Паучок

— Так, что именно мы ищем? — шёпотом спросила Тейлор, крадясь через узкий коридор. Погрузившись в размышления о том, с каких пор некоторые преступления, такие как проникновение на частную или государственную собственность, она перестала считать для себя морально неприемлемыми, девушка забыла подробней расспросить Дуайта о цели поиска. Нет, в общих чертах всё было понятно — жрец искал себе тело, «не занятое, но живое». Как поняла девушка, это должен быть человек в коме. Конечно, её коробила перспектива похищения из больницы пациента, неспособного даже выразить свой протест, но с другой стороны, если у человека нет поддерживающих его родственников и друзей, страховка заканчивается, а выздоровления не предвидится, то его отключат от системы жизнеобеспечения и он умрёт. Тогда нет ничего плохого в том, чтобы забрать обречённого. Возможно, Дуайт со временем сможет его вылечить… Вот только они уже успели посетить две палаты с коматозными больными и ушли, даже не узнав имён и не просмотрев истории болезней.  — ”Пустое тело. Твоей комплекции,” — задумчиво ответил жрец. Тейлор неопределённо промычала, призывая напарника к более развёрнутому ответу. Она уже замечала, что когда Дуайт слишком во что-то погружён, его ответы становятся неинформативно краткими. Впрочем, из этого состояния Айка было довольно легко вывести, после чего он подробно и понятно всё объяснял.  — ”Нам нужен простой и эффективный способ доказательства твоей непричастности к маске Мозгоеда. Шанс возникновения подозрений уменьшится, если ты и твоё альтер эго будут замечены одновременно в разных местах. Область моего влияния, конечно, сильно ограничивает расстояние, но и с этим можно работать, надо лишь хорошо всё спланировать. Собственно, для этого нам нужно дополнительное тело. В костюме Мозгоеда оно должно выглядеть также как ты, чтобы не вызвать подозрений. Броня и мешковатая одежда скрадывает некоторые детали, но разброс всё равно не особо большой, поэтому найти подходящего человека будет сложно. С зелёнкой и зелёной камерой всё было бы куда проще, но чего нет… Хаос! Как же я скучаю по своей лаборатории!”  — А зелёнка и зелёная камера это…?  — ”Зелёнка или «Эволюция-два» — смесь питательного вещества, вируса «Эволюция» и его промежуточного хозяина — зелёных водорослей. После инъекции водоросли умирают, а вирус распространяется по всему организму, вступая в симбиоз с носителем-человеком. В зависимости от программирования, меняет строение хозяина вплоть до генетического уровня. Зелёные камеры — капсулы для модификации вируса. С помощью них проводятся дополнительные преобразования организма. Изменение роста, телосложения, внутренних и внешних органов и систем… Помнишь, я говорил, что человеческих рас на Искателе несколько: люди плюс, химеры и мутанты? Так вот, все плюсы заражены этим вирусом. Это и есть то решение проблемы вымирания человечества, которое нашли Торгующие Жизнями. Разработка моего отца…” — на последней фразе Дуайт понизил голос.  — А это не опасно? Столько книг и фильмов существует о вышедших из-под контроля вирусах. От правдоподобных катастроф до зомби апокалипсисов.  — ”Гореть или тонуть? Выбор был небольшой. А сейчас зелёнка проверена почти двумя тысячами лет использования,” — хмыкнул жрец.  — Значит, мы ищем человека в коме, который пропорциями похож на меня, у которого нет семьи и шансов на выздоровление, — подвела итог Тейлор.  — ”Не просто в коме, а пустое тело,” — поправил Айк. — ”Человек состоит из материального, ментального и духовного тела. Материальное и духовное связаны через ментал якорем. Я не могу видеть душу, но если якорь разорван, то это однозначный признак потери основной части существования. Без души человек — дышащий труп. Бесхозный сосуд не обладает сопротивлением к контролю, а значит, идеален в качестве марионетки. Лучше только человек, добровольно согласный подчиняться, но это редкое и крайне ненадёжное явление. Можно взять более неудобное тело, но, во-первых, мне придётся оставлять часть сил в резерве, чтобы не утратить влияние на него, а во-вторых, я не думаю, что ты сочтёшь насильственный захват разума приемлемым.”  — Если бы не я, то ты бы это сделал? — неуверенно спросила Тейлор.  — ”Первый пункт я считаю достаточно веским, чтобы потратить время на поиск более удобного инструмента.” Тейлор приняла ответ, хотя это было совсем не то, что она хотела услышать. Но ведь главное, что Айк учитывал её мнение, а значит, не сделал бы чего-то настолько жуткого.  — Как отличить человека без души от впавшего в кому?  — ”Если не видишь ауру? Никак. Скажу больше, иногда, если якорь обрывается ближе к душе, а не материальному телу, бездушные продолжают находиться в сознании и минимально обслуживают своё тело. Хотя, всё это скорее на уровне рефлексов, чем осознанные действия. Тут, в зависимости от степени активности, можно спутать с вегетативным состоянием или кататоническим ступором. Так что, если не найдём в обычных больницах, поискать можно ещё в психбольнице.”  — Это должно занять не очень много времени, — воодушевилась девушка. — Ты быстро всех проверяешь.  — ”Да, оборванный якорь сразу заметен. Больше времени потратим на перемещение между больницами и обход систем безопасности. В частных клиниках это должно быть особенно неприятно.”  — Управимся за сегодня?  — ”Если повезёт.”

***

Не повезло. На больницы и клиники ушло четыре дня. За это время удалось найти троих похожих на Тейлор подростков, двух девушек и одного парня, находящихся в коме, но ни один из них не был бездушным. Кроме того, у них были заботящиеся родственники, надеющиеся на возвращение любимых. На прикроватных тумбочках лежали открытки с пожеланиями выздоровления и стояли вазы с цветами.  — Ты не можешь им как-нибудь помочь? — печально спросила Тейлор, выходя из палаты бессознательной девушки.  — ”Повреждение мозга. Через ментал не исправишь, а необходимых медицинских инструментов у меня нет. Я сделал всё что мог — указал организму на проблему. Вроде мелочь, но иногда помогает. Всё остальное зависит от местных врачей и способности к восстановлению самих пациентов.” Частные клиники заставили притормозить количеством камер, но охрана была всё равно хуже, чем в нарколаборатории Империи. В итоге, приставленные к комнате наблюдения сотрудники проспали всю ночь, а дежурные санитары и охранники в упор не замечали проходящего мимо них человека в тёмно-синей толстовке. Психиатрических больниц было куда меньше, но тут появился другой замедляющий фактор.  — ”Я могу помочь многим из них. Это займёт некоторое время, но десять минут на пациента без необходимости последующего наблюдения — маленькая жертва для спасения рассудка и возвращения человека к нормальной жизни, ” — вкрадчиво сказал Айк.  — Кажется, психически больные зацепили тебя больше, чем физически, — заметила Тейлор, с жалостью смотря на женщину, пристёгнутую ремнями к кровати. Взлохмаченные волосы в беспорядке разметались по подушке, тонкие руки судорожно впились пальцами в края матраса, глаза лихорадочно бегали под веками.  — ”Физически больные — не моя специальность, ” — пояснил жрец. — ”Медициной материального тела церковь Ткача занимается с точки зрения науки, а не лечения. Мы можем оказывать услуги в этой сфере, но они либо дорогостоящи, либо экспериментальны. Те, кто ищут настоящей помощи, обращаются в церковь Литейщицы. Эти ребята считают лечение физических недугов своим долгом перед разумными, как последователи Ткача считают долгом обучение и психиатрию. За профильные вещи не принято брать деньги, как и игнорировать нуждающихся.”  — А если у человека повреждён мозг, и вследствие этого произошло психическое отклонение? — с интересом спросила Тейлор.  — ”Три церкви пантеона поддерживают дружеские отношения друг с другом. Мы делимся информацией, разработками, оказываем помощь разного плана. Передача пациентов — обычная вещь. Так ты не против, если я займу немного твоего времени?”  — Нет! Конечно, нет! — мотнула головой девушка. — Я только за! Мы будем помогать людям, и это круто. Как Панацея, только в психиатрии…  — ”Объём работы у нас поменьше, ” — хмыкнул Дуайт. — ”Особенно учитывая, что я ничего не могу сделать для людей с повреждением мозга. И мы не разрекламированы, как она. Ладно, тогда устраивайся. Тут у нас детская травма, наркомания, на почве всего этого развитие шизофрении, а затем аллотриофагии… в смысле, она ест несъедобное. Несколько минут я буду вне зоны доступа.” Некоторое время постояв у кровати, Тейлор отошла к стене, усаживаясь на пол. Было скучно, но стоило только задремать, как её разбудил довольный голос Дуайта.  — ”Готово. Я дотянулся ещё до пяти восприимчивых к лечению пациентов, так что не стал тебя будить. Но теперь нам нужно сменить дислокацию.”  — Быстро… — Тейлор зевнула. — Это легко для тебя?  — ”Ну, на самом деле мы здесь уже практически час, просто во сне время движется куда быстрее, ” — усмехнулся жрец, заставив Тейлор покраснеть. — ”Намного проще, чем врачам без ментальных способностей. То, что психиатрам вашего мира приходится долго и упорно изучать и исследовать, жрецы Ткача сводят к простым механическим процедурам. Ментальные раны можно сравнить с физическими. Человеческий организм стремится к восстановлению и затягивает повреждение сам по себе. Но если в рану попала грязь или больной и его окружение сами мешают процессу заживления, то выздоровления можно так и не дождаться. Будет гниение, язвы, заражение… Моя работа заключается в правильной обработке раны. Вскрытие гнойников, вычищение, наложение швов и повязок. К счастью, менять, а потом снимать ментальные бинты не нужно — они не пачкаются и со временем ассимилируются аурой пациента. В общем, я создаю все условия для дальнейшего восстановления рассудка и остальное оставляю на естественную регенерацию. Конечно, бывают сложные случаи. Иногда мне приходилось сшивать разложившуюся ауру буквально по клочкам. После такого, как ни старайся, человек уже не будет прежним. Но функциональность ещё можно вернуть. Здесь, в этом мире, настолько плохие случаи мне ещё не попадались, зато некоторые пациенты из-за длительной болезни получили необратимые физические изменения, что критично, за отсутствием медицинского оборудования нашего мира… Паучок, я могу попросить тебя ещё кое о чём?”  — Да?  — ”Если тебе будут сниться странные сны, в которых ты не будешь чувствовать себя как во сне, сразу скажи мне об этом.”  — Хорошо… но к чему это ты? — по спине Тейлор пробежал холодок. Что-то в словах Дуайта было такое, что не позволяло отнестись к ним легкомысленно. Что-то пугающее.  — ”После сражения с Симург, во время моего отсутствия, я пообщался с местным творцом, ” — мрачно сказал Айк. — ”Не самая приятная встреча. Считалось, что они агрессивны только по отношению к другим хаоситам, но, судя по тому, какое воздействие оказывает этот мир на меня и мою печать, да и по реакции самого творца, определение «хаосит» можно расширить и на души, пересекшие грань мира. Важно то, что она однозначно дала знать о своём недоверии и опасении насчёт Ткача и его планов. Почему-то творец считает, что он представляет угрозу для тебя.”  — Но ты так не считаешь? — задумчиво спросила Тейлор и в следующий момент удивлённо распахнула глаза. — Подожди… творец… в смысле, Бог? Она?  — ”Хаоситы бесполы, но для общения со мной творец избрал женский образ, поэтому «она», ” — пояснил Дуайт. — ”Да, Бог, как я считаю, единственный истинный в этом мире. Но не могу сказать наверняка, возможно, остальные просто себя никак не проявили. Понимаю твоё удивление, творцы редко выходят на связь со своими творениями, но тут, видимо, решающую роль сыграла моя чуждость этому миру и связь с Ткачом. Насчёт моего мнения — единственное, что может вызывать опасения у творца, это стремление забрать душу. Только это невозможно без добровольного согласия.”  — Ты уверен в этом? — мысль о том, что кто-то может забрать «основную часть существования», отправив Тейлор в бессрочную кому или погрузив в состояние кататонии, заставляла собираться нервный ком в горле.  — ”Лет восемьсот назад я пытался передать свою душу Ткачу. Вот только чувство самосохранения у духовного тела намного сильнее, чем у материального. Попадание в руки к хаоситу — это перерождение. Краткая смерть души для её возвращения в новом качестве. Легче вскрыть себе грудную клетку и собственноручно раздавить в пальцах сердце, чем произнести простую формулу передачи души. У меня и ещё двух моих коллег была решимость сделать это, чтобы получить силу зеркала. Ради церкви, ради Искателя. Чтобы противостоять распространяющейся ржавой чуме. Долг, обязанность, жертва… Это не было добровольным желанием, а потому у меня и Лилит ничего не вышло. Камал, младший из нас, смог… но Ткач — высший хаосит, а не творец. Ему не хватает опыта работы с такими тонкими для существа его мощи объектами, как души. Если с Аланом у него всё получилось, то Камалу так не повезло. Ткач не смог восстановить его душу после смерти. Она без остатка сгорела…” — скорбно закончил Дуайт. Замолкнув на несколько долгих секунд, он продолжил более бодрым тоном. — ”Так что, даже если вдруг в тебе найдётся что-то такое, что заставит тебя добровольно отдать самую важную часть своего существа, подумай о рисках. Пока статистика выживания пятьдесят на пятьдесят.”  — Думаю, я обойдусь, — согласилась Тейлор, зябко передёрнув плечами.  — ”Умница, ” — похвалил жрец. В отличие от просмотра памяти, психотерапия требовала от Дуайта полного внимания, поэтому отвлекаться на разговоры ему было некогда. Первое время Тейлор присутствовала на сеансах лечения, но, за отсутствием каких-либо визуальных эффектов и пояснений со стороны жреца, наблюдать за лежащими на своих койках людьми стало слишком скучно. Поэтому девушка передавала управление Дуайту, благополучно просыпая всю ночь.

***

 — Расскажи мне о Ткаче. Вчера с психбольницами было закончено. Никаких результатов не было, но напарник уверил, что он найдёт ещё варианты. Во всяком случае, излечение больше сотни человек стоило потраченного времени. А сейчас Тейлор могла спокойно выспаться в своей кровати. Правда, сон не шел. Причиной был Дуайт. Он так много знал о ней, но она почти ничего, кроме небольших обрывков информации, не знала о нём. Начинать допрос о прошлом напарника было, мягко говоря, невежливо. Пусть он сам утверждал, что его не смущают личные вопросы. Поэтому, девушка решила зайти с тех вещей, которые были связаны с ним, но при этом более безличны.  — ”Хм… только о нём? Это будет довольно сложно понять без информации о других богах пантеона… Не против небольшого экскурса в человеческие религии Искателя?”  — Только за, — улыбнулась Тейлор, слыша энтузиазм в голосе напарника.  — ”Тогда садись поудобней. Я хочу кое-что попробовать, надеюсь, тебе понравится, ” — голос Дуайта сместился, раздаваясь уже не прямо в ушах, словно из наушников, а из глубины комнаты. Тейлор послушно поднялась в кровати и шокировано замерла, увидев источник звука. На компьютерном стуле, явно слишком маленьком для его размеров, перекинув ногу на ногу, сидел человек. Вся его одежда, от ботинок до лабораторного халата была белого цвета, кроме бегущей вдоль швов красной линии и красных перевёрнутых треугольников на груди. Жёсткие даже на вид белые волосы стояли площадкой, словно плотно подогнанные друг к другу, лишь одна прядь посередине лба чуть отклонялась от общего строя. Лицо было бледным, неестественно идеальным и неопределимого возраста, словно у фарфоровой статуэтки. Красные глаза смотрели с насмешкой.  — ”Паучок, конечно, я настоящее произведение искусства, но если ты постоянно будешь так зависать, то мне, ради продуктивности, стоит отключить визуальное отображение.”  — Дуайт? В смысле, это ты? Точнее, иллюзия тебя… — спросила Тейлор, постфактум отмечая тупость своего вопроса. Айк ничего не ответил, снисходительно улыбнувшись. Девушка сощурила глаза.  — Ты перегнул с настройками внешности. Выглядишь куклой, а не реальным человеком.  — ”При проектировании своего тела, о психологическом аспекте я не думал, ” — поскучнел напарник. — ”Можно было доработать позже, но я уже привык к эффекту зловещей долины, который создавал мой образ.”  — Проектировании?  — ”Когда я стал жрецом, и у меня появилась возможность переселить свою душу в тело клона, от меня мало что оставалось. Двадцать четыре часа в сутки я проводил в экзоскелете, не имея возможности его покинуть, и существовал лишь на системе жизнеобеспечения. Я даже не знал, как должен выглядеть без всего моего железа, так что образ я создавал с нуля, оставив лишь рост своего экзоскелета, чтобы не привыкать к новой точке зрения. И, хаос побери, я горжусь тем, что у меня получилось! Как инженер гордится собранным по его чертежам космолётом, или кузнец - выкованным клинком.”  — Оу… круто! — смущённо ответила Тейлор, пытаясь воспринять концепцию отношения к собственному телу как к транспорту или оружию. — Так ты попал в аварию?  — ”Нет. Органы постепенно переставали работать, ” — кратко ответил Дуайт. — ”Знаешь, мне стоило подумать об этом раньше. Это я привык к мысленному общению. Но тебе видеть лицо собеседника, должно быть куда комфортней, чем постоянно слышать лишь бесплотный голос. Я не могу держать иллюзию постоянно, но в спокойной обстановке, когда это уместно — почему бы и нет.”  — Звучит здорово, — улыбнулась Тейлор. Говорить с видимым собеседником действительно было удобней, хотя и к первоначальному варианту она уже привыкла. — Подожди, а какого роста был экзоскелет?  — ”Два метра десять сантиметров.”  — Вау.  — ”Средний рост для людей на Искателе. Арифметически.”  — О, это всё меняет, — саркастично ответила Тейлор.  — ”Может, начнём?” — улыбнулся Дуайт, скрестив руки на груди. — ”Если мы закончили обсуждать мой потрясающий образ.”  — Давай, — кивнула Тейлор, с интересом наблюдая, как по взмаху руки Дуайта в воздухе появляются пять огромных, чуть меньше её роста… ну она могла назвать это картами, так как изображённые на четырёх листах люди были отрисованы на каждом листе по два раза, нормально и вверх тормашками, с некоторыми изменениями, но сохраняя основные черты. Пятая, самая первая карта была зеркальной. В ней Тейлор видела отражения собственного любопытного взгляда.  — ”Это Творец. Изображать его не принято, поэтому мы используем зеркальные поверхности. Это символично, так как Творец — тот кто создал наш мир, а так как в хаосе не так много стабильных материалов, то на создание пошло его собственное тело. Каждое творение, по сути, является частью Творца и самим Творцом, просто с очень урезанным функционалом. Творец — это огромная, лояльная своему миру сила, оберегающая его от агрессивного воздействия хаоса. Правда, в пределах мира он нейтрален, а значит, он одинаково любит свои творения и не вмешивается в их существование, что, на самом деле, хорошо, так как позволяет нам иметь свой собственный выбор, а не быть марионетками на ниточках. Но благодаря инертности Творца в мире существует боль, страдание и зло. Естественные продукты повсеместной и неограниченной свободы выбора, если подумать. Плюс, испытания закаляют душу, а души — намного важнее материальных сосудов с точки зрения любого хаосита. Фактически, его церковь не входит в пантеон и относится к нам несколько пренебрежительно, так как считает Творца единственным истинным богом. При этом, сам пантеон признаёт существование Творца и его главенство в мире. Другое дело, что молитвами ему ничего в своей жизни изменить нельзя — к тем, кто почитает его, он относится ровно так же, как ко всем его творениям. Пятьдесят процентов человеческого населения Искателя являются верующими в Творца.” Карта вспыхнула и рассыпалась в воздухе.  — ”Далее идёт пантеон. Четыре бога, три высших хаосита. Они не способны создавать миры и души, но, заключив договор с Творцом, стали богами моего мира, имея некоторую власть над ним, взамен обеспечивая дополнительные круги защиты от опасностей хаоса. Каждый из богов представляет как позитивную, так и негативную стороны. Самым старшим и сильным является Часовщик, ” — на карте, край которой был обрамлён вязью шестерёнок, был изображён мужчина без волос и с гипнотически яркими, голубыми глазами. Над его головой, прикрывая нижним углом часть лба, завис вытянутый хрустальный ромб. На верхней части карты, он был одет в насыщенно чёрную мантию с откинутым капюшоном. На заднем фоне мерцали звёзды и медленно двигались планеты. Перевёрнутое изображение носило ободранную и словно покрытую пылью мантию, капюшон был накинут, заставляя голубые глаза светиться из темноты, куда более холодным, чем на верхней половине карты, оттенком. Кожа на нижней видимой части лица и руках была покрыта трещинами, словно состоящая из сухой земли. На заднем плане звёзд не было, а планеты покрывала красная сеть расщелин, будто они вот-вот должны треснуть, извергаясь потоками лавы. — ”Является внутренним, последним рубежом обороны Творца. Выполняет функции демиурга, следит за материальным миром и его законами. Материя, время и пространство подчиняются ему. На позитивной стороне — созидание, на негативной — разрушение. Довольно отстранён от всех искательских разборок, предпочитая вмешиваться в очень редких случаях. Поэтому, его церковь несколько Шрёдингера — она существует, когда избранный жрец Часовщика существует. В остальное время здание храма закрыто на уровне физических законов, ожидая единственного человека, имеющего возможность его открыть. Сам же жрец невероятно могущественное существо, наравне с зеркалом Ткача, но за свою силу он отдаёт свою жизнь, кладя её на алтарь выполнения поставленной Часовщиком цели, после чего исчезая.” Карта сместилась назад, освобождая место двум другим, с изображениями идентичных девушек в разных одеждах и на разном фоне.  — ”Литейщица и Ковальщица. Сёстры Кузнецы Душ, исполняющие функции конструктора и корректора соответственно. На самом деле являются одним хаоситом, но с раздвоением личности, что вполне нормально для этих сущностей. Они — это средний круг обороны мира, ” — чуть ближе подвинулась карта, обрамлённая растениями и цветами, перевитыми серебрянной цепью, с девушкой в зелёном платье. Два белых рога на её голове были загнуты назад и вверх, не прилегая к волосам. В руках она держала кувшин, из которого выливалась блестящая ртутью жидкость. На верхней половине карты девушка дышала здоровьем и жизнью: ярко зелёные глаза сверкали, бархатная кожа была приятного загорелого оттенка, чёрные волосы блестели, струясь по плечам, алые губы растянулись светлой жизнерадостной улыбкой, обнажая белоснежные зубы. За её спиной цвели заросли растений и порхали разноцветные птицы и бабочки. Обратная сторона тоже улыбалась, вот только на изнурённом, покрытым нездоровыми пятнами лице с впавшими потухшими глазами, весёлая улыбка, оголяющая кривые жёлтые зубы, выглядела неуместной и зловещей. Цвет кожи был нездорово зеленоватым, по шее, из-за воротника бежал след желтоватой коросты, тонкие руки покрывала какая-то сыпь. В поредевших серых волосах запутались белёсые извивающиеся черви. За спиной те же растения сгнили и покрылись паутиной плесени. Ободранные птицы вяло сидели на ветвях, опустив плешивые крылья. Вместо бабочек, вокруг кружили мухи. Тейлор брезгливо поморщилась. — ”Литейщица, богиня жизни. А жизнь — она бывает разная, не всегда приятная человеку. Её основная задача — создание якоря и объединение с его помощью материального и духовного тела. Души бывают не только у людей, или вообще разумных. Даже у простейших есть души, не того уровня, что у осознающих себя существ, но всё же. С прикосновения Литейщицы всё начинает свою жизнь. Её жрецы — мастера работы с якорями. Удержать душу, от материального тела которой остался только пепел? Легко! Переселить в нового, только что выращенного клона? Без проблем! Если удалось добраться до храма Литейщицы, то шанс выжить стопроцентный. Единственное, что они не могут предотвратить — это смерть от истощения якоря. У него тоже есть свой срок службы, после чего душа обязана уйти в руки второй сестре — Ковальщице, ” — вперёд выдвинулась карта с рамкой из костей людей и животных. На верхней части девушка в жёлтой рубашке с короткими рукавами и таком же жёлтом длинном фартуке из материала, напоминающего кожу, строго смотрела на Тейлор глазами с золотой радужкой. Соломенные волосы были собраны в хвост и вздымались вверх, противореча законам физики. Два прямых, витых рога были агрессивно нацелены вперёд. На руках она держала крупную белую крысу, обвившую одну из её рук в толстых перчатках розовым хвостом. На фоне, освещённые парящими шарами света, стеклянные трубы уходили вверх, а вся земля была покрыта костями, по которым бегали полчища крыс. На обратной стороне та же девушка была изображена в виде скелета со светящимися жёлтыми огнями глазницами. В руках у неё был массивный кузнечный молот, а за плечами на цепях над огнём висели изогнувшиеся в агонии силуэты людей. — ”Богиня смерти…”  — Подожди, а разве на верхней половине карты не должно быть хорошее, а на нижней — плохое? — перебила Дуайта Тейлор, не видя ничего хорошего в костях и полчищах крыс. Жрец завис на несколько секунд, переводя взгляд с рисунка на ученицу и обратно, явно пытаясь понять, что не так.  — ”Оу…” — в его глазах промелькнуло озарение. — ”Крысы. На Искателе они вызывают другие ассоциации, чем здесь, ” — Изображение верхней части карты сменилось. Вместо крыс по костям пробирались собаки в оранжевых жилетах, а на руках у Ковальщицы сидел щенок. — ”Церковь Ковальщицы использует белых крыс в поисково-спасательных операциях. Они почти автономно работают в опасных зонах, спасая заблудших или раненых сталкеров, или забирая у мёртвых тел именные жетоны, принося их крысоловам, которые потом передают информацию о погибших их родным и друзьям. Последователи Ковальщицы также занимаются ритуалами похорон. На обратной стороне изображён процесс корректировки душ. Часто из-за абсолютно свободного развития в них возникают патологии. Убийство, воровство, ложь. Желание причинить вред своему ближнему. Есть много «но», когда даже все эти действия не являются признаками повреждения души, но в общих чертах, думаю, ты меня поняла. Ковальщица избавляется от всех изъянов, оставляя лишь чистую душу, которая снова отправляется на рождение. Сам процесс ковки очень болезненный, а длительность зависит от обширности патологии. В итоге, душа может быть настолько повреждена, что не сможет полноценно существовать в теле разумного — просто не в силах будет создать полноценную ауру. Тогда она будет помещена в тело животного, где сможет начать восстанавливаться, набирая массу для перехода на более высокий уровень развития.” Две карты отступили назад, а последняя приблизилась. На ней был изображён улыбающийся мужчина с рыжими волосами, торчащими вихрами по бокам головы, напоминающим опущенные уши фенека. Лоб обвивал тонкий обруч золотой короны с тремя длинными зубцами. Радужка правого глаза была алого цвета, а левого — голубого. Из-под волос, через лоб, пересекая глаз, подбородок и спускаясь по шее, уходя под ворот, бежал тонкий шрам. В месте, где он уходил под одежду, начинался грубо зашитый шов, уходящий под правую нижнюю руку. У мужчины было шесть рук. Нижняя пара опиралась на трость с набалдашником в виде какого-то насекомого, напоминающего помесь сколопендры и паука, обвивающаяся длинным телом вокруг деревянного корпуса. Над оставшимися четырьмя, повёрнутыми ладонями вверх, висели пиктограммы глаза, паука, книги и ладони. Одет мужчина был в красный фрак с двумя длинными вздымающимися и закручивающимися, словно живые, хвостами. На заднем плане вдаль уходила череда огромных чёрных ящиков, похожих на странные многоэтажки без окон. Между ними были натянуты нити, по которым перемещались восьмилапые роботы с плоским корпусом. Среди всего этого бежала вертикальная вязь каких-то светящихся символов. Перевёрнутая сторона отличалась тем, что за спиной мужчины вместо странного, но спокойного пейзажа, бушевало пламя, через которое еле различимы были бегущие люди в броне и с оружием, остовы зданий и незнакомых механизмов. Нижняя пара рук мужчины агрессивно перехватила трость. На её конце было лезвие, с которого капало что-то чёрное. В остальных руках, как поняла Тейлор, было стрелковое оружие разных типов, которые девушка не могла идентифицировать. На лице, от уха до уха, растянулся сумасшедший оскал.  — Ткач, — утвердительно кивнула Тейлор.  — ”Он самый, ” — гордо улыбнулся Дуайт. — ”Внешний круг обороны мира. Самый слабый и юный из богов, но и самый контактный и лояльный разумным. Он — администратор. Его зона ответственности — инфопространство мира, развитие которого, в свою очередь, сильно связано с разумными, способными производить для него наполнение. Не является изначальным богом, то есть заключил договор с Творцом позже создания мира, напав и поглотив предыдущего администратора. Из-за этого его энергия токсична для мира, что заставляет его действовать опосредованно, создавая сложные схемы для взаимодействия со своими последователями и остальными творениями, тогда как остальным богам достаточно простого желания. Единственный из высших хаоситов, кто умудрился отвоевать душу у Творца, и единственный, кто, пусть и с согласия души, но случайно сжёг её, тем самым нарушив договор и вызвав гнев создателя мира. Общаться предпочитает через сны, часто через намёки сливая информацию о будущем. Своё существование пантеон как религия начал с нашей церкви, и уже мы распространили информацию об остальных богах, что привело к появлению у них последователей. В этом смысле, Искатель является полигоном для высших хаоситов, позволяя им более явно направлять разумных. Насколько я знаю, за пределами нашего дрейфующего космического дома такая практика не распространена. Церковь Ткача занимается шпионажем, обучением, наукой и сталкерством. У нас самый большой процент последователей из всего пантеона — пять процентов человеческого населения. Храм-Библиотека расположен независимо от светских стран, на отдельной территории, образуя собственное государство, всё население которого в обязательном порядке проходит десятилетнюю военную подготовку, после чего каждые пять лет происходит проверка, в случае неудовлетворительной сдачи которой, идут на переподготовку. Сами последователи каждый год, независимо от профессии, повышают свои навыки обращения с оружием. По военному потенциалу с нами могут сравниться только АНГЕЛы, ” — Дуайт прошёлся пальцами по волосам, которые послушно прогнулись, но тут же вернулись на место, стоило руке отступить. — ”Мы не почитатели войны. Алан, я и Хэчиро всё ещё помнят Тёмное время, и никто не желает его повторения. Но хочешь мира — готовься к войне. Наш главный храм под завязку набит такими знаниями, за которые, стоит нам дать слабину, его разберут по волокнам, попутно устроив полный геноцид всему населению. Помимо этого, мы активно участвуем в обороне Искателя, противостоя внешним угрозам.” Четыре карты сверкнули и исчезли. Некоторое время стояла задумчивая тишина, после чего Тейлор тяжело вздохнула.  — И всё же, ты дылда.  — ”Внешний десант и некоторые специализации внутренних войск достигают трёх метров. Но с такими размерами в неперестроенной опасной зоне не протиснуться. Даже в целых, необрушенных коридорах, ” — Дуайт пожал плечами. — ”Есть ещё вопросы?”  — Пока нет. Мне нужно всё это обдумать, — покачала головой Тейлор, устало зевнув.  — ”Ну, ты всегда можешь спросить меня позже. А теперь ложись спать. Сегодня ночью нам идти никуда не нужно, я займусь созданием антивируса от воздействия Симург. Отдыхай, ” — Айк без спецэффектов исчез.  — А тебе удачной работы, — согласно уткнулась носом в подушку девушка. Неделю спустя. Частная клиника психиатрии. Ева Рид.  — Поздравляю, — доктор криво улыбнулся, отдавая женщине документы о выписке.  — Спасибо, — самодовольным оскалом ответила ему Ева, вырывая бумаги из сжатых пальцев. Стрелой выпорхнув из душных стен, она замерла на пороге больницы, всей грудью вдыхая свежий воздух. Свобода, такая сладкая, с таким трудом вырванная из кривых когтей местных бюрократов. Всё началось неделю назад. У многих пациентов внезапно начались улучшения. Даже у тех, на ком поставили крест, вроде неё. Никто не знал почему, кроме самих выздоравливающих. Это не обсуждалось, но ловя взгляды бывших сумасшедших, Ева понимала, что их связывает общая тайна. Горящие оранжевые глаза, острозубая улыбка… Персонал старался не показывать этого, но паника руководства, предчувствующего скорую потерю больших денег, отразилась на его работе. В итоге, уже психически здоровых людей пытались задержать в стенах клиники всеми возможными способами. Еве первой удалось разорвать порочный круг постоянных проверок, и то лишь потому, что она сама работала в медицинском учреждении и примерно знала всю эту кухню. Но сколько нервов она истрепала своим тюремщикам! Себе, правда, тоже, но это мелочи, всё равно осталась в выигрыше. Такси ожидало её на парковке. Закинув на заднее сиденье сумку с теми немногими личными вещами, которые были с ней в стенах клиники, она приземлилась рядом, называя водителю адрес дома. Пока Ева наблюдала за мчащимися за окном пейзажами, к ней возвращалось беспокойство. Почему Спенсер не ответил на её звонки? Она пыталась связаться с ним из больницы, надеясь обрадовать его новостями о своём выздоровлении и получить поддержку, но всё, что она слышала — гудки. Конечно, у неё не было постоянного доступа к телефону, но муж должен был обеспокоиться звонками из клиники, где оставил свою жену.  — Главное, чтобы ты не сделал какую-нибудь глупость, любимый… — прошептала Ева, прикрывая глаза.  — Извините, мэм, вы мне? — переспросил явно не расслышавший таксист.  — Нет, нет! Я просто… сама с собой, — неловко улыбнулась женщина, ловя настороженный взгляд в зеркале заднего вида, и уже понимая, как это звучит с учётом того, откуда её только что подобрали. Не став это никак комментировать, Ева снова перевела своё внимание на окно. Спенсер всегда был скор на важные решения, хотя она никогда бы не назвала его импульсивным и легкомысленным. Просто ему не требовалось много времени, чтобы решиться на кардинальные изменения в своей жизни. А после того, что случилось, Ева бы не удивилась, если он бросил работу, продал дом и подался в отшельники… Трудно представить, как муж чувствовал себя, смотря в её пустые глаза. Таксист остановился возле родного коттеджа, уже в течение двадцати лет служившего семейным гнёздышком для четы Рид. Заплатив за проезд, Ева вышла из машины, утыкаясь взглядом в табличку с крупной надписью, воткнутую в когда-то идеальный газон.  — СТОЯТЬ! Командный голос заставил водителя, уже собирающегося нажать на газ, замереть испуганным кроликом. Женщина, только недавно выписанная из психиатрической клиники, снова заняла место на заднем сидении, мрачным взглядом сверля зеркало заднего вида.  — Мне нужен телефон.

***

 — Ну, это не совсем отшельничество, но близко, — вздохнула Ева, рассматривая многоэтажку. Здание выглядело плохо. Стены, разрисованные граффити вперемешку с матерными надписями и рисунками половых органов, некоторые окна на нижних этажах были разбиты и починены с помощью фанеры и скотча, возле подъезда валялся какой-то хлам, чуть поодаль тусовалась группа подозрительных подростков в толстовках с капюшонами… Если где-то существовала энциклопедия бомжатников, то фотографию этого места можно было смело ставить на обложку. Ева бы не удивилась, если большая часть местных жителей просто пришли и поселились здесь. Кто купит такую квартиру? Ну, кроме её мужа… Найти Спенсера было нелегко. Самый простой вариант с телефонным справочником оборвался короткой, но однозначной записью — «Вне списка». К счастью, муж-потеряшка покупал квартиру через ту же риэлторскую контору, через которую продавал дом. Стоило надавить на жалость, и молодая менеджер, получив подтверждение о браке между Евой и Спенсером, сочувственным шёпотом разболтала конфиденциальную информацию о своём клиенте. Радостно поблагодарив, в уме Рид мрачно сделала зарубку никогда не иметь дел с этой шаражкой. Лифта не было, а если бы и был, то Ева не решилась бы им воспользоваться. Пятый этаж после вынужденного заточения в стенах психушки дался чувствительно тяжело. Остановившись у нужной двери, женщина позволила себе перевести дух, одновременно сверяясь с корявой записью адреса на листе блокнота. Тяжело вздохнув, женщина нажала на кнопку звонка… Ответа не было. Так просто Ева сдаваться не собиралась. Звонок прозвенел ещё раз. А потом ещё. Зарычав сквозь стиснутые зубы, женщина вдавила кнопку до хруста, заставляя выдавать звуковой сигнал без перерыва. Сквозь напускную ярость медленно поднималась паника. Он ведь не мог ничего с собой сделать? Он не мог, верно?  — Кто бы вы ни были, убирайтесь к чертям. Хриплый, но такой знакомый голос без остатка смыл напряжение, раздражение и страх. В глазах сами собой собрались слёзы облегчения. Уткнувшись лбом в дверь, Ева мягко улыбнулась.  — Это я, милый. Я вернулась. Некоторое время за дверью царило молчание, заставившее женщину беспокоиться о том, услышал ли Спенсер её слова или раньше отошёл от двери. Уже собираясь вновь мучить дверной звонок, она услышала шокированный голос.  — Е-ева? Ты… Как? Я думал… Врачи говорили…  — Они все ошиблись. Я здорова. Так что открой уже дверь, дурашка, и обними меня! — счастливо смеясь ответила женщина.  — Нет. Я не могу.  — Что?  — Я… У меня… У меня есть другая! — слишком быстро выпалил муж, заслуживая скептический взгляд Евы в дверь за одну из самых неуклюжих попыток обмануть, что были в её жизни. — Да! Мне очень жаль, но ты долго была в кататонии, никак не реагировала на меня, хоть я навещал тебя каждый день, врачи давали плохие прогнозы, а потому я решил двигаться дальше.  — Да? И как её зовут? — подделав опечаленный тон, протянула женщина.  — Мммм… Мелисса! Её зовут Мелисса!  — Главврач нашей больницы?  — Нет, просто тёзка. Ты её не знаешь.  — Хм… — криво улыбнулась Ева, чувствуя пробуждающийся азарт. — И как же вы познакомились?  — Эээ… случайно. Она несла большую стопку бумаг и мы врезались в друг друга на углу коридора. Я помог ей подобрать разлетевшиеся листы, мы соприкоснулись руками, и между нами вспыхнула искра, — у Спенсера, видимо, начинало просыпаться вдохновение, хотя сама сцена была грубо сплагиаченной, откуда Ева уже не помнила.  — Кем она работает?  — Менеджер в риэлторской конторе.  — О, тот самый, который продаёт наш дом? — насколько Ева помнила, девушку звали Ларой.  — Да… у тебя всё ещё есть доступ к моему счёту. Ты можешь забирать столько, сколько нужно… — виновато ответил муж.  — Как она выглядит?  — Блондинка с голубыми глазами, — брюнетка с карими, если точнее.  — Фу, придумать ничего менее пошлого ты не мог?  — Хей! Я не придумываю! Всё правда! — возмутился лжец.  — Тогда открой дверь и повтори мне это в лицо! — фыркнула женщина.  — Я… я не одет, — смялся Спенсер.  — О, чего я там не видела? — Ева усмехнулась. — Но если ты вдруг начал меня стесняться, то иди и оденься. Так и быть, я подожду. На некоторое время подъездная площадка погрузилась в тишину, и женщина уже подумала, что муж и правда отошёл, чтобы привести себя в порядок.  — Я не открою дверь, Ева. Пожалуйста, уходи. Живи, найди себе кого-нибудь другого и будь счастлива, — тон заставил женщину вздрогнуть. Это был тот самый тон, которым ещё молодой мальчишка, только закончивший школу, говорил её отцу о том, что Ева обязательно выйдет за него замуж. Тон, которым сирота без всякой поддержки обещал, что поступит в престижный медицинский университет вместе с ней. Тот самый тон, которым Спенсер сообщал о уже принятом решении, изменить которое не представлялось возможным. Ева зло сжала зубы. О нет, милый, ты не один такой упрямый. Если раньше жена всегда поддерживала своего мужа, то сейчас коса нашла на камень. Не прощаясь, женщина развернулась, быстро спускаясь по ступенькам. В голове галопом неслись мысли… Со Спенсером явно было что-то не так. После двадцати лет совместной жизни Ева знала своего мужа, как облупленного. Единственная причина, по которой он мог вот так встретить её после разлуки, наврав с три короба и даже не отперев дверь, могла быть уверенность, что при общении с ним Еве грозит опасность. Ему угрожали? Кто-то преследует его? Это как-то связано с её похищением, из-за которого она попала в психбольницу? Муж не собирался помогать ей с выяснением подробностей. Она могла бы караулить его у двери, выжидая, когда он решит высунуть нос из квартиры, но с его упрямством, он скорее умрёт от голода, чем позволит ей себя поймать. Да и Еве самой нужно есть, она не может круглые сутки торчать возле двери. Нужна была помощь. К сожалению, все друзья, которые у неё были, скорее принадлежали виду сочувственно-поддерживающих, чем активно-помогающих. Но совсем недавно она встретила того, кто не стесняется решать проблемы без согласия того, кому нужна помощь. И у него не будет трудностей с преступниками, которые в этом замешаны. Возможно, это было наглостью, просить помощи, когда и так должна ему, но в этот раз она могла заплатить.