Baby, Lovin' You Mo'

Посадка была мягкой, и пассажиры даже поаплодировали пилотам. Минхо их восторга не разделял. Первые пару часов он перенес нормально — мирно посапывал у дяди под теплым боком, пока Чан смотрел какой-то фильм на планшете. Потом они пообедали, посмотрели вместе еще пару фильмов про супергероев. И тут началось. То зона «легкой» турбулентности, то наклоны, при которых видны «шикарные» виды на далекую землю. Омеге поплохело. А потом вообще укачало. Мутило так, что ему приходилось дышать в пакет и без конца бегать к туалетам, тихо умирая от страха, как только самолет слегка клонился в ту или иную сторону. Иногда он успокаивался, ощущая полет как обычную езду в автобусе. Но как бы он не пытался избегать смотреть в окна, все же цеплялся время от времени взглядом за белоснежные пушистые облака, вспоминал, где находится, и его снова трясло и тошнило. Чан поначалу стебался и посмеивался над мелким, а потом серьезно забеспокоился о своем подопечном, лицо которого стало больше напоминать призрака, и даже обошел весь салон в поисках таблеток от укачивания. Когда Минхо их выпил, то снова уткнулся в бок альфы и забылся беспокойным сном. К моменту посадки Минхо уже было все равно. Он настолько вымотался, что хотел уже просто поскорее оказаться дома. И ему даже все равно, что дом чужой. Как и при взлете, он держал за руку Чана и просто умолял всех богов, чтобы этот перелет стал первым и последним в его жизни. До зала встречающих альфе пришлось тащить на себе не только кучу сумок, но и едва переставляющего ноги племянника, которому хотелось обнять землю, приобнимая омегу за плечи. В аэропорту их встречал лучший друг Чана, задорно махая руками. Это был невысокий статный альфа корейской внешности, стильно одетый во все черное и с маленькими колечками в ушах. Как только они приблизились к нему, улыбка друга медленно сползла с лица и вместо приветствия тот выдал: — Ну и видок у вас. Альфа стряхнул с себя тяжеленные сумки и бережно усадил Минхо на сиденья, сам присев перед ним на корточки, заглядывая в глаза и держа его за руки, нежно поглаживая большими пальцами. — Воу, что-то случилось? — забеспокоился встречающий, тоже присаживаясь у колен омеги. — Он очень плохо перенес полет, — пояснил Бан, чувствуя, как оживший немного племянник сжимает в ответ его руки. — Айщ, я тоже первый раз обблевал весь салон и соседей! Не переживай, мелкий, с возрастом пройдет, — поделился альфа и ободряюще подмигнул с доброжелательной улыбкой. Мин вымученно улыбнулся в ответ и слабо кивнул. Альфа просиял. — Я Чанбинни, — представился он и протянул руку. — Ну что за «Чанбинни», — язвительно передразнил его Чан, не желая, чтобы племянник так ласково называл его друга, и толкнул того локтем в бок. Чанбин не удержал равновесия: так и шмякнулся на попу с протянутой рукой. Альфы дружно рассмеялись, а омега тихо усмехнулся, искренне улыбаясь. С этими двумя явно не соскучишься. Дождавшись своего багажа, парни отправились к такси. Альфы без конца жаловались как дети на тяжесть, приплетая к проклятьям некоего Феликса, который в последний момент не смог приехать в аэропорт, чтобы помочь с сумками и отвезти их. Погрузившись, они расселись по местам: Чанбин впереди с водителем, а Чан с омегой сзади. Альфа рефлекторно закинул руку Минхо на плечи, исполняя роль персональной подушки. Младший даже не стал сопротивляться и устало откинулся на его плечо, бездумно глядя в окно на проносящиеся мимо кроны пальм. Альфы всю дорогу переговаривались между собой, порядком раздражая водителя, который недоумевал, почему эти двое не сели вместе. Чанбин чуть ли не с ногами забрался на сиденье, повернувшись всем корпусом к другу, и расспрашивал про Корею, Минхо и усыновление. Потом сам рассказывал про свои дела и новости общих друзей и знакомых, словно они не виделись как минимум год. Еще через полчаса альфа смеялся и жаловался на сборку мебели, которую ему и друзьям поручил Чан. — Береги эту мебель, Минхо-я, на нее пролито столько крови, пота и слез! — обратился Чанбин к младшему, продолжая весело посмеиваться. Мин непонимающе перевел взгляд на Чана. — Я попросил их собрать мебель для твоей комнаты, — пояснил альфа. — У меня будет своя комната? — неверяще отозвался Мин, расширив глаза-бусины. — И даже свой стол, кресло и кровать, — кивнул Чанбин, не забыв еще и похвастать, — собранные вот этими руками. Он наглядно продемонстрировал вытянутые ладони и поиграл пальцами с пластырем на одном из них. — Айщ, куда суешься со своими руками-крюками, я поручил это Феликсу и Джисону! А ты в комплекте должен был идти, как подручный! У них хотя бы руки прямые, в отличие от некоторых! — Сам ты криворукий! И это твоя благодарность?! — тут же возмутился друг, картинно закатывая глаза. — Минхо-я, ты же сможешь перевоспитать этого придурка? Чан слегка пихнул ногой друга в бедро, а тот, быстро подпрыгнув на сидении, отвесил ему оплеуху по подбородку. И тут началась шуточная потасовка, которая длилась чуть ли не до самого приезда. Минхо лениво наблюдал за ними и легко посмеивался. Когда Чанбин это заметил, то радостно отметил: — Не теряй это настроение, мелкий. Спальный район, где они оказались, был довольно тихим и уютным, как и сам дом, где предстояло теперь жить Минхо. Чан гостеприимно все рассказывал и показывал, задыхаясь под тяжестью сумок. Чанбин всю дорогу до квартиры разговаривал с кем-то по телефону, то и дело повторяя «я сейчас не могу», а потом и вовсе воскликнул «да ты в конец прифигел, паршивец!». — Извините, ребят, мне придется вас оставить, — объявил он уже на пороге квартиры, закидывая вещи в прихожую. — Одному очень наглому омеге неймется. И он смущенно опустил глаза. Мин тоже смутился, при нем не часто обсуждали взрослые проблемы под кодовым названием «альфа-омега». Бан Чан усмехнулся, поблагодарил друга и похлопал по плечу. — Мы еще увидимся, мелкий, — отсалютировал он Минхо и скрылся в лифте, до последнего с широкой улыбкой махая ладонями. Омега улыбнулся и помахал ему в ответ, после чего перевел взгляд на своего дядю, который на тот момент подзавис на улыбке младшего. — Быстро же вы спелись, — завистливо озвучил свои мысли Чан. — Он классный, — просто пожал плечами Мин. — Вот как, — альфа ревностно приподнял брови и обиженно отвернулся. — Эй, — окликнул его омега, хватая за руку, — ты тоже классный. Чан расплылся в улыбке и перехватил руку Минхо крепче, ведя за собой в квартиру. — Это коридор, — объявил он очевидное. Младший усмехнулся, оценивая большой высокий шкаф-купе с полноростовым зеркалом, отмечая несколько светлых дверей с красивыми тонированными стеклами и большую межкомнатную арку, за которой была видна очень светлая просторная комната с большими окнами, занавешенными длинным белым тюлем в обрамлении черных шелковых штор. — Это гостиная, — альфа провел его за собой под арку. Омеге было даже как-то неловко ступать в обуви по нежно-бежевому чистенькому ковру. В середине комнаты стоял уютный молочно-белый диван, повернутый к стене, на которой висел большой плазменный телевизор. Мин так же заметил стеклянный столик у дивана, парочку чахнущих комнатных растений и несколько полок со всякой всячиной в виде фигурок, книг, статуэток, фоторамок и прочего дорогого для хозяина квартиры барахла. — А это кухня, — привлек его внимание альфа, указывая на смежную комнату, отделенную от зоны отдыха невысоким подиумом. Там находились пастельно-голубой кухонный гарнитур, высокий белый холодильник и небольшой столовый столик всего на две-три персоны. — Мне обычно слишком лень готовить, но раз уж у меня теперь есть ты, я постараюсь делать это всегда, хотя не обещаю, что это будет больше, чем раз в день. Ты умеешь готовить? — Не очень, — неловко признал омега, но это была лишь половина постыдной для всех омег правды — он вот совсем был плох в готовке. — Я дам тебе карту, ты сможешь заказывать еду, пока меня нет дома. К тому же мне часто готовят друзья, так что здесь все схвачено, — продолжил с улыбкой Чан, уводя мальчика через арку дальше по коридору. — Первая дверь — туалет, вторая — ванная. Я освободил тебе несколько полок, можешь располагаться как угодно, — инструктировал далее альфа, после чего неловко застыл перед очередной дверью. — Здесь моя спальня. Чан замялся, открывая дверь, ведь с трудом вспоминал, в каком состоянии оставил ее перед отлетом. Но открыв, вздохнул спокойно, увидев там идеальные чистоту и порядок. И мысленно отправил слова благодарности своим друзьям, которые, по всей видимости, не только обустроили комнату для мелкого, но и прибрались во всей квартире. Спальня была обычной: двуспальная кровать, рабочий стол, куча полок все с теми же безделушками, шкаф с одеждой, но кое-что все же привлекло внимание младшего. — Очень мило, — отметил Минхо, глядя на стену, завешанную фотографиями и полароидными снимками. — Это все твои друзья? И пока Чан с энтузиазмом принялся обо всем рассказывать, омега жадно всматривался в такую яркую и насыщенную жизнь, улавливая на большинстве снимков среди сотни разных людей знакомое лицо Чанбина. Мин не мог похвастаться таким большим количеством друзей. Чаще всего другие омеги его избегали, считая чересчур самоуверенным и красивым. Минхо действительно всегда знал себе цену, а еще был слишком прямолинейным с зашкаливающим чувством справедливости. Отношения со сверстниками едва ли клеились, в детстве он постоянно проводил время в компании альф, но чем старше они становились, тем больше эта дружба становилась невозможной. Все его друзья мечтали получить такого красивого омегу, как Минхо, а парень видел в них лишь друзей. Теперь уже бывших друзей. Для него не было никого ближе и дороже, чем его маленькая семья: папа-альфа Чанель и папа-омега Бекхен заменяли ему всех друзей и целый мир вместе взятый, постоянно тусуясь со своим омежкой и не позволяя ему опускать нос. Минхо сам не заметил, как слезы стали застилать глаза. Боясь, что Чан заметит, он часто заморгал, резко ткнул пальцем в первую попавшуюся фотографию и спросил «кто это?». Мин с удивлением вдруг заметил, что Чан неловко замялся с ответом, а на картинке он прижимал к себе очень красивого парня на фоне песчаного пляжа с морским прибоем. Они выглядели очень счастливыми. Словно парочка. — Это твой омега? — вполне логично предположил Мин. — Нет… Это… Хенджин… Мы расстались, — натянуто улыбнулся Чан. Во взгляде старшего Минхо уловил тоску. Ну еще бы. Будь он альфой, тоже сожалел бы о таком омеге. — Дай угадаю, — с горькой усмешкой отозвался младший, — он хотел метку и семью, а ты был не готов. Альфа даже рот раскрыл от удивления и возмущения. — Ты телепат? — Нет, просто по тебе сразу видно, — Мин обвел взглядом все фотографии. — Я бы тоже не стремился прощаться вот с такой жизнью. Альфа завис, глупо моргая. Было ощущение, словно его только что вывернули наизнанку и выставили на всеобщее обозрение. — Скучаешь по нему? — Минхо сам не знал, что подтолкнуло его на этот вопрос. — Да нет, — вполне искренне ответил он. — Зачем тогда фото сохранил? — Мы друзьями остались. Повисло неловкое молчание. — Ну, и где моя комната? — решил перевести тему омега, смутившись от пристального взгляда альфы. Чан ожил и развернул парня к себе спиной, закрывая ладонью глаза и подталкивая идти вперед. — Только не подглядывай, — игриво произнес альфа, открывая последнюю в коридоре квартиры дверь. Мин послушно закрыл глаза и взволнованно затаил дыхание. — Можешь открывать, — объявил опекун, и, обогнув младшего, с раскинутыми руками пропел «та-а-да-а-м». Минхо увидел вокруг себя совсем маленькую уютную комнатушку, засыпанную кучей воздушных шариков. — Это все была моя задумка, тебе нравится? — Чан самодовольно и в то же время неуверенно посмотрел на омегу. Мин невольно прослезился, оглядывая комнату. Она была даже лучше, чем он мог себе вообразить: в красно-бело-черных тонах, с уютным клетчатым пледом и кучей забавных подушек на новой односпальной кровати, высоким окном с небольшим подоконником-диваном и другими всеми необходимыми для комфортной жизни вещами. Вспомнив, что дядя ждет от него ответа, парень посмотрел ему в глаза и согласно закивал. Старший просиял и на радостях обнял омежку. Мин уткнулся ему в грудь, спрятав лицо. Его плечи стали подрагивать, и Чан не на шутку испугался: — Эй, мелкий, что-то не так? Ты только скажи — и я все переделаю. Мин отрицательно вращал головой, все так же пряча лицо. Чан заставил его посмотреть на себя, мягко приподняв голову за подбородок, а увидев его слезы, нежно погладил пальцем скулу. Мальчик не отвечал, продолжая стискивать зубы, чтобы не разреветься в голос. После потери родителей он считал, что его жизнь тоже кончена. А тут такой подарок в лице заботливого дяди. Ну не может он просто быть настолько везучим. В чем подвох? — Ну же, малыш, в чем дело? — старший уже готов был разрыдаться вместе с омегой, но Мин продолжал отрицательно качать головой, стискивая плечи альфы. — Может, ты устал? Младший активно закивал и, снова уткнувшись в теплое плечо, сквозь слезы пропищал «спасибо, хён». Чан грустно улыбнулся, сожалея, что довел бедного до слез, и в макушку прошептал «добро пожаловать домой», успокаивающе похлопывая по спине.