Ласточка.

Энн и Макс, слегка в приподнятом настроении, пришли к ней домой. Парень, если честно, очень нервничал, ведь ему впервые придётся так близко общаться с родителями любимой. К квартире было достаточно шумно. Отец разбирал чемоданы, вещи, какие-то покупки, совершенные в командировке. Мама кружилась на кухне, пытаясь по-быстрому сворганить обед или уже даже ужин. Ребята как-то оба разнервничались, поэтому, пройдя в столовую, не решились первыми начать разговор, тем более Ане предстояло сообщить роковую весть о друзьях. Морозова старшая подлетела к детям и заключила их в объятия. Сперва дочку, потом будущего зятя. — Анечка, Максим, ну я вижу, у вас все хорошо! Очень рада, что наконец-то все так, как должно быть. Энн слегка улыбнулась, но она понимала, сейчас ей придётся снова вспомнить то, что мучает ее вторые сутки. Но она не смогла. Поэтому продолжила дискуссировать на тему их отношений с Максом. — Да, мам, просто мы нашли компромисс чтоли, тем более любим друг друга. Макс, вот стал более внимательным и осознал свои ошибки. Да, любимый? Девушка с небольшой ухмылкой посмотрела на парня. Озеров даже смутился, поэтому как бы от стыда опустил глаза вниз. — Да, зай. А Энн начала сдерживать себя и сбавила обороты своей упёртости. Так ведь? Морозова перекривила Макса, от чего мама рассмеялась. — Ох, ну совсем ещё сами дети! А через полгода родителями уже станете, эх. Ладно, проходите за стол, сейчас отец подоспеет. Действительно, к началу трапезы папа был уже на месте. Он очень радовался, когда видел искреннюю улыбку на лице дочери. А с Максом она была. Девочке три, она едет у папы на шее. Сверху всё видно совсем по-другому, чем снизу. Папа не верит, что скоро она повзрослеет. Папа готов воплощать в жизнь любые капризы. Девочке шесть, на коленках у папы удобно. Он подарил ей щенка и большую конфету. Папа колючий, как ёж, и как мишка огромный. Папа умеет и знает вообще всё на свете. Девочке десять, и ей захотелось помаду. Сперла у мамы, накрасила розовым губы. Папа ругался, кричал, что так делать не надо. Папа умеет бывать и сердитым, и грубым. И злым. Девочке семнадцать, она повзрослела. Ссоры и крики, на уме лишь парни и мечты о режиссуре. Никакой реальности. И как результат заоблачной мечтательности — две полоски на тесте. Энн все-таки собралась с мыслями, и когда все уже трапезничали, наслаждаясь быстрым, но довольно вкусным обедом матери, выпалила все на одном дыхании. — Мам, пап, у нас огромное горе. Это очень сложно пережить. Женщина сразу же побледнела, ее голову посетили не лучшие мысли. — Господи, девочка моя, что-то с ребёнком? Да? Аня тяжело вздохнула. И опять в ушах заиграл голос Соколова, перед глазами пронеслись последние двадцать четыре часа, аппараты в реанимации Ксюши и просьба Кабана. — Нет, с нашим малышом все хорошо. Мы вчера были у врача, никаких угроз нет. Вы же помните Лёху и Ксюшу? Так вот вчера же вечером они попали в страшную аварию, выезжая из аэропорта. Лёха погиб, а Ксюша, она в тяжёлом состоянии в реанимации. Волна шока, боли и непонимания накрыла и мужчину, и женщину. Они прекрасно знали и Лёшу, с которым их дочь хорошо дружила и даже пыталась строить отношения, и Ксюшу, которая не разлей вода с их дочерью с самого детства, с песочницы. Морозова старшая заплакала. Горько и по-матерински. Муж накапал женщине корвалола, потому что сердце у неё не самое сильное. Недолго, немало, а полчаса пришлось Ане успокаивать маму, и даже капли не помогли Морозовой старшей сдерживать себя. Когда обстановка в доме стала немного лучше, Энн вспомнила про просьбу Кабана, про действительно важные для Ксюши деньги и решила попросить некоторую сумму у родителей. — Мама, папа, поймите меня правильно, реально. Отдайте мне те деньги, которые вы откладывали на мой ВУЗ. Все равно в этом году я не смогу поступить из-за малыша, а вот Ксюхе эти деньги могут решить все. Лечение дорогое, реабилитация тоже. Мы обязаны помочь ей. Как ни странно, но Морозовы приняли единственно верное решение в этом случае. Из пятиста тысяч, которые они отложили на обучение дочери, они отдали сто тысяч на лечение Малышевой. Эта сумма сейчас очень многое решала. Истинное милосердие и подлинный талант никогда нельзя судить. Это единственное реальное достоинство человека, нередко следствие пробуждения, которое позволяет взглянуть на сущность вещей. Почтительное отношение к каждому в этом мире, забота о ближнем и милосердие — дают божественное право называться человеком! Энн бросилась на шею родителям, она целовала их, много, нежно, как же сейчас девушка была благодарна за столь щедрый дар, за их душевную доброту, за то, что они у неё самые добрые и понимающие, хоть и иногда Морозов мог казаться человеком резким. — Спасибо вам, мама, папа! Как я вас люблю! Вы же понимаете, что сейчас спасаете жизнь Ксюхе? Девушка была до сих пор под сильным впечатлением. Она сразу же позвонила Кириллу и сообщила отличную весть. — Алло, Кирилл, слышишь меня? Я достала сто тысяч для Ксюши, завтра можем встретиться, и я передам их тебе. Кабанов был в шоке. Он знал, что Энн и Ксю лучшие подруги, но такого поступка от Морозовой все равно не ожидал. — Да ладно? Черт, это очень хорошо! Спасибо тебе. С вечера созвонимся и решим, где увидимся. Ещё раз спасибо, правда. Ты настоящая подруга. Как только Ксюхе станет легче, я ей все расскажу. После разговора с Кабаном и выяснения ситуации насчёт лечения Ксюши все спокойно выдохнули и решили выпить по чашечке чая, тем более мама купила вкусный, свежий, любимый Энн медовый торт. Пока женщина накрывала на стол, заваривала венский чай, Аня резала торт, Макс послушно сидел за столом. А вот отец удалился на пару минут. На самом деле у них с мамой был большой сюрприз для дочери. После получения премиальных в Петербурге родители решили купить Энн то, что она давно желала — собственную профессиональную камеру. Отец достал подарок из чемодана, который был бережно упакован и решил оставить прямо на кровати Ани, чтобы та, зайдя в комнату, действительно была шокирована и обрадована. В детстве, Анечка всегда любила забираться к папе на руки, мучить его, рассматривать его лицо, обнимать и целовать, и он все это терпел, и улыбался! И сейчас в ее семнадцать лет, папа садит изредка взрослую дочь к себе на руки, и девушке вспоминается детство! Он обнимает ее, целует крепко в щечку и говорит: «Все будет хорошо!» И сразу же Энн понимает, что у неё есть тот, кто видел ее сонную, растрепанную, заплаканную, и который, любит девушку такую, какая ты есть, и самое главное, по-настоящему! Пройдя в комнату своей маленькой, для него всегда маленькой, дочери, мужчина аккуратно положил подарок на кровать Ани. Он внимательно осмотрел комнатушку своей любимой Анечки и ему стало безмерно грустно, что его дочь так рано повзрослела. Только Морозов хотел покинуть комнату и вернуться к семье, но тут его взор упал на совсем маленький, но хорошо заметный прозрачный пакетик с белым порошком, лежавший на тумбочке у кровати Энн. Мужчина взял этот странный предмет, повертел в руках, приоткрыл, рассмотрел внимательно и понял, что перед ним наркотики. На прежней работе Морозов сталкивался с такими препаратами, так что быстро признал героин. Но откуда он в комнате у его семнадцатилетней дочери? И тут его осенило. В голове мужчины пронеслась лишь одна фраза: «Сукин сын, наркоман чертов!» Он вбежал в кухню с этим мешочком, хватая Макса за шиворот. Парень не успел и слова сказать, Морозов со всей силы ударил его по лицу. Энн и мама подорвались, пытаясь оттащить отца семейства, который все бил и бил парня. Аня начала орать. — Что ты делаешь, блядь, папа? Зачем ты бьешь его? Парень уже оказался обезоружен и на полу. Отец начал трясти наркотиками перед лицами дочери и жены. — Это что такое, спросите вы? Я нашёл эту хрень у тебя в спальне, Аня. Это героин, разновидность наркотиков такая. Я уверен, что это принадлежит не тебе конечно. Даже знаю кому. Твоему щенку. Энн не понимала, что присходит. Какие наркотики? И причём тут ее Макс? Но немного подумав, она вспомнила ту ситуацию с продажей. И все стало на свои места. Максим снова начал этим заниматься. Озеров, у которого была в хлам разбита губа, практически до конца нос, еле встал с холодного пола. Морозова хотела помочь ему, попросила маму принести аптечку. — Мам, принеси перекись или зеленку. Но отец запретил. Он просто навсего вышвырнул Макса из квартиры, кинув ему в лицо «продукт». Парень лишь успел выронить одну фразу. — Это не то, что вы думаете! Но никто его слышать не хотел. Морозов был на взводе. Он начал жесткий допрос дочери. — Аня, ты знала об этом? Знала?! Да ты чертова дурочка беременна от героинового наркомана, ты сама понимаешь? Энн была тоже зла. Больше всего на отца. Хоть и Макс тоже снова разочаровал ее. — Мне все равно, я люблю его и нашего будущего ребёнка! Голос девушки переходил на крик. Мужчина со всей силы влепил смачную пощечину дочке, вся его любовь, нежность и забота куда-то стремительно улетучились. — Дура! И кто у вас родится? Больной ребёнок! Аня больше не могла слушать эти гнусные слова со стороны папы. Она убежала в свою комнату.