***
— Эй, Томми, ты все делаешь неправильно, — произнес Ньют и, подойдя к Томасу вплотную, забрал из его рук книгу, которую тот пытался поставить на верхнюю полку. — Она деформируется, если ты впихнешь ее в ту щель. Там совсем мало места, для книги такого объема. — И что же ты предлагаешь? — поинтересовался Томас, наблюдая за Ньютом, который смотрел на книжную полку и потирал подбородок. Это было самое обычное движение, но и оно казалось Эдисону безумно сексуальным. Рассел заметил его взгляд и подмигнул ему, тем самым заставляя Томаса покраснеть, от смущения, и отвернуться. От стыда хотелось провалиться под землю, но он смог взять себя в руки. Теперь Томас тоже смотрел на книжную полку. Вот только думал он все равно о Ньюте. — Больше ее некуда ставить. — А мы сделаем вот так, — Ньют, улыбнувшись, переставил пару книг и впихнул ту, что держал в руках, на освободившееся место. Томасу оставалось лишь наблюдать за ним и восхищаться его изобретательности. — Все просто, Томми. Обращайся, если понадобится помощь, — произнес Ньют и, подмигнув Томасу, растрепал его волосы. Эдисон, не ожидавший такого, застыл и еще долгое время стоял на месте и смотрел вслед Расселу, которого его состояние веселило. Иначе как еще объяснить его смех? Томас понимал, что влюблен окончательно и бесповоротно. Вот только то, что Ньюту он не интересен было очевидно. Да, тот шутил с ним и делал странные вещи, но все это было очень похоже на дружбу. И Томасу было больно от осознания того, что это никогда не станет чем-то большим. Но и с этим можно было смириться.***
Томас устал. Устал думать о Ньюте. Не хочется вспоминать прошлое, которое причиняло боль. Ведь в воспоминаниях Ньют улыбался ему, шутил и даже немножко флиртовал. Сейчас же он в гробу, под землей и Томас больше никогда не увидит его лица. Остается лишь смотреть на фото, скачанные с его профиля в Инстаграме. И на те, что Томас, украдкой, сделал сам. Они причиняют еще больше боли. Томас винит в его смерти себя. Ему кажется, что не стоило отталкивать Ньюта, за неделю до его смерти. Но в те дни Томас злился на него. Из-за той ночи, которая изменила все. Перевернула жизнь Томаса и разделила на «до» и «после». Нет, Эдисон не сожалеет о своих действиях. Он жалеет о том, что все закончилось так быстро. Толком даже не начавшись. Это мучает Томаса и заставляет думать о том, как бы развивались события, не перейди он черту той ночью. Эдисону кажется, что именно он стал причиной всех последующих бед Ньюта. Томас думает, что именно он является тем человеком, который подвел Ньюта к суициду. И это... больно. Встав со стула, Томас, с выключенным плеером, выходит из комнаты и спускается вниз. Родители, что сидели в гостиной и смотрели телевизор, бросили на него странный взгляд, но ничего не сказали. Оно и к лучшему. Томас же зашел на кухню и открыл холодильник. Отыскав там упаковку любимого апельсинового сока, он берет его в руки, чувствуя спиной взгляд матери, полный злобы. Довольно хмыкнув, Томас закрыл холодильник и поднялся к себе, стараясь не обращать внимания на то, что родители начали о чем-то громко шептаться. Даже дураку ясно, что речь шла о нем. Вот только Томасу было плевать. Поэтому он просто закрывается в комнате и садится за стол. Отпивает немного сока и снова включает запись. «С Арисом мы познакомились совершенно случайно. Я шел по коридору, задумавшись о своем и не обращая внимания ни на кого вокруг. И, внезапно, столкнулся с ним. Блокнот выпал из моих рук и открылся на одной из страниц, где был нарисован портрет одного парня, который тогда еще не был ему знаком. Я смутился и наклонился, чтобы поднять его, но Арис уже сделал это за меня. Он улыбался искренне, как мне казалось тогда, и протягивал блокнот. А после попросил провести экскурсию по школе, в знак благодарности. Я согласился. Теперь понимаю, что зря. Как оказалось позже, мы с Арисом были одноклассниками. Мне нравилось общаться с ним на разные темы, и я начал постепенно возвращаться к нормальной жизни. После предательства Лидии, я чувствовал себя премерзко и боялся того, что никогда не стану тем, кем был прежде. Арис заставил меня задуматься о том, что все не так уж и плохо, как мне казалось. Арис видел отношение Джексона, да и других школьников, ко мне и пытался веселить меня, когда те в очередной раз кричали мне вслед «шлюха». В те дни он был для меня опорой. Я стал увереннее в себе и поверил в то, что смогу вытерпеть все издевательства. Каким же я был наивным дураком. Даже вспоминать стыдно. Но придется. Арис всегда убеждал меня в том, что я особенный и остальные мне просто завидуют. Я верил его словам и даже перестал обращать внимание на обидные слова, что летели мне вслед, когда я шел по коридору. Арис помог мне стать увереннее в себе и за это я, все же, благодарен ему. Ведь ему удалось вытащить меня из депрессии, которая, рано или поздно, смогла бы довести меня до суицида. В конечном счете, это все равно произойдет. Вот только теперь Арис одна из причин, почему я это сделаю. Иронично, не правда ли? В то время мне нужен был лучший друг. Арис стал им. В то время я доверял ему, как самому себе. Однако, длилось это недолго. Все пошло ко дну спустя сорок четыре дня. Ведь спустя сорок четыре дня со дня нашей встречи, Арис предал меня». Томас сбрасывает наушники и встает на ноги. Хватается за голову и прикрывает глаза. Мысли роятся в голове и Томас едва сдерживается от крика. Ему больно. Больно слушать это все. Он не хочет. Не может. Томас даже не представляет, что будет тогда, когда он прослушает запись посвященную себе. Если ему так хреново сейчас, то что же будет потом? Еще одна паническая атака? Нервный срыв? Безудержный плач? Томас не знает. И не хочет узнавать. Будь он смелее, то прямо сейчас уничтожил бы записи и, собрав вещи, ушел бы из дома. Без направления. Просто шел бы туда, куда вело его сердце. Стал бы жить в другом городе, без оглядки на прошлое и без шанса на возвращение назад. Родителям уже давно похрен на его жизнь, поэтому искать его точно не будут. Томас мог бы исчезнуть прямо сейчас, но что-то держало его на месте. И он подозревал, что именно. Кассеты. Вот что держало его здесь, в этом городе. Томас понимал, что «задолжал» Ньюту и поэтому не мог перестать слушать записи. Он будто чувствовал, что таким образом предает Ньюта. А Томас ничего такого не хотел. Ведь чувства к Ньюту в его сердце еще живы. Противоречия разрывали душу Томаса на части. Одна хотела сорваться с места и бежать куда подальше. Вторая же рекомендовала остаться на месте и завершить начатое. А третья... Третья будто намекала на то, что терпеть это больше не стоит. И Томас не знал, кого из них ему слушать. Спрятав плеер в рюкзак, Томас выходит из комнаты. На часах одиннадцать вечера. Родители уже спят и ему приходится спускаться аккуратно, чтобы не разбудить их. Ведь если мать проснется, то будет вопить еще полночи, а Томасу сейчас не хотелось слушать ее. Покинув дом, Томас идет к сараю и выкатывает велосипед. Забирается на него и едет. Без цели, мыслей и голоса Ньюта в плеере, что он оставил дома. Хотелось освежиться, проветрить мозг и, возможно, что-то понять для себя. Поэтому Томас просто катается по улицам их небольшого городка, большая часть жителей которого уже давно спит. И это ему на руку, ведь видеть никого не хотелось. Особенно кого-то знакомого. Спустя какое-то время Томас понимает, что за ним следят. Он останавливается и оборачивается. Водитель тоже. Машина кажется Томасу знакомой. Отбросив стеснение, он слезает с велосипеда и кладет его на дорогу. Автомобиль все так же стоит на месте. Будто чего-то ждет. Томас начинает злиться, а после, плюнув на все, идет по дороге, желая узнать кто же его преследователь. Томас чувствует небывалую уверенность и ни капли страха. Сейчас он думает лишь о личности загадочного преследователя, что скрывается в машине. Томасу интересно, чего же хочет от него тот человек, который в такое позднее время не спит, а катается за ним по всему городу. И, подойдя к автомобилю вплотную, он узнает его. Это Минхо. Томас некоторое время просто стоит и смотрит Минхо прямо в глаза. Тот не отводит взгляда и не пытается уехать. Томас не понимает, что происходит и какого черта Минхо за ним следит. Он хочет это узнать, вот только спрашивать не собирается. Ведь ответа от Минхо, как показывает практика, ему не дождаться. Поэтому он просто показывает Минхо средний палец и, развернувшись, идет к своему велосипеду.***
— Я попрошу тишину в классе! — крикнул мистер Дженсон, войдя в кабинет вместе с высоким блондином, на губах которого сверкала улыбка. — Я пришел, чтобы... — Извините за опоздание, я потерял свой мозг. Можно я сяду на свое место? — протараторил Томас, влетая в кабинет и, споткнувшись на ровном месте, чудом не падает на пол. Учительница кивает и он проходит на свое место, так и не заметив того, кто стоял у доски рядом с Дженсоном. — Мистер Эдисон, Ваши постоянные опоздания удивляют даже меня. Может, стоит ставить будильник пораньше, чтобы успевать? — язвительным голосом поинтересовался мистер Дженсон, что сейчас был так похож на крысу. Томас еле сдержался от усмешки, ведь Ньют корчил рожи, стоя рядом с школьным консультантом. Рассел рисковал, но продолжал смешить будущих одноклассников. Благо Дженсен ничего не замечал и все еще распинался о безалаберности школьников, что постоянно опаздывают. — Так, я пришел сюда не для того, чтобы лекции Вам читать. Знакомьтесь: это Ньют Рассел и теперь он будет учиться с Вами. Ньют, ты можешь занять свободную парту. Вон как раз возле Эдисона есть одна, — пожав плечами, Ньют пошел к своему месту и, подмигнув Томасу, плюхнулся на стул. — И, кстати, экскурсию по школе тебе проведет Томас. Возражений не принимаю. Можете продолжать урок. Мистер Дженсон покидает кабинет, бросив на Томаса взгляд, полный негодования. Эдисона же такое «наказание» никак не пугало. С Ньютом они были уже знакомы и его компания была Томасу даже приятна. Поэтому тут их школьный консультант немного просчитался. Весь урок Томас внимательно слушает учительницу. Ну, точнее пытается. Все его мысли занимает Ньют, что сидит по левую руку от него. Пару раз Томас, совершенно случайно, смотрел на него и снова пытался понять, почему же его так тянет к этому парню. Какая-то мысль крутилась в голове Томаса, но поймать он ее не мог и уже начинал злиться, как вдруг на его парту падает небольшой клочок бумаги. Развернув его, Томас прочитал: «Не хмурься, Томми. Улыбнись. P. S. С нетерпением жду экскурсию по школе». Щеки Томаса покрыл легкий румянец и он бросил мимолетный взгляд на Ньюта, что смотрел на него и улыбался. Отвернувшись, Томас уставился на доску, смущенный и растерянный. Кажется, учеба в школе станет интереснее.***
Забравшись на велосипед, Томас продолжает свой путь, старательно не обращая внимания на машину, что продолжает следовать за ним. Эдисону удается отрешиться от мыслей и не думать ни о чем, кроме ветра, что дул ему в спину. Он наслаждался свежим воздухом и готов был кататься так хоть вечность. Вот только ноги уже начинали уставать. Именно поэтому Томас, остановившись и развернув велосипед, поехал в сторону своего дома. Он мог бы спокойно ехать дальше и добраться до дома гораздо быстрее, но хотелось немного поиздеваться над Минхо. Улица, по которой они сейчас ехали, была узкой и на то, чтобы развернуться, потребуется немало времени. И Томас прекрасно знал об этом. Проезжая мимо Минхо, Томас насмешливо ему улыбается. А тот лишь грустно качает головой, будто намекая Эдисону на то, что тот совершил ошибку. Но Томасу плевать на его мнение. Он все быстрее крутит педали, чтобы не думать ни о чем. Потому что не хочет. Подъехав к дому, Томас видит неподалеку машину Минхо. Игнорируя крики Минхо, что просил поговорить с ним, он оставляет велосипед под окнами дома и заходит внутрь. Это кажется ему правильным. Стоит Томасу лишь коснуться головой подушки, как он тут же проваливается в сон. Выключив надоедливый будильник, Томас снова опускает голову на подушку и продолжает спать. Мать кричит ему что-то и снова угрожает, но Томасу плевать. Эдисон устал от всего и нуждается в отдыхе. А школа подождет. Не так уж это и важно сейчас, когда вся его жизнь висит на волоске. Ведь стоит ему сделать хоть один неверный шаг, как о его проступке узнает весь город. И Томасу хочется верить, что ему не будет грозить уголовная ответственность. В школу Томас приходит лишь к третьему уроку. Но, как оказалось, никто этого не заметил. Прошмыгнув на свое место, Томас уронил голову на руки и собрался внимательно слушать учителя, которого еще не было в классе, как вдруг его взгляд зацепился за Ариса, что стоял у дверей и о чем-то спорил с Терезой. Эдисону это показалось любопытным, но того, что они говорили, он не мог услышать. Уж слишком шумели его одноклассники. Да и Тереза с Арисом говорили не так уж и громко. Оставалось лишь строить догадки насчет предмета их разговора. Томас лишь надеялся, что это никак не касается его. Будто почувствовав его взгляд, Арис оборачивается и смотрит на него. В его глазах можно увидеть боль, смешанную с ненавистью ко всему живому. Но Томас не отводит взгляда. Ариса он не боится. Оставшиеся четыре урока Томас постоянно ловит на себе взгляд Ариса, который явно чувствует себя неуверенно в сложившейся ситуации. Вот только Эдисону его ни капельки не жаль. Он даже подумывал подойти к Арису на перемене и попросить того, чтобы перестал так пялиться, но не стал. Для начала Томас хотел дослушать запись, а уже после складывать свое окончательное мнение о нем. Как только звенит звонок с последнего урока, Томас срывается со своего места и, ни на кого не глядя, покидает кабинет. Но в коридоре его догоняет Лидия, которая, коснувшись его плеча, говорит: — Будь осторожен. Они что-то затевают. — Кто? — спрашивает Томас, даже не остановившись. Он догадывается о ком идет речь, но, все же, решил уточнить. — Джексон, Арис и еще пару человек, записи о которых ты еще не слушал. Они и меня пытались завлечь, но я даже разговаривать с ними не стала, — поясняет Лидия, постоянно поворачивая голову то направо, то налево. Она будто высматривала кого-то. — Может ты скажешь почему их так интересует моя персона? — поинтересовался Томас, выходя из здания школы. Лидия шла следом, наблюдая за людьми, что окружали их. — Просто слушай кассеты, Томас. Тогда поймешь все сам, — Лидия с какой-то жалостью посмотрела ему в глаза и тут же отвернулась. Томас видел, что так скрывала от него что-то и понимал, что она все равно ему не расскажет. Значит, оставалось слушать кассеты. — Побудешь рядом? Просто не хочу разговаривать с одним человеком, а он постоянно ходит за мной по пятам. Может, увидев тебя, он не станет подходить. Ну, я надеюсь на это, — Томас уже давно приметил Минхо, что следил за ним издалека. И он знал, что стоит Лидии отойти от него, как Минхо тут же подойдет к нему и снова начнет говорить странные вещи. Тем самым все больше запутывая его. Томасу это было не нужно. — Конечно. Ты в любой момент можешь попросить меня о помощи, — Лидия нервно теребила пряди волос, даже не глядя на Томаса. — Этим ты вину перед Ньютом не искупишь. Поэтому не таскайся за мной, если ты только ради этого здесь, — бросил Томас и пошел в сторону столиков, где обычно обедали школьники, когда было тепло. Забравшись на один из них, он сел в позу лотоса и достал плеер из рюкзака. На Лидию, что незаметно подошла к нему и села на скамейку, он старался не смотреть. Томас нажимает на кнопку «Play». «Началось все с того, что Арис начал отдаляться. Мы стали меньше видеться, почти не разговаривали, а в школе он и вовсе избегал меня. Я пытался выяснить причины такого поведения, но Арис отмахивался от меня и говорил, что у него какие-то проблемы. А моя помощь ему была ни к чему. Арис обещал мне, что скоро все изменится. Я-то думал, что все просто станет так, как раньше. Но я ошибался. Он имел в виду совсем другое. И такого я не ожидал. Это был четверг, я точно помню. Я стоял у своего шкафчика, пытаясь отыскать там свою тетрадь, как вдруг почувствовал толчок. Ударившись головой о дверцу шкафчика, я первое время пытался привыкнуть к боли, что завладела мной. А после обернулся, желая увидеть обидчика. Каково же было мое удивление, когда я понял, что это сделал Арис. Он просто стоял, рядом с Джексоном и его подпевалами, и нагло улыбался, глядя мне в глаза. Меня снова предали. Кажется, это уже становится какой-то глупой традицией. Дальше было еще хуже: за время нашей дружбы я успел рассказать Арису о себе многое. Даже то, чего не знала Лидия. Тогда я и подумать не мог, что Арис использует это против меня. Каким же я был глупцом! Насмешек и издевательств теперь стало еще больше. Ведь Джексон, расспросив Ариса, узнал еще несколько позорных фактов обо мне. А тот растрепал об этом всей школе. Моя жизнь превратилась в кошмар. Прежняя уверенность, что вселил в меня Арис, испарилась. Теперь я снова стал тем, кем был до знакомства с ним: забитым парнишкой, которого все так любили предавать. В школе было лишь три человека, которым было плевать на все эти слухи. Они не издевались надо мной, а один из них даже пытался поддерживать. Это было мило, но мало. Слишком много негатива лилось в мою сторону и я не справлялся с этим. Я снова падал в бездну и рядом не было того, кого я хотел бы видеть возле себя. Просить же о помощи я боялся. Боялся навязываться и опасался того, что над ним станут издеваться так же, как и надо мной. Поэтому просто молчал и старался не слушать всех тех, кто выкрикивал издевательства в мой адрес. Получалось плохо. Даже ужасно. А Арис, что нашел себе новых друзей, постоянно толкал меня и смеялся, когда я падал на пол. Он стал тем, кого сам презирал. Или же это было просто игрой, в которую я, наивный дурак, поверил. Я снова наступил на те же грабли. Доверился тому человеку, который, как оказалось после, этого не заслуживал. Надеюсь, ты доволен тем, что произошло, Арис. Конец записи. Для продолжения переверните кассету».***
— Я больше не могу смотреть на это, — пробормотал Томас, поворачиваясь спиной к Ньюту, которого снова толкнули в шкафчики. Его сердце разрывалось от боли и сожаления, а разум твердил, что он не должен вмешиваться. И Томас понятия не имел, что же ему делать. — А ты не смотри. Пускай эти ублюдки продолжают издеваться над ним, втаптывая его в грязь, — произнес Лиам, что стоял рядом с ним и со злостью в глазах наблюдал за происходящим. Ньют, по его мнению, явно не заслуживал такого отношения к себе. — Мне кажется или ты намекаешь на что-то? — Томас отвлекся от поиска тетрадки и посмотрел на своего друга, который пропустил месяц учебы из-за занятий в спортивном лагере. — Ньют дорог тебе и я это вижу. Не спорь, Томас. Так почему бы тебе не помочь ему, когда он нуждается в этом? — Лиам взял Томаса за руку и заставил того посмотреть ему в глаза. Эдисон бы напуган настойчивостью друга, но сопротивляться даже не пытался. Это бесполезно. — Потому что я слабак, трус и ничтожество, которое не может помочь даже тому, в кого влюблен по уши. Ненавижу себя, — хлопнув дверцей шкафчика, Томас развернулся и посмотрел на Ньюта, который вытирал рукавом джемпера кровь, текущую из разбитого носа. Недолго думая, он подошел к нему и отдал свой платок, что носил в кармане рубашки. И убежал, не слушая Лиама, что просил его остановиться и поговорить с ним. — Спасибо, Томми... — прошептал Ньют и, приложив платок к носу, пошел в сторону уборной. Нужно было привести себя в порядок. И подумать о том, что делать дальше.***
— Мне нужно побыть одному, — обронил Томас и слез со стола, на котором сидел последние минут двадцать. Воспоминания, что он так тщательно прятал в своей голове, вырывались наружу и он не хотел, чтобы Лидия видела его переживания. — Будь осторожен, Томми, — еле слышно произнесла Лидия, но Томас все равно услышал. — Никогда не называй меня так, слышишь? Никогда, — Томас злился и это было заметно по его взгляду и трясущимся рукам. Лидия испуганно кивнула и Эдисон, не сказав больше ни слова, ушел. Томас уже садился на велосипед, когда его окружили одноклассники, во главе с Джексоном и Арисом, что стоял слева от него. Вот о чем предупреждала его Лидия. Вот только Томас не понимал, что же такого он сделал, чтобы привлечь внимание этих людей. Он с ними общался только пару раз, да и то по учебе. Все это было очень странным и Томас начал опасаться за свою жизнь. Ведь Джексон был жесток и никто не знал, чего можно ожидать от него. Однако свои слабости Томас показывать не собирался. Поэтому просто стоял и ждал, когда те заговорят сами. — Ну что же, Томас, пришло время поговорить с тобой, — Джексон нахально улыбался, глядя на Томаса. А под его глазами все так же красовались синяки. Видимо, в жизни этого красавчика все не так уж и радужно. Или всему виной кассеты? Томас не знал, но очень хотел бы. — Но для этого тебе придется сесть ко мне в машину. Ты же не боишься? Томас же просто молчал, глядя в глаза собеседнику. Ему это казалось правильным. Однако, Томасу все же было страшно. Он боялся, что Джексон сделает с ним что-то плохое и не знал, как себя вести. Но в одном Томас был уверен на сто процентов: в машину Джексона он не полезет. Никогда. И плевать на последствия.