Дар

Короткий осенний день заканчивался, и уставшее солнце закатывалось за горизонт, оставляя на небе приятные огненные всполохи. Они успокоились через полчаса, когда у Крис больше не было сил смеяться и накачанный пресс болел, а Елисей позвонил сестре и наорал на нее. Оскорбительное начало сего «разговора» Юми разумно прослушала, а под конец спросив, что же конкретно пошло не так, залилась хохотом и пообещала вернуть ему «плохо приклеенный парик», если он сию же минуту скинет ей свою фотку. Полысевший парень психанул и разбил телефон об пол. Пару минут смотрели друг на друга, изучали, пытаясь понять, что у каждого на уме. Елисею скоро это надоело, он подобрал останки телефона и неожиданно предложил: — Может, чаю? Крис приподняла брови, но согласилась. Идти домой не хотелось совершенно — там ждала пустая квартира, одиночество и тоска по дому, которого у нее теперь нет. Они собирались после пар погулять с девочками, сходить куда-нибудь, а на ночь она бы вернулась — только чтобы принять душ и завалиться спать. Сейчас девчонки уже разошлись, да и прежде чем делиться с ними той дичью, которая произошла сегодня, нужно было выяснить, что же именно случилось. — Ты же мне расскажешь, что тут происходит? Елисей ушел на маленькую кухню, Кристина следом. Он расставил чашки и кинул туда по пакетику черного чая. — С сахаром? — Да, два кусочка или ложечки. — А сахара нет, — парень пожал плечами. — Придурок, — Крис плюхнулась на стул, навалившись на спинку. Рыжий окинул ее прищуренным взглядом и поставил чайник на плиту. Электрического у него не было — постоянно ломался. Юми говорила, что это из-за магии, и по-тихому тырила кусочки сахара. Брат называл ее лошадью и получал новую порцию прыщей, которые, правда, сходили через пару дней, оставались только от настоящего злостного колдуна. Юми! Елисей так сжал чайную ложку в руках, что она погнулась. — Так расскажешь или нет? Парень нахмурился и попытался поправить волосы, но руки наткнулись на лысину. Крис не сдержала смешок, и он разозлился еще сильнее. — Я тогда пойду, — девушка поднялась, поправляя сползший с плеч плед. — О, давай, иди, — Елисей с интересом подметил ее движение. После облысения он почти забыл о том, что она голая. — Только плед оставь. — Между прочим, ты меня сюда притащил, и одежда моя на твоей совести! — Кристина подошла ближе и теперь пыталась грозить ему пальцем, глядя снизу вверх. — Гномам слова не давали! — не удержался парень, за что схлопотал удар в солнечное сплетение. Плед при этом движении скатился до локтя, и если бы Елисей был удачливым — успел бы что-нибудь разглядеть. — Одежду у Юми проси, я тут не причем. Он отвернулся к плите и разлил по чашкам вскипевшую воду. — Дай мне хотя бы футболку. Парень подергал свой чайный пакетик, окрашивая воду в темный цвет, и вздохнул. Чистых у него оставалось всего три. Как истинный джентльмен, он выбрал самую длинную и просвечающую. Кристина, однако, не удовлетворилась своим отражением в зеркале, но промолчала — по крайней мере, у нее были закрыты бедра — футболка была подлиннее некоторых платьев. Она достала телефон, намереваясь вызвать такси, потому что вдруг подумала, что скрашивать одиночество вместе со странным психанутым парнем, который ее похитил прямо из университета через магический портал — не самое лучшее решение, но Елисей выхватил его, унес на кухню и убрал в самый высокий ящик. — Ты не можешь уехать. — Что? — Крис начинала паниковать, и парень это заметил. — Ты не выпила чай. Она смерила его гневным взглядом. Он посадил ее на стул и придвинул чашку с дымящимся напитком. Достал из закромов старые, наверняка жестковатые кексики. — Скажи, зачем я здесь. — Шатенка машинально взяла в руки предложенную чашку и осторожно подула на воду, прежде чем пригубить. Он вздохнул и ответил честно: — Ты моя судьба. Кристина прыснула прямо в чай, отчего горячие брызги залили полстола и даже попали Елисею в лицо. — Ты дура! Не можешь нормально пить? — рыкнул он, вытираясь рукавом все равно заляпанной рубашки. — Я твоя что? — она не могла остановиться и поставила чай на стол — от греха подальше. — Судьба! — рявкнул Елисей и закашлялся — от постоянного рычания на людей у него запершило в горле. Все-таки он рыжий, но далеко не лев. Ее плечи затряслись, и парень даже испугался — не рыдает ли она? (Хрен поймешь этих баб.) Лицо было закрыто ладонями, сквозь пальцы он заметил блестящие слезинки. — Э-эй, — рыжий неумело похлопал ее по плечу. — Все норм? — Капе-ец, — Крис всхлипнула и рассмеялась на последнем издыхании. — Судьба! Елисей мрачно глянул на нее и заметил: — Если не перестанешь ржать, я выброшу тебя из окна! Как раз подойдет! — Для чего? — еле дыша, провыла шатенка, плечи все еще подрагивали. — Для судьбы-ы? Парень вскочил так, что стул свалился на пол. — Я просто задушу тебя! — прошипел он и, схватив ее за футболку, оторвал от сиденья. Крис не могла перестать смеяться — произошедшее сегодня явно наложило отпечаток на ее психику — и только безуспешно пыталась оттолкнуть его от себя. Елисей держал ее за руки, сжимая их во всю свою силу от гнева. У него даже промелькнула мысль, что необязательно пользоваться услугами колдуна, если он прямо сейчас доберется до ее шеи — все может быть кончено. Рыжий потянулся к ней и сжал в ладонях ее трясущуюся от смеха голову. Он держал ее со всей злостью, с которой держат в руках любимого кота, расцарапавшего в кровь руку — желая его придушить в ту же секунду, но вместо этого только сильнее сжимают шерсть, обнимают и с той же злостью целуют в милую мордочку («я бы тебя убил, но лучше зацелую до смерти»). Собственно говоря, то же самое здесь и произошло. Парень все ждал, когда она перестанет смеяться, и с каждой секундой его ярость все нарастала. Кристина смотрела на него влажными глазами, чувствуя, как смешинки тают в ее груди, и вдруг тихо сказала: — Мне больно. Елисей заиграл желваками. Вкупе с лысиной это показалось девушке смешным, но она сдержалась. — Да ну? — он наклонился ближе, все еще мечтая в эту же секунду ее придушить. — Да… — она положила свои руки на его, желая убрать их или хотя бы ослабить хватку. А Елисей смотрел в смеющиеся испуганные глаза и неожиданно для себя поцеловал ее. Сознание помутилось у них обоих и не размутнивалось где-то минут двадцать, это учитывая, что парень даже с помощью Кристины почти десять минут пытался стянуть злосчастные джинсы, ставшие еще более узкими из-за естественной в данной ситуации причины. А после, когда уже вполне можно было прийти в себя и начать психовать по поводу содеянного, от приятной усталости и неприятных последствий уходящего дня они оказались на пороге сна и не смогли ему воспротивиться.