***
Даже когда Шиндо-семпай ушёл, я продолжал смотреть в сторону дверей — место, откуда он скрылся. Почему он, да и все остальные тоже, так странно отреагировали на мой приход? Не только замолчали, но и разошлись, будто бы ничего и не было. Конечно, сначала я думал, что все, кто ушёл, вот-вот вернутся и скажут, что произошло, но это осталось только моим предположением. В итоге, переглянувшись с Кенджи, мы оба просто продолжили свой путь к шкафчикам. С того момента, когда Кенджи перешёл в Раймон, мы стали ладить лучше. По крайней мере мы уже не враждовали в открытую. Думаю, эти перемены произошли из-за постоянного надзора со стороны Мэзэхиро. Похоже, что решить все наши несогласия мы действительно могли только во время матча Раймона с Хакурен. Теперь, когда Мэзэхиро не может появляться здесь в любое удобное ему время, а Гаро Накано уже давно не состоит в клубе, из тех, кто мог бы сообщать ему об обстановке здесь, остаются только Кенджи и Фуюкай-сенсей. Но ведь заместитель директора не может сильно вмешиваться в дела футбольного клуба без какой-то особой причины. Прямо говоря, всё, что он сейчас может, — это наблюдать. Мы с Кенджи оба сочли его неопасным. Вот другое дело сам Кенджи. Он, как участник самого клуба, с лёгкостью может влиять на него так, как нужно Мэзэхиро. Кенджи является сейчас его главной фигурой в Раймоне, что подтверждается тем, что приказы ему всё ещё приходят. И тут уже начинается самое интересное. Без сомнений можно сказать, что контроль Мэзэхиро над клубом Раймон и Кенджи остался неизменным, даже после того как его раскрыли. Благодаря этому я действительно могу спокойно находиться рядом с Кенджи, хоть и знаю о его отношении ко мне. Только вот… «Для тебя ведь важен Раймон, не так ли? Тогда я не стану выполнять приказы Мэзэхиро-сан, касающиеся их. Можешь считать это благодарностью, за то что согласился встать на мою сторону», — именно это он мне сказал, стоило начать поступать первым приказам. Даже их все он постоянно показывает. Я отвёл взгляд в сторону Кенджи. Меня до сих пор мучил вопрос: почему он так поступает? И разве не может ли Мэзэхиро догадываться о том, что Кенджи его обманывает, присылая ложные доклады о выполнении заданий? Зачем сам Кенджи идёт на такой риск? — Что? Когда Кенджи всё-таки заметил, что я наблюдал за ним, я тут же отвернулся. На вопрос отвечать также не стал, да и он не настаивал на этом. В последнее время мы с ним довольно часто общаемся таким образом, если, конечно, это можно назвать общением. Если тема разговора не касается дела, то нам обычно и сказать больше нечего. Я был уже полностью готов к тренировке, потому направился на поле. Только перед этим я ещё раз обернулся в сторону Кенджи. Сейчас он этого не заметил. «Ты ведь с самого начала не собирался враждовать и вредить Раймону. Что изменило тебя и подтолкнуло к такому решению?» — хотел было я задать ему этот вопрос, но тут же передумал. Имеет ли теперь это значение? И разве что-нибудь изменится, узнай я ответ? Оставив эти мысли, я покинул раздевалку. Тренировка шла уже где-то с полчаса. Мы уже узнали, что следующий противник Раймона — Тенгаварра, что матч — через два дня. Времени оставалось мало, и, кажется, поэтому все так усиленно тренируются. Только мы с Кенджи проводили практику отдельно. Вероятно, из-за того что мы в любом случае не сможем участвовать в матче, к общей тренировке присоединиться нам не удалось. Ну, хотелось бы мне так думать, но… Хотя, наверное, из всей команды больше всего меня избегал Шиндо-семпай. Пару раз я уже пытался заговорить с ним, но мне даже не удавалось начать: только, кажется, завидев, что я обращал на него внимание или пытался подойти, он тут же приступал к тренировке или заводил разговор с кем-то из команды. Это связано как-то с тем, что они утаили от нас перед тренировкой? Но там ведь были все, кроме нас… Кажется, поэтому мне даже подойти к кому-либо ещё, исключая Кенджи, страшно. Страшно, да? Я усмехнулся, когда осознал, что такая мысль пришла мне в голову. До этого ли сейчас дело? Почему меня только волнуют подобные мелочи, когда я без какого-либо разрешения пробрался в одно из школьных помещений, взломал ноутбук — опять же школьное имущество, — чего, впрочем, ещё, кажется, никто не заметил или не придал этому значения — всё равно, а затем убедился, что у меня пока есть время, чтобы отыскать Беффаро? Этим я и должен заняться, об этом и должен думать, после чего вместе с Кенджи избавиться от Мэзэхиро. Команда ведь может подождать. Наладить отношения с товарищами, после того как всё закончится, будет намного проще. Тем более что ждать этого осталось совсем недолго. Всё ведь прекратится, даже то, о чём упоминал Беффаро — что произойдёт через три года, верно? К этому же мы шли, что без Мэзэхиро и это не случится? — Что не так-то? С удивлением я посмотрел на Кенджи. Мои размышления он успешно прервал, так пусть теперь объяснит, что вынудило его это сделать. — Не понимаю, о чём ты. — Да что Вы говорите! Я прекрасно вижу, что ты что-то задумал. Рассказать не хочешь?! — Я должен? — Мы, кажется, условились не водить друг друга за нос. — Он с подозрением уставился на меня и больше ни слова не сказал. Теперь мы только и делали, что пилили друг друга взглядами — о продолжении практики с нашей стороны уже и речи быть не могло. На некоторое время я действительно забыл, где мы находились. Ссору между нами я уже был не только готов начать, но и поддержать, чтобы она не прекратилась за считанные минуты. Но не тут-то было… Как назло, именно сейчас «основная» тренировочная группа выбила мяч за границы поля — в сторону меня и Кенджи. Мой настрой продолжать спор этот случай всё-таки поубавил. Сначала я повернул голову в сторону выбитого мяча. Откатившись от склона внешнего поля, покрытого травой, он остановился рядом с нами слева от меня. Тогда-то, перестав концентрировать внимание на одном мяче, я посмотрел в прямо противоположную сторону — на команду Раймон. Кто-то из них, может, и пробовал пойти за мячом, но всякое их движение прекращалось, стоило мне его заметить. Когда же я посмотрел на Шиндо-семпая, то он и вовсе отвёл взгляд. — Кажется, все нас намеренно сторонятся. — Прежде чем такое говорить… — Движение со стороны Кенджи привлекло моё внимание. Хотя, может, после такого откровения перед кем-то я просто не хотел смотреть на Раймон. — Лучше бы вернул им мяч. — Один удар Кенджи, и мяч почти сразу оказался у Хикару. — Спасибо, Ураги! И тут же их тренировка продолжилась. — По-моему, они сторонятся только тебя, а не нас обоих, — Кенджи сказал это уже гораздо позже того, как отдал мяч. Наша практика прервалась, чтобы понаблюдать за ними? Но в то же время… слова Кенджи… я и сам прекрасно знал, что это правда. — И как же и когда тебе только удалось подружиться с ними? — Подружиться? Ох нет, дело совсем не в этом. Я не выбирал их как друзей и товарищей по команде. Хотя не могу не признать, что в Раймоне всё совсем иначе. — Услышав это, я с удивлением уставился на Кенджи. — Ты хочешь остаться в Раймоне? — А вот этого я уже не говорил. После этого наш разговор закончился. Прекратив практику на какой-то срок, я сел на траву рядом. Может, я действительно немного поторопился с выводами? В продолжение всей практики всё шло так же, как и в самом начале. Я воспринимал происходящее теперь спокойнее, но всё равно уже и сам обходил других стороной и не стремился даже к случайному контакту. Из-за этого намеренно во время перерыва сел подальше от остальных, но не настолько, чтобы это могло показаться странным. Во всём должна быть мера, иначе это и боком может выйти. С завершением перерыва мы с Кенджи всё-таки начали практиковаться и сами, хотя надолго нас всё равно не хватило. Однако именно в этот момент, уже к концу сегодняшней тренировки, я наконец понял, почему меня заставило переживать такое настроение в команде. Подобное раньше ведь уже было… Не с Раймоном, но всё-таки… Повторения мне так или иначе не хотелось. Тем не менее сейчас обстоятельства совершенно другие — всё можно ещё исправить, и, похоже, мне нужно скорее придумать подходящее для этого решение.***
После тренировки я сразу поспешил домой. В итоге я уже здесь. С утра я планировал ещё успеть проведать Сатору, потому-то так и спешил. Но, кажется, (я как раз проходил сейчас мимо часов в гостиной) ещё слишком рано. О времени встречи мы договорились заранее, так что волноваться не о чем. Хотя прямо сейчас я очень хотел поговорить с Сатору — ожидать было немного в тягость. Но всё равно, к сожалению, нужно ещё считаться с тем, что после тренировки надо отдохнуть и подготовиться к предстоящей прогулке. Прошло уже полчаса (хотя в итоге всё равно было ещё рано идти), но слова Аоямы насчёт запасного состава так и не выходили у меня из головы. Именно их я так и рвусь передать Сатору: «Они в порядке. В последнее время ситуация там стала лучше. Ещё немного, и они разрешат все внутренние конфликты». Аояма проделал большую работу… Однако сдаётся мне, что вышло всё так не случайно. Слишком быстро, что ли. Неужели Мэзэхиро-сан никак не вмешивался и оставил запасной состав в покое? А Ураги? Он тоже перестал ставить им палки в колёса? — Сегодня ты выглядишь счастливее, чем обычно. Как странно. Ничуть это не странно. Да и не сказал бы, что я счастлив — просто рад тому, насколько спокойным выдался этот день. Когда в последний раз такое было? Я уже и не помню. Но уже однозначно, что сегодня совпало много хорошего: Кидо-сан, похоже, окончательно перестал ждать от меня шпионажа за командой и ответов на его вопросы, беспокоить Сатору он тоже теперь не может, да и сам Сатору благополучно поправляется. Хоть я и понимаю, что в его травме полностью виноват я, но Мэзэхиро-сан теперь не посмеет приблизиться ни к нам, ни к Раймону в целом — уже какое-то чувство безопасности, которого давно не было. Более того я узнал, что в запасе всё приходит в норму, и, кажется, смог немного наладить отношения с Аоямой после нашей ссоры. И команда, похоже, перестала искать правду о происходящем. Ещё вчера я сильно переживал на этот счёт, но, благодаря Шиндо, всё это осталось в стороне. Хотя мне всё-таки интересно, что такого сказал ему Кидо-сан? Не думаю, что правду, и уж точно не всю. — К чему ты это мне говоришь, Дорагон? — И снова он появился здесь, у меня дома, совсем внезапно. Я уже научился узнавать его по голосу, неужто вскоре привыкну и к тому, как он приходит? И всё-таки, отодвигая шутки в сторону, что-то мне подсказывает, что на этом все хорошие новости на сегодня закончатся. — Твоё приподнятое настроение больше похоже на какое-то помутнение рассудка. Впрочем, может, это пойдёт тебе на пользу. — Что? — Потом уже не выпадет возможности так расслабиться. — С этими словами я слегка напрягся. Под плохими новостями я подразумевал совсем не это. Хотя… — Как и договаривались, я разлучил Беффаро и Матсуказе. — Правда, что ли?.. — От удивления я тут же вскочил с дивана и встретился лицом к лицу с Дорагоном. Он кивнул. — Только вот это привело к неожиданным и очень серьёзным последствиям. Беффаро в бешенстве от того, что мы сделали, и намерен отомстить не только мне, но и Матсуказе. Тебя это почти наверняка тоже заденет. И снова он, этот Беффаро… Учитывая его прошлые методы и то, что сказал о нём теперь Дорагон… Неужели месть подразумевает наши жизни?.. — Это действительно опасно. — Пауза. Так значит ли она, что я прав? — Я собираюсь устранить Беффаро при первой же возможности. — Устранить? Как именно это понимать? — После случившегося его стало трудно найти, так что на это уйдёт больше времени. — Хотя, кажется, его не волнуют объяснения на этот счёт. Однако не могу не признать, что это даёт какую-то надежду… — Но в течение поисков я гарантирую, что он не посмеет подобраться к кому-либо из вас. Я планирую разобраться с этим к четвёртому матчу Раймона в турнире, так что встретимся после него. До этого времени можешь делать что хочешь, но не теряй бдительности. Хотя эмоциональная разгрузка тебе не повредит. До встречи. И тут же он исчез. Жаль. Я только было захотел у него спросить… Почему он настолько добр к Раймону?