меня это останавливало, но в конце концов интерес одержал верх. Эшби откуда-то достал краску для волос и принялся тренировать на мне свое парикмахерское мастерство. Мы несколько раз промывали мои волосы в реке, пока средство не смылось до конца. Когда я обсох, то волосы были больше похожи на солому - вместо блонда они стали желтоватого оттенка с пробивающимися темными корнями и к тому же все сухие. Несмотря на испорченные второсортной краской волосы, я был очень рад смене своего облика. Спустя неделю нашего знакомства я спросил Ноя почему до этого он всегда был один. Понятное дело, что даже просто общаться с девочками в нашем возрасте было табу. Но я ни разу не видел, чтобы он играл с кем-то из ребят. Ной сказал, что это личное и я больше не спрашивал. Мы много о чем болтали, в частности я рассказал, что никогда не пил и хотел бы попробовать. В тот же вечер один из моих соседей по комнате украл спиртное у вожатых. Мы разделили его как взятку за молчание, и я позвал Ноя переночевать в домике, что бы впервые в жизни напиться. Жалко, что Джерарда не было рядом. Я жил на первом этаже, поэтому выпрыгнул в окно после вечернего обхода. Не представлял, как выберется Ной, вед его комната была на 5 этаже. Когда мы встретились в домике, я поинтересовался о его побеге. Эшби рассказал, что его брат, Пит - один из вожатых, и что алкоголь не украли, а неделями вымаливали у Пита. Так что этот веселый вечер для половины лагеря настал только благодаря моему знакомству с Ноем. Часа через полтора после начала нашего импровизированного застолья я был очень пьян, как и Ной. Наверное именно поэтому он решил рассказать мне свою тайну. Он сказал, что для него общаться с мальчиками - как для меня с девочками. Сначала я не понял, но когда он сказал, что любит парней, все встало на свои места. Ной был меж двух огней. С одной стороны общаться в 15 лет с девочками - быть девочкой в глазах других. С другой стороны общаться с мальчиками - испытывать дикое смущение как если бы мальчик общаться с девочкой. Я возразил, что он общается со мной, но что Ной ответил, что я сам первый начал его донимать, в хорошем плане конечно же. Я вспомнила как мы познакомились и понял, что он был прав. Все начало нашего общение инициировал именно я. Тогда мне не казалось это странным. Из-за опьянения у меня полностью пропало чувство такта, даже то, которое есть у подростка. Я интересовался кто ему нравится из лагеря, целовался ли он с кем-то. Он не рассказал кто ему нравится, но ответил, что хотел бы его поцеловать. В тот момент я снова ни черта не понял. Потом мы просто уснули, а утром нас разбудили крики вожатых из жилого здания. Как же сильно всех тогда отчитали. Признаться честно, меня шокировало откровение моего нового друга, но я все равно продолжил хорошо общаться с ним. На следующий день Ной сильно извинялся и просил никому не говорить о его тайне. Я пообещал, что сохраню это в секрете. Несмотря на очередной запрет о домиках, благодаря брату Ноя мы все еще ходили в наше убежище. В последний день смены мы пошли к реке, чтобы поплавать. Плавание в реке было очередным тупым запретом в целях безопасности, поэтому у нам даже не было плавок. Раздевшись до трусов, мы проплавали около получаса, плыли наперегонки против течения, плескались друг в друга, топили. Промерзнув, я позвал Ноя на берег. Он посмеялся и сказал, что останется в воде. Я видел его посиневшие губы и решил вытащить на берег силой. Поначалу это было шуточная борьба, но в какой-то момент парень агрессивно толкнул меня в воду, от чего сам отошел на пару шагов ближе к берегу. В недоумении я посмотрел на него и заострил свой взгляд на его купальном белье. Осознав, почему он не хотел выходить из воды, я извинился и сказал, что не хотел ничего такого. На самом деле мне было очень неловко, в животе появилось непонятное ощущение тепла. Хотя нет, к сожалению вполне понятное, и от этого предательское. Ной разозлился еще сильнее от моих слов, начал кричать, что зря мы вообще познакомились. Я подошел к нему в попытке успокоить, но он лишь размахивал руками. Я хватил его и сказал, что рад встречи с ним, что он чудесный человек. Эшби замер и молча уставился на меня. Он спросил как я могу не понимать, что нравлюсь ему, что это меня он хотел поцеловать, когда мы напились. Настала моя очередь молча уставиться на него. Парень стоял почти в слезах, а я, не до конца понимая что происходит, сказал: "Давай". Был ли это интерес или подростковый гормональный взрыв, до сих пор не знаю. Сразу после моих слов Ной рвано поцеловал меня, будто боялся, что если замешкается хоть на секунду, то я убегу. От оторвался от моих губ и уставился на меня, следя за моей реакцией. Мне понравилось. Я испугался самого себя, но мне понравилось. Теперь я, уже не так быстро, приблизился к лицу Ноя и мягко поцеловал его. Он ответил. Мы стояли по колено в воде и целовались, когда услышали крики и свисты. Вдалеке были другие дети из лагеря, которые тоже ослушались заперта и пришли искупаться в последний день лагеря. Они вопили, гудели, хлопали в ладони и смеялись над нами. И без того я был напуган всем происходящим. Но теперь я был в животной ужасе. Теперь на до мной будут смеяться. Что скажут родители? Что скажет Джерард? Он больше никогда не захочет со мной общаться. Я стоял в прострации, когда вдруг понял, что падаю в воду. Ной толкнул меня и начал топить. Когда я вынырнул, криков уже не было, а Эшби убегал в сторон лагеря. Больше мы не разговаривали. В страхе, что кто-то узнает меня, я максимально коротко срезал свои волосы, а после приезда домой сбрил остатки папиной машинкой. Близкие были в шоке от моего поступка. Как потом выяснилось, под удар общественного унижения попал только Ной. Он не топил меня. Он пытался сделать так, чтобы никто не заметил мое лицо. Словами не описать как я благодарен ему за то, что он не спалил меня. Мне было очень противно смотреть как над ним издеваются наши одноклассники, которые даже не знают, что я тоже в этом участвовал. Его вечно дразнили дурацкой кричалкой: "Ной, не ной, тебя парень ждет домой!". Мне не хватали смелости заступиться за Ноя. Лишь однажды, когда Джерард назвал его педиком в разговоре со мной, я вспылил и сказал ему, что он отвратительно себя ведет по отношению к простому парню, такому же как и любой другой наш одноклассник. Наконец мне удались выплыть из омута воспоминаний и я вновь погрузился в проблемы текущие. Казалось, Джерард влюбляется, и мне страшно это видеть. Мне больно смотреть, слышать, чувствовать, даже представлять, как он сближается с другим человеком. Я боюсь, что он окончательно от меня отдалится. Не будет больше наших приключений, наших выступлений, наших пьянок, нашей дружбы и не будет больше нас. Будет только тот далекий чужой Джерард и несчастный одинокий Фрэнк. Берт старше нас и популярнее на пару наград, с учетом того, что у нас их ноль. Он многое мог дать Джерарду: славу, обучение, путешествия, короче все, что тот только пожелает. Ладно, он, в отличии от меня, мог дать ему хоть что-то. Но меня терзает мысль, что он не сможет дать ему любовь. Что, если Берт причинит ему боль и страдания? Влюбляется ли он в Джерарда точно так же или он просто хочет использовать его тело? Слишком много вопросов и я, честно говоря, не хочу знать на них ответы. Сегодня воскресенье, и мы выступаем в пабе неподалеку от моего дома, значит, часа за полтора я должен быть на месте, чтобы еще раз отрепетировать и настроить гитару. Программа у нас, в принципе, не сложная, но все-таки есть некоторые каверзные моменты. Вообще, я хотел как обычно поиграть у Джерарда дома, потому что там удобнее, и я могу промыть ему мозги на счет Берта, но поздно вечером он позвонил сказал, что у него утром есть какие-то срочные дела. Неправильно настраивать Джи против Берта, но меня воротит от одной только мысли, что у нас будет совместный выход. Все эти разговоры в голове слишком сильно давят, они буквально размазывают тебя о стену неизбежной реальности. Чтобы хоть как-то скинуть все это с себя, я пошел в душ. Холодный душ — лучшее лекарство, когда в голове бушует ураган вопросов и неприятных мыслей. Лучший, потому что все заботы исчезают и ты думаешь только о том, как долго ты сможешь выдержать этот ледяной, блять, напор воды. Простояв там около часа, я понял, что уже опаздываю. Наспех одеваюсь, собираю инструмент, открываю входную дверь и охуеваю от увиденного. Под мелким противным дождем стоял Джерард. Он курил и получилось так, что выдохнул теплый дым прямо мне в лицо, потому что в этот момент он одной рукой тянулся к дверному звонку, а во второй он держал какие-то CD-диски. От влаги его волосы тяжелыми прямыми прядками свисали вниз, и с них падали капли. А как он курил, бог мой! Элегантно зажав сигарету средним и указательным пальцем, он делал глубокие затяжки, а после выпускал вверх густой шоколадный дым. Секунда. Я удивился. Пять. Я был счастлив видеть Джи. Семь. Я разочаровался. Из-за его спины раздался нервный кашель. На пару ступенек ниже стоял Берт. Ахуенные у Уэя срочные дела по утрам — свидание под дождем. И что это на МакКрэкене за толстовка со знаком шлюхи*? — Привет, а мы тут только тебя и ждем, — он улыбнулся в своей мерзкой манере. Заметив на моем лице непонимание и первые злостные тики, Джерард поспешил со своими хреновыми объяснениями. — Я пригласил Берта к нам на выступление, надеюсь, ты не против? НАМ было по пути, и МЫ решили зайти за тобой. Джи, мой милый Джи, так и скажи, что тебя загрызла ебаная совесть, и это ТЫ решил зайти за мной. — Почему я должен быть против? — Вот и отлично, — Уэй сделал последнюю затяжку и, держа меня за плечо, вывел и собственного дома. Да уж… Не так я представлял себе сегодняшний день. Конечно, были опасения, что Берт «совершенно случайно» забредет в тот паб и «неожиданно» встретит там нас, но какую же наглость надо иметь, чтоб вот так прямо взять и припереться к моей обители? — Ребята, это все прекрасно, но здесь очень мокро, и пора бы нам уже идти, — с этими словами Берт выкинул окурок в кусты и повернулся к дороге. Он выкинул окурок в мои кусты! — Идем. Ты не сильно замерз? Я могу дать тебе свою куртку, — Джи начал стаскивать ее с себя. Что ты ему можешь дать? Куртку? А пиздюлей ему ты дать не хочешь? Потому что мои кулаки уже давно чешутся. Это та самая куртка, которую я подарил Джерарду на совершеннолетие. Она стоила бешеных денег для меня в то время, но я видел, как он пускал на нее слюнки, проходя мимо витрины. Все деньги он тратил на инструменты для рисования, кисти там всякие, карандаши… Четыре месяца мне приходилось обходиться без лишних затрат на себя, чтобы обрадовать его. И мне удалось, вы бы видели счастливое лицо Джи, когда он открыл коробку с подарком. — О, это так мило, большое спасибо, — Берт надел куртку, — В ней очень тепло. Видимо, ты невероятно горяч, раз смог так сильно нагреть ее. Вообще-то она с пуховой прослойкой, уёбок. Джерард покраснел от его слов. Джерард покраснел. Погодите, чё? Джерард Долбанный Уэй покраснел? Человек, который за одну ночь мог безо всякого стыда переспать с тремя разными девушками. Который флиртовал со всем, что только движется. Который в любой компании постоянно отпускал самые грязные и пошлые шуточки и при этом даже бровью не вел. Он покраснел от обычного комплимента от самого ненавистного мне на данный момент человека. Чувствую, вечер выдастся веселым…POV Джерард
Вчера посреди ночи меня разбудил звонок с незнакомого номера. Меня слегка пугают нежданные звонки, тем более, в такое время, ведь я стараюсь особо не светить своими контактами, но в этот раз я почему-то без раздумий взял трубку. — Да? — Привет, куколка, — куколка? Не, он просто шутит, у него манера общения такая - Разбудил? — Привет, Берт, нет, я просто лежал. Откуда у тебя мой номер? — вот и вопросы параноика. — Если ты не заметил, то я могу без особого труда достать телефончик любой девочки, которая мне понравится, — которая ему чего? Стоп, я девчонка? — Но выйти на тебя было не так уж и просто. Мне помог бармен, Боб, знаешь такого? — Знаю. Так, ты хотел меня? То есть, ты что-то хотел от меня? — блять, грандиозно! — Да, я хочу тебя. Ну, в смысле, от тебя я хочу тебя, — даже через телефон я увидел на его лицо довольную усмешку. — Какие планы на завтра? — Где-то в половине шестого пойду в паб, мы там выступаем сегодня. — И ты меня не позвал? — Извини, я думал, тебе будет неинтересно. — Мне интересно все, что происходит в твоей жизни, — он это серьезно? — А ты не хочешь днем встретиться, поболтать? Можешь зайти ко мне. — Конечно! Где ты живешь? И во сколько мне прийти? — Я скину адрес СМСкой, приходи как только выспишься, сладких снов, — кажется, я немного таю. — Жду тебя. Через несколько секунд мне пришло СМС. Видимо, он знал, что я соглашусь и набрал текст сообщения заранее. Заново проваливаясь в сон с мыслями о предстоящем дне, я очень сильно волновался, крутился в кровати, и причиной моей неожиданной бессонницы был вовсе не завтрашний концерт.***
— Моя группа задерживается здесь примерно на месяц, так что я решил снять эту квартиру, а не ютиться в отеле. Берт жил на пятнадцатом этаже одной из редких многоэтажек нашего города. Несмотря на то, что он заселился совсем недавно, бардак тут царил знатный. В углу комнаты лежала куча вещей, на столах с десяток липких кругов от донышек бокалов. Тексты песен, ноты, листовки просто разбросаны по полу. Удивительно, но при всем этом хаосе во всех трех комнатах было довольно светло, тепло и даже как-то по-особенному уютно. Я прошел по пушистому ковролину и уселся на кожаный диван. — Чай, кофе? — голова Берта выглянула из-за угла кухни. — На твой вкус. — Виски, — он постучал пальцами по стене и исчез за ней. — Ты как-то поздновато, я ждал тебя раньше. Никаких проблем не было? — Нет, все в порядке, просто я проснулся позднее обычного. Пришел «в гости» я часа в два, потому что никак не мог уснуть и проснулся только после обеда. У нас было достаточно времени на… а на что? После рокса виски стеснительность немного отступила, и я стал более разговорчивым. Вчера после концерта обстановка была другая, Берт был под хорошим градусом, и рядом со мной сидел Фрэнк, так что ничего из ряда вон выходящего случиться не могло. Не знаю, хотел ли я закрутить роман с парнем или на меня просто напала скука. Меня пугает то, что если ты хоть раз засветишься с парнем не в том ключе, то клеймо «ГЕЙ» останется с тобой до конца жизни. Спорить бессмысленно, этот парень действительно заводит меня, он в хорошей форме, дерзкий и, наверняка, опытный…Как так произошло, что буквально за пару дней я начал фантазировать не только о женских телах? Надеюсь это временное наваждение. Мы сидели на черном диване, который обычно в гордом одиночестве стоит посреди комнаты в порно-роликах. Размеренно попивая виски, мы болтали о музыке и тут Берт неожиданно подскочил. — Джи, я должен забежать в один магазин, ты не составишь мне компанию? — он протянул мне руку, чтобы помочь подняться. — Да, давай прогуляемся. Хочешь купить еды или чего-то ещё? — я отставил рокс, дошел до прихожей, накинул куртку и принялся воевать с непослушными шнурками на кедах. Завязав их, я разогнулся и обернулся на стоящего позади Берта, который уже собрался и, облокотившись плечом на шкаф, разглядывал меня. — У тебя шикарная задница, тебе часто это говорят? — Э… Ммм… Парни или девушки? — что ты вообще несешь, Уэй? Тебе сказали о твоей сексуальности, а ты ещё что-то уточняешь? — Хах. Оба гендера, — по его лицу было видно, что такой глупости от меня не ожидалось. — Девушки… Девушки говорили. — А парни? У тебя когда-нибудь было с парнем? — Нет… — ууу, привет, красные от смущение щеки. — Интересненько, — он взялся рукой за подбородок и всматривался в меня так, будто решал задачу по геометрии, написанную на моем лице. — Кстати, мы идем в магазин дисков. — А ты точно не замерзнешь вот так? Берт уже схватился за ручку двери, на нем были синие джинсы и серная толстовка с огромной алой буквой «А» посередине. — Не думаю. Но если что, мы найдем способ согреться, — он подмигнул мне и наконец открыл входную дверь. Ветер не такой уж и сильный, но до магазина идти минут двадцать, поэтому я опасался, что на улице может стать холоднее, а я не хочу, чтобы Берт болел. Осознание того, что я забочусь о мало знакомом мне человеке смущало меня. Так как Берт в нашем городе впервые, я выполнял роль путеводителя и сопровождал его к месту назначения. Магазин дисков — мой второй Рай после художественного. В то время, пока все дети толпились у прилавков с видеоиграми, я половину свободного времени проводил именно здесь. Сейчас я уже досконально изучил, на каком стенде можно найти нужную группу и даже с закрытыми глазами вытаскивал из коробки необходимый диск. — Знаешь, зачем мы сюда пришли? — Купить диски? — да, давай, сморозь ещё одну очевидную глупость. — Я хочу сделать тебе подарок. — Мне? — нет, конечно не тебе, ты что, тут же много народу, с кем можно поговорить! — Уверен, ты ценишь хорошую музыку, — он повернулся прямо ко мне. — Поэтому выбирай любые диски, которые захочешь. И, Джерард, — заглянув мне в глаза, он как-то хладнокровно произнес. — Под «любыми» я имею в виду вовсе не те, которые можно приобрести в каждом закоулке за пару сотен. Мне давно было знакомо чувство воспитанного жлоба. Когда понимаешь, что можешь брать все, что только душе угодно, и тебе это ни в копеечку не встанет, но твоя совесть просто не позволяет этого сделать. — Нет, что ты, я не… — Джи… — Берт схватил меня за плечи и приблизился так, что между нами оставалось каких-то тридцать сантиметров. — Ты красивый, милый и заводной. Преподнести такой незначительный подарок, — это меньшее, что я могу сделать для тебя. — Хорошо. Но хотя бы на какую сумму я могу… — Джерард! — Понял, понял, — я смущенно опустил голову и пошел по стендам, делая вид, что выбираю диски, а Берт смотрел что-то на кассе. На самом деле, я четко знал, чего мне хочется и где оно находится. Бродя по магазину как в первый раз, я просто тянул время. Во-первых, торопиться нам пока некуда, а во-вторых, я ходил и размышлял, что лучше взять из своего списка желаний. Есть несколько таких великолепных дисков, но я решил, что возьму только пару из них. Покружив минут десять по магазину я подошел к знакомому стенду, схватил те ценные коробочки и направился к кассе. — Ого, отличный выбор! Я точно не ошибся в тебе. Берт оплачивал покупку, а я пытался заткнуть свою ноющую совесть. — Спасибо, — я вышел первый, и из-за открытия двери раздалось громкое бренчание колокольчиков. — Да не за что. — Правда, спасибо. Я мечтал об этом с одиннадцати лет, когда только начал знакомиться с музыкой, но все накопления уходят на инвентарь для рисования... — Все в порядке, я рад, что ты счастлив, — он обнял меня и я уткнулся подмерзшим носом в его влажную кофту и снова прошептал «Спасибо». Черт, в тот момент, когда он прижался ко мне, я ощутил тепло, и по спине пробежали мурашки. Он добр ко мне, хороший и очень мне нравится. Да, я определенно что-то чувствую к Берту. — Ну что, пойдем в паб? Там сухо и тебе, наверняка, нужно распеться. — Ага, знаешь, мы можем зайти за Фрэнком? Нам тут близко. — Можем… Давай зайдем. Он расстроился? Но почему они с Фрэнком не ладят? Я ведь… Я ведь не могу между ними выбирать.***
Во время репетиции Фрэнк безуспешно старался перекинуть внимание Джерарда на себя, а Берт лишь тихо смеялся над его попытками. Джерарду было интересно со своимм новым другом, они, кажется, понимали друг друга с полуслова и идеально подходили друг друг, но Джи смотрел правде в глаза. Даже если он нравится Берту, может ли он рассчитывать на что-то большее, чем просто секс?POV Фрэнк
Народу собралось больше, чем мы себе могли представить. Если причина этому — Берт, то я бы предпочел играть перед пустым залом или не играть вовсе. Весь концерт Джи переглядывался с ним и почти не смотрел на меня. Обычно это мы с ним играли в гляделки, касались друг друга или стояли спиной к спине как в старых добрых клипах. Но не сегодня. — Вы знатно отожгли! А сейчас предлагаю нам с вами обсудить ход дальнейших действий и как следует надраться. — Мне нравится эта идея. Как никак, сегодня мы это заслужили. Заслужили набухаться! Уэй, как давно мы успели скатиться так низко? — Джи, нам завтра на учебу. — Айеро, какого черта? Когда ты стал таким святошей? — Если ты хочешь поспать и завтра бодреньким сидеть за партой, сложив ручки на парте, то можешь пойти домой, — а ты, Берт, можешь пойти нахуй. — Не стоит из-за своих глупых принципов ломать кайф остальным. Джерард понуро смотрел вниз и слегка кивал. То есть, вот такие у нас теперь отношения? Друга открыто унижают, высмеивают его заботу о тебе, а ты просто молчишь? Ты урод, Уэй. Ненавижу. Берт приобнял Джерарда за талию и повел к барной стойке прям как настоящую дешевку. — Окей, пошли. Только домой тебя потом не потащу, — окрикнул я их. Ожидая заказ мы решили, что нужно пару раз отрепетировать и сошлись на среде с пятницей. Это будет наш самый крупный выход на сцену. Прошлый концерт The Used был просто разогревом, а следующий будет проходить на стадионе, так что мы не должны никак облажаться. Пили мы все больше, становилось все веселее, но моя ненависть к Берту никуда не исчезла. — Давайте споем что-нибудь? — Джи громко стукнул дном рюмки о стол. — Наши любимые песни! — Да ну, ребят, завязывайте, — мне не очень хотелось петь. — Опять ты ноешь, — Берт «по-дружески» толкнул меня в плечо, за что мне захотелось врезать ему по морде сильнее обычного. Нет, петь я умею и довольно-таки неплохо, но не в окружении двух почти профессиональных певцов. — Я начну — соскальзывая со стула сказал Джи и, забравшись на сцену, запел в отключенный микрофон: I never thought I’d change my opinion again But you moved me in a way that I’ve never known You moved me in a way that I’ve never known ** Да что он вообще творит? Это вовсе не его любимая песня! Уж я-то знаю. На взрывных строках он смотрит на Берта, будто пытается ему что-то сказать или намекнуть… Break me shake me hate me take me over When the madness stops, then you will be alone So won’t you break me shake me hate me take me over When the madness stops, then you will be alone ** Что ж, вот тебе мой намек, слушай внимательно. В пабе осталось не так много человек, в основном работники и засидевшиеся парочки, так что они обратили внимание на наш импровизированный концерт. Мне стало слегка не по себе, но отступать уже некуда. Я поменялся с Джерардом местами и затянул: I’m not saying it was your fault Although you could have done more Oh you’re so naive yet so *** На этих словах, я посмотрел прямо ему в глаза. Джерард достаточно умный, чтобы суметь прочитать между строк. Пусть думает, для чего же он слишком наивен. Точнее для кого. А эта часть для тебя, Берт: I know that she knows that I’m not fond of asking True or false it may be She’s still out to get me *** Пусть Уэй далеко не she, но, думаю, МакКрэкен понял меня. Just don’t let me down Just don’t let me down *** И в голове: «Way, don’t let me down». Мне даже интересно, что на мой «монолог» ответит этот урод. Он взялся за стойку микрофона и отстукивая ногой ритм для большего фарса, начал петь: «Come on in, boy» said the skeletons Sitting by her closet door **** Нет, сука, ты не посмеешь. Dirty secrets, empty memories And broken hearts across the floor I was knocked out, heels over head **** Взяв такую песню, он нарушил все негласные правила войны, о которой никто не знал. Насколько же он низок, чтобы брать эту песню. Этот припев. Я ожидал, что он выберет нечто такое, через что сможет ответить мне что-нибудь гнусное, но он как зачарованный пялился на Джи и уже заканчивал песню: No one will love you like I did Will treat you like I did So go on, wear that scarlet letter No one will love you like I did Will FUCK you like I did So give up finding something better **** Они смотрят друг на друга. Джерард, он… завелся? Пожалуйста, не будь таким наивным! Не дай ему тебя использовать! Не становись его шлюхой на игле! Под жидкие аплодисменты мы молча вернулись на свои места. Каждый через песни выговорил все, что хотел, и я решил напиться во что бы то ни стало. Проблема людей с хорошим метаболизмом в том, что чтобы напиться до беспамятства, нужно начинать как минимум с обеда, как мы сделали это в пятницу, так что я все равно запомню этот вечер. А вот Берт оказался не таким уж и крутым. Мы еще более-менее уверенно держались на ногах, а он уснул прямо на барной стойке. — Оу, наш друг, — фу, противно, — уже отключился. Нужно вызвать машину, не знаешь, где он живет? — спросил я у Джерарда. — Нет, - он будто бы замешкался, что-то странное. — Здорово. И что теперь делать? — Я отвезу его к себе, а завтра утром мы разберемся. Это лучший вариант. Это худший вариант! Я готов проспать с ним в одной кровати ради того, чтобы не подпускать к Джи. Но другого выхода нет. А хотя… — Хочешь, я тоже останусь у тебя? Помогу его дотащить и все такое. — Не стоит, я справлюсь. Тем более, ты сам говорил, завтра учеба. Нужно подготовиться, собраться, переодеться, - он начал набирать цифры на телефоне. - Черт, связь не ловит, пойду на улицу такси вызову. Джерард вышел из паба, потому что связь здесь и правда была просто отвратительная. когда я остался наедине с этим пьяным телом, мою голову посетила одна мерзкая мысль. Нет, Фрэнк, не делай этого. Убери руки, Айеро! Это неправильно. А еще неправильно флиртовать с другом, которого я люблю. Найдя себе хлипкое оправдание, я с чистой совестью начал рыться по карманам Берта. Деньги, ключи, банковская карта, телефон и…маленький прозрачный пакетик с белым порошком. Я оказался прав, наш новый знакомый наркоман, и теперь мне страшно за Джи. А что, если он уже тоже… Не, Джерард ни за что не стал бы этого делать. Он тот еще распиздяй, но от наркоты держится подальше. — Машина подъехала, поможешь его усадить? — нет, бросим его тут и свалим из города. Я серьезно. — Давай тебя тоже завезем домой? Пусть тут недалеко, но все-таки уже ночь. Я закинул чехол с гитарой на спину и подхватил Берта под руку. Никогда не думал, что человек может так крепко спать, особенно, когда его тащат через весь паб. Было тяжело, и однажды мы чуть все вместе не свалились, но если бы Берт упал, я бы нисколько не расстроился. Мы впихнули его в середину, сами уселись по краям заднего сиденья, а гитару вперед. Меня сильно напрягает то, что они будут спать в одной квартире, а меня оттуда, мягко говоря, выдворили. Боже, Джи, я надеюсь, что ты не совершишь глупостей!