Мой милый брат

— В каком смысле женаты? — изумлённо спрашивает Нура. Вильде внимательно следит за кольцом на моём пальце, которое совсем не имеет связи с этой ситуацией. — Никто не женат, — хмурюсь, пряча руки в карманы толстовки Криса. — Он просто решил так послать нахуй наших родителей. Правда, мне неловко перед матерью… — Это очень странный способ, Эва. — У Криса все идеи странные, — улыбаюсь уголком губ. — Да он вообще странный. — А что потом? — А потом, я надеюсь, хорошая и счастливая жизнь. Слушая очередные школьные сплетни от Вильде, мы шли по школьному коридору, тихо посмеиваясь. Но громкий гул и крики заставили нас свернуть в сторону северного крыла. — Что за хуйня, — нахмурилась я, глядя на огромную толпу в коридоре. Я слышала громкий голос Вильяма и пошла прямо сквозь толпу, расталкивая всех в сторону. Крис сидел на каком-то парне, дико избивая его. Вильям тянул на себя парня, громко кричал и матерился. Лишь когда подбежали Пенетраторы, они смогли оторвать его от избитого парнишки. Я стояла, не понимая, что делать. Мы было трудно дышать, двигаться и даже мысли путались. — Пошли, Эва, — Вильям, заметив меня, подхватил за руку, утягивая за собой, но, увидев моё состояние, он громко сматерился и сдёрнул с моих плеч рюкзак. — Ингалятор тут? Я киваю, прикрыв глаза и облокачиваясь спиной о холодную стену. — Вдохни, — шепчет парень, протягивая мне лекарство и помогая вдохнуть. — Что произошло? — шепчу, хватая его за руку. — Зачем он избил его? — Эва, — выдыхает Вильям. — Думаю, будет лучше, если это тебе расскажет сам Крис. Когда мы выходим из школы, я держусь рядом с Вильямом и наблюдаю за тем, как Крис разговаривает с каким-то парнем. Он выглядит злым, недовольным и нервным. Вся эта ситуация вызывала во мне нечто похожее. Я злилась на Криса так сильно, что мне хотелось отмудохотать его так же, как он бил того парня — с ненавистью и дикой злостью. Заметив меня, Крис смутился. Прикрыл лицо ладонью, тяжело дыша. Мне не хотелось с ним говорить прямо сейчас. Не хотелось, потому что я знала, что наш разговор превратится в огромный скандал. — Можешь отвезти меня кое-куда? — шепчу Вильяму. — Только не говори об этом Крису, прошу тебя. — Хорошо. Я сидела в парке, разглядывая уток, которые ели хлебушек, который я им подкидывала. Маленький котёнок, увидев меня с бутылкой молока и батоном хлеба, тут же устроился рядом, лакая молоко из крышечки и наслаждаясь моими прикосновениями. — Думала, спрячешься от меня? — я даже не подняла голову на Криса. Котёнок, громко мяукнув, забрался на мои колени и, свернувшись калачиком, уснул. — Прости меня. — Зачем, Крис? — Я не могу по-другому, Эва. Он нелестно отозвался о тебе, что мне оставалось делать? — Ничего, Крис! — срываюсь на крик. — Нельзя бить людей, даже если они полные мудаки. Что с тем парнем? — Пару ушибов, не больше. Не беспокойся, я уже все решил. — Я вижу, как ты решаешь проблемы. — Перестань, — его рука опускается на моё плечо. — Я люблю тебя, ты ведь знаешь, что ради тебя я готов даже убить человека. — Никогда, Крис, никогда не говори так. Я не хочу, чтобы мы с тобой были по уши в дерьме постоянно. — Обещаю, такого больше не повторится. Он мягко касается моих губ, и я чувствую кровь на его губах. Вижу разбитые кулаки, и от этого становится ещё больнее. Замечая мой взгляд, Крис хмурится и встаёт с лавочки, нервно поправляя свои волосы. — Пошли домой, Эва. И можешь взять с собой своего серого друга.

***

Ночью, когда мы лежали на кровати, неотрывно глядя друг на друга, а маленький котёнок сопел где-то в наших ногах, Крис, коснувшись моей руки, сказал: — Моего отца вызывали в школу. Я молчала, затаив дыхание. — Он долго кричал, а потом ударил меня. В порыве гнева я сказал, что ненавижу его и что женился на тебя, потому что ты единственная, кто любил и ценил меня. — Крис… — Он мне, конечно же, не поверил, но я сунул ему в лицо тот документ из перехода, и, знаешь, Эва, я никогда не видел своего отца таким бледным. Он постарел на глазах лет на десять. И знаешь, что он спросил у меня? «Неужели ты её так сильно любишь?» Когда я ответил, что да, он просто сел в машину и уехал, Эва. — Иди ко мне, — не скрывая слёз, я прижимаю его к себе и часто-часто целую в макушку, чувствуя, как подрагивают его плечи. — Я люблю тебя. — Я тебя сильнее. Всю ночь я крепко обнимала его, боясь отпустить. Мы оба не спали и даже не сомкнули глаз на секунду. Мы не говорили, не смотрели друг на друга. Мы знали, что чувствуем, поэтому просто молчали и грелись в объятиях друг друга, потому что никто другой в нашей жизни так никогда не делал и не будет делать.