Ласточка.

Даже если ты снова утонешь в мире страданий… Мы скажем: Живи, Энн. Смейся… и люби. Ты должна испытать столько всего. Если в реальности нет счастья, тогда найди его или создай сама. Живи, чтобы реальность засияла. Потому что на земле смерти, куда попадаешь, когда отворачиваешься и сбегаешь от реальности… Нет ни счастья, ни будущего. Столкнувшись с правдой… Двигайся дальше. Поэтому живи и будь счастлива… Энн. Чем дольше живёшь на этом свете, тем яснее понимаешь, что счастье — это то, что всегда с тобой. Мы просто забыли (Энн — забыла,  Макс — забыл, они — забыли, но вот я вспомнил теперь и не забуду уже никогда), что счастье — это почти как спички: что оно всегда с тобой — просто сейчас они завалились в карман или за подкладку. Но оно всё равно здесь. И ни от кого не зависит. Ни от чужой любви, ни от нашей удачи, ни от нашего положения дел, ни от нашего не-одиночества. Оно — просто есть. Даже если мы часто бываем несчастны. Это наш внутренний остов, скелет, состав крови, кальций в наших костях… Похоже у этой парочки наступило то самое время. Их счастье. Пауза между двумя несчастьями. Отцу Ани пришлось смириться с отношениями дочери и Максима, простить парня за продажу наркотиков, и все ради блага собственного ребёнка и будущего внука или внучки. Макс ещё долго отмывался от дел с наркотиками. Энн казалось, что и прощать больше не нужно, ведь это не первый раз, когда парень оступился. Но она любила. Сильно. Невозможно. До безумия. И если бы Морозова отвергла того, кто и есть смысл ее жизни, то наверное на следующий день уже сошла бы с ума. Аня была так счастлива, что ее деньги помогли Ксюхе. Наконец-то Малышева пришла в себя, да, она снова учиться жить, в каких-то моментах чертовски сложно, но она жива. И это главное. А о смерти Лёши до сих пор не знает. — Ксюшенька, он рядом, здесь. Пока вы не можете увидеться, надо время. Подожди. Никто не знает, сколько отцу придётся нагло врать дочери, но это было указанием доктора. Ксю необходимо полное спокойствие, пока она окончательно не восстановиться. И это понимали все. Прошёл месяц. Четыре недели. Целых тридцать дней. А Энн с каждым днём все больше и больше осознавала, что она скоро станет мамой. Стоял тёплый, но слегка ветреный денёк. Весна вступила в свои права. Под лучами теплого солнца быстро тает московский снег, лишь кое-где в тени еще сохранились небольшие ледяные островки. Весело стучит по подоконникам весенняя капель. Быстро подсыхают лужи на асфальте, а земля покрывается зеленым ковром свежей травы. День стал длиннее, теплее, солнечней. Дует южный ветер и гонит по небу белокрылые облака, и тогда их большие тени быстро бегут по земле. Отовсюду слышно пение и возня птиц, которые принялись за строительство своих жилищ высоко на деревьях или под стрехами крыш. Сегодня был очень волнительный день и для Энн, и для Макса. Сегодня они наконец-то узнают предполагаемый пол их ребёнка. Поэтому с самого утра Аня была на нервах. Она сто раз перепроверила свою папку с документами, девушке казалось, что она обязательно что-нибудь да забудет. В комнату вошла Морозова старшая, женщина сразу же заметила суету дочери. — Анечка, ты чего так переживаешь? Вроде бы не первый раз к доктору идёшь. Аня тяжело вздохнула. Действительно, в женскую консультацию она идёт не впервые, однако узнает пол будущего ребёнка все-таки первый раз в жизни. — Мам, я не переживаю. Точнее нет, переживаю, ведь это так волнительно. Ааа. Тяжело. Меня скоро в жар бросит! Энн казалось, что скоро сойдёт с ума. Девушка и не предполагала, что беременность — это так сложно. Она прочла кучу статей, форумов мамочек, где они делились своим опытом. Но похоже это были сказки, что ожидание ребёнка такое волшебное время в жизни каждой женщины. Нет. Оно необычное, волнительное, но никак не волшебное. Для Ани уж точно. — Доченька, успокойся, пожалуйста. Ты должна наоборот радоваться, через пару часов мы будем знать, какого цвета нам тут детскую делать. Так что все! Успокаивай себя и собирайся. Скоро Максим придёт. Морозова кивнула и принялась искать в своём гардеробе что-то подходящее. У неё было уже шестнадцать недель беременности, животик достаточно округлился, а потому многие джинсы и брюки Энн просто навсегда перестали подходить ей. Что-то было тесно, что-то перестало быть удобным в силу изменения фигуры. Со своего привычного веса, сорока пяти килограмм, за последний месяц Аня переместилась на пятьдесят два. Для неё это огромный набор, но ни о каких диетах и похудении и не могло идти речи в ее положении. С беременностью Энн стала больше носить платья. Раньше девушку было не заставить надеть сарафан, милое платьице или что-то в этом роде. Но за последнее время Морозова основательно закупилась очень удобной и комфортной одеждой для будущих мамочек. Сегодня глаз Ани пал на свободного покроя платье до колен нежно розового цвета. Совсем нетипичное одеяние для неё, но с беременностью меняются вкусы не только в пище, оказывается. Морозова аккуратно сложила в свою небольшую сумочку все нужные справки, документы и прочую макулатуру. Вроде бы ничего не забыла. Тут в комнату вошёл тот, кого девушка ждала больше всех — Макс. Он нежно поцеловал любимую в губы, а его ладони невольно оказались на округлившемся животике девушки. — Привет, любимая. Привет, малой. Ну что, как ты? Энн улыбнулась. Она чмокнула парня в щеку, положив свою ладонь на его. Какое же это счастье — быть вместе. — Все хорошо, правда. Но немного волнуюсь перед УЗИ. Твоя последняя ставка — кто там? На «там» Аня сделала особый акцент, указывая на свой небольшой, но уже отчётливо видный животик. — Да, пацан там, сто процентов. Я ж точно знаю! Морозова рассмеялась. Зачастую девушка ловила себя на мысли о том, что ее любимый сам ещё большой, глуповатый, но милый ребёнок. — Ты так говоришь, словно малыш под сердцем у тебя, а не у меня, дурачок! Вот посмотрю я на тебя, когда доктор скажет, что у нас девочка, вот посмотрю я! Макс обиженно закатил губу, показывая своё недовольство. Действительно, ребёнок ребёнком. Похоже у Энн будет не один малыш, а два. — Не скажет, у нас MC Lake младший! Эти слова Озеров сказал с какой-то гордостью. — Так, все, папаша, пошли, а то опоздаем. На приём, который был назначен на час дня ребята не опоздали, им даже пришлось немного подождать врача УЗИ в коридоре. Когда доктор вызвала Аню к себе в кабинет, девушка сразу же разнервничалась, хоть и с ней рядом был Максим. Тот тоже трясся, как лист осиновый. Через пару минут Энн и Макс снова увидели на мониторе своего ребёнка. Он был уже гораздо крупнее. Врач УЗИ, Марина Владимировна, начала объяснять молодым родителям, указывая на малыша. — Аня, Максим, сейчас рост вашего ребёночка примерно одиннадцать сантиметров, а вес восемьдесят грамм. Хотите послушать сердцебиение малыша? Оба одновременно положительно кивнули. Женщина дала послушать будущим родителям сердцебиение их ребёнка. В этот момент жизнь и Энн, и Макса разделилась словно на «до» и «после» этого момента. У Озерова потекли слезы, скупые, мужские слёзы счастья. Только сейчас парень начал понимать, как много значит для него этот комочек счастья, их малыш, который ещё не родился, но уже является самым дорогим человеком в его жизни. Морозова тоже не скрывала эмоции. В отличие от любимого она просто все время улыбалась, ей казалось, что все это сон, ведь не может быть такое огромное счастье с ней наяву. Наконец Марина Владимировна решилась объявить паре пол их будущего ребёнка. Она долго перед этим рассматривала, исследовала, но все-таки пришла к заключению. — Хочу поздравить вас, ребята, у вас будет дочка. Это стопроцентная девочка! Смотрите, вот ее ручка, а вот губки, пухлые похоже будут, прямо как у папочки. Парочка с особым трепетом и интересом рассматривала свою дочку на экране, при этом искренне улыбаясь. Макс даже обрадовался, что у них будет девочка, ведь для каждого отца дочь — это гордость, это самый дорогой и ценный подарок судьбы. — Зай, смотри, у неё реально губы пухлые! Блин, как у меня чтоли? Так необычно. Парень был слегка обескуражен после того, как увидел свою малышку. А Энн просто счастлива. Без лишних слов. Ребята вышли из кабинета УЗИ радостными. У Ани в руках был снимок, уже третий по счёту, она все хранила, ведь это память, бесценная. Озеров был действительно счастлив сейчас. Максим не мог сдерживать своих эмоций, он схватил Энн на руки и начал кружить прямо посередине больничного коридора, ему было все равно на ожидающих пациентов, на проходящих мимо медработников, он просто хотел кричать о своей радости на весь мир. — Девочка моя, спасибо за дочку! Спасибо тебе за все! Я так люблю тебя, моя маленькая, и нашу малышку тоже! Я реально люблю вас! Эмоции переполняли. Парень даже говорил несвязно, но кому это сейчас важно? Важно, что эти двое сейчас по-настоящему счастливы. Они любят. На эту пару смотрели все в приёмной, и у каждого невольно появлялась улыбка на лице от этой искренности и чистоты любви двух сердец.