***
— Сириус, ты же ведь Блэк? Как ты можешь быть уверен что не попадешь в Слизерин? — Джеймс с присущим ему упорством и легкой степенью недоумения смотрел на своего лучшего друга, — если мне не изменяет память Блэки всегда считались темнейшими магами и почти всех их представители обучались на Слизирине. Лишь малая часть на Равенкло. Разве я не прав, брат? — Джеймс не называй меня братом, у тебя Гарольд есть, — усмехнулся старший сын Ориона Блэка, — я попаду туда куда попадешь ты, мне глубоко фиолетово на то, чья кровь течет в моих жилах! Я уговорю этот старый кусок фетра отправить меня к тебе, вот увидишь! — Гарольд мне брат по крови, ты же мне брат по душе! Прими это, Си. А что ты будешь делать, если я поступлю на Гриффиндор? Сириус посмотрел на друга, улыбнулся и произнес: — Конечно же поступлю с тобой! — Но тогда твои родители съедят тебя с потрохами! Они же не примут этого! — Джей, я уже говорил, мне все равно на их мнения, я… — тут их прервал стук. Дверь купе распахнулась и перед молодыми людьми предстала весьма своеобразная пара. Девушка, с темно-рыжими волосами стройная и красивая с уверенностью смотрела на лучших друзей. Ее глаза до глубины души поразили Джеймса Поттера. «Мой бог, они такие же, как и у Гарольда. Разрез глаз, форма и ярко зеленый цвет весенней листвы. Как же она прекрасна», — думал Джеймс, а после перевел взгляд правее и отшатнулся. На него с ненавистью и вызовом смотрели абсолютно черные радужки глаз. Бледная кожа, потертая мантия, одетая на подобие плаща и длинные черные волосы делали ребенка похожим на вампира. Старшему Поттеру сразу же не понравился этот мальчик. Сириус же беглым взглядом окинув потревоживших их сверстников задал вполне ожидаемый вопрос: — Вы чего-то хотели? — Мы ищем купе, где могли бы посидеть до приезда в школу волшебства и чародейства Хогвартс, — было видно, что девушка нервничает, но усталость от утомительного поиска подходящего купе придала ей сил. Сириус перевел взгляд на черноглазого юнца и спросил: — А на какой факультет вы желаете поступить? — Слизерин! — в голосе бледнокожего паренька слышалось и превосходство и вызов. — Туда же, куда и мой друг, — в след за ним вторила рыжеволосая девушка. — Прошу прощения, но это купе только для Гриффиндорцев, — с лающей усмешкой проговорил Сириус, — не могли бы вы выйти и не мешать мне и моему другу? Змеям тут не место! — Хам! — с непередававемой обидой сказала девушка — И это хваленые аристократы — черноглазый парень говорил медленно, но из каждой его фразы сочился просто неприкрытый яд, — лохматые волосы, очки и придурковатый взгляд, Вы случайно не Джеймс Поттер? — кивок в сторону Джеймса, — а тут у нас длинные черные волосы, черные глаза в которых проскальзывае нотка безумия и ненависть к Слизерину. От матушки я слышал, что старший сын Блэков не очень то и сильно любит своих предков, а так же с раннего возраста дружит с одним из братьев Поттеров. Возможно Вы Сириус Блэк? — тут голова мальчика кивнула в сторону Сириуса, а черноволосое «недоразумение» продолжало язвить, — Вначале оскорбить мою спутницу, а затем и весь факультет величайшего Салазара, при этом, — тут мальчик слегка усмехнулся, — рекламировать Гриффиндор. Знаете, с такой рекламой я точно хочу поступить в Слизерин, там я хотя бы не встречу таких же идиотов как вы. В Джеймсе кипела ярость, Сириус сжимал кулаки лишь бы не наброситься на наглеца. И когда точка кипения уже подходила к долгожданной отметке «мордобоя» все неожиданно закончилось. — Пойдем Сев, нечего нам водиться с такими баранами! Хам и молчаливый олень, не способный даже товарища остановить! Вот же ж повезло то! Поищем другое купе! — с этими словами девушка взяла под руку юношу, они развернулись и пошли дальше искать себе купе. — Ты слышал Джей, я хам, а ты олень! — Сириус веселился во всю, — но хочу тебе сказать, эта девочка вполне себе ничего, я бы хотел как-нибудь с ней погулять! Но этот паренек… — тут лицо Блэка исказила гримаса ненависти, — я испорчу ему жизнь в школе настолько, насколько это возможно, — тут наследник одного из темнейших семейств обратил внимание на друга, тот казалось бы его не слушал, а все смотрел на приоткрытые двери купе, — Джей, Джей! — Олень, какой же я олень… Она прекрасна, как же мне хочется учится с ней на одном факультете… — тут Джеймс наконец то обратил внимание на своего друга, — Си, скажи, я и правда настолько же туп как и эти животные? — Джей, не бери в голову, олени настолько же тупы насколько и благородны, у всего есть своя вторая сторона медали, — улыбнулся Сириус, — так что будем делать с этим выродком, что пришел с ней? — Я думаю ему надо преподать хорошенький урок! Я не хочу чтобы какой-то грязноволосый пацан, похожий на тех, кто в хеллоуин так сильно любит наряжатся вампиром, находился рядом с такой прекрасной девушкой! Она будет моей, Си! — Думаю мы поняли друг друга, братишка, — Сириус улыбнулся, а в дверь вновь постучали. На пороге показались новые лица. Стройный высокий мальчик с карими глазами и светлокаштановым цветом волос и маленький пухленький юноша с блекло рыжим цветом волос со страхом смотрели на Поттера и Блэка. — Разрешите? — проговорил то кто выше. — Почему бы и нет, — на этот раз инициативу решил взять Джеймс, — меня зовут Джеймс Поттер, а моего друга Сириусом Блэком. — Приятно познакомиться с вами, — напряжение как-то спало на нет как только пара мальчиков вошла в купе, — Ремус. Ремус Люпин, а это Питер Петтигрю. Мы познакомились с ним, когда искали купе. Поезд медленно шел, пуская пепельно серые клубы дыма в небо. Дети, что так не умело завели друг с другом знакомство уже во всю общались узнавая друг друга все больше и больше. Жизнь текла так же размеренно, словно стук колес поезда, что постепенно шел к своей цели.***
Пока в одном купе проходил знакомство будущих Мародеров, в другом купе проходила не менее увлекательная беседа. — Так ты говоришь, желала бы поступить в Ильверморни? — после того, как друзья вошли в их купе, Гарольд обратился к Антуаннет, желая продолжить разговор — Да, как я и говорила раньше, до того как нас прервали, данную академию основала одна из предков моего рода. Второе имя мне дали в честь нее, как напоминание о великом усердии и труде, что она внесла не только в род, но и в школу. — Антуаннет говорила медленно, постоянно анализируя слова, дабы не сказать чего лишнего. Она должна знать все слабости находящихся с ней в одном купе людей, чтобы в дальнейшем использовать их с пользой для себя. — Не могла бы ты рассказать о своем предке, да и о школе, куда хотела поступить? — вмешалась Беллатриса. Юная Блэк была слишком умна для своего возраста и сразу же заметила невыразимый интерес юной леди к ее будущему супругу. Помня наставления Вальбурги, Белла в этот раз не стала горячиться и решила поступить так, как обычно поступала ее старшая сестренка. Нарцисса сидела сейчас рядом с ней и сжимала ей ладонь как бы успокаивая и давая понять, что она, как и Беллатриса сразу же раскусили Антуаннет. — Почему бы и нет, — леди Сейра улыбнулась и начала свой рассказ, — школа Чародейства и Волшебства Ильверморни была основана в далеком семнадцатом столетии на вершине горы Грейлок, штата Массачусетс, что в Северной Америке. Эта школа была основана моей родственницей Изольдой Сейр, что мечтала учиться в Хогвартсе, и магглом Джеймсом Стюардом для двух приемных сыновей: Чедвига и Вебстера Бутов. Эта школа была названа «Ильверморни», в честь родного дома Изольды, когда-то уничтоженного её тётей Гормлайт Гонт! — Гонт? А Том Марволо Гонт не является вашим родственником? — прервала девушку Нарцисса. — Он, как и я, и моя семья являемся прямыми наследниками Салазара Слизерина. Но отношения наших семей выглядели не слишком радушно. Если в кратце, то вплоть до начала девятнадцатого века мы терпеть не могли друг друга! — Антуаннет, и ты считаешь, что такая ненависть одного рода к другому может просто исчезнуть? — Гарольд тут же уловил суть и уже начал понимать причину, по какой леди Сейр приехала в Лондон. — Я думаю, что это вполне возможно. Думаю не стоит двум семьям Слизерина, что находятся на грани исчезновения, пытаться вновь развязать кровную бойню, — улыбнулась девушка, а затем продолжила рассказ о школе, — со временем, из-за роста количества учеников, на работу в Ильверморни были приняты новые учителя. С тех пор детей волшебниц и волшебников со всей Америки отправляли на круглогодичное обучение в школу, ставшую интернатом. К началу девятнадцатого века авторитет Ильверморни, каким он пользуется и сегодня, уже был известен всему миру. Многие годы Изольда и Джеймс вместе руководили этим учебным заведением, и многие поколения студентов любили их так же, как и свои собственные семьи. Влюбленная пара прожила более ста лет. На их глазах дом Ильверморни постепенно превратился в гранитный и непреступный замок. Изольда и Джеймс умерли, зная, что школа стала настолько известной, что не было отбоя от семей со всей Северной Америки, желающих, чтобы их дети обучались в Ильверморни. Они наняли на работу персонал, построили студенческие общежития, скрыли школу от взора магглов, используя искусное колдовство. Можно сказать, что мечта Изольды учиться в Хогвартсе, помогла основать её эквивалент в Северной Америке. — Ты говоришь, что Ильверморни лучше Хогвартса, но сейчас в рассказе упоминаешь, что Ильверморни основан на идеях посетить Хогвартс, как такое может быть? — стальные глаза Люциуса Малфоя равнодушно смотрели на Антуаннет, желая узнать ответ. — Все довольно просто, — произнесла с улыбкой много раз правнучка Салазара Слизерина, — как и можно было ожидать от школы, частично основанной магглом, Ильверморни имеет репутацию одной из самых демократичных, в наименьшей степени элитарных из великих школ волшебства. К тому же всегда приятно смотреть на статуи предков, что украшают входные двери в замок. Ведь согласитесь, статуи это более престижно, чем картины, что разговаривают не умолкая! Хотя, я слышала, что древние волшебные картины делались немного по другому. В них добавляли не только магию, но и кровь того, кто находился на полотне, а его волшебная палочка помещалась внутрь картины, навечно поддерживая ее волшебство. Говорят такие картины не подвергаются безумию, их невозможно заколдовать, они имеют собственные взгляды и вполне могут быть учителями иногда материализуясь в мире живых. — Магия крови, некромантия и руническая связка на камне рода? — медленно произнес Гарольд, — это же запретили еще в начале пятнадцатого века! Неужели такие картины еще сохранились? — Все возможно, Гарольд Поттер. В этом мире нет ничего невозможного. Например, я слышала, что сильный маг, являющийся лордом не одного рода, может жениться дважды, образовав триумвират, — Тут Антуаннет Сейра посмотрела прямо в глаза Гарольда. Беллатриса была в бешенстве. Она уже хотела проклясть нахалку, как рука Нарциссы остановила поднимающуюся уже палочку. — Не стоит, сестра, пока еще рано, посмотрим что сделает Гарольд. Матушка говорила тебе, верить в будущего мужа, он слишком умен и рассудителен как для ребенка, так и для всех представителей рода Поттеров. Не удивлюсь, что Чарльз Поттер сделает его преемником. Верь в него, — прошептала Нарцисса Белле. — О, как я вижу, вы мисс Блэк не намерены делить мужа ни с кем? — Антуаннет насмехалась, чувствуя свою безнаказанность. Ведь кто они, а кто она? Она имеет отношение к самому Салазару Слизерину, а они лишь пешки в руках правительства. Неспособные аристократы, как и этот выскочка Гонт! — Не стоит, мисс Сейр! Я не рекомендовал бы Вам так относится к старой аристократии Великобритании, — лицо Гарольда было абсолютно спокойно, но в глазах периодически вспыхивали зеленые искры, что так сильно были похожи на третье запретное заклятье. Все были напряжены. — Прошу прощения друзья, — обдумав все, Сейра решила не ссориться с собеседниками, — я немного увлеклась, мы ирландцы несколько вспыльчивы. — Извинения приняты. Уладив небольшое недоразумение аристократы продолжили общения, все больше и больше узнавая нового из мира магии, объединяя сердца и строя некоторые грани недопонимания, что в дальнейшем сглаживались. Между Антуаннет и Беллой выстраивались сопернические отношения. Они начинали спорить почти на любую тему и каждая из них периодически оказывалась правой в своих мыслях и действиях. Нарцисса смотрела на это с улыбкой, просчитывая будущие плюсы как для Блэков, так и для Малфоев. Люциус оставшуюся дорогу изучал доходы от своих вложений в разные предприятия. В год поступления в Хогвартс Абраксас подарил сыну некую сумму для начала ведения собственного бизнеса. И сейчас отец внимательно следил за сыном, дабы тот не допускал слишком уж глупых ошибок. Люциус прекрасно понимал это и относился к данным урокам жизни с пониманием. Два года понадобилось юному Малфою, чтобы понять принцип купли-продажи. Акции, инвестиции, дивиденды, все это вертелось вокруг будущего мужа Нарциссы, постепенно добавляя толику галлеонов на счет рода Малфоев. Гарольд же размышлял над словами Антуаннет. Было в них что-то заманчивое, но слишком уж все было неожиданно. Живя в семье одной из старейших семей аристократии младший Поттер довольно рано понял, что все в этом мире не дается просто так. За все нужно платить. То что Сейры ненавидели Гонтов и приехали в Лондон дабы решить эту небольшую проблему не было для Гарольда секретом. Насчет этого он собирался поговорить с Томом после распределения. «Что же Антуаннет хочет от меня? Не ясно… Хотя, вроде как Белла что-то поняла, стоило бы спросить об этом у нее. так и сделаю, как только поговорю с Томом, обращусь и к Белле», — размышлял Гарольд.***
Поезд начал постепенно сбавлять ход. Уже был глубокий вечер, когда ученики стали переодеваться в форму школы. Вдали отчетливо виднелись очертания древнего замка. Говорят, что под стенами Хогвартса покоится древний дракон, что в минуты нужды восстанет и защитит магический мир от вымирания! Но время шло, а дракон спал. Многие уже решили, что это просто миф, для устрашения врагов Хогвартса. И вот, слышен последний стук колес, визг тормозов поезда и всем студиозам видна платформа, что освещалась белоснежным светом полной луны.