Ласточка.

Страшнее всего, когда хочется плакать — но нечем, Хочется сказать — но нечего, Хочется уйти — но некуда, Можно и остаться — но незачем… Ничего особенного: постучалась не в ту дверь, попала не в ту сказку. И это все было про неё. Весь вечер Аня проплакала в своей комнате. Обычно она могла держать все это в себе, слёзы — не ее удел. Но в данной ситуации невозможно было сдерживать себя. Энн казалось, что весь мир против неё. Ведь только все началось налаживаться, она была искренне счастлива с Максом, они понимали друг друга, даже уже планировали детскую для их ребёнка, но его глупость снова все разрушила. Зачем же он опять начал торговать наркотиками? А если и сам принимает? Голова девушки просто раскалывалась от такого потока мыслей, вопросов, на которые никто и никогда не даст ответ. В комнату постучали, пришлось открыть, чтобы избежать скандала. За дверью была мама, она не могла не поддержать любимую дочку. Войдя в спальню Ани, Морозова старшая сразу же заключила ее в объятия. Энн не хотела плакать перед кем-то, но не сдержалась. Заревела. Женщина ласково поглаживала дочь по голове, но ее всхлипы не прекращались. — Мама, почему все так? За что мне это? Почему отец так жесток? Почему Макс снова оступился? Наверное зря все это, этот ребёнок, все это! Зря! Девушку уже было не остановить. Ее захлестнула волна истерики, прямо как тогда в салоне. В тот роковой день. — Не говори так, Анечка. Все испытания в жизни даются не с проста. Если они есть, значит есть и силы, чтобы их пережить. Все это временное, я уверена. Папа остынет, а насчёт Максима я немного шокирована. Доченька, неужели он наркоман? Мама своими дурацкими вопросами ещё больше раздражала и расстраивала Энн. Не хотелось сейчас ей говорить про эту чёртову наркоту и причастность к ней Макса. — Мам, хватит! Он не принимает и никогда не принимал эту хрень. Поняла? Он продавал их, но не употреблял. Я это точно знаю! Женщина хотела возразить, мол не верит дочери, но не стала, потому что понимала, что ее слова сейчас все только усугубят. — Анют, но зачем ему было продавать наркотики? У него нет денег или что? Энн вскипала. Мать ее однозначно достала. Зачем тревожить ее душу, доводить до энергетического взрыва? Девушка не понимала. — Мам, уходи, пожалуйста! Я хочу побыть одна, не надо меня допрашивать. Тем более мне нужно позвонить Кириллу Кабанову, все, уйди. Морозовой старшей пришлось покинуть комнату дочери, да бы окончательно не поссориться с ней. Аня как раз таки решила позвонить Кабану и назначить на завтра встречу. Пару недлинных гудков, и в трубке уже послышался голос парня. — Алло, Энн. Я слушаю. — Привет ещё раз. Я звоню насчёт денег, давай завтра встретимся в «Стрекозе», там тебе и отдам все? Хорошо? Кирилл немного подумал, вспомнил, во сколько у него приём к Ксюше, а так же получения зарплаты в зале. — Да, конечно. Тебе в два часа удобно? Просто у меня там кое-какие дела есть. Энн делать нечего, подготовка к экзаменам у неё по собственному расписанию, так что она была готова встретиться в два часа с Кабановым. — В принципе удобно, я человек незанятой. Так что договорились. А, кстати, как там Ксюша? Ей не лучше? После вопроса про Ксю голос парня в трубке как-то поник. Пока все было также стабильно тяжело, девушка получила очень серьёзные травмы. — Честно? Все по прежнему. Очень переживаю за неё, но она у нас сильная, все обойдётся. У Энн снова началось дикое переживание за подругу. Она каждый день мысленно молилась о ее скорейшем выздоровлении. — Да, согласна с тобой. Ладно, Кирилл, мне идти надо. До завтра. Пока. После разговора с Кириллом девушка долго ещё сидела за компьютером, пересматривала кучу фотографий, воспоминания нахлынули на неё. И везде она была по-настоящему счастливой. Вот Энн и Макс на дне рождении Светки, тут она с девчонками на ночёвке у Ксюхи, мельком проскочила фото, где она радостная, полная жизни, вместе с Лёхой. Все снимки вызывали в сердце какое-то защемление. Тем временем Макс, со своей рассеченной в хлам губой и достаточно кривым лицом, решил прекратить все эти дела с продажей наркотиков. Поэтому вызвал на встречу главного в этой системе. Невысокий, небритый, весьма мешковатый парень прибыл на назначенное место во время. Встретив его на улице, врядли догадаешься, что он один из крупнейших наркодилеров Москвы. Харкнув сгусток крови, Озеров начал свой монолог. — Короче я больше не при делах, мне надоело. Я заработал сколько мне нужно было, так что все. Но эти слова Макса лишь насмешили маленького, нелепого главаря. — Максим, Максим, ты думал, что все так просто? Бедный, наивный мальчик. Тебя никто не отпустит, пойми. Ты с трудом попал сюда, теперь нужно отработать своё местечко, которое мы отдали тебе. За все нужно платить в этой жизни. Злость вскипала в жилах Озерова. Он уже сто раз пожалел, что ввязался в эту дурную историю с большими деньгами. Теперь ему будет сложно выкрутиться из этого глубокого, огромного болота дерьма. — Да что вам я? Мир на мне сошёлся? Давайте по нормальному разойдёмся. Пути, все, ведут в разные стороны. Ну реально. И снова противный, злостный смех. Макс еле сдерживал себя, чтобы не начать рукоприкладство. Но держаться нужно. — Озеров, ты по хорошему слушай меня, понял? Иначе твоя драгоценная девушка может немного, да пострадать. Ах, ещё и ваш ребёнок, как жаль, как жаль! Это парень стерпеть не смог. Он бросился на своего главаря, пытаясь как можно сильнее бить его, но не совсем получалось. Драка вполне могла и не состояться. Но и невозможной её не назвать. Максим бился за свою родную, единственную Энн, за их малыша, за их любовь. За будущее и за счастье. К сожалению, в этом противостоянии Озеров оказался слабее. Что-то его подкачало. А потому парень остался один на этом холодном асфальте, со струящейся кровью из носа, губ, виска. Утро в Москве начинается с того, что слышен звук машин и голоса людей. Яркий рассвет и солнце поднимаетя высоко-высоко в небо. Город по настоящему просыпается и все живое начинает свой день. Вот уже начинают щебетать воробьи и скоро это прекрасное время суток пройдёт, где начнётся тяжёлый трудовой день. Морозова старшая сварит отцу крепкий ароматный кофе и он, до сих пор шокированный, где-то разозлённый, пойдёт в день с новыми силами. Энн с самого утра была на взводе. Она почему-то постоянно переживала, проверяла свой мобильный, все ждала хоть какое-то смс от Макса, звонок, да что-то от него. Но парень молчал. И это ещё больше убивало итак разбитую после вчерашнего Аню. С отцом она больше не разговаривала, вопросы матери игнорировала. У девушки была большая обида на самых близких для неё людей. К двум часам Энн подоспела к «Стрекозе», где ее ожидал Кабан. Он смотрел по сторонам, нервно выглядывал, видно, что состояние у парня не из лучших. Морозова приветливо поздоровалась. — Привет, Кирилл. Увидев Аню, он широко улыбнулся, как-то непонятно для самого себя он был рад видеть девушку. — Привет, Энн. Ну как ты? Аня пожала плечами, показывая то, что у неё вроде бы все как обычно. Не будет же она жаловаться на свою жизнь при Кабанове. — Да все нормально. Сам как держишься? Молодцом? Кирилл снова подарил Энн свою улыбку. И чего это он сегодня в таком приподнятом настроении? — Да, стараюсь. Аня после слов друга аккуратно достала из своего небольшого, но вместительного рюкзака свёрток, это была круглая сумма для лечения Ксюши. — Кирилл, держи, вот, здесь сто, как я и говорила. Возвращать ничего не нужно. Главное, чтобы это помогло Ксюхе. Деньги — это не важно. Парень аккуратно взял «дар» Ксюши, спрятав в карман куртки. Он был действительно поражён тем, насколько сильно Энн любила Ксюшу, как подругу, насколько ценила, переживала, ведь такую крупную сумму не каждый, даже лучший друг смог бы отдать на лечение ближнего. Но для Ани сейчас здоровье и жизнь Ксю были важнее всего. — Спасибо тебе огромное, Энн, реально, это огромная помощь, Ксюша будет очень признательна тебе, правда. Да и мы с ее отцом поражены твоей щедростью и родителей, это очень сильно. Кабан крепко обнял Морозову, все сильнее прижимая девушку к себе. Обнимайте друг друга чаще. Крепче. Теплее и от души. Это так важно. Парню даже не хотелось отпускать ее, какое-то тепло веяло от этой незаурядной, весёлой, очень искренней девочки. Это было невозможно описать, но то, что Кирилл ощутил в объятиях Ани, он не ощущал даже, когда обнимал свою любимую и единственную Ксюшу. Это было чем-то странным и новым одновременно для него. — Кабан, блин, задушишь! Энн с улыбкой вырвалась из крепких, мужских объятий парня. Он немного смутился, а потому опустил глаза вниз, на щеках даже слегка заиграл румянец. — Прости, просто хотел отблагодарить тебя, вот. — Ахах, все хорошо. Я поняла. Слушай, ты никуда не спешишь? Кирилл немного подумал, прошёлся по плану на сегодняшний день и понял, что он действительно свободен. — Не спешу. А что? Ане очень не хотелось идти домой, ведь там мать начнёт допросы, там одиноко, там угнетающе. — Давай немножко прогуляемся, если не против? Вон да салона Аллы дойдёшь со мной, а то совсем мне скучно. Кабан естественно не отказал Энн. Все равно салон был ему как раз по пути. — Да, окей, пошли. Ребята вышли из «Стрекозы» и двинулись в сторону теперь уже почти Иркиного салона красоты.