"Боль. Боль — это то, что приходит к нам с самого рождения и покидает нас на смертном одре; то, что, двигая как научный прогресс мира маглов, так и прогресс волшебного мира, расширяет горизонты восприятия вселенной. Я тот, кто познал боль этого мира, познал боль любви и предательства, надежды и разочарования. Я тот, кто, слепо доверившись своим чувствам и эмоциям, перестал замечать такие мерзкие, но очевидные вещи; тот, кто, пропуская мимо ушей толику истиной правды, жил в мире лжи, лицемерия и полного отчаяния. Позвольте представиться — бывший Мальчик-который-выжил, „единственная“ надежда магической Британии, Гарольд Джеймс Поттер. Возможно, вы слышали мою историю от моих „друзей“, возможно, читали ее в современных книгах Истории Магии этой старой калошницы Батильды Бегшот и, прочитав данное послание миру, заявите всем что я самозванец, назовете лгуном и обманщиком. Что же, мне не привыкать. Я скажу вам только одно: любая информация, связанная с Гарри Поттером, — ложь. Такая ложь, которая, тесно переплетаясь с правдой, извращает ее, создавая красивую сказку о герое, который должен был победить величайшего темного волшебника. Самая красивая и в тоже время отвратительная ложь директора школы чародейства и волшебства "Хогвартс" Альбуса Дамблдора.
Говорят, что миром правят короли и герои, но это не так. Миром правят пройдохи, лгуны и шарлатаны, язык которых удовлетворил бы не одну грязную потаскуху на Темной Аллее. Именно к ним и относится Дамблдор — тайный кардинал всей магической Британии, засирающий мозг детям в когда-то престижном образовательном учреждении. Если вы думаете, что, отправляя детей в Хогвартс, они находятся в самом защищенном и безопасном месте Англии, то и тут вы глубоко заблуждаетесь. С тех пор, как директором Хогвартса стал Дамблдор, школа прогнила насквозь. Проведя в своём заточении несколько десятков лет, я отчетливо стал понимать, что по-настоящему означает слово „грязнокровка“. Когда-то я любил их, теперь же желаю, чтобы все они сдохли в вонючей помойной канаве, где им самое место! Будучи доверчивым юнцом, я ненавидел Тома Риддла, теперь-то я знаю, что он не худшее зло, которое может прийти в этот мир. Проживая остаток лет в Азкабане, я стал понимать Темного лорда, как никто другой; день изо дня я учился у него не только заклинаниям, но и политике, эстетике, этикету. Не выходя из своей камеры, я стал тем, кем должен был стать в день своего магического совершеннолетия и тем, кем должен был быть с младенчества по праву — лордом Поттером, аристократом великого рода! Десятилетиями я впитывал как губка все знания Тома.
Сейчас, когда я дописываю последние строки на этом клочке бумаги, в моей голове пролетают годы жизни и бессмысленной борьбы с тем, кого я считал собственным врагом. Я вспоминаю ухмылку Гермионы, которая накладывала на меня Петрификус, Силенсио и вливала в меня зелья помешательства рассудком, дабы, когда меня взяли авроры, я не мог ничего сказать и каким-либо образом показать свою непричастность к тому, что состряпали Дамблдор и Ко! Вспоминаю Рона мать-его-Уизли, бывшего лучшего друга, который стал мне почти что братом, который бил меня в коридоре связанного волшебными путами, как последнего щенка, так как Дамблдор перестал ему платить за дружбу со мной. Он почему-то решил, что в отсутствии денег виноват именно я. Но больше всех меня поразила моя бывшая любовь Джинни и ее братья — близнецы Фред и Джордж. Наслав на меня заклятие Империус с приказом смотреть и запоминать, братья жестко трахали собственную сестру, которая и не была против. Ее крики и стоны наполняли стены древнего замка, а красное лицо и веселый блеск в глазах ясно показывали, что ей это безумно нравится! Было видно, что это не первый раз, когда они забавлялись в семейном кругу. Уизли развлекались, а я стоял, смотрел и запоминал, не смея нарушить приказ. Именно тогда я и узнал, что Джинни не любила меня и встречалась со мной из-за тех же галеонов, что хранились в моей банковской ячейке Гринготтса. Когда все закончилось, с меня сняли заклинание, но память осталась при мне. Боль предательства убила во мне мальчика и открыла путь к новой личности. Тот Гарри Поттер, который ставил превыше всего помощь другим, перестал существовать. Он умер, дав дорогу тёмной стороне собственной души. В этом безумном мире родился тот, кем я и должен был стать, если бы в свои 11 лет, при поступлении на первый курс школы волшебства "Хогвартс", выбрал бы Слизерин, а не Гриффиндор с его лживыми идеалами. Свой свет увидел Гарольд Джеймс Поттер.
Упрятав меня в Азкабан, Дамблдор сообщил всему миру через насквозь продажную прессу Ежедневного Пророка, что я обманул его ожидания, встал на темную сторону и помогал Тому захватить власть в Британии. Новым героем Британии стал Невилл Лонгботтом, который так же, как и я, подходил под неведомое пророчество, разбившееся в Отделе Тайн на моем пятом курсе обучения в Хогвартсе. Тогда я потерял, быть может, единственного человека, которому действительно мог доверять, Сириуса Блэка. В его смерти я винил Беллу, его сестру, но, как оказалось, напрасно. К этой смерти, как и к многим другим, приложил руку сам Дамблдор, позже аргументируя это тем, что Сириус совсем перестал его слушать, а герою нужна закалка перед боем. Каким же глупым я был!
Мои силы на исходе, я мог бы многое вам рассказать и показать, но, увы, все смертны. И тут, среди дементоров Азкабана, так и не исполнив свое право на месть, я наконец-то найду покой. Прощайте. Не судите, да не судимы будете!", — дописав последние строки на обрывке газеты, узник лишился последних сил, и его рука безвольно повисла. Его глаза, когда-то ярко-зеленые, цвета весенней листвы, погасли, а сердце, что когда-то бешено билось от прихода первой любви, замерло.
***
Гарольд Джеймс Поттер скончался в одиночной камере Азкабана в возрасте тридцати лет в день своего рождения. На следующее утро об этом написали в газетах, но ничего, кроме улыбок и презрительных комментариев, это не вызвало. Все были счастливы тому, что очередной приспешник лорда Волан-де-морта покинул этот мир, а значит, победа света стала еще ближе.
После смерти героя прошло не мало времени. Том Риддл, сраженный предательством Северуса Снейпа, был казнен лично Невиллом Лонгботтомом. Перед своей смертью бывший Тёмный лорд нашел глазами Дамблдора и произнёс лишь одну фразу: «Не суди, Альбус, да не судим ты будешь». Дамблдор не обратил на это внимания, а Невилл привел смертный приговор в исполнение. Он резко махнул мечом Гриффиндора, и голова Тома со стуком скатилась по мостовой Косого переулка. После казни «главного злодея» карьера Невилла пошла в гору, и все бы было хорошо, но магия не приняла его как нового лорда старой семьи. Древняя и могучая сила просто отвернулась от когда-то великого рода. Лонгботтомы стали предателями крови наравне с Уизли.
После победы Света интеграция магического мира в мир маглов шла полным ходом , но закончилось это все печально. Магов ловили, пленили, проводили опыты и в конечном счете весь магический мир был уничтожен.
***
Темнота обволакивала меня, словно молочная река, она дарила спокойствие и забытье. Я наслаждался этими чувствами. Они несли в себе то, чего моя душа давно хотела, а именно чувства уединения и покоя. Как же это было прекрасно! Но одно не давало мне пройти по тропе перерождения полностью - чувство мести … Правильно говорят, что месть отравляет душу, но еще она не дает той самой важной частичке человека переродиться. Все мое естество требовало, чтобы она исполнилась, и именно из-за этого я начал вспоминать себя прежнего, понимать, что кроме меня здесь, вполне возможно, присутствует еще кто-то. Набрав побольше воздуха в легкие, я изо всех сил проорал в совершенное ничто:
— Дай мне шанс отомстить! Я вернусь к тебе, когда ты позовёшь меня, но прошу, дай мне возможность очистить душу! Я стану твоим жнецом! Твоим орудием! Я прошу тебя лишь о шансе на Великое Возмездие!
Прокричав это, я даже не надеялся, что кто-либо меня тут услышит, но я ошибался… Из пустоты вышла она - Вечная Госпожа ...
— Гарольд Джеймс Поттер-Певерелл, лорд Поттер и наследник Певереллов, заключишь ли ты контракт со мной? — хоть голос и звучал тихо, я отчетливо слышал его. От радости у меня перехватило дыхание. Сначала на моём лице появилась улыбка; затем я начал смеяться так, как не смеялся ни до, ни после этого; с хищным оскалом и счастливыми глазами, предвкушая кровь врагов на своих руках, я прошептал:
— Да будет так, моя Госпожа!
Черный вихрь истинной магии окутал меня. Боль, сильнейшая боль, какую не может вызвать даже второе из запретных проклятий Круциатус, сковала мышцы и суставы всего тела. Не прошло и минуты, как я потерял сознание.
Спустя несколько мгновений красивая девушка в черном склонилась над бессознательным телом побитого жизнью мужчины и шепотом произнесла:
— Я дарую тебе жизнь и память о прошлой жизни, Гарольд. Соверши своё возмездие и спаси мир магии от тех, кто недостоин её. Если сделаешь это, то я дам тебе возможность счастливо прожить остаток своих лет и благословлю твой род, как когда-то благословила род Певереллов.
Как только эти слова затихли, и тело, и леди растворились в глубокой и необъятной тьме.
***
В доме четы Поттеров всегда было шумно, но сегодня, на удивление, было очень тихо. Чарльз Поттер боялся потерять свою любимую жену, поэтому старался сделать все для ее комфорта. Он, конечно же, хотел наследника, но не ценой жизни своей супруги. Роды у Дореи Поттер, урожденной Блэк, были тяжелые, но вскоре все закончилось, и особняк рода огласили два детских крика. Врач из Мунго, вспотевший от прилагаемых усилий, вышел из комнаты Дореи и пригласил лорда Поттера внутрь. На кровати лежала супруга лорда, совершенно изнеможденная, но счастливая, а рядом с ней — близнецы, которых по обоюдному согласию молодой семейной пары назвали Джеймсом и Гарольдом Поттерами.
