#AvengersMafia

Локи все еще не мог поверить в происходящее: не верил, пока облачался в свой костюм, как в доспех, сомневался, пока парковался на своем привычном месте у Асгарда, замер, смотря на директорское кресло. Сначала он вернул все на свои места — в том, чтобы повернуть все письменные принадлежности и компьютер лицом к обитому красной кожей «трону», Локи видел какой-то особый для себя смысл. И все же он не решался присесть даже на краешек… Несколько раз он оказывался у резных ножек этого кресла, пока отсасывал заскучавшему от финансовой работы Тору, он оставлял царапины на гладкой спинке, когда седлал колени брата, а еще он помнил, как за ним засыпал Один, когда Локи занял место матери после ее кончины. Отец, брат, неужели настал его черед? Локи с закрытыми глазами опустился в кресло, словно это был электрический стул, а не предел всех его мечтаний, и истеричный смех стал пробиваться наружу. Он смеялся как безумец, бесконтрольные слезы текли по его лицу, срываясь с подбородка крупными каплями. Вот оно — то, чего Локи хотел, всю свою жизнь. Или нет? Тор не мешал, стоял, прислонившись спиной к стене близ двери, и ждал, когда истерика брата утихнет. Он вошел, когда прошли кашель и всхлипы. Локи изменился. Это казалось невероятным, но даже с еще блестящим от слез лицом, даже с покрасневшими глазами, он довлел над окружающим пространством, он подчинял: — На колени передо мной. И Тор повиновался, встав на одно, как верный рыцарь. — Что собираешься сделать в первую очередь? — Отомстить. — Ты хочешь убить Хэль? Локи откинулся на спинку кресла и невольно зажмурился от удовольствия, узкие губы тронула улыбка — не фальшивый оскал, как обычно, уголки дернулись вверх с искренней радостью. Но наваждение быстро растаяло — сын Лафея словно не умел быть счастливым. — Не хочу, Тор. Но у меня нет иного выбора. Хэль никогда не примет мою власть. Ты знал это. Знал, когда делал то, что сделал, что нам придётся убить ее. Тор сжал кулаки и опустил взгляд. Его брат словно видел людей насквозь, читая их слабости, тайны и страхи также легко как утреннюю газету. — Снова сомнение, брат. Хочешь остаться слепым? — Ты не сделаешь этого. — Конечно не сделаю, ты мне нужен — слишком ценная боевая единица. Но система наказаний нам, определенно, нужна… Иначе как я пойму, что ты будешь подчиняться моим приказам? Локи поднялся и подошел к Тору вплотную, текучий и опасный как змея, он коснулся изуродованной глазницы под повязкой и погладил скулу брата большим пальцем. Чуть-чуть приподнявшись, брюнет прошептал: — Отсоси мне, — Тора подернуло, он воззрился на Локи с непониманием, которое новый король расценил неверно. — Ты пользовал меня как девку, когда тебе вздумается, так почему бы мне не отплатить тебе тем же? Локи снова расположился на троне, широко разведя колени и выражение его красивого лица буквально кричало о том, как он наслаждается мнимым унижением брата. Тор же стягивал с шеи ненавистный галстук с непередаваемым предвкушением: он всегда первым прикасался к этому телу, он всегда брал без спроса то, что хотел, и только удовольствие, которое Локи не мог или не пытался скрыть, говорило, что это не насилие. А сейчас он получил разрешение, прямой приказ… вот уж день чудес. Тор опустился на колени меж ног Локи и прижался щекой к его бедру, длинные пальцы прошлись по коротким золотистым волосам почесывающими движениями: — Хороший пес, — асгардец проигнорировал подначивания, разбираясь с ремнем на узких брюках. — Мне кажется, тебе пойдет ошейник. И поводок… ммм… — горячее прикосновение губ к полувставшему члену не могло заставить Локи замолчать, сделав паузу для вдоха, он продолжил истекать ядом. — Ты никогда не боялся меня. Почему? Я ведь могу посадить тебя на цепь как безродную псину, заставить ходить за собой на коленях… Не то чтобы Тор был большим умельцем оральных ласк, нет, у него никогда не было других мужчин, но Локи он знал — отклик его тела, сдержанные пока, хриплые стоны и отвердевший во рту член заставляли кровь асгардца кипеть. Брюнет задрал полы рубашки, обнажая низ плоского живота и слегка съехал по обивке кресла, чтобы удобнее было подаваться бедрами вперед, в узкое горячее горло. Тор придерживал основание рукой, обводил головку языком и упирал ее в небо. Локи до обидного быстро отходил от оргазма, но во время секса ощущения всегда захватывали его с головой — он даже не понял в какой момент Тор полностью стянул его брюки и подтянул его к себе, устраиваясь еще ближе и удобнее. На почти синюшно бледной коже Локи хотелось оставлять следы, поверх тонких и толстых едва заметных полос белых татуировок на его бедрах и икрах. Когда Тор увидел их впервые, еще под пленкой, слегка покрасневшие по краям, он рассвирепел и трахал Локи, пока тот не потерял сознание. Почему кто-то еще видел его таким? Открытым, испытывающим настоящие эмоции? Северянин прикусил кожу над щиколоткой, недалеко от корочек запекшейся крови, оставленных туфлями на каблуках, и устроил длинные ноги у себя на плечах. Тор облизал напряженное колечко мышц, прошелся языком с нажимом, пока дырочка не поддалась, впуская в себя — с прошлой ночи Локи не требовалось много подготовки, но Тору хотелось ласкать и нежить брата. Едва ли их желания совпадали — стоило Тору надавить на простату пальцами, как Локи впился в его волосы, раздирая кожу головы: — Скучаю по твоим волосам… Трахни меня уже. Такие приказы Тор готов был выполнять вечность, каждый день и чаще. Член уже тянуло болью от возбуждения, но пристроившись к влажному от слюны входу, он на мгновение застыл, чтобы сказать: — Я не боюсь тебя, потому что знаю, что ты меня любишь. Чувство болезненной заполненности вышибло воздух из легких, не дав Локи съязвить, а быстрые глубокие толчки и вовсе поселили в голове лишь жажду, еще, еще, еще. Тор сбросил ноги брата со своих плеч, заставил обвить шею тонкими руками и приподнял его, насаживая на свой член еще глубже и сильнее. Хотелось найти его губы, хотелось пить его стоны, но еще сильнее теперь хотелось, чтобы Локи сам поцеловал его. Ради этого он готов был убить кого угодно, не только Хэль.