Веришь в привидения?

      - Они пробили кору планеты до ядра, - тихо сказала Анна, изучая данные с приборов, которые мы успели собрать перед гиперпрыжком. – В некоторых местах магма вышла на поверхность.       - На такое даже ракеты «Апокалипсис» не способны, - с нотками восхищения присвистнул Гюнтер. – Сколько же они энергии потратили?       - Целую прорву. А знаете, что самое интересное? – девушка подождала, пока всё наше внимание не сосредоточится на ней. – Они атаковали города, да. Но наибольший ущерб был нанесён зараженным зонам. Именно в эти места они били сильнее всего.       - Проклятье, - выругался я, - значит моя прекрасная теория о том, что ксеноморфы их домашние зверушки отправляется в мусорку.       - Да уж, вряд ли хозяева стали бы убивать собственных питомцев, - задумчиво протянула Гюрза. – С другой стороны, мы же уничтожили «мозги», верно? Быть может это и стало причиной уничтожения тварей – контроль над ними потерян, и они стали опасными и для своих «хозяев»? Быть может эти «мозги» и есть те, кто уничтожил планету?       - Рассуждать мы можем долго, и все наши мысли всё равно могут оказаться барахлом.       - Зануда ты, Гюнтер, - скорчив обиженное лицо сказала Анна, вот только глаза у неё оставались холодными глазами матёрого убийцы.       - Поработай над взглядом, - сделал замечание я, - одним лицом ты никого не обманешь.       - Чёрт, - буркнула призрак.       Своим появлением эти неизвестные инородцы наделают шуму во всем секторе. Конфедерация просто не сможет скрыть факт уничтожения целой планеты, как бы ей этого не хотелось. А значит неизбежны беспорядки.       Агрессивный настрой «гостей» означает войну, следовательно, будет проведена мобилизация и передислокация войск… Сомневаюсь, что противники Конфедерации не воспользуются этим, чтобы нанести урон режиму. И никакой «общий враг рода людского» их не остановит.       Остается неясным только один вопрос: против кого командованиe будет использовать призраков? Против врагов внешних или врагов внутренних? Я бы поставил деньги именно на второй вариант, если бы они у меня были.       - Мы подлетаем к Мар-Саре, - сообщила всем Анна, сверяясь с бортовыми приборами, - и… кажется нас снова разделяют. Гюрза, мы с тобой должны прибыть в магистрат. Гюнтер, Крюгер, Адан – вас вызывает полковник Дюк, как только мы приземлился. По очереди.       Ну вот поработали группой – и хватит.              ***              Полковник Эдмунд Дюк был самым настоящим военным, до мозга костей. А это означало, что был он донельзя дисциплинированным, упрямым, как баран, жестоким и безжалостным. Медленная карьера, которой активно мешали неизвестные «доброжелатели», не сломала и не лишила Дюка амбиций. Теперь, когда мне довелось прослужить под его командованием вполне приличный срок, я мог сказать, что всё как раз наоборот – трудности на пути лишь закалили его, сделав еще упрямей.       Даже во внешности проявлялся его характер: низкий лоб, нахмуренные брови и вечно мрачное выражение лица. Симпатягой полковника точно нельзя было бы назвать.       Говорил он только по делу и исключительно в приказном тоне. Я даже не представляю, как он докладывает вышестоящему командованию с таким характером и голосом.       Когда мы приземлились на планету, я первый умудрился попасть на «аудиенцию» к Дюку. Полковник такое служебное рвение «оценил» по достоинству, выдав мне миссию «чрезвычайной важности».       И что же это могла быть за миссия, в условиях атаки на Конфедерацию целых двух инопланетных рас? Быть может разведка? Поиск и уничтожение «мозга» на Мар-Саре? Или мне надо было сесть на корабль и попытаться найти миры, из которых прибыли те уничтожители планет? Нет, нет и снова нет.       Забудьте эти глупости, Крюгер! Для вас есть задача куда большей важности и сложности: убить Майкла Дэниела Либерти. Будьте осторожны, агент, журналист метко плюётся и остёр на язык!       Нет, ну какого чёрта? Я считал себя специалистом высочайшего класса! Я, конечно, не помню своих достижений, но уверен, что они ого-го! И меня посылают убить какого-то журналиста.       Вот именно так вера в себя и умирает, раздавленная бестолковым приказом.       Да даже ресоциализированный морпех справился бы с этой задачей! Вон, за Либерти постоянно серийный маньяк в теле милой девушки ходит – спустили бы её с поводка!       Увы, но приказ есть приказ. И пока я не получу новой задачи, следует выполнить эту. По приказу Дюка всё должно походить на атаку террористов и сопутствующие потери среди мирного населения просто обязательны, чтобы за их именами скрыть имя Либерти. Причем по полковнику было видно, что и ему это не нравится, а приказ пришёл откуда-то сверху. Сам Дюк вряд ли бы пошёл на такое в сложившихся обстоятельствах – призрака и без того есть куда пристроить.       Всё упрощалось тем, что всем журналистам на Мар-Саре выдали специальные жетоны со всей информацией и скрытым жучком слежения. На планете было введено военное положение и на всех дорогах, особенно на выездах из населённых пунктов, стояли военные кордоны, проверяющие документы. Как я узнал самостоятельно, из города могли выпустить только местную прессу, а значит Либерти был на расстоянии вытянутой руки – уже пару дней ошивался в местном баре, коротая время в компании коллег.       Тут мне не повезло в первый раз: сразу после получения приказа, этих чертовых журналистов погрузили в автобус и отправили в ближайший лагерь для беженцев, для работы по всей видимости.       Пришлось мне снова седлать «Стервятник» и ехать за много километров от города в погоне за слегка везучим Майклом Либерти. «Слегка» - потому что его удачи хватило на несколько часов жизни.       Журналиста я решил убрать по старинке – старая-добрая засада на дороге, как раз в стиле террористов. Одного фугаса на автобус было вполне достаточно по моему скромному мнению. Установить взрывчатку возле дороги и замаскировать её придорожным мусором оказалось дело одной минуты.       Работники СМИ не спешили покидать лагерь беженцев, впервые за всё время пребывания на планете получив возможность пообщаться с «беженцами». Ну или «эвакуированными», если официально.       Пресловутый «укрепрайон», как называла его Гюрза, представлял из себя жалкое зрелище: палаточный городок без укреплений и с одним-единственным «голиафом» в охранении, не считая пары полицейских на въезде. Не было даже привычного для окраинных планет ополчения, видимо всех их мобилизовали в армию Конфедерации.       От кого они тут надеялись защититься – непонятно. С такими силами разве что детей распугивать. Волны зергов, как стали называть ксеноморфов, этот «укрепрайон» не выдержит ни за что. «Голиаф» хоть и серьёзная машина, но у «Церберов» их побольше было, а всё равно крови у них изрядно попили.       Тут десятка самых мелких зергов хватит, чтобы убить всех.       К слову, меня сильно интересовало откуда взялось это название «зерги». Ученые придумали или это местные расстарались? Да и второй расе уже название придумали – протоссы. Как-то слишком быстро, учитывая, что они буквально только-только появились. Или это всё-таки самоназвание расы? Но откуда тогда его узнали?       Вопросы и никаких ответов. Да, впрочем, мне это и не важно. Зерги так зерги, протоссы так протоссы. Названия не хуже и не лучше любых других.       Пока я предавался размышлениям, журналисты наконец закончили. Позиция для наблюдения была не особо хорошей, да и лучше вокруг ничего не было, так что визуально обнаружить Либерти я не смог, но радар, настроенный на его жетон, показывал, что он в этой толпе.       «Доверять оборудованию стоит, но не так, как собственным глазам» - так говорил нам инструктор в Академии.       Дюку нужно было подтверждённое убийство, а значит придётся немножко запачкаться.       Фугас я установил в километре от лагеря беженцев и в нём взрыв однозначно услышат. Но полицейские однозначно точно вдвоём не покинут свой пост, испугаются. «Голиаф» тоже не помчится спасать репортёров, ведь у пилота приказ охранять лагерь. Максимум, что они сделают – это сообщат выше по инстанции, а там сидит Дюк, который в курсе происходящего. И пока он не получит от меня подтверждения смерти Майкла – никто к месту взрыва не приблизится.       Приятно работать на своей территории, когда местная власть тебе помогает, а не мешает.       Автобус ехал, превышая скорость, но оно было и понятно. Водитель уже знал о зергах и вовсе не горел желанием встретиться с ними на незащищенной дороге. Я подорвал фугас ровно тогда, когда автобус прошел его на длину кабины.       По окрестностям разнесся гулкий взрыв и автобус смело с дороги, перевернув набок. Все стёкла, разумеется, выбило ударной волной и по моим подсчётам внутри не должно было остаться никого живого. Пассажиры умерли мгновенно…       Не все. Я «слышал» предсмертные мысли нескольких уцелевших. Они молили о помощи, бились в агонии – не самое приятное ощущение. Еще неприятнее было то, что следовало доделать работу.       Я спустился к дороге и запрыгнул в перевёрнутый автобус через одно из разбитых окон. Окровавленные тела лежали друг на друге. Повреждения на них были такие, что с их опознаванием могут возникнуть проблемы.       Помогите… помогите мне… умоляю…       Я навёл ствол карабина на голову одного из уцелевших и выстрелил. Глушитель, с шестнадцатью мембранами внутри, полностью погасил как звук, так и пламя выстрела. Так что мне довелось расслышать, как пуля пробивает череп какого-то журналиста.       Лиза… Лиза… прошу…       Еще один выстрел – и еще один труп.       Я не хочу так, не хочу… почему меня…       - Ничего личного, просто приказ.       И еще один труп.       Сильно же Майки досадил Конфедерации, раз мне приказали ради его смерти имитировать террористическую атаку с сопутствующими жертвами. Чего только не сделаешь ради блага человечества.       Больше выживших не было и можно было переходить к следующей фазе.       Пришлось возиться с трупами, отыскивая их жетоны, так как Либерти в этой куче визуально я найти не смог. Жетон Майкла нашелся быстро.       - А ты стал здоровее с момента нашей последней встречи… и стал рыжим, - задумчиво сказал я, рассматривая тело журналиста, на чьей шее и висел жетон на имя Майкла Либерти. – Мар-Сара так сильно меняет людей?       Было очевидно, что тело не принадлежит моей цели. Пришлось по новой поднимать все жетоны и сравнивать имена на них с имеющимся у меня списком. Одно за другим я помечал имена присутствующих в автобусе трупов.       Не считая водителя, нашлось четырнадцать человек. А должно было быть пятнадцать.       И единственным отсутствующим был некто Рурк, репортёр местного новостного канала, как говорилось в кратком описании к моему списку.       А ведь только местных выпускали из города. Значит хитрый Майки поменялся с этим Рурком жетонами и уехал добывать информацию без надзора? Ай-ай-ай, плохой мальчик. Разве можно так поступать и усложнять Конфедерации жизнь еще больше? Теперь я понимаю почему его хотят убить.       - Центральная, Крюгер на связи, - включил я коммуникатор, отбрасывая собранные жетоны.       - Статус, Крюгер, - тут же отозвался грубый мужской голос.       - Упустил цель. Дайте наводку на журналиста Джона Рурка, цель передвигается с его жетоном.       - Ожидайте, агент.       Радиус моего радара не позволял засечь Майкла и без помощи из штаба было не обойтись. Плохо, а ведь я надеялся поскорее закончить с этой миссией и заняться действительно важным для Конфедерации делом. Этот Либерти, при всей своей везучести, явно не тянул на достойную цель. Но отдаю ему должное, он оказался умным парнем.       - База Антем, агент, - вновь вышел на связь штаб. – И чтобы осечек больше не было.       База Антем располагалась в пятидесяти километрах от меня. А это значит – еще больше поездок на «Стервятнике»! Как же я «рад».              ***              То, что база брошена, было видно сразу. Военный городок, расположенный прямо на её территории, и вовсе выглядел так, будто его покинули совсем недавно – максимум накануне. В некоторых домах еще были даже включены проекторы, по которым в этот самый момент шла какая-то патриотическая передача.       Никогда не понимал их. Как можно быть не патриотом Конфедерации в секторе, где кроме неё больше никаких достойных государств и нет? Конечно, Конфедерация так же не лишена недостатков. К примеру, полковник Дюк до сих пор не генерал. Но ведь рано или поздно все недостатки исправляются, верно?       И пускай в разведке сидят некомпетентные идиоты и много бюрократов, главное-то, что Конфедерация обеспечивает порядок и безопасность.       Я задержался на несколько секунд, разглядывая ролик про, вот совпадение, «Норад-II», и пошел дальше.       На радаре по-прежнему было пусто, но это еще ничего не значило – жетон мог быть сломан или просто находится «вне зоны доступа».       Очень скоро я увидел следы недавнего боя на одной из улиц: отверстия от гаусс-оружия и несколько трупов зергов. В основном это были мелкие, которых называли зерлинги, но был и один крупный, похожий на вставшую «на дыбы» кобру гидралиск. Как раз они, вроде, и плевались шипами.       Кто их убил было непонятно, но явно не Либерти.       В здании, возле которых и валялись трупы, я нашёл Эмили Своллоу. Точнее, её верхнюю половину. Теперь понятно, почему Майкл не побоялся сунуться за черту города – его сопровождала верная девушка.       В руке лейтенант сжимала боевой нож и было видно, что дралась она до последнего. Наверняка бедняжке было так страшно, но ресоциализация просто не позволила ей сбежать или сдаться. Что ж, покойся с миром, лейтенант Своллоу. Ты отдала свою жизнь во имя высшей цели.       А вот тела Майкла не было. Зато с другой стороны дома я нашел в пыли свежие следы двух человек и одного «Стервятника». Видимо, кто-то спас Либерти и увёз его отсюда подальше.       - Штаб, Крюгер, каково месторасположение цели? – я вновь активировал коммуникатор.       Вообще, в этот раз следовало держать его включённым постоянно, чтобы в реальном времени отслеживать Майкла, но по инструкции было не положено. Призраку вообще запрещено выходить на связь во время миссий, за исключением некоторых случаев.       Да и вряд ли в штабе пожелали бы тратить время на постоянное наблюдение за единичной целью, когда где-нибудь в пустошах, возможно, уже распространяют свою слизь зерги. А может и протоссы тайно высадились. Короче, у станции наблюдения и так было забот выше крыши и устранение журналиста явно не входило в список первоочередных задач.       - Ожидайте, - вновь этот недовольный голос какого-то штабиста. – Цель двигается от станции «Дальняя» к городу. Координаты: ноль-три-десять-один-восемь-шесть.       - Оставайтесь на связи, штаб.       Майки был не далеко – я мог перехватить его прямо на дороге меньше, чем через десять минут. Вскочив на свой байк, я помчался к дороге, по которой ехал Майкл.       Чтобы через пять минут резко свернуть, так как из штаба пришло сообщение:       - Агент, внимание! Цель остановилась в точке ноль-четыре-ноль-один-девять-один. Там располагаются заброшенные склады.       Хм, это было странно. Или Либерти нашёл новый материал для своей статьи?       Я повернул вправо, направляя байк ровно на координаты Либерти. До контакта оставалось не больше четырёх минут на максимальной скорости.       - Агент, контакт с целью потерян, - сообщил мне штабист. – Теперь вы сами по себе. Конец связи.       И отключился. Ну, это было куда привычней – один на один с заданием и всё такое. За свою жизнь я не боялся, вряд ли журналист может оказать достойное сопротивление, даже если у него за плечами взвод морпехов и пара танков.       Но чем ближе я приближался, тем тревожнее мне становилось. И причину этой аномальной тревоги я никак не мог понять.       Не мог, пока до цели не осталось меньше четырехсот метров. Я уже видел несколько заброшенных складских зданий, когда почувствовал, как волосы на голове натурально встают дыбом и я начал действовать на одних рефлексах.       Я резко спрыгнул со «Стервятника», уходя в сторону перекатом и одновременно активируя инфракрасный режим в шлеме. В одном из складских помещений я сразу же увидел две человеческие фигуры и два не остывших байка, вроде моего.       Нацелив карабин на их двигатели, я открыл огонь прямо сквозь стены. Стрелять по людям не имело никакого смысла – всё равно сейчас мне в них не попасть. Одна фигура уже схватила вторую, прикрывая её с моей стороны и уводя в укрытие. Слишком быстро для человека. Даже если бы я не чувствовал, то узнал бы по скорости своего «коллегу».       Оба «Стервятника» вспыхнули в инфракрасном спектре, показывая тем самым, что мои пули попали туда, куда нужно. Теперь этим двум друзьям никуда от меня не деться.       Я еле успел откатиться со своей позиции, как по ней ударили ответные выстрелы. Чрезвычайно точные – пули пробили как раз то место, где мгновение назад была моя голова.       «Блять, всё так же хороша!» - успел подумать я, прежде чем рвануть к естественному укрытию в виде небольшой возвышенности.       - Штаб, Крюгер, на связь! – крикнул я в передатчик, но ответом мне был только «белый шум».       Проклятье, глушилки. И выбежать из зоны их покрытия я не мог, ведь тогда оказался бы для вражеского призрака как на ладони.       И самое паршивое – скрыть свои псионные силы от конкретно этого противника я не мог. Хорошие новости заключались в том, что и она закрыться от меня не могла из-за своей чрезмерной силы. Она её просто не контролировала на должном уровне.       Привет, Сара.       Давно не виделись, Алан.       Алан… Это было моё имя? Забавно, что она его помнит. Значит как-то умудрилась разблокировать свою память… И зачем?       Может быть выйдешь, мы поболтаем о былом?       Хорошая попытка, Сара, но нет.       Сара, мать её, Керриган. Псионик «десятка», чудовищной силы. Дезертир и предатель Конфедерации. После Арктура Менгска она была целью «номер один» для всех призраков и спецслужб Конфедерации. Первая и самая большая утрата ЦСО. Позор человечества, по совместительству.       Первое, что я начал делать – это «думать» на отвлеченные темы, засоряя фон бессмысленными мыслями. А внутри, на так называемом «втором уровне», я обдумывал сложившуюся ситуацию. Забавно, но Сара делала то же самое, я мог «слышать» её мысли о погоде, новом платье и прочий бред.       «Десятка» - это было очень серьёзно. Тем более Керриган и без своих сил была одним из лучших агентов за всё время существования программы призраков. И она такой осталась, судя по скорости реакции и точности. А ведь стреляла она явно на псионный след и по траектории моих выстрелов, пробивших стену склада и их байки.       И вот, мы оба в надежных укрытиях и одновременно в сложном положении.       С одной стороны, я снаружи и у меня больше пространства для маневра. Я могу, например, убежать, что уже не мало. Ну, попробовать убежать. Плюс, штаб знает, где я и если я долго не буду выходить на связь, то они пришлют кого-нибудь сюда для проверки. Но когда это будет? Несколько часов, как минимум. И то не факт.       А вот Керриган… Эх, с одной стороны она заперта на складе, без транспорта, да еще с балластом на шее в виде Либерти. Понятия не имею зачем он ей, но они вряд ли встретились тут случайно. Да и спасла она его, а значит он нужен. С другой стороны – мне ничего неизвестно об её прикрытии. Пока что по мне не стреляют со всех сторон, но сколько это затишье продлиться, прежде чем другие террористы прибудут на выручку?       Вопрос столетия, кто прибудет раньше: «Сыны Корхала» или войска Конфедерации? У террористов преимущество – они примерно знают о том, что здесь происходит или может произойти. А вот мой штаб уверен, что миссия легче легкого – убить одного журналиста, и еще не скоро они спохватятся.       Как же я ненавижу такие ситуации, когда я просто вынужден перейти к активным действиям к пользе моего врага.       Сара, ты ведь не убьешь старого друга?       Конечно нет! Не бойся, вылазь.       Ты всегда была злобной сукой, Керриган.       И я по тебе скучала, Дюк.       Что по вооружению? Карабин К-10, пять гранат, боевой нож. Мда, явно я не готов к свиданию с таким прошлым. Знал бы, взял бы пулемёт, гранатомёт и парочку «голиафов».       На «Стервятнике» есть, конечно, гранатомёт… Остановился он как раз у складов, врезавшись в стену, и двигатель всё еще был включен. Добежать до него теоретически можно, но я уверен, что Сара его до сих пор не расстреляла лишь потому, что он самой ей нужен – их транспорт-то я уничтожил. Стоит мне на него сесть, как тут же получу пули либо в голову, либо в двигатель.       И всё же, рискнуть определенно стоило, иного выхода выкурить Керриган из укрытия я не видел. Да и подавляющая огневая мощь мне нужна, и как можно быстрее.       Это я в тот раз подложил тебе дохлую мышь в одежду.       Воспоминания Сары – её слабость. По псионному отклику мне стало понятно, что она перестала воспринимать прошлое, как просто набор информации и ценный опыт. Теперь всё это было для неё слишком личным. И упоминания этого момента, имеющего для неё значение, должно было её отвлечь хотя бы на пару мгновений.       Этого мне как раз хватило, чтобы выскочить из своего укрытия и, не прекращая стрельбы, добежать до ближайшего здания, спрятавшись там за мусорной кучей.       Сила призрака, тренировки и передовое оборудование позволили мне и на полном бегу вести убийственно точный огонь по цели, поэтому высунуться у Керриган не было ни единой возможности. Такую она упустила пока вспоминала описанный мной момент.       Ну и сволочь же ты, Алан.       Странно, но эта мысль несла явную эмоциональную окраску. Злость.       Не обижайся, мы были детьми и нам были свойственны… неоднозначные поступки.       В ответ по куче мусора ударило несколько пуль, как раз на уровне моей головы.       Теперь меня и заветный гранатомёт разделяло лишь полсотни метров. Жаль, что в данных обстоятельствах это было дальше, чем отсюда до Тарсониса. Или, по крайней мере, гораздо опасней.       Трюк с воспоминаниями второй раз точно не сработает, так что следует придумать что-то другое. И думать надо быстро, Керриган ждать не будет!..       Карабин в моих руках затрещал, и я тут же отбросил его. Уже в воздухе он резко смялся, словно был из бумаги и его с силой сжали невидимые руки. Вот так, «десятка» есть «десятка».       Не тратя ни мгновения, я побежал к байку, вкладывая все свои силы в скорость. Керриган показала свою слабость, ведь на месте оружия могла быть моя голова, и это станет её погибелью. Раз уж она меня убить не может, то я убью её.       За пару движений я активировал бортовой гранатомёт, навёл на новое укрытие Сары, в которое она успела перебежать вместе с Либерти, и тут невидимая сила подняла меня над землей. Я вцепился в «Стервятник» и, прежде чем меня швырнуло в стену, успел нажать на гашетку.       Укрытие беглецов накрыло взрывом, а меня впечатало спиной в стену, выбивая дух. Падение на землю было не менее болезненным, но отнюдь не смертельным. С такой же легкостью Керриган могла бы сломать мне позвоночник.       Но она меня откровенно щадит. Ей же хуже!       Выхватив нож, я побежал к месту взрыва, чувствуя, что обе мои цели еще живы. Они находились за толстыми металлическими ящиками, так что я не видел их через инфракрасный спектр, но я слышал их предсмертные мысли.       Вот и всё, Сара. Прощай.       В один прыжок, не жалея сил, я перепрыгнул через ящики, целясь так, чтобы приземлиться с ножом наготове прямо на Керриган… Но вместо этого я упал на голую, слегка обожжённую после взрыва, землю. Всего мгновение потребовалось мне, чтобы осознать произошедшее. Но было уже поздно.       Ты прав, вот и всё.       Сильный псионный удар прямо по разуму выбил из меня все силы и лишил сознания.