Baby, Lovin' You Mo'

— Воу-воу! Подстриг волосы? Красавчик! — бурно отреагировал Минхо, как только вошел в класс и увидел протирающего школьную доску Чонина. Тот сразу смутился и зарделся, открывая чудесную улыбку, в которой заместо грубых металлических брекетов теперь стояли изящные почти незаметные керамические. — В честь чего прихорошился? — омега бодро подошел к другу и собственнически закинул руку на его плечо, — не для меня ли? — Придурок, что ты такое говоришь вообще, — буркнул омежка, уворачиваясь из-под захвата. — Вааа, такой милашка, — продолжал пищать от восторга Минхо, в попытке снова захапать друга в объятья, — Офигеть, ты еще и в линзах! С ума сойти, я могу теперь видеть твои глаза! Ты знал, что чертовски похож на фенека? Дай затискаю! Минхо кинулся на омегу, но тот ловко извернулся и убежал за парту, бегая от одноклассника вокруг. — Ааа, нееет, спаситееее, — заверещал Чонин, когда друг все же настиг его и схватил со спины, пища над ухом. — Признавайся, кто он! Колись! А то прослежу за тобой и разыграю сцену ревности! — Ащ! Ладно-ладно, я все скажу, только пусти! — Это кто-то из параллельного? Тот очкарик с забавными ушами, на которого ты залипал? — Ни на кого я не залипал! И не из школы он… — Правда? А откуда? Тот пловец с первого курса, который засматривался на тебя на соревнованиях? — Что? Кто это на меня засматривался? — удивился Чонин, присаживаясь за парту. — Стой, а я вообще его знаю? Если не знаю, то покажи фотки! — Минхо сел рядом и без всякого спроса схватил телефон друга, разблокируя. Экран вспыхнул, и омега так и завис с раскрытым ртом, а его радостная улыбка постепенно сошла на нет. — Вообще-то… Да, знаешь, — неловко продолжил Чонин, хотя гадать уже не было никакого смысла, так как на заставке экрана была его совместная фотография с альфой. — И как давно? — только и смог выдавить из себя Мин. — Когда твой дядя забрал тебя в тот день, после драки, Джисон предложил подвезти до дома. Я не отказался. И забыл в салоне свою кофту. На следующий день он снова приехал к моему дому, но привез не только кофту, но и мороженое. И я опять не смог отказаться. Мы много разговаривали, оказалось, что есть много вещей, которые мы оба очень любим. И я как-то сказал, что ни разу не был в океанариуме. Он предложил съездить вместе на выходных. Ну и вот… Теперь мы, кажется, встречаемся. — «Кажется»? — переспросил друг с легкой улыбкой, глядя на картинку, где Джисон и Чонин стоят в обнимку на фоне огромного аквариума с рыбками. Именно в такую обнимку, про которую можно сказать, что перед тобой парочка, а не двое достаточно знакомых приятелей. — Ну… Он пишет мне каждый день, типа «с добрым утром» и «спокойной ночи». И целует в щеку на прощание… Разве это не значит, что мы больше, чем друзья? Минхо усмехнулся, едва сдержав истерический смешок. Вот как все просто бывает у людей, когда они не родственники и не Феликс с Чанбином. А то бывает же, что и поцелуи, и секс, и даже общий ребенок, а все равно это еще не значит встречаться и быть парой. — Только в щечку? Ах ты ж прелесть какая, — все же выразил он восторг, на время отметая все плохое. — Но ты уверен, что для него это серьезно? Я, конечно, не имею в виду ничего такого, Джисон-хен замечательный альфа… Но я беспокоюсь о тебе. Ты же понимаешь, насколько он старше? — Да, я много думал об этом… Но, понимаешь, когда я с ним, я совершенно забываю, что мы из разных веков… Минхо кивнул. Уж кому, как не ему, такое понимать. — А твои родители? Они знают? — Папа подловил, когда я выходил из машины и штурмом навалился на Джисона с расспросами. Это удивительно, но он ему вдруг очень понравился. И теперь практически выгоняет из дома на свидания с ним и прикрывает от отца, который пока не знает, да и вряд ли воспримет это нормально. Так что, по погоде штормовое предупреждение. — Да уж. Девять лет разницы… — Не десять — и то хорошо. Отцу будет спокойнее от однозначного, а не двузначного числа. — И когда вы снова встречаетесь? Я бы мог прикрыть тебя тоже. — Послезавтра. — Послеза… Что? Подожди, этого не может быть… Минхо искренне удивился и посмотрел на омегу, который излучал уверенность и взволнованность. — Он пригласил тебя? — все еще неверяще спросил Мин. На что Чонин просто кивнул. — Вааа, да он бессмертный, — восхитился омега, вздернув брови. — Я им не понравлюсь? — тут же еще больше заволновался Чонин. — Да нет, еще как понравишься… Просто, ты еще школьник. — Он сказал, что это не имеет значения, потому что его друзья самые лучшие и все поймут, — омега нервно ковырял свой ластик ручкой. — Да, так и есть, — поддержал его омега, но вдруг подумал, что на него с Чаном эта доброта вряд ли распространяется, — Хотя, я все же, почти уверен, что от Чана-хена ему достанется. — Правда? Почему? Разве он не тот, кто поймет его лучше всех остальных? Глаза Минхо моментально стали больше. Но лишь на секунду, после сузившись до двух непроницаемых щелочек. — Не понимаю, о чем ты. *** Альфа потирал пальцами уставшие глаза от яркого света экрана в ночном мраке комнаты, когда услышал тихое шлепанье босых ног об пол. Минхо скромно заглянул в комнату дяди, после чего, поморщившись, озвучил недовольно: — Все еще работаешь. — А ты чего не спишь, козявка? — тихо отозвался Чан, даже не глядя на племянника. Омежка на это лишь молча прошествовал к постели альфы и в наглую просторно развалился на ней звездочкой лицом в подушку. Она оказалась чертовски мягкой и без покрывала. Минхо ощутил приятную прохладу от постельного белья в сопровождении с крепким запахом Чана. И просто разомлел. Но счастье оказалось недолгим. — Свалил с моей постели. В голосе альфы не было ни намека на шутку. Мальчик развернул лицо к старшему, глядя на его широкие плечи за спинкой кресла и серебристую макушку, и насупился, все еще щекой утопая в пуховой подушке. — Почему? — буркнул он, телом даже не пошевелившись. — Потому что я так сказал, — отозвался альфа, все так же находясь спиной к младшему. — Не то что? — с вызовом бросил омежка, надув губы и прищурив глаза. — Не то отправишься в свою комнату. — Как, если я не пошевелюсь? — О, не переживай, я тебе помогу. — Помоги. Вопреки ожиданиям омеги, который блефовал, старший действительно поднялся с кресла. Оценив положение, он схватил Минхо за ноги и потянул с кровати, на что младший ожил и принялся взбрыкивать. Однако сопротивление ему не помогло, и пришлось молить о пощаде: — Нееет, ладно-ладно, я встану! Встану! Чан отпустил омегу, позволив перевернуться и сесть на кровати, после чего схватил за шкирку и выпроводил из своей спальни за дверь. Спустя минут двадцать альфа снова пялился в монитор, продолжая работать. С появлением Минхо в его доме, работать с наушниками на шее, а не на ушах стало привычкой. Он беспокоился о мальчике даже ночью, пока тот, казалось бы, спокойно себе спал, и невольно прислушивался к шумам из квартиры. Последнее время он все чаще замечал, что Минхо снятся кошмары. Каждую ночь после завершения работы, он заглядывал в комнату мальчика и проверял, как он. Спит ли. Спокойно ли. Не холодно ли ему. Не жарко ли. Иногда так хотелось просто брякнуться на коврике у постели омеги и заснуть как верному псу. Чан не сдержал улыбку, когда снова заслышал шажки босых ног на цыпочках. Омега тихонько проник в комнату и подошел к Чану, сидящему в кресле к нему спиной. И обнял, навалившись всем телом. — Ты же совсем устал, — прошептал он с нежностью и неподдельным сопереживанием. — А еще тут на мне виснут всякие и от работы отвлекают, — по-доброму упрекнул его Чан, между тем запустив руку в волосы омеги и ласково погладив. Минхо сперва стушевался, осознавая, что действительно лишь мешается и капризничает как маленький, но потом вдруг смекнул, что дядя ловко играет на его чувстве вины, только бы прогнать спать. Потому, отстранившись, спокойно принялся неумело массировать плечи заработавшегося опекуна. — Ох, что ты делаешь… — Чан сперва шикнул от боли, а затем блаженно прикрыл глаза даже от этих грубых надавливаний на его несчастные затекшие мышцы. — Просто хочу помочь. Ты слишком много работаешь. Альфа откинул голову на живот Минхо, едва сдерживая болезненные стоны. Но на его радость это не продлилось долго, так как от неопытности руки мальчика быстро устали. Остановившись, он склонился к лицу Чана, и, словно котенок, потерся о его щеку, снова заключив того в объятья и уткнувшись носом в изгиб шеи. Альфа пораженно раскрыл глаза и снова запустил руку в волосы Минхо, нежно массируя затылок. — С чего такой ласковый сегодня? — с хрипотцой прошептал он, боясь спугнуть. — Ммм, — лениво промычал омега, словно в этом многозначительном «ммм» были ответы на любые вопросы. — Иди спать, котенок, — попросил Чан, а сам уткнулся лицом в волосы омеги и закрыл глаза. — Посмотри со мной кино, — «поспи со мной». — Уже поздно. Завтра. — Но я не могу уснуть, а тебе нужно отдохнуть. — Почему не можешь? Переживаешь? — Угу. — Все будет хорошо. — Ничего не будет хорошо. Он уедет. И никто даже не поймет завтра, что это прощальная вечеринка, а не праздник в мою честь. — Ты же помнишь, что пообещал хёну? — Да. Молчать. Чан молча коснулся кисти руки мальчика и накрыл своей, сжимая пальчики, тем самым выражая свою поддержку. — Он же будет счастлив? — неуверенно спросил омежка, печально глядя куда-то сквозь. Альфа задумался, после чего произнес: — Знаешь, думаю, ты прав. Минхо встрепенулся и поднял голову, взволнованно глядя на дядю. Его сердце забилось чаще от мысли, что они все же расскажут Чанбину о ребенке. Но Чан сказал вовсе не то, чего он так ждал в данный момент. — Мы давно не смотрели кино вместе. Омега разочарованно выдохнул. Больше чем собственного счастья, он хотел, чтобы у еще нерожденного малыша рядом были оба самых родных человека. И альфа понимал это, потому в утешение отвел омежку на диван, включил фильм и укрыл пледом. Уже через десять минут голова Минхо начала клониться в бок. Чан усмехнулся, что омежка стал так скоро проваливаться в сон. Но настырный мальчик вздрогнул, проснувшись, и качнул головой, прогоняя сонливость, лишь бы снова перебодрствовать альфу. — Глупый. Спи, я отнесу тебя, — тихо сказал Чан, умиляясь, и притягивая сонного Минхо к себе под бок. Омежка был счастлив оказаться в теплых объятьях и уткнуться лицом в твердую грудь альфы. Чан прижался губами к макушке омеги и зажмурил глаза. Быть вот так близко — уже непозволительная роскошь для них двоих. Как держать себя в рамках, если рядом ластится желанный омега? Когда дыхание Минхо выровнялось, старший подхватил его на руки и аккуратно отнес в комнату. Однако мальчик проснулся, как только почувствовал ускользающее тепло и прохладную простынь под собой. Чан укрывал племянника одеялом, когда почувствовал, как запястье поймали слабые ото сна цепкие пальцы. — Останься. — Я не могу, ты же знаешь. — Пожалуйста. — Спи. Я побуду здесь, — альфа бережно сжал в своей ладони маленькую руку омеги. Минхо сонно посмотрел в глаза Чана. Такие теплые и детские даже в этой темноте. А затем медленно скользнул взглядом к губам, и, не отрывая этот самый взгляд, поднялся, сев на кровати, чтобы прижаться к ним с поцелуем. Альфа, словно зачарованный, даже не попытался отстраниться. Вместо этого он стал мягко посасывать горячие ото сна губы омежки, вбирая в себя то верхнюю, то нижнюю, и уже рефлекторно проникая рукой под футболку и притягивая Минхо к себе вплотную. Никто же не увидит и не узнает, так почему бы не позволить себе эту маленькую дольку истомы. Утренние лучи солнца смело заглянули в комнату Минхо, нагло пробираясь сквозь пропускающие свет гардины. Альфа поморщился от этого света прямо в лицо, постепенно выныривая из глубокого сна. В своих объятьях он ощущал нечто мягкое и теплое. Рефлекторно, он прижал это нечто к себе покрепче и вдруг резко ощутил запах волос своего племянника. Промычав что-то нечленораздельное, больше похожее на плач или вой раненого зверя, и исказив лицо в гримасе боли и страдания, он раскрыл глаза с одной лишь мыслью «только не опять». Но нет. Опять. Опять он провел ночь в обнимку с омежкой, который сейчас сладко посапывает в его руках, прижимаясь спиной к груди. Причем, в тесной односпальной постели подростка. Смирившись со своей ролью конченного извращенца, Чан просто уткнулся лицом в изгиб шеи омежки и снова закрыл глаза в тщетной попытке уснуть, лишь бы не разбудить спящего. Но только, казалось бы, он задремал, как словно прямо из преисподней раздался звонок в дверь. Альфа едва не скатился с кровати, в панике подскочив на ноги. Минхо проснулся из-за шума и сонно приподнял голову с подушки, пытаясь осознать, где он и кто он. — В душ! — шепотом рявкнул Чан, лицом выражая панику как от всемирного потопа. — Э? — поморщился омега, все еще до конца не проснувшись. — Иди мыться! — пояснил альфа, помогая омеге подняться. — Что? Зачем? — возмутился Минхо, которому хотелось доспать, а не идти куда-то. Снова раздался звонок в дверь, который на этот раз дошел до полусонного сознания Минхо, и тот вскинул на дядю удивленный взгляд. — ПАПА! — воскликнул Чан одними губами, и до младшего моментально все дошло. Трель звонка зазвонила чаще, давая понять, что гость устал от ожидания. Альфа помог младшему встать и бесцеремонно запихнул его в ванную комнату, плотно закрыв дверь, но стоило ему отойти на пару шагов, как та открылась, и омега тихо пропищал «одежда». Чан треснул себя по лбу и, снова толкнув племянника за дверь ванной, чтоб не высовывался, вернулся в комнату и схватил первые попавшиеся под руку чистые футболку, шорты и белье. Омега непослушно вышел из ванной, встречая альфу в маленьком коридоре. Налетев на Минхо, Чан закрутился с ним в обнимку. И в этой суматохе омега внезапно привстал на носочки и с чувством чмокнул старшего в губы, как бы говоря, чтобы тот расслабился. Альфа растерялся на секунду, но потом счастливо улыбнулся, и, в ритме вальса, опять ловко запихнул племянника в ванную, кинув в него следом чистую одежду, а после снова плотно закрыл дверь. Гость уже беспрерывно нажимал на звонок, когда Чан таки впустил его. И как оказалось, не одного. — Чего так долго? Опять только к утру завалился спать? Сколько раз тебе говорить, что твой трудоголизм когда-нибудь тебя прикончит? — ворча, первым в квартиру ввалился недовольный Феликс. А следом за ним, как всегда солнечно улыбаясь с ямочкой на щеке, вошел Лей с кучей тяжелых пакетов с продуктами наперевес. — Ох, ты мог бы позвонить мне, я бы помог, — тут же спохватился альфа, отнимая у папы ношу, при этом напрочь игнорируя замечание названного брата. — Да ничего, мне несложно. Я знал, что ты как всегда слишком поздно лег спать. Чан едва не прослезился, в который раз убеждаясь, что у него лучший папочка в мире. И при этом все же забрал у него пакеты, пока тот нагнулся, чтобы разуться. — Я пытался отобрать у него, но меня не только отпихнули, так еще и лекцию прочитали, — пожаловался Феликс, убирая свою обувь на полку. — И правильно сделали. Куда лезешь в своем интересном положении? — тут же осадил его альфа, глянув на омегу, как на капризного ребенка. — Ну супер! Я еще и виноват! — всплеснул руками омега и разобиженно удалился в гостиную, где завалился на диван и скрестил руки на груди. — Истеричка, — буркнул альфа, выгружая продукты в холодильник. — Милый, у него гормоны. Будь гибче, — с улыбкой посоветовал старший омега, похлопав сына по плечу. Чан молча картинно закатил глаза, как бы говоря «куда, блин, еще гибче?!». Лей усмехнулся, после чего внезапно спросил: — Минхо еще спит? Обычно это он нам открывает. Альфа выронил банку зеленого горошка, неловко отвечая: — А… Нет… Он в душе. — О, вот как, — кивнул старший, действительно заслышав шум воды, и плавно покинул кухню, остановившись рядом с диваном. — Феликс, дорогой мой, ты же поможешь нашему сонному альфе с готовкой? — сказал он елейным голоском и еще ласково погладил его как котика. Младшему омеге просто даже ничего не осталось, кроме как согласно муркнуть. Чан поразился, насколько «гибким» может быть его папа. — Вот и славно. А я пока соберу вещи для стирки и приготовлю одежду для поездки. Милый, тебе же погладить ту рубашку, что я подарил тебе в этом году? — Да, пап, — отстраненно отозвался альфа, сонный разум которого пытался сосредоточиться на готовке завтрака. Исин почти не удивился, когда обнаружил постель сына заправленной и почти нетронутой. — Опять спал сидя за столом, — тяжко вздохнул родитель и принялся собирать по полу носки и ношеную одежду, кидая в корзину. — Это тоже постираем, — кивнул сам себе омега и выпотрошил постельное белье. Минхо сушил волосы феном, когда дверь к нему в ванную внезапно открылась. Омежка дернулся и напрягся, но увидев приветливое лицо старшего омеги с большой корзиной в руках, расслабился, улыбнувшись в ответ. — Здравствуйте, Лей-сонбеним. — Доброе утро, мышонок. Вкусно пахнешь, это горький шоколад? — О… Да, наверное, — омежка продолжил неловко улыбаться, выключая фен. Он понимал, что старший говорит это скорее из вежливости или чтобы приободрить его. Ведь каким бы хорошим не был шампунь, а запах все равно искусственный. И да, горьковатый. Хотя заявлен, как «мягкий сладкий аромат карамельных конфет». — Дети колдуют над завтраком, но между ними пробежала черная кошка. Ты же им поможешь? — спросил Исин, освобождая корзину. Омежка согласно кивнул, убирая фен в шкафчик, и задумчиво произнес: — Он не хочет, чтобы хен улетал. Вот и агрится. — Что ж, это его решение, и ни Чан, ни кто-либо другой, не в праве за него решать. Помоги им там, не то подерутся. Исин так же не удивился, обнаружив кровать омеги незаправленной. Он с улыбкой напевал песенку, собирая вещи для стирки и попутно прибираясь в комнатке. Однако, когда дело дошло до постельного белья, и омега склонился над кроватью, то невольно замер и затих. Ему показался резкий запах сына. Одернув себя мыслью, что это и есть квартира альфы, и вполне естественно, что его запах здесь повсюду, омега усмехнулся своей мнительности, но затем снова завис, когда стал стаскивать простынь, и с той пахнуло на него. То солнечное выражение, что принес омега в этот дом, стерлось с его лица, оставив лишь хмурую складочку меж бровей. Медленно выпрямившись в легком ступоре, Исин поднял подушку омежки и поднес ближе к лицу. Та ярко запечатлела на себе природный запах альфы. Сильный и крепкий. Такой не может быть, если он всего лишь приляжет на часок вздремнуть. Омега зажмурился как от пощечины. Минхо с аппетитом уплетал яичницу, приготовленную Чаном, под пристальным взглядом Лея. И даже не замечал, что тот смотрит на него с умилением и безмерной печалью, подкладывая в тарелку ребенка закуски и лучшие кусочки мяса, проявляя тем самым любовь и заботу. Он действительно безмерно привязался к этому мальчику. Он был не только племянником его сына, но и любимым учеником, и самым младшим в семье. А теперь еще, похоже, и женихом. — Так вы спите вместе, — озвучил внезапно старший омега, на что Минхо едва не подавился и выронил вилку. — Что? Нет… Это… — Это был не вопрос, милый, — спокойно прервал его жалкие потуги соврать Исин. — Вы все не так поняли… — сдавленно проговорил омежка, совсем поникнув, как нашкодивший щеночек. — У вас был секс? — Нет! Мы спали, и только спали… Просто рядом… — Он целовал тебя? Омежка завис на секунду с широко распахнутыми глазами, затем в отрицании покачал головой. Старший омега понимающе хмыкнул и принялся собирать посуду со стола, тем самым показывая, что разговор окончен. — Я поговорю с ним, как только он вернется из душа. Омежка вздрогнул и, сам от себя не ожидая, схватил учителя за руку и решительно посмотрел прямо в глаза: — Не надо, пожалуйста. Это я его целовал. Он не хотел. — И ты, маленький омежка, силой его заставил? — горько усмехнулся Исин, но руку свою не отнял. Минхо дико смутился, понимая, что попался, и выхода нет. Врать он не умеет. Тем более такому проницательному человеку, как Лей-сонбеним. — Мы, правда, не делали ничего такого… — прошептал мальчик дрожащим голосом, едва не всхлипнув. Старший омега тепло улыбнулся и присел рядом с омежкой, обняв его и прижав к своей груди, успокаивающе поглаживая, словно маленького ребенка. — Как прекрасно влюбиться в твоем возрасте. Но ты влюбился не в того человека, понимаешь? Ты еще встретишь альфу, который будет моложе, красивее, успешнее. Может быть, даже такого же талантливого танцора, как ты. Но вот Чан. Он в том возрасте, когда пора создать семью и завести детей. Ты очаровательный омежка, и в будущем станешь восхитительным зрелым омегой, а пока… Между вами пропасть: его время уже настало, а твое еще не пришло. Минхо слушал голос старшего и молча глотал сдерживаемые слезы. Он понимал, что имеет в виду Исин. От этого становилось еще тяжелее на душе, и в качестве оправдания омега лишь сдавленно прошептал: — Но я… Не могу. Лей понимающе промолчал и обнял омежку покрепче, выражая свою искреннюю поддержку. Он прекрасно знал, как это, когда ты не можешь отказаться от желанного человека. Собственно, из этого знания появился его единственный сын. Старший омега тяжко выдохнул: — Хох, мальчик мой… Угораздило же, — Исин на несколько секунд прижался губами к виску Минхо, после чего, подумав, озвучил единственно верный, на его взгляд, вариант, — Тебе следует переехать в наш с Чонином дом. Будешь жить в комнате Феликса, я буду отвозить и забирать тебя из школы… Омега резко отстранился с широко распахнутыми глазами и, сжав до боли плечи старшего омеги, активно замотал головой: — Нет, пожалуйста, нет! — Но, малыш, — Исин ласково погладил щеку омежки, успокаивая, — так будет лучше для вас обоих. Минхо сорвался с места, громко скрипнув стулом об пол, игнорируя все попытки старшего остановить его. Как только мальчик развернулся, то встретился с обеспокоенным сопереживающим взглядом Феликса, который невольно все видел и слышал из гостиной комнаты. Тот печально улыбнулся и тоже попытался перехватить расстроенного подростка, но тот пролетел вихрем мимо омеги, слыша вослед «постой, я хотел сказать тебе…». А проносясь мимо ванной комнаты, где внезапно раскрылась дверь, едва не столкнулся с Чаном. — Мышонок? — в непонятках позвал его альфа, но тот ловко обогнул ее, и, спрятав от альфы заплаканное лицо, хотел было спрятаться в своей комнате. Но дядя, завидев растерянного Феликса, выглядывающего из гостиной, быстро развернулся и мигом настиг племянника в коридорчике, схватив того за руку. Мальчик низко опустил голову и попытался вырваться, но альфа крепко удержал его и притянул к себе ближе. — Что произошло? — спросил Чан так тихо, чтобы его слышал только Минхо. — Он все понял, — омежка всхлипнул, — про нас. Лицо альфы осталось серьезным и озадаченным. Сохранив спокойствие, он обнял племянника, умостив щеку на его макушке, и успокаивающе погладил волосы, после чего тихо произнес: — Что ж. Он все равно бы однажды узнал. Омежка вскинул голову и неверяще посмотрел на Чана. — Ты не злишься? — Зачем мне злиться? — Я же нарушил слово. Что никто не узнает. — Ты не виноват. Все в любом случае рано или поздно узнают. — Прости… — Минхо уткнулся лицом в футболку Чана, схватившись за ее подол. — Перестань. Я же сказал, что это не твоя вина. — Все равно прости. Я ужасный эгоист. И постоянно подставляю тебя. — Айгу, мелкий. Это не так. Омежка покачал головой и горько продолжил, словно приговор: — Сонбеним хочет забрать меня в свой дом… Мне собирать вещи? Чан посмотрел на Минхо как на умалишенного, потрепал мальчика по волосам и обхватил его маленькое лицо в ладонях, напухлив щечки и заставив смотреть прямо себе в глаза. — Никуда ты от меня не денешься. Твой дом рядом со мной. И только. Ни о чем не волнуйся. От этих слов Минхо прослезился, почувствовав облегчение. Чан рядом, он не отпустит — и в этом, черт возьми, счастье. — Там у Феликса для тебя подарок, — альфа отпустил племянника и кивнул на дверь в спальню, — Одевайся и езжай с ним. — Один? — омега улыбнулся, — Ты вроде был против, чтобы я садился к нему в машину без сопровождения других взрослых. — Сегодня можно, — улыбнулся в ответ Чан, но его взгляд остался грустным. Улыбка Минхо медленно стерлась с лица. Глаза наполнились густой дымкой тоски. — Потому что в последний раз? — Да.