Дар

Автобус ему попался с той же кондукторшей, но сейчас ее воркованье ему совершенно не мешало. Он сидел радостный и иногда даже вставлял реплики, чтобы поддержать разговор. На изрытых дорогах он подлетал на сиденье вместе со своей собеседницей, на что та охала и ахала на отвратительные дороги, а он, кажется, только еще больше улыбался — просто так усидеть он не мог. Потому решил продумать план убийства. Собственно говоря, раньше только у простых смертных с этим делом могла возникнуть проблема и то только у тех, кто не мог прожить безвылазно в лесу десять лет, скрываясь от правосудия. А сейчас, если у тебя есть деньги — просто найди хорошего колдуна, и он все сделает. Главное, чтоб это была не женщина (которые, как известно, достаточно болтливы и злопамятны) и чтоб ты не наступил ему на ногу в самый неподходящий момент. При мысли об этом Елисей сколупнул подсохшую коросточку с прыща и в очередной раз подумал, что Юми уже должна была научиться избавлять людей от такого кошмара. В данную минуту рыжеволосый сожалел лишь об одном — он как самый последний трусляндель свалил из того парка, совершенно не позаботившись о том, как ему найти эту самую полутораметровую девчонку. Да и от Инессы он ускакал на всех парах счастья, также забыв попросить отыскать ее координаты. Хотя, по совести говоря, вряд ли колдунья подсказала бы ему — в конце концов, она не особенно одобрила идею убийства и даже что-то кричала ему вслед, но парень не разобрал. Теперь был только один выход — зайти к Юми. Елисей вспомнил свою взбалмошную долбанутую сестру, и радостная новость о скором возвращенном Даре несколько поутихла. Он, конечно, любил ее — где-то в безу-умных глубинах своей души, но она была такая странная, неуклюжая и раздражающе смешная, что когда в ней случайным образом открылись магические способности и Юмелина стала еще более странной и неуклюжей, он свел их общение к минимуму. Он был младше ее на два года, и желания опекать сестричку никогда не возникало. Обычно Елисей откладывал все свои дела до последнего, но в этот раз решил не тянуть с визитом, справедливо рассудив, что чем быстрее они увидятся, тем быстрее все встанет на свои места. Юми жила в их старой квартире, откуда совсем недавно съехала мама к своему новому любовнику. Молясь неведомым богам, чтобы сестра была в настроении и в уединении, он позвонил в дверь. — Открыто, Елка, заходи, — тут же прозвучало из недр трешки. Елисей выругался про себя и сжал кулаки, в надежде не наезжать на нее за это нелепое прозвище. Собственно, он ее все детство называл Юмпелем, так что она имела на издевательства малейшее право (которое, естественно, никогда не будет за ней признано). — Домашку, что ли, делаешь? — парень плюхнулся в старое кресло в гостиной, наблюдая как сестра, напялив свои огромные очки, что-то химичит с пробирками на столе и огромным шаром, внутри которого сейчас клубилась странная тьма. Юми смерила его холодным взглядом, заметила: — Уже умею будущее предсказывать, — и заявила c некоторой долей превосходства. Брат промычал что-то нечленораздельное и перешел к делу. — Мне тут надо человечка найти… Справишься? Юмелина посмотрела на него поверх громадных очков. Конечно, они были достаточно большими (и все еще непривычными для него, так как носить она их стала совсем недавно), но смотрелись на кудрявой огненноволосой красотке хорошо. — И сразу к сестренке приполз, посмотри-ка. Елисей сжал губы. — Ты у нас одна в семье… — «выродок», — додумал он. — Естественно. — Сестра вновь смерила брата презрительным взглядом, и кресло развалилось под его тощим задом. — Ну нахрена ты это делаешь? — рявкнул парень, поднимаясь с пола. Юми рассмеялась и поправила очки. — Кого именно? — Че? — парень пытался отряхнуть штаны от разваленных на полу трав — рыжая часто не успевала прибраться из-за учебы. — Кого. Именно. Нужно. Найти. — Одну девчонку. Кристину. — Есть какая-нибудь ее вещь или что-то подобное? Елисей прищурил зеленые глаза. Отцы у них были разные, но мать одна и явно не колдунья. Он-то думал, в академии не ведьм учат, а магинь. — Нет. — Супер, — Юми встала из-за стола, поправила длинное изумрудное платье. — Тогда вот как поступим. Смотри сюда, — она пододвинула к нему шар, — и представляй свою девку. Елисей зажмурился, пытаясь вспомнить лицо Крис. — Не понимаю, разве тебе остальных девчонок мало? Обязательно надо гоняться за какой-то определенной, которая не дала? — Заткнись! — прошипел парень сквозь зубы. — Оу. — Удивленная, Юми села. — Так это что, та самая? Елисей заскрипел зубами, стараясь сдержаться и не послать ее в жопу. Конечно, она обо всем знала. Всегда каким-то гребаным образом сестра была в курсе всех важных ей новостей. А, ну да, он же сам ей рассказал в тот вечер, когда набухарился в хлам. — Ну и капец же тебе, брателло, — она рассмеялась, намотав на палец вьющуюся прядь. — Уже, конечно, сбегал к той колдунье, а? Елисей сердито распахнул глаза. — К тебе в последнюю очередь! — рявкнул он. — И кстати, она просила зайти к ней. В смысле, тебе. — Зачем? — Хочет что-то узнать, — парень прищурился: он и сам бы не прочь разведать, откуда у Юми — урожденной в роду обычных людей (он сам проверял!) — без изменений аж целых двадцать лет в двадцать один обнаружились магические способности? По-любому вопросы Инессы будут связаны с этим. Настала очередь Юмелины сощурить голубые глаза. — А мне что с этого, м? — Она нагадает тебе единственного и неповторимого, — ляпнул он. — Я и так встречаюсь кое с кем. Лучше бы она тебе единственного нагадала. Елисей сердито посмотрел на нее и отвернулся к шару. «Надо представить Кристину». Он смотрел и смотрел, уже закружилась голова, когда Юми наконец глянула в шар, радостно взвизгнула, отчего рыжий чуть не вздернулся к потолку, и быстро пробормотала какое-то заклинание. Парня шибануло от шара горячим воздухом, он отступил на несколько шагов, держась за вспыхнувшее лицо. — Ты что, отца твоего, делаешь? Его лицо горело. Юмелина стояла, прижав руку ко рту. — Хотя бы удалось узнать, где она? — Елисей кое-как убрал ладони с лица, и сестра, взглянув на него, зашлась диким хохотом. — Стены лопнут, дура. Юми, не переставая смеяться, качала головой. — У тебя, ахаха, нет о ней, ахаха, нормального представления… — еле выдавила она сквозь смех. — А еще я, кажется, перепутала заклинания. Ее очки сползли на нос и угрожающе повисли над полом, но девчонка ничего не замечала. Елисей психанул и подошел к огромному зеркалу. Все его лицо горело аки зажженный спелый помидор. И мало этого, так еще и к уже заживавшим прыщам добавилась добрая сотня огромных, наливающихся новых. — Еб твою, Юма, а! Расправляться с прыщами к ней он точно не пойдет. Чего доброго, она опять перепутает что-нибудь и лишит его главного достоинства, магичка недоделанная. — Сорян, братец. — Она все не могла успокоиться, он дышал как яростный бык с той лишь разницей, что вместо красной тряпки было его лицо. — Зато я, так и быть, сгоняю к твоей колдунье. — Ты мне по гроб жизни должна теперь! — рявкнул он, прежде чем хлопнуть входной дверью. В подъезде еще слышался ее смех. Рыжему опять пришлось тащиться к Инессе. Но перед этим он взял тайм-аут: прибрался в квартире, заработал немного денег, таская мебель, и зашел к косметологу, которая, пользуясь медицинской маской, ржала над ним всю процедуру. Прыщей стало в два раза меньше, правда, сошли только те, что были еще до «этой сраной магички». После его проникновенной истории (а косметологу нужна причина появления столь прекрасного лицеизменения) девушка посоветовала обратиться в полицию, но поймав скептический взгляд Елисея и услышав пробубненное «сестра», замолчала, продолжая хихикать и использовать преимущества маски. Оставшиеся деньги он планировал потратить у Инессы на эти же прыщи и информацию о местонахождении Крис. От прыщей Марь Иванна всучила ему какую-то вонючую настойку, а вот со второй просьбой вышло намного хуже. — Я не стану сообщать тебе ее местонахождение. — Упрямилась колдунья, незаметно подсмеиваясь над парнем. Даже его неуклюжий батя не был таким смешным (хотя, может, дело в цвете волос?). — С твоим отцом случилось то же самое, и он жалел всю оставшуюся жизнь, что любимая не вернется. А я, сам понимаешь, властвую более-менее только по эту сторону. Елисей нахмурился. — Не всем нужна эта дурацкая любовь… — начал рыжий, но заметив, как сжались губы Инессы, поправился: — На самом деле, я просто хочу поближе познакомиться и все такое, раз уж пошла такая песня… Колдунья покачала головой и отхлебнула принесенного Марь Иванной травяного чая, аромат которого заполнил всю комнату и склонял то ли ко сну, то ли к танцу — Елисей еще не разобрал. — В таком случае судьба сама тебя найдет. — Инесса махнула рукой, показывая, что разговор окончен. Елисей топтался у входа, натягивая кеды, которые под страхом мучительной смерти заставила его стянуть призрачная старуха, заявив, что только выдраила полы, как опять привалил этот пыльный рыжий Укупник. — Ты, милок, не грусти, — Марь Иванна появилась, конечно, из воздуха и дружески стукнула его клюкой по напряженной после таскания шкафов спине; Елисей едва смог выпрямиться вновь, но ничего не сказал, ожидая последующего подбадривания. — Три корочки хрусти! — выпалила бабка и, подхихикивая, исчезла. — Нечисть, чтоб вас! — злобно сплюнул парень и вышел на улицу. Калитка в лучших прощальных традициях наградила его толчком ниже поясницы.