#AvengersMafia

Хэль с упоением наказывала провинившуюся работницу Клуба. Все закономерно: дослужившаяся до администратора девушка решила, что возросший уровень доверия позволит ей незаметно прикарманить некоторую сумму денег. Нет, это работает не так. Теперь Локи наблюдал, как старшая сестра запугивает эту глупую девку, обещает, что ей выбьют зубы и отправят в Яму, где к проституткам относятся как к мясу. — Тебя будут драть все кому не лень, по праву сильного. И года не проживешь. Или превратишься в бездумное и похотливое создание, станешь сукой одного из местных мелких царьков. Хотя о каком уме может идти речь, если ты решила укусить руку, что тебя кормит? — Пожалуйста, госпожа… Умоляю, пощадите… Локи не испытывал жалости к этой девушке, скорее это было раздражение — счастливая улыбка на лице сестры вызывала изжогу. Так что парень был крайне рад отвлечься на телефонный звонок: — Грандмастер, рад слышать. Девушки удовлетворили все ваши запросы? — Локи вышел из Клуба и прикурил сигарету, как раз когда Хэль надоело играть в кошки-мышки. Потайное лезвие вошло в тело шлюхи глубже, чем какой-либо из клиентов, заставляя кровь течь из приоткрытого в беззвучном крике рта. За воровство у клиентов отрезают ухо, за кражу хозяйских денег есть только одно наказание — смерть. — Сладкий, одной не хватает, — Локи встрепенулся. Подобного просто не могло произойти, он сам отобрал моделей и посадил их в автобус. — Не хватает моей королевы. Локи, мы же договаривались. Я жду тебя, начало через полчаса. Грандмастер положил трубку и гнев прокатился по венам Локи ледяным огнем под аккомпанимент из коротких гудков. ЧТО ЭТА МРАЗЬ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТ?! Сигарета отправилась на землю, стянутые по краям морозной коркой лужи хрустели под каблуками туфель. Он мог проигнорировать его, он мог отомстить позже, ведь Грандмастер все равно приедет снова, рано или поздно. Локи мог бы слить некоторое количество информации о нем африканцам, например, то, что цены на их самородки этот жидяра занижает просто зверски. Но асгардец уже учуял запах крови, она капала из черного пакета, оставляя капли на глянцево-черном мраморном полу, а девушки вытирали ее молча, не поднимая глаз на царскую семью. Хэль с охотничьим прищуром проследила взглядом за машиной Локи, рванувшей с места, и набрала номер Тора: — Я разобралась с проблемой. — Ты никогда передо мной не отчитываешься. — Ты прав. Хотела сказать, что наш блудливый брат сейчас сорвался с места и мчит к Грандмастеру. Ты потерял над ним контроль. Он больше не боится ни тебя, ни меня. — И что с того? — Он уйдет, Тор. Даже ты должен понимать своими куриными мозгами, что он уйдет к любому, кто достаточно правдоподобно соврет ему о любви. = Локи был зол, настолько, что за расширенными зрачками не было видно цвета радужки. Весь он, в своем привычном черном костюме, со слегка растрепавшимися волосами, выбившимися из-за ушей, казался сгустком тьмы и ненависти такой силы, что искривлял пространство вокруг себя. Он вошел в закрытый клуб так, словно не пропустить его не могли — по сути так и было. Он уже чувствовал тяжесть своих ножей, представлял, как вонзит их в сухопарую грудную клетку Грандмастера, прямо при всех его гостях и бизнес партнерах, не на смерть, нет — так, чтобы, пока старик лежит в реанимации, у него было время обдумать свое поведение. Никто не имеет права так вести себя с Локи из Асгарда… Локи почти уже слышал характерный хруст плоти и звон разбивающихся бокалов шампанского особо впечатлившихся представлением, видел, как кровь течет изо рта, разделенного ультрамариновой полосой, — всегда было любопытно, где она заканчивается. Но весь этот роскошный план разбился, как приливная волна о волнорез: вместо того, чтобы беспрепятственно пройти в светящийся безвкусным неоном зал, северянин был остановлен женщиной в брючном костюме из белой кожи. — Локи? — Как ты узнала? — ядовито процедил брюнет с неправдоподобной улыбкой, уже едва сдерживаясь. Он хотел крови и не собирался тратить время на разговоры. — Грандмастер сказал, что «этот мужчина настолько красив, что даже ты захочешь его», — Локи опешил, и девушка воспользовалась его секундным замешательством. — Идем, осталось мало времени. Северянин и слова не успел вставить, как эта невысокая мулатка взяла его под локоть и потащила в сторону противоположную центральному входу. В коридоре встречались девушки в виниловых платьях и драгоценностях, они склоняли голову, увидев своего хозяина, и гнев Локи стал закипать с новой силой — он не один из них! Но хватка у его сопровождающей была как у питбуля или как у Тора — не дернешься. Она завела Локи в комнату и сказала: — Зови меня Вэл. Раздевайся. — Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь, Вэл? — оскалился Локи, но она даже ухом не повела. — Ты вообще знаешь, кто я?! Вэл не испугалась ножей, появившихся в руках брюнета, наблюдая танец лезвий в его пальцах, она лишь усмехнулась. — Ты — Королева сегодняшнего шоу. В этом кейсе тебя ждет брильянтов и изумрудов на сто миллионов долларов, — мулатка указала взглядом на столик за спиной мужчины, — а в этой комнате специально к сегодняшнему дню сделали ремонт, с точностью повторив интерьер какого-то русского дворца. Знаешь, я давно работаю на Грандмастера, но в этот раз даже я думала, что он окончательно с катушек съехал. Стоишь ли ты таких красивых жестов? — Поспеши в зал и увидишь. А еще подумай, не хочешь ли ты сменить работодателя. Блеск золота отражался в зеркалах вокруг и слепил глаза. Локи сбросил пальто на бархатное кресло, отправил туда же пиджак и кобуры с ножами, развязал галстук и на его место выбрал колье. Крупные камни оставляли цветные блики на его бледной коже, делая тени от скул еще глубже и острее. Асгардец расчесал волосы на одну сторону, не задумываясь ни на минуту, проколол себе правое ухо и облизал кровь с пальцев. Он закатал рукава рубашки и массивные браслеты в виде змей защелкнулись на запястьях. Даже кольца садились на его тонкие пальцы ровно по размеру. А когда вместо лаковых туфель, Локи встал на такие же глянцевые каблуки, оставшаяся в комнате Вэл тяжело сглотнула. — Признаю, ты стоишь всех этих заморочек. — Фишка в том, Вэл, что я не продаюсь. Стоило Локи ступить на подиум, как стихли голоса и даже приглашенный джазовый оркестр пропустил такт. Грандмастер, сидевший за роялем, улыбнулся и только потом продолжил играть.