Ласточка.

По дороге к почти Иркиному салону Энн и Кирилл много разговаривали, парень делился своими переживаниями насчёт состоянии Ксюши, пытался даже советоваться с лучшей подругой той, которую он по-настоящему любит. — Слушай, я даже и не знаю, как ей сказать о смерти Лёхи потом. Думаешь, она сможет это принять? Как это все сложно, блин. Кабан действительно волновался. Но на его вопрос ответ не могла дать и сама Аня. Она помнит, как ужасно и болезненно воспоминала весть о гибели Лёши, девушка до сих пор не верит в это все, ей кажется, что эта ситуация, авария — сон, страшный кошмар. — Знаешь, мне как-то нереально представить, как и кто сообщит Ксюхе о смерти Лёши. Этому человеку нужно ну очень много мужества и сил. Если сможешь.? Морозова не стала продолжать, Кабанов и сам понимал, что это сделает он. А кто ещё? Отец точно не сможет, бедному мужчине сейчас тяжелее всех, его дочь находится между двух миров. Энн слабачка, никогда у неё получится преподнести это Ксюше так, как надо. — Ладно, давай не будем об этом. Аня кивнула в знак согласия. Девушке и самой было достаточно больно говорить об этой трагедии. Спустя пару минут после их небольшого диалога Морозова повествовала некую слабость, перед глазами начали бегать какие-то мурашки, она слишком впечатлительная. Когда Энн поняла, что это просто так не пройдёт, то попросила Кирилла остановиться и присесть на ближайшую скамью. — Постой, мне что-то не совсем хорошо. Я присяду? Парень кивнул и сам остановился. Кабанов заметил, что девушка резко побледнела, цвет лица сразу же стал болезненным, а глаза помутнели. Конечно он испугался. Ему ещё не хватало приводить в чувства помирающую Аню. — Эй, Энн, тебе что-то очень плохо, я вижу. Может в аптеку там сбегать или водички принести, я не знаю? Девушка разместилась на ближайшей скамейке. К головокружению прибавилась болт в правом боку, острая, периодическая. Эти ощущения были словно знакомы ей. Такое состояние было у Ани, когда она чуть было не потеряла ребёнка. — Нет, Кирилл, не уходи. Присядь лучше рядом. Парень послушался подругу. Энн было тяжело терпеть спазмы, она схватилась за бок. На лице Морозовой была видны все ощущения от этой боли. Кирилл по-настоящему боялся за Аню. А вдруг с ней что-то серьезное? — Слушай, да тебе реально фигово. Правый бок болит? Может аппендицит? Тогда надо скорую вызвать. После этих слов Кабана Энн рассмеялась. Ее друг ничего ведь не знал о прекрасном положении девушки, поэтому логично, что списал все на типичную причину боли в правом боку. — Нет, это не аппендицит. Все нормально. Успокойся. Но Кирилл не стал слушать ее, он уже достал мобильный и собрался делать звонок в скорую помощь. Аня это заметила и даже спохватилась, но тут же оказалась снова на лавочке. — Так, не надо никуда звонить! Понял? Называется, попросила дойти со мной до салона, так теперь ещё и запечешь меня в больничку. Кабан недоверительно посмотрел на подругу, о чём-то подумал, а потом словно встрепенулся. — В больничку? Тебе, значит, плохо. Давай мы с тобой спокойно дойдём до ближайшей поликлиники, я уверюсь, что с тобой все нормально и отпущу тебя к твоим салонным подружкам. Энн закатила глаза. Но понимала, что ей теперь не отвязаться от друга, тем более ей действительно не очень хорошо. Лучше вовремя обратиться за помощью к доктору. — Ладно, но какой же ты упёртый, прямо как баран. Реально! Баран ты, а не Кабан! Парень взял Морозову за руку, и они немедленно пошли к ближайшую больницу, ну или поликлинику. Как получится. Ане было неловко, что пол пути они с Кириллом прошли за руку, поэтому она выдернула свою ладонь. — Извини, но мне как-то неудобно. Кабанов лишь кинул непонимающий взгляд на девушку. Все. Ни слова. Поблизости оказалась какая-то районная, совсем маленькая поликлиника, даже немного обшарпанная, все в духе небольших заведений. Кирилл остался ждать подругу в так называемой приемной, пока ее отправила медсестра к главврачу. Ему было так интересно, что же с ней? А вдруг что-то серьёзное? Он и сам не понимал, почему так переживал. Хотя догадывался, что в нем просто сыграло сочувствие к человеку, которому стало плохо. Спустя минут двадцать к нему вышла низенькая, чернобровая женщина в белом халате. Она и была главврачом этой небольшой больнички. Доктор подошла к парню и начала читать некие морали. — Молодой человек, вы следите за своей девушкой то! На третьем месяце беременности нежелательно переутруждаться, можно и ребёночка потерять. Кирилл недоумевал. Он с неким опасением просмотрел на врача. — Извините, но Энн, точнее Аня, не моя девушка, она моя подруга. И я не знал, что она беременна. Парень все ещё был в небольшом шоке. Теперь ему стало все понятно. И ее состояние, и поведение. Все ему ясно. — Ну и что же вы за друг, раз ничего не знаете про свою подругу? Ладно, это ваши дела! Просто проследите, чтобы она берегла себя, если отец ребёнка не может. Кабан кивнул в знак согласия, все ещё недоумевая после новости о беременности Морозовой. Вскоре из кабинета главврача выбрела и сама Аня. Она была ещё бледновата, но в ее взгляде уже появилась какая-либо жизнь. — Прости, что так долго. Капельницу с глюкозой поставили, переутомилась я. И спасибо, что подождал. Ребята вышли из этой поликлиники и теперь точно двинулись в сторону салона. Тишину прервал Кирилл. Он с небольшой претензией спросил у подруги: — Ничего не хочешь рассказать? Энн посмотрела на него, словно на дурачка. — Нет, о чем ты? Парень даже разозлился. Он отлично понимал, что Аня держит его за какого-то придурка. — Мне врач все сказала, мамочка. Понимаю, что мы не близкие друзья, но могла бы предупредить, я, блин, думал с тобой что-то серьёзное случилось. Эти слова обидели Энн. Серьёзное? То есть для него беременность — это ерунда? И вроде ей должно быть все равно на мнение Кабана, но все что касалось ее будущего ребёнка важно для неё. — А ребёнок это типо мелочи, да? Да и зачем мне что-то рассказывать тебе? Иди ты, Кабан. Девушка ускорила шаг, чтобы побыстрее уйти от парня. Но он последовал за ней. — Стой, Энн! Бля, я не хотел обидеть тебя, просто неожиданно так. Стой! Аня остановилась. И ждала, пока Кирилл дальше начнёт свои извинения. И дождалась. — Я реально же не знал, да и не каждый день такое узнаешь. Морозова молчала. Секундная пауза, и парень продолжил. — Кто отец хотя бы? И этот вопрос тоже вывел из себя Энн. Зачем спрашивать такие глупости? Ведь действительно это бред. Кабан прекрасно знает, кого любит Аня. — Ты сейчас шутишь или что? Как будто ты не в курсе с кем я встречаюсь. Действительно, тут Кабанов протупил. — Ну рад за вас с Максом. Молодцы прям. В его голосе чувствовалась явная ирония, сарказм и даже где-то сатира. Понятное дело, поздравление его были фальшивыми. Он осуждал Энн. Это было видно и по его взгляду. Пока эти двое выясняли подробности личной жизни Морозовой, уже и дошли до знакомых мест, до салона. Девушка по быстрому начала прощаться с другом. — Ладно, пока, Кирилл. Спасибо, что не оставил в беде. Да и за все спасибо. Кабанов обнял Энн, снова прижимая ее к себе. Иногда достаточно просто обнять… Это не сложно, но этим можно спасти человека. Объятия, иногда, сильнее слов, они могут успокоить, вселить надежду, да и просто согреть. В любви объятия, на мой взгляд, самые сильный показатель чувств, через них мы обмениваемся теплом, нежностью, эмоциями, они огораживают нас стеной, своего род мир, где есть только он и она. Объятия это выражение чувств без слов. Когда девушка вырвалась из крепких объятий парня, она почувствовала, что он пытается поцеловать ее. Тогда она влепила смачную пощечину Кириллу, Аня была в шоке от такого поведения Кабана. Ей стало очень неприятно, мерзко и противно. — Ты больной чтоли? По девушке изголодался? Придурок какой-то! Энн развернулась и двинулась в сторону входа в салон «Алла». А Кабанов и сам не понимал, что на него нашло. В салоне, как всегда кипела жизнь. На месте были Ирка, Катя и Маша. Юльки, к счастью для Ани, которая не питала особой любви к ней, не было. С порога Ира заключила свою маленькую подругу в объятия. А Морозова с насмешкой произнесла. — Сегодня что-то все пытаются заобнимать меня! Реально! Девушка плюхнулась на диван. Царева узнала у неё, хочет ли та чего-нибудь выпить. — Может чай, кофе? Есть ещё сок и вода. Коньяк будущих мамам не предлагаю! Энн в шутку закатила глаза после фразы Ирки о будущем материнстве Морозовой. — Давай сок, что-то пить хочу. Пока Царева пошла за яблочным напитком, Аня начала расспрашивать у Кати про их отношения с Серёжей. — Ну что, Кать? Как там с Соколовым? Катя смущённо опустила глаза вниз, ещё немного и блондинка покраснела бы. — Ой, все нормально. Он действительно не будет переводиться, сказал, мол нет сейчас должностей в другом районе. Теперь каждый день в салон приходит, то цветочки, то шоколадки. Сегодня вечером в кино идём. Похоже все идёт на улучшение! Энн очень обрадовалась за Катю, она видела, как Свиридова любила Сергея, наконец-то осознав это. Но ведь главное, что осознала, даже если с опозданием. — Блин, как классно. Я ж говорила, что он останется. Должности нет, ага. Без тебя он не может. Итак всем ясно! Разговор девчонок о любовных делах Кати и Соколова прервала Ира, которая принесла Ане стакан прохладного сока, а себе и Катерине сварила по чашечке американо. Своей радостью поделилась и Царева. Она повертела безымянным пальчиком, делая глоток горячего напитка, на котором красовалось золотое колечко с бриллиантом. Аня аж взвизгнула. — Это то, о чем я подумала? Да-да, Ир? Ирка рассмеялась и по деловому ответила на вопрос Морозовой. — Да, мы с Маратиком женимся! Энн была так счастлива за старших подруг. Как классно, что у все такие радостные, у всех истинное счастье. Если не у неё, так пусть повезёт другим, кто тоже этого достоин. Болтовню девушек прервал телефонный звонок. Звонили Ане. Номер был неизвестным. Но как только она взяла трубку, то сразу узнала голос женщины. Это была мама Макса. — Алло, Анечка, привет. Максим случайно не с тобой? Этот вопрос сразу же насторожил девушку. Если его мать спрашивает, где он, значит не может связаться с ним. — Здравствуйте. Нет, мы виделись последний раз вчера вечером, часов в семь. А что? Женщина в трубке тяжело вздохнула. — Просто он не ночевал дома, сегодня весь день не могу дозвониться до него, гудок идёт, но трубку не берет. Что же это такое?! После этих слов у Энн внутри словно что-то рухнуло. В голову сразу полезли нехорошие мысли. Она не подумала о том, что Макс загулял, снова напился с друзьями. Нет. Ей казалось, что с ним нечто произошло. В какой-то момент Морозова даже начала подозревать в каких-то грязных делах отца, но тут же отбросила эту мысль. — Господи, и куда он делся? Не волнуйтесь, с ним все будет хорошо. Я попрошу участкового поискать его. Ладно? Мать Озерова доверилась в какой-то степени девушке сына. Как только Аня поговорила с женщиной, она умоляюще попросила Катю, чтобы та позвала сюда Соколова. — Кать, ну пожалуйста! Позвони Соколову, он может помочь, реально. А вдруг с Максом что-то произошло? Может, блин, он сейчас где-то ждёт нашей помощи. Катя помешкалась слегка и ответила младшей приятельнице. — Прошёл только день, наверняка он просто загулял. Парень ведь, с кем не бывает? Сережа начнёт искать только после трёх дней. Энн злостно стукнула по столу и вылетела из салона. Придётся ей самой искать Соколова и умолять о помощи.