cure for a stranger.

pov harry. Кто я такой в свои тридцать три года? Чего я добился? Я родился в хорошей семье у счастливых людей, которые всю жизнь не были счастливы, а разошлись. У меня нет ни братьев, ни сестер, я — маленький эгоист, но это не моя проблема по жизни. Самое тупое, что я сделал когда-то давно — не принял себя таким, какой я есть и жил с этим четырнадцать лет, с того момента, когда в клубе какой-то парень домогался меня, в тот момент я отбился от компании своих друзей и пошел отдохнуть, но самое ужасное — я был настолько не против, что от этого застывала кровь. Вот мне двадцать лет, я счастлив, учусь в университете, пью и люблю курить красный Мальборо, обожаю фильмы с Брюсом Уиллисом и заставляю себя влюбиться в девушку по имени Жаннет. Жаннет была слишком красивой, чтобы остаться принадлежать одному человеку всю жизнь, она мечтала о Городе Огней, который не заканчивается, и фотосессиях на дорогом балконе. Прожив с ней пять лет, я заходил домой как по инерции, скидывая туфли и вешая пиджак на крючок. В тот тёплый вечер, моя бывшая жена дала толчок к моему самосознанию и закончила наш брак, изменив мне с каким-то усатым парнем. Неужели ей и вправду понравились его усы? Какой ужас, у Жаннет действительно нет вкуса в мужчинах. Зато есть у меня. И прошел уже месяц с того момента как я увидел самое совершенное создание вселенной — Луи Томлинсона. Мальчик был настолько красив, что дыхание замирало, он был невысокий, с, как я уверен, мягкими как пух волосами, идеальными ногами и до ужаса красивыми лодыжками. Я — Гарри Стайлс, мне тридцать три года, моя профессия адвокат и мой счёт в банке довольно приличный, потому что защищаю людей, чьи особенные фото, к примеру, попали не в те руки. Но чего я добился за эти года? Нашел ли то, что искал, эту, так называемую, любовь всей моей жизни? Или ей всего шестнадцать лет?

***

pov louis Это абсолютно ужасно. Сидя в своей комнате на этом ковре мне приходится осознавать, что я никогда не понравлюсь Эрику. Я на сто процентов уверен, что он дурманил мне голову, чтобы я покупал ему еду, которая ему нравится, а я это и делал! Какой мудак! В отражение в небольшом зеркальце около двери на меня смотрел обычный подросток, чья жизнь никогда не поменяется. Вы думаете, я верю в своё счастье, счастливое будущее или подобные выражения? То, что я гей, не делает меня каким-то особым мальчиком, у которого из задницы сейчас выпадут цветы. Дурацкая пятница, я опять ведусь на этого Эрика, потому что хочу, чтобы я ему нравился. Даже не знаю, зачем мне это, может быть для понимания того, что я красивый и горячий? Это мне даёт понять мистер Стайлс. Мужчина очень красивый и элегантный, но он не старый, Гарри просто взрослый. То, как он на меня смотрит даёт мне осознание, что я желан хоть кем-то в одном мире. Я смотрел на своё глупое лицо и легонько притрагиваясь, задрал синюю футболку, проводя кончиком пальца по линии от пупка к трусам. Жалко на меня не смотрит мистер Стайлс, потому что я действительно хотел, чтобы на меня смотрели с восхищением, жадно и властно пожирая каждый миллиметр моей кожи. Из всех этих мыслей меня отвлек гудок с улицы — знак того, что приехали мои друзья. Я быстро вскочил с кровати, схватил олимпийку и побежал вниз. Улица обдала меня холодным воздухом, заставляя поежиться. Мы ехали на вечеринку, где будет можно валяться как свинья абсолютно нажравшимся и никто не будет интересоваться, как у меня дела. Это ужасно, снова. Я стоял на улице, прикуривая сигарету, ветер дул в мое лицо, охлаждая горящие щёки. — Блять, Иисус, если ты и существуешь, почему ты такой мудак?! — я злился на всех и вся, потому что ничто не шло так, как надо. Нельзя было звонить маме, ведь она скажет, что она же говорила, что не надо с ним общаться, не надо с ним гулять. Я засунул руку в карман старых джинс и нащупал плотную бумажку, вытаскивая ее оттуда, я прочитал: «Компания «Защита». Гарри Стайлс, директор.» и телефон. Как пафосно, что я даже улыбнулся. У меня нет выбора, все мои друзья на вечеринке и жутко пьяные, маме не позвонить, а больше я никого не знаю. Я набрал номер, вдыхая дым, услышал гудки, долгие и тянущиеся, как хорошая резинка. — Алло, это Стайлс, — ответили мне спящим голосом, он действительно взрослый человек, раз спит в полночь в пятницу. — Здравствуйте, мистер Стайлс, это Луи Томлинсон, вы сказали, что если у меня будут проблемы, то я могу позвонить вам, и вот я и звоню. Глупо, да? — проговорил на одном дыхании я, ожидая отказа. — Да, Луи, что-то случилось? С тобой все хорошо? — голос Гарри звучал взволновано и будто он абсолютно в восторге от моего звонка. — Все хорошо, ты не мог бы забрать меня домой? Я на Вест-стрит, 9010. — Я приеду через десять минут. Мужчина повесил трубку и я сел на холодный бордюр в ожидании. Я не знаю, какой он: добрый или злой, щедрый или жадный, хороший или плохой. Гарри вызывал доверие и образ солидного мужчины шел ему, как никому другому, он действительно был похож на какого-то большого босса, настолько грозного, что когда он молчал — хотелось раздеться. Мужчина был слишком старше меня, но если бы он был на десять лет помоложе, я бы положил на него глаз, а сейчас я не могу позволить себе такого из-за морали и запрета общества. Плюс, мне нравился Эрик, он — мальчик-игрушка, слишком красивый и сладкий снаружи, но не пустой внутри. Парень был добр ко многим людям, но слишком дерзкий к сверстникам, поэтому-то мне он так понравился: красивый спортсмен, не самый глупый и не слишком умный, но он сам не знает — чего хочет от всех рядом с собой и от себя самого. Я водил пальцем по пыли на холодном асфальте, когда заметил черную машину, приближающуюся ко мне. — Привет, садись, — сказал мне Гарри, опустив окно, я залез в машину и громко хлопнул дверью. — Отвезешь меня домой? — спросил я, с надеждой взглянув на мужчину. Он был в серой футболке и спортивных штанах, на его руках было множество тату, на которых я заострил своё внимание, потому что они его действительно украшали весь его образ. Кудри казались такими темными без солнечных лучей, а лицо немного взволнованным и встревоженным при свете фонаря вдали. — Что случилось? Кто-то тебя обидел? — Нет, просто… — я не хотел говорить еле знакомому мужчине, что я даже простому парню не могу понравиться. Я не делюсь своей личной жизнью с незнакомыми мужчинами, даже такими красивыми. — Что просто? Мне пойти в тот дом или вызвать полицию? Может ты подрался или тебя хотели побить. Я не знаю ситуации, расскажи мне все. — Эрик отшил меня и поэтому я решил уйти, не могу смотреть на него и его сранных друзей, — хмыкнул я и сложил руки на животе. — Не выражайся при мне так, Луи, — сказал Гарри, очень властным тоном, как учитель в школе, только горячее. — А то что? Поставите меня в угол? — я надул губы, он смотрел на меня с ухмылкой. Она когда-нибудь сходит с его губ? — Если ты хочешь, то могу и в угол поставить, — мужчина завел машину, — хочешь в Макдоналдс? Я посмотрел на него с удивлением, ведь есть я хотел жутко. Весь выпитый алкоголь говорил, что пора есть и он выветрится совсем скоро. — У меня с собой нет денег, — сказал я, ожидая, что мужчина просто отвезет меня домой. — А в кармане есть пачка сигарет, но денег нет. Если что, то ты будешь платить сигаретками? — сказал мужчина, слегка посмеиваясь. — Расскажете маме? Или что? — Луи, если мне тридцать три, не означает, что я собираюсь критиковать подростков, — я выдохнул, потому что мама не знала об этом и курил я не часто, пачки мне хватало на три недели. Это так, от скуки, — только отдай мне их, и прячь поглубже в карман. Я вздохнул и отдал мистеру Стайлсу, положив ему пачку на такую большую ладонь, проводя по ней пальцем, потому что она была очень классная. Он открыл и посмотрел на две одинокие сигареты и зажигалку, лежащую там же. — Не густо, — достал одну и поджег, делая затяжку. — Вы курите? — я был удивлен и заворожен, потому что это было красиво. Он втягивал щеки и высунул руку в окно, стряхивая пепел. — От скуки. Я тоже был молод, Луи. Гарри привез нас к окошку и выкинул сигарету. — Здравствуйте, мне колу, Бигмак, а мальчику Хэппи-Мил. Я ошарашено посмотрел на мужчину. — С Вас семь долларов, приятного аппетита. — Спасибо. Я продолжал пялиться на Гарри, а он смеялся надо мной даже не издав звука. — Ты издеваешься? — Тебе не хочется Хэппи-Мил? — мужчина посмотрел на меня и прищурился. — Хочу, но я не маленький. Я не ребенок, мистер Стайлс. Как глупо это звучало для такого взрослого мужчины — я не знаю. Я не понимаю, почему я такой глупый и так спокойно себя чувствую рядом с ним. — Ты большой мальчик и даже куришь Мальборо, — он дал мне коробочку с едой. Я достал игрушку, это был динозавр, который открывал свой рот, если дергать за хвост. — Такая прикольная шутка, — сказал я, дёргая за хвост. — А мы раньше по ночам ходили в кино, — сказал Гарри, попивая колу. — О, да, в ваши времена динозавров. А помните время, когда на земле не было свободного кислорода? — Конечно помню, — сказал он и я засмеялся, — не хочешь сходить на ночной сеанс? Я не видел его глаз, но могу сказать, что в них витала надежда на мое согласие. — Простите, мистер Стайлс, я не думаю, что должен ходить с вами в кино, плюс ночью. — Да, конечно. Это бы было некорректно. Я был не против сходить с ним в кино, потому что он не казался каким-то стремным мужиком-уродом, который изнасилует меня в этом зале. Я бы и сам ему дал, но просто нельзя, ведь это незаконно. Я уверен, что он сексуален и может долго держаться в руках, но я был в этом плане абсолютным девственником. Зато сегодня меня отшили от моего первого раза, просто отлично. Вся моя сексуальность в тот момент просто рухнула на пол той комнаты. — Нет, просто слишком поздно и, вдруг, нас неправильно поймут. Я очень не хотел, чтобы мужчина думал так, что я какая-то сучка или он непривлекательный. — Когда-нибудь я сделаю что-то хорошее, Луи. Я думаю, что надо начать с того, чтобы отвезти тебя домой, — Гарри доел и завел машину, смотря на то, на какой стадии процесса пожирая чизбургера я нахожусь, — не торопись, я пока докурю твою сигарету. Гарри снова поджег сигарету и выдохнул дым в окно, я тоже хотел затянуть дым в свои лёгкие. — А можно и мне? — я взглянул на него с ожиданием отказа и маленького нравоучения. — Нравится дым? — не дожидаясь ответа, он выдохнул мне прямо в лицо. Это, мистер Стайлс, совершенно не корректно. — Что… Я был уверен, что похож на ежа, на которого вылили воду, из-за подобного действия. Неужели мистер Стайлс в школе был главной задирой? Мужчина в душе явно не был своего возраста, да — думал он взросло, говорил правильно, но дух молодости ещё никуда не ушёл. — Курить плохо, Луи, умрешь потом от рака лёгких и целоваться с тобой никто не будет хотеть. — Ну, в данный момент, курите вы. Гарри посмотрел на меня, опять ухмыльнувшись, но делал он это профессионально. Мистер Стайлс был очень привлекателен и обаятелен, ямочки на его щеках, иногда скрипящий голос, но очень сексуальный из-за этого. Голоса мужчин становятся очень притягательными и мурашки бегают по коже, когда они начинают говорить так, сразу чувствуется та власть, тот стержень, за который хочется зацепиться и никогда не отпускать, безопасность, как за бронежилетом, который примет весь удар на себя. — Со мной никто не собирается целоваться в ближайшее время, — Гарри стучал пальцем с широким кольцом по кожаному рулю, видимо, его расстраивала эта мысль. — А я уверен, что хоть кто-нибудь хочет тебя поцеловать. Ну, что, пора домой? Мужчина завел машину и мы тронулись в сторону дома по голому асфальту, а только фонари, стоявшие вдоль длинной дороги, освещали нам путь в ту ночь. Я знал, что мужчина — именно тот «кто-нибудь», который хочет меня поцеловать. При отсутствии света, я чувствовал своим восьмым чувством, что он тянется ко мне щупальцами, охватывая полностью, давая жить, но не подпуская никого близко. Он был не злым дядькой из нового фильма про педофилов, а мужчиной-хранителем, который хотел оберегать меня, обволакивая своим телом.