***
Минхо сидел в пустом кабинете музыки и перебирал кассеты. Сегодня должен был состояться «Зимний бал», на котором ему предложили побыть диджеем. И сейчас он пытался выбрать песни, что будет ставить вечером. Минхо хотел взять что-то новое, не банальное до ужаса и не приевшееся. Он, конечно, понимал, что большинство даже не обратит внимания на выбранные им композиции, вот только наплевательски относится к работе ему тоже не хотелось. Минхо был слишком ответственным. — Я знаю, что ты здесь, Бен. Хватит прятаться, — произнес Минхо, даже не обернувшись. Он уже несколько минут чувствовал на себе чей-то взгляд. Поначалу Минхо не понял кто это, но тот сам выдал себя. Этот запах он вряд ли когда-либо забудет. Ведь воспоминания еще слишком свежи. — Или говори зачем пришел, или проваливай к чертовой матери. У меня не так уж много свободного времени сегодня. — Всегда удивлялся тому, что ты можешь узнать меня лишь по запаху моего парфюма. А ведь это ты мне его подарил, когда-то давно. Обожаю этот запах, — Бен подошел к Минхо со спины и положил свои ладони на его талию. Тот попытался вырваться, но не смог: Бен лишь усилил хватку и Минхо стал ждать того, что будет дальше. Было немного страшно, но, в то же время, безумно любопытно. — Скучаешь по мне, Минхо? — прошептал Бен ему на ухо и легонько укусил мочку. Он думал, что это вызовет хоть какую-то реакцию со стороны Минхо, но тот был совершенно спокоен. — Как видишь, нет. Так зачем ты пришел? — поинтересовался Минхо, вырвавшись из рук Бена, который, от растерянности, слегка ослабил хватку. — Хотел пригласить тебя на «Зимний бал», — прежняя уверенность вернулась к Бену и он подмигнул Минхо, который лишь хмыкнул. Его вся эта ситуация уже начинала раздражать, но Минхо пока сдерживался. Бен же собирался идти до конца, потому что любил его. — Мы расстались, Бен. Между нами все кончено и ты прекрасно знаешь почему. Нечего было трахаться с Айзеком за моей спиной. Интересно, а Джексон знает об этом? — Минхо отвернулся от Бена и вернулся к своему делу. Он знал, что тот так просто не уйдет, но и потакать ему Минхо не собирался. Ему только удалось начать забывать о Бене и его предательстве, как тот снова объявился. Не вовремя. — Это была всего лишь интрижка. А к тебе у меня чувства. Минхо, хватит притворяться, что я тебе безразличен. Это не так, я уверен. Просто скажи, что я должен сделать, чтобы ты простил меня, — в голосе Бена можно было услышать плохо завуалированное отчаяние, которого тот стыдился. Минхо жалел его, но, в тоже время, презирал за предательство. Такое не прощается по щелчку пальцев. И уж точно не забывается. Бен же просто надеялся на второй шанс, который Минхо не собирался давать. — Простить-то я тебя прощу, рано или поздно. Но пойми одно: вместе нам уже никогда не быть, — Минхо надеялся, что Бен поймет все и уйдет, но тот, видимо, не собирался этого делать. Драться с ним Минхо не хотел, однако он был готов пойти на это, лишь бы Бен отвязался от него. — Минхо, я получил твое сообщение. Прости, что пришел так поздно, у меня были дела, — гнетущую тишину разорвал голос Ньюта, вошедшего в кабинет. Минхо облегченно выдохнул и обернулся, улыбнувшись Расселу. Ньют спас его от драки, начинать которую он бы не хотел. И Минхо благодарен ему за то, что тот пришел на помощь, не побоявшись того, что Бен может отомстить. — Привет, Бен. — Променял меня на эту доступную шлюшку? Минхо, ты меня разочаровал, — прошипел Бен и, бросив взгляд, полный презрения, на Ньюта, развернулся и покинул кабинет. — Спасибо за помощь, Ньют. Ты не слушай его, он просто расстроен и несет всякую чушь, — попытался сгладить слова Бена Минхо, хоть и понимал, что это вряд ли поможет Ньюту. — Брось, Минхо. Я прекрасно знаю о том, какие слухи ходят обо мне в школе. Плевал я на все это, но они мешают мне строить отношения с тем, кто мне небезразличен, — Ньют был расстроен и это было видно по его глазам, полным боли. — И кто же этот счастливчик? Хмм... Я, кажется,знаю. Это случайно не малыш Томми? — Минхо подмигнул Ньюту и отбросил одну из кассет в сторону. Те песни ему не очень нравились. — Неужели это так заметно? — Минхо заметил, что Ньют нервничает и будто боится того, что его чувства слишком очевидны для всех. Рассел нервно покусывал губы и теребил манжет своей рубашки. Минхо было жалко его. Безмозглые школьники портили Ньюту жизнь без причины. Он был их личной «грушей для битья». Тем, на ком можно сорвать злость. Минхо, порой, удивлялся стойкости Ньюта. Любой другой на его месте уже бы давно сорвался, а этот переносил все удары судьбы и шел дальше. Минхо просто не знал, что творилось у Ньюта на душе. Узнал бы — ужаснулся. — Да не особо. Просто вы иногда так смотрите друг на друга, что сразу становится понятно то, что между вами что-то есть. Пригласи его на танцы. Думаю, он не откажет тебе, — предложил Минхо, который, наконец, закончил отбор кассет. Сев на учительский стол, он похлопал по нему, словно приглашая Ньюта присоединиться. И тот, спустя минуту, уже сидел рядом и задумчиво смотрел на свои ладони. Вот только по щекам Рассела текли слезы, которые Минхо совсем не ожидал увидеть. — Ньют? — Томас пригласил меня, а я... Я отказал. Понимаешь, Минхо, я просто не хочу, чтобы он пострадал. Не хочу, чтобы такие люди, как Бен, портили ему жизнь. Томми, он... Он достоин лучшего. Мне нет места в его жизни. Я принесу Томасу лишь страдания и он возненавидит меня, — Ньют говорил, а слезы капали на его ладони. Минхо приобнял Рассела, пытаясь поддержать, хоть и знал, что это вряд ли поможет. Вот только ничего другого он сделать пока не мог, но очень хотел попытаться. — А я не хочу, чтобы Томми ненавидел меня. — Все образуется, Ньют, — Минхо и сам с трудом верил в свои слова, ведь дети в их школе были слишком жестоки, а Ньют — легкая мишень. — Нет, Минхо. Все станет только хуже. Но спасибо за добрые слова, — выпутавшись из объятий Минхо, Ньют спрыгнул со стола и пошел в сторону выхода. Минхо смотрел ему вслед и грустно улыбался, не находя слов для ответа. — Увидимся вечером. Ньют ушел, а Минхо остался сидеть на том же месте. В голове же крутилась лишь одна мысль: «Надо что-то менять».***
Первым, кого увидел Томас, открыв глаза, был Джексон. Точнее, его ухмыляющуюся рожу. Эдисон хотел было ударить его, но понял, что связан. Чертыхнувшись, Томас мотнул головой и это было его первой ошибкой. Сильная боль пронзила его череп и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не вскрикнуть. Показывать своей слабости перед этим ублюдком, которым Томас считал Джексона, Эдисон не собирался. Когда перед глазами Томаса появились Айзек и Уинстон, он сразу почуял неладное. Почему-то стало ясно, что просто так его не отпустят. Эдисон понимал, что связан он из-за фотографии, которую видела вся школа. Томас подумал, что, возможно, они узнали еще и о том, что он возил Терезу на могилу Ньюта. И эта теория была вполне логичной, если учесть то, что словили его на кладбище. Жалел ли Томас о содеянном? Ни капельки. Более того, он был уверен в том, что поступил бы так снова, представься ему такая возможность. Шло время. В комнате по-прежнему все молчали. Томас краем глаза увидел Скотта, который сидел в кресле и нервно грыз ногти, изредка посматривая на него. Эдисон понимал, что все собравшиеся находятся здесь не просто так. Все это, так или иначе, было связано с кассетами. И, если рассуждать логически, то все присутствующие здесь виновны в смерти Ньюта. О поступках Айзека и Джексона Томас уже знал, а вот присутствие Скотта настораживало. Хотя, если подумать, тот тоже не был ангелом. Особенно если вспомнить историю с Лиамом. Однако то, что здесь был Уинстон, Томаса совсем не удивило, ведь он являлся одним из лучших дружков Уиттмора. И уж точно был замешан во всем этом дерьме. — Ну что, Томас, поиграем? — злобно ухмыляясь, Айзек достал из заднего кармана джинс складной ножик и вытащил лезвие. — Или мне звать тебя «Томми»? Томас понимал, что Лейхи провоцирует его, поэтому молчал, ожидая его дальнейших действий. Ему хотелось понять серьезность их намерений и узнать, что же они, все-таки, задумали. Томасу было страшно, ведь эти парни были способны на многое. А умирать Эдисон пока не хотел. — Томми, почему же ты молчишь? Помнится, раньше ты был более разговорчивым, — Айзек провел плашмя ножом по щеке Томаса, заставляя того вздрогнуть. Такая реакция понравилась Лейхи, но напугала всех тех, кто находился с ним в одной комнате. Айзек выглядел так, будто сошел с ума. Вот только никто не торопился вмешиваться. Когда щеки Томаса коснулось холодное лезвие, он вздрогнул и прикрыл глаза. Эдисон ждал всего: пореза, смеха, издевательств, вот только ничего не происходило. В комнате было тихо, если не учитывать легких шорохов. Это казалось Томасу странным, но он предпочитал молчать, чтобы не провоцировать Айзека на безумные действия. — Я не люблю, когда меня игнорируют. Томас, поговори же со мной. Если ты не сделаешь этого, то мне придется испортить твое милое личико. Решай сам, — Айзек поднес лезвие к щеке Томаса и тот нервно облизнул губы. Он видел, что Лейхи не блефует и явно исполнит все угрозы. Чего бы это ему ни стоило. — Айзек, прекрати этот цирк. Ты же понимаешь, что за такое тебе может грозить срок? — вмешался Джексон, что беспокоился за своего парня, который явно был не в себе. Уиттмор подошел вплотную к Айзеку и попытался отобрать у него оружие, тем самым подвергая Томаса опасности. Ведь нож все еще находился рядом с его лицом. Вот только на Томаса Джексону было глубоко плевать. Сейчас его заботил лишь Айзек, который смотрел на него так, будто пытался испепелить взглядом. — Отвали, Джексон. Должен же я как-то отомстить этому ублюдку, из-за которого меня избил отец. Только благодаря маме, что меня защитила, я не буду ночевать на улице. И все потому, что один придурок возомнил себя мстителем, способным вершить судьбы. Ты такой же, как и мы, Томас. Кусок дерьма, заставивший Ньюта вскрыться, — Айзек отбросил нож в сторону, который упал у ног Скотта, чудом не его задев. А после, размахнувшись, ударил Томаса в нос. Эдисон вскрикнул, от неожиданности и боли, что пронзила его голову. Айзек же ударил его снова, не дав никому опомниться. Айзек наносил все новые и новые удары, но никто не пытался его остановить. Бен и Уинстон хладнокровно смотрели на все это, наслаждаясь тем, что Томас страдает. Арис убежал еще в начале, не в силах наблюдать за избиением. Скотт же просто отвернулся и сделал вид, будто ничего не происходит. Помощи Томасу ждать неоткуда, ведь даже Джексон ничего не делал. Просто стоял и смотрел на Айзека, что, словно безумец, избивал Томаса, который не мог сопротивляться из-за веревок, делающих его легкой мишенью. Всем в этой комнате было плевать на Томаса и на то, что вытворял Лейхи. Кто-то ловил кайф от происходящего, а кто-то просто боялся противостоять Айзеку, чтобы не стать следующей мишенью. Страх сковывал всех, кто находился в этой комнате. Даже Лейхи, что боялся за свое будущее, ведь его отец, в гневе, был способен на многое. И в следующий раз тот просто изобьет его до полусмерти и выбросит на улицу, как мусор. А Айзек не хотел, чтобы это произошло. Поэтому и продолжал бить Томаса. В надежде на то, что это заставит его прекратить мстить всем тем, кто замешан в смерти Ньюта. Решив, что с Томаса уже хватит, Джексон оттаскивает от него Айзека. Все лицо Эдисона в крови, но он еще в сознании. Ему больно, вот только Томас не кричит. Просто смотрит на окружающих его парней с презрением, что выглядит немного жутко, ведь глаза уже опухли. Томас странно улыбается, будто что-то задумал, но никто не обращает на это внимания. Им всем это кажется лишь хвастовством. Угрозой, которую никто не выполнит. И ни у кого из них даже не возникает мыслей о том, что Томас и правда может отомстить им за сегодняшний вечер. Это будет первой ошибкой. Джексон уводит Айзека в ванную комнату и тут же возвращается обратно. Скотта в гостиной уже нет. Видимо, он ушел, не в силах смотреть на избитого Томаса. Может, МакКол и хотел бы ему помочь, но не стал. Потому что становится врагом Уиттмора никто не пожелает. У Джексона были связи и друг, который всегда защитит его и втопчет тебя в грязь. А Скотт не хотел становиться изгоем, как Ньют. Но, все же, Томаса ему было жаль. Ведь Эдисон, по мнению МакКола, не заслуживал всего этого. В отличии от всех остальных. — Ну что, Томас, ты же понимаешь, что об этом никто не должен узнать? Даже если ты заявишь в полицию, тебе никто не поверит. Слишком серьезная у нас защита, — Джексон говорил все это с уверенностью, а внутри трясся от страха. Он боялся, что Айзек получит срок, за нанесение тяжких телесных повреждений, ведь на лице Томаса и живого места не осталось. А на теле Эдисона явно красуется немало синяков. Но Джексон был готов на все, лишь бы защитить Айзека. Даже встать на колени перед ним. И Уиттмор сделает это, если потребуется. — Ты сам знаешь одного человека, который поможет нам, в случае чего. — От наказания за доведения до самоубийства даже он тебя не спасет, — прохрипел Томас, сплюнув на пол сгусток крови, тем самым пачкая явно недешевый ковер. У Эдисона болело все, что только может болеть. А руки, связанные за спиной, затекли и ужасно ныли. Томас мог бы попросить развязать его, но он понимал, что Джексон не сделает этого. А унижаться перед ним и умолять Томас не собирался. — Дорогой Томас, не забывай о том, что ты тоже замешан в этом и, если что, загремишь вместе с нами, — Уиттмор нервничал, но старался не показывать этого. Томас не должен был видеть его уязвимым, ведь тогда это даст ему немало козырей. Помогать же Эдисону Джексон не хотел. Он еще не совсем с ума сошел. — Не думаю, что тебе нужны проблемы. — Ты ничего не знаешь обо мне, Джексон. И я с удовольствием буду смотреть на то, как тебя уводят копы. Ради этого зрелища я готов даже пожертвовать собой, — голова кружилась и Томас уже с трудом оставался в сознании. Хотелось уснуть, но он не позволял себе сделать этого. Нужно было держаться до конца. — Можешь говорить что угодно, Томас, но не думай, что мы позволим тебе отнести кассеты в полицию. Это было первым предупреждением. В следующий раз я не стану останавливать Айзека и позволю ему завершить начатое. А потом мы просто сожжем твое тело, чтобы не осталось следов. И никто даже не вспомнит о тебе. Все забудут и никто больше не узнает о существовании кассет, — краем глаза Джексон видел Айзека, что появился в гостиной. Его глаза были красными от слез, а сам он был мокрый насквозь. Лейхи, казалось, не замечал никого вокруг. Дрожа всем телом, он подошел к кресло и сел в него, по-прежнему ни на что не реагируя. Джексон хотел как можно быстрее оказаться рядом с ним и помочь, но сперва стоило разобраться с Томасом. — Бен, Уинстон, развяжите его и бросьте где-нибудь подальше от моего дома. Думаю, малыш Томми сам сможет добраться до дома. — Только не забывай, Джексон, что у Минхо есть копии кассет. И если со мной что-то случится, он покажет их всем, — пробормотал Томас, когда Бен и Уинстон выносили его из гостиной. Вот только Джексон не услышал его, ведь все его мысли были заняты Айзеком, что выглядел совершенно невменяемым. Бен и Уинстон вынесли Томаса на улицу и, пройдя около километра, бросили его тело под ближайший куст. Пнув пару раз Томаса, что старался не шевелиться, они ушли, а их громкий смех, казалось, слышал весь город. Эдисон же, сделав глубокий вдох, закрыл глаза и провалился в долгожданный сон. У него больше не было сил на то, чтобы сопротивляться.***
— Хреново выглядишь, Томас, — Пэрриш подошел к Эдисону, что уже пять минут пялился на книгу в своих руках. Томас никак не мог сосредоточиться на работе после того, как Ньют заявил ему, что ничего не помнит. Это выбило его из колеи. — Может тебе лучше взять пару выходных? Если хочешь, я могу поговорить об этом с Хорхе. — У меня все в порядке, Джордан. Я просто немного устал в школе, — бросив мимолетный взгляд на Ньюта, что помогал покупательнице выбирать книгу, Томас криво улыбнулся и пошел к стеллажу, который стоял в другом конце магазина. — Ты можешь врать себе, но не другим, Томас. Что у вас с Ньютом? Вы ведь даже не разговариваете. И это странно, потому что обычно вас не оттащить друг от друга, — Пэрриш шел следом за Томасом и продолжал засыпать его вопросами. Он просто волновался за этих двоих, что за короткое время стали ему как младшие братья. Такие же любимые и дорогие, как и Тео, его родной брат. — Вот иди и спроси у него. А знаешь что еще тебе стоит сделать? Подарить ему таблетки от склероза и отстать от меня, — Томас психанул и пнул металлический стеллаж, тут же вскрикнув от боли. Увернувшись от руки Пэрриша, что хотел ему помочь, Эдисон поковылял к стулу, что стоял недалеко и уселся на него. Хотелось вернуться в прошлое и изменить вчерашний вечер. Томас думал, что испортил все своими поцелуями. Ему казалось, что Ньют все прекрасно помнит и просто не желает говорить с ним о произошедшем. Просто потому, что ничего к нему не чувствует. Задумавшись о своем, Томас не заметил, как Джордан взял второй стул и сел рядом. Вытащив телефон из кармана, Пэрриш быстро напечатал сообщение и отправил нужному адресату. А после он просто положил ладонь на плечо Томаса и тихонько сжал, тем самым выражая свою поддержку. Ньют, наблюдавший за этим, еле сдерживал свои эмоции. Ему хотелось подойти к Томасу, обнять его крепко-крепко и поцеловать так, чтобы все плохие мысли исчезли из его головы. Вот только сделать этого Ньют не мог. Спустя десять минут дверь магазина открывается и следом раздается крик: — Так, где там притаился мой будущий муж? Томми, мой маленький нытик, ты где? Увидев Лиама, стоящего у входа в магазин, Томас лишь закатил глаза. Пэрриш же, сидящий рядом, странно улыбался. Так, будто что-то скрывал. Данбар же, подмигнув охреневшему Ньюту, пошел в сторону Томаса. Лиама совсем не смущали взгляды, что бросали на него другие люди. Ведь, как думал Данбар, ничего плохого он не сделал. — И к чему этот цирк? Зачем ты вообще пришел? Я работаю, вообще-то, — Томас был рад видеть друга, но знать Лиаму об этом явно не стоило. Поэтому Эдисон и вел себя так, словно не хотел, чтобы Данбар приходил. Но тот знал его, как облупленного, и догадался обо всем. — Мне тут одна птичка написала, что ты злишься и игнорируешь малыша Ньютти. Вот я и пришел спасать тебя, такого идиота,— самодовольно заявил Лиам и, ни капельки не смущаясь, уселся на колени к Пэрришу, что был удивлен его поступком. Данбар же просто подмигнул покрасневшему Джордану и снова перевел взгляд на Томаса. — Объясни мне, Томас, какого черта ты с Ньютом не разговариваешь? — Ты и сам прекрасно знаешь. И вообще, откуда у Пэрриша твой номер? Я что-то пропустил? — Томас пытался перевести тему, но по взгляду Лиама понял, что эта попытка была совсем неудачной. Бросив взгляд на Ньюта, что наблюдал за ними издалека, Эдисон тихонько вздохнул. Это его действие не укрылось от Лиама и Джордана, которые заговорщицки переглянулись. — Ну надо же мне как-то следить за тобой. А Джордан иногда рассказывает мне весьма любопытные вещи. Иногда даже фотки скидывает... Но сейчас мы говорим не об этом. Вместо того, чтобы дуться, как маленькая девочка, подошел бы к нему и поговорил, — Лиам пытался исправить то, что испортил Ньют. Он видел, что Томас злится, но, в то же время, страдает из-за того, что не может общаться с Расселом так, как раньше. Данбар же решил, что должен помочь этим идиотам все наладить. Знать бы еще как. — Он врет мне, Лиам. Я же вижу. Ньют помнит все, что было в тот вечер, но, почему-то, предпочитает думать, что ничего не было. Мог бы просто сказать, что я ему неприятен и все, — буркнул Томас, заставив Лиама закатить глаза. Данбар, в отличие от своего друга, знал истинную причину такого поведения Ньюта, но Эдисону говорить об этом не собирался. Это ведь не его секрет. — И ты так быстро сдаешься? Томас, не разочаровывай меня. Борись за свою любовь, черт возьми! Ты нравишься ему и все об этом знают. Не спорь, а то я тебе нос откушу, — для убедительности Лиам нагнулся и пару раз щелкнул зубами, прямо у носа Томаса. Эдисон аж подпрыгнул от неожиданности, рассмешив Пэрриша и Данбара. — И, раз он тебе соврал, может, на то была своя причина? Может он думает, что поторопился? Вдруг Ньют просто не уверен в своих чувствах и боится сказать тебе об этом? Ведь ты даже поговорить с ним не удосужился! Просто дай ему время и, возможно, уже спустя несколько месяцев вы будете ходить по школе, держась за ручку. Видишь, все просто. Пэрриш, скажи ему! — Я согласен с Лиамом. Если Ньют и правда не безразличен тебе, то поговори с ним. Будь его другом, как прежде и все наладится. Может я еще до свадьбы вашей доживу, — Джордан смахнул невидимую слезу и улыбнулся. Томаса же их слова заставили задуматься о том, что он, возможно, все же был неправ. И это определенно стоило обдумать, в более спокойной обстановке. — Пэрриш, я, пожалуй, все же пойду домой. Прикроешь меня перед Хорхе? — спросил Томас и, дождавшись кивка от Джордана, встал со стула. Посмотрев на Ньюта, что стоял к нему спиной и поправлял книжки, Эдисон улыбнулся и пошел к выходу из магазина. — Любимый, подожди меня! — крикнул Лиам и слез с колен Пэрриша, чудом не грохнувшись. — Еще увидимся, Джорджи. Ньют, пока! — помахав Расселу, Данбар побежал за Томасом, по пути чуть не врезавшись в одну из вертушек. А Ньют и Пэрриш, наблюдая за этим, просто улыбались.***
Открыв глаза, Томас поморщился от боли, что пронзала все его тело. Хотелось и дальше валяться на траве, но он понимал, что нужно вставать. Вот только сделать это было не так уж и просто, как оказалось. Все мышцы Томаса ныли из-за того, что он спал несколько часов в неудобной позе. Да и побои делали его жизнь не особо счастливой. Однако оставаться здесь Томас больше не хотел. Ведь эти ублюдки могли и вернуться, чтобы еще над ним поиздеваться. Кое-как встав на ноги, Томас поправил рюкзак на плечах. Оставалось надеяться, что они ничего у него не отобрали. Проверять же рюкзак сейчас Томас не мог. Не было ни сил, ни желания. Хотелось просто оказаться там, где в ближайшие пару дней его не станут беспокоить. Идти домой Томас не собирался, ведь мать снова начнет лезть к нему и читать нотации, слушать которые он не совсем не хотел. Минхо по-прежнему не вызывал у него доверия, да и слушать его «Я же предупреждал!» не было настроения. Еще можно было бы пойти к Лидии, но та станет причитать и обязательно позвонит Минхо. И это снова приведет к неудобному разговору и их ругани между собой. Вот только проблема была в том, что больше Томасу было не к кому пойти. Его единственный друг мертв, равно как и любимый человек. В голову к Томасу закралась одна идея. Безумная до одури, но другого выхода не было. Томасу оставалось лишь надеяться, что его не прогонят. Осмотревшись, Томас понял, что нужный ему дом находится совсем рядом. Он вышел на дорогу и, повернув направо, медленно пошел туда, где его вряд ли ждут. Каждый шаг приносил боль, а лицо чесалось из-за засохшей крови. Но Томас упрямо шел вперед, стиснув зубы и стараясь не думать о том, как быть дальше. Сейчас он нуждался лишь в теплой ванне и мягкой кровати. А об остальном можно подумать позже. На данный момент Томас был просто не способен размышлять о чем-то серьезном. Когда впереди показался дом, к которому он направлялся, Томас облегченно выдохнул. Оставалось совсем чуть-чуть до цели. Главное дойти и не грохнуться на полпути. Томас зашел в до боли знакомый дворик и поднялся на крыльцо, шипя от боли. Подняв руку, Эдисон нажал на кнопку звонка и, затаив дыхание, стал ждать. Он надеялся, что дома хоть кто-то есть. Ведь если Томасу не помогут здесь, то больше идти некуда. Ну, разве что, на кладбище, но там ему вряд ли будет удобно. — Здравствуйте, миссис Данбар. Простите, что побеспокоил Вас в такое время, но мне просто необходима помощь, — произнес Томас, когда дверь открылась и на пороге показалась мама Лиама. Женщина явно была удивлена его появлением. Тем более в таком состоянии. — Извините, я, наверное, пойду... — Томас, постой. Заходи внутрь, — крикнула женщина, когда Томас уже собирался спускаться с крыльца. — Я не могу позволить тебе бродить по улицам в таком состоянии. Лиам бы осудил меня за то, что я не помогла тебе. — Спасибо, — прошептал Томас и зашел внутрь дома. Мама Лиама, закрыв входную дверь, повела его на кухню, где усадила на стул. Смыв с лица Томаса засохшую кровь, она тихонько охнула. Эдисон выглядел ужасно. Почти так же, как и Лиам, которого хоронили в закрытом гробу. Но женщина, смахнув с глаз непрошеные слезы, молча вытащила аптечку и стала обрабатывать раны Томаса. Тот терпел и лишь изредка тихонько шипел. Он был благодарен маме Лиама за то, что та делала для него сейчас. Томас видел, как ей нелегко и пообещал себе уйти сразу же, как ему станет легче. Приносить семье Лиама еще больше неудобств он не хотел. Им и так было нелегко, ведь со смерти их сына не прошло и месяца. — Что с тобой случилось, Томас? Насколько я помню, ты никогда не был драчуном, — поинтересовалась женщина, которая почти закончила с лицом Томаса. — Просто перешел дорогу не тем людям. Вот они и решили показать мне, кто сильнее. Пустяки, не стоит волноваться, — Томас попытался улыбнуться, но не смог, из-за разбитой губы. — Я не задержусь у Вас надолго. Мне просто нужно немного поспать. — Оставайся у нас столько, сколько нужно. Мы всегда рады тебе, Томас. Жаль, что после смерти нашего мальчика ты ни разу не заходил к нам, — с неким укором произнесла миссис Данбар и отложила вату в сторону. Она помогла Томасу снять толстовку. Тот тихонько шипел от боли, стараясь не сорваться на крик. Томасу казалось, что все его тело — один большой синяк, на который случайно надавили. Практически, так и оказалось. Разглядев россыпь синяков на торсе, руках и плечах Томаса, женщина еле слышно вскрикнула. Такого она точно не ожидала увидеть. — Сиди тут и не шевелись. Томас послушно сидел на кухне, которая хранила в себе сотни воспоминаний. Раньше Эдисон любил это место, а сейчас... Сейчас же, при взгляде на все эти шкафчики и разную кухонную утварь, у него сердце сжимается от боли. Ведь как раньше уже никогда не будет. Томас больше не услышит смеха Лиама и его возмущений, из-за подгоревшей яичницы. Он не увидит улыбки Данбара и уж точно не поможет ему с очередным сочинением. Раньше Томас думал, что они будут друзьями всегда и, если что, придут на помощь друг другу в любую минуту. Но судьба решила все за них. Лиам умер, а Томас даже не знал о том, что тот нуждается в нем. И Эдисон всегда будет считать себя виноватым в смерти Лиама. Миссис Данбар вернулась спустя четыре минуты. В руках она держала баночку какой-то мази, огромный шарф и любимый свитер Лиама. Женщина заставила Томаса встать на ноги и поднять руки. Открыв баночку, она взяла оттуда немного мази и начала втирать ее в торс Эдисона. Тот кривился и тихонько вскрикивал, но мама Лиама не обращала на это внимания. Закончив с торсом Томаса, она перешла к рукам. Эдисону пришлось закусить губу, чтобы не закричать во весь голос, ведь иногда было слишком больно. Но он терпел и наблюдал за выражением лица мамы Лиама. Та вела себя так, будто Томас был ее сыном, что нуждался в ее помощи. Это пугало, но, одновременно с этим, смущало. Ведь даже от родной матери Томас никогда не видел такой заботы. Замотав торс Томаса шарфом, миссис Данбар помогла ему натянуть свитер, который был чуть великоват. Эдисон благодарно улыбнулся ей и зевнул, даже не пытаясь скрыть своей усталости. — Кажется, кому-то пора спать. Переночуешь в комнате Лиама, — не глядя на Томаса, женщина собрала все лекарства в аптечку и положила ее на место. Эдисон видел как ей сложно сдерживать слезы, но не стал ничего говорить. Просто подошел к маме Лиама и обнял ее крепко-крепко. Та же, наконец, дала волю слезам, которые так долго держала в себе. Сам Томас не плакал. Хотел бы, но глаза и так чертовски болели. Поэтому он просто обнимал женщину и поглаживал ее по спине, пытаясь успокоить. Томас делал это молча, потому что в данной ситуации любые слова были бы лишними. — Спасибо тебе, Томас, — произнесла миссис Данбар спустя время. Ей стало немного легче. В полном молчании они поднялись по лестнице. Дверь в комнату Лиама была открыта и Томас застыл, не решаясь войти. Но миссис Данбар легонько толкнула его вперед и Эдисон оказался внутри. Он не был здесь с того самого дня, когда погиб Лиам. Тогда Томас зашел за своим другом, вместе с которым они собирались идти на вечеринку. Теперь же ему было немного непривычно находится там, где раньше жил Лиам. Без него эта комната казалась пустой и холодной. Взгляд невольно цепляется за фото, которое раньше Томас не видел. Оно висит на пробковой доске, среди различных бумажек и прочих вещей, что были важны Лиаму. Томас подходит ближе и берет фото в руки. На нем изображены Лиам и Джордан. Данбар улыбается, а Пэрриш целует его в щеку. Томас растерян, ведь друг не говорил ему о том, что встречается с Джорданом. Эдисон был уверен, что Лиам до самого конца был влюблен в Скотта, с которым у него был тайный роман. Но это фото говорило об обратном. И Томасу было неприятно осознавать тот факт, что Лиам ничего не рассказал ему. Своему лучшему другу. Не сказав ни слова, Эдисон возвращает фото на место и садится на кровать. — Ты не знал? — спросила мама Лиама и посмотрела на Томаса, который лишь кивнул. — Я думала ты вкурсе. Лиам рассказывал, что они познакомились благодаря тебе. — Как долго они были вместе? — Томас не смотрел на женщину, боясь того, что она назовет его плохим другом. Ведь он даже и не подозревал о том, что Лиам сменил свой предмет обожания. Эдисон никак не мог поверить в то, что ничего не заметил. Видимо, слишком углубился в свои проблемы. Томас начинал потихоньку ненавидеть себя. Он так много упустил из-за своего, как ему казалось, эгоизма. Упустил двух самых дорогих ему людей, не заметив перемен в их настроении. На душе было погано и хотелось побыть одному. Вот только услышать ответ миссис Данбар ему тоже хотелось. Томасу нужно было знать, сколько дней он был слеп. — Шестнадцать дней. Может, чуть больше. Лиам был скрытный и даже мне многое не рассказывал. Не мучай себя из-за того, что не знал об их романе. Возможно, Лиам хотел сказать тебе чуть позже, но... Не смог. Спокойной ночи, Томас, — вытерев слезы, что невольно выступили на глазах, женщина чмокнула Томаса в лоб и ушла, прикрыв дверь. А Томас, поудобнее устроившись на кровати, уснул сразу же, как только его голова коснулась подушки. — Где Томас и что ты, придурок, с ним сделал? — громко крикнула Лидия, только появившись в школе. Звонко цокая каблуками, она подошла к Джексону и гневно уставилась на него. Тот и бровью не повел. Казалось, Уиттмору было плевать на Лидию и на то, что на них сейчас смотрит вся школа. — Повторяю еще раз: где Томас? — Откуда мне знать, где твой любовничек? Небось решил прогулять и сидит дома, а ты тут устроила переполох, — внешне Джексон не показывал паники, что росла внутри него. Он прекрасно знал Лидию и понимал, что та не стала бы набрасываться на него с обвинениями просто так. Это значило лишь одно: с Томасом действительно что-то случилось. — Томаса нет дома, а его родители сказали, что последний раз видели его вчера утром. То есть ночевал он явно не у себя, — Лидии так хотелось врезать Джексону по лицу, чтобы стереть эту дурацкую ухмылочку, но Мартин пока сдерживалась. Ударить его она всегда успеет. — Если ты мне не скажешь где Томас, я пойду в полицию и расскажу им как ты издевался над Ньютом. Твоих дружков я тоже сдам. На себя мне плевать, ведь я готова за все ответить. И, для убедительности, я возьму у Минхо копии кассет. Тогда уже никто не сможет отвертеться, — Лидия не блефовала и Джексон прекрасно понимал это. Бросив взгляд на Айзека, что стоял неподалеку, Уиттмор схватил Мартин за руку и повел в сторону мужского туалета, чтобы поговорить без посторонних. — И долго мне еще ждать? — поинтересовалась Лидия, когда молчание затянулось. — И вот чего ты лезешь не в свои дела, Мартин? — воскликнул Джексон и, сделав глубокий вдох, провел рукой по волосам, немного растрепав их. —Ладно, вчера я видел Томаса. Мы с парнями поговорили с ним по-мужски и отпустили. Куда Томас пошел потом я не знаю. Все, ты довольна? — Вы избили его. Накинулись на него все вместе... Какие же вы все мерзкие трусы! — в глазах Лидии стояли слезы, а голос дрожал, от переполнявших ее эмоций. Она безумно волновалась за Томаса, который сейчас явно нуждался в помощи. Вот только где искать его Лидия понятия не имела. Но Мартин знала человека, который мог бы ей помочь. — Если с Томасом случилось что-то серьезное — я уничтожу тебя. Айзек узнает обо всем. А я, как ты понимаешь, знаю многое. Бросив в сторону Джексона уничтожающий взгляд, Лидия обошла его и, вытерев слезы, вышла в коридор. Все тут же уставились на нее, но Мартин, не обращая ни на кого внимания, подошла к Минхо. Он копался в своем шкафчике и не сразу заметил Лидию, что терпеливо ждала того момента, когда тот освободится. Спустя четыре минуты Мартин, не выдержав, коснулась его плеча. — Чего тебе? — немного грубо спросил Минхо, ненадолго оторвавшись от своего занятия. — Мне нужна твоя помощь, — будь у Лидии выбор, она бы никогда не подошла к Минхо. Но тот был единственным, кто хорошо знал Томаса и мог помочь ей в этом непростом деле. Лидии начало казаться, что судьба нарочно подкидывает ей сложные задачки, которые можно решить с помощью Минхо. А как иначе еще объяснить то, что за последние две недели они общались чаще, чем за все время учебы в школе? — Если ты потеряла свою корону или еще какую-то дребедень, то это не ко мне. Извини, но у меня полно других дел, — Минхо не переносил Лидию и разговаривать с ней ему было безумно трудно. Если бы было возможно, то он бы вообще перестал с ней общаться. Но Томас, этот упертый баран, почему-то верил ей, хоть и не до конца. Поэтому Минхо пришлось смириться с тем, что она постоянно вертится возле Эдисона и якобы пытается помочь. Истинные же мотивы Лидии Минхо были неизвестны. А узнать очень хотелось. — Томас пропал и я не знаю, где его искать, — громко шмыгнув носом, Лидия снова дала волю слезам. Ей хотелось верить, что Минхо поможет, ведь иначе она и правда не справится. — Поговорим в другом месте, — захлопнув шкафчик,Минхо взял Лидию за руку и повел в сторону выхода из школы. На них смотрели все, кто в этот момент находился в коридоре, но им было все равно. Айзек же, не обращая внимания на Джексона, что пытался намекнуть ему о том, что им следует поговорить, пошел на урок. Уиттмор, глядя ему вслед, лишь покачал головой. С Лейхи что-то творилось и Джексон хотел узнать что именно. Вот только Айзек, казалось, больше не доверял ему. Это причиняло боль, но Уиттмор поклялся, что обязательно все разузнает, рано или поздно. Главное только, чтобы не стало слишком поздно. — Расскажи все по порядку, — произнес Минхо, когда они с Лидией сели в его машину. Слезы все еще текли по щекам Мартин, но он старался не обращать на это внимания. Минхо просто боялся того, что в нем проснется жалость к той, что раздражала его одним лишь своим видом. Он, почему-то, считал, что Лидия не заслуживает того, чтобы ей сочувствовали. Не после того, что она вытворяла прежде. — И хватит реветь, зальешь слезами всю машину. — Сегодня утром я решила зайти за Томасом, чтобы вместе пойти в школу. Мне нужно было поговорить с ним кое о чем. Вот только дома Томаса не оказалось, а его родители не знают, где он, — Лидия проигнорировала выпад Минхо, но плакать, все же, перестала. Ругаться с ним сейчас Мартин не хотела, ведь тогда тот просто пошлет ее на все четыре стороны, отказав в помощи. — Я сразу поняла, что без Джексона и его дружков тут не обошлось. Они уже пытались угрожать Томасу. А тут еще и это фото, что Эдисон всем разослал... В общем, из слов Уиттмора я поняла, что вчера они избили Томаса. — Я ведь просил его не мстить им! Упрямый дурак! — крикнул Минхо и ударил рукой по рулю. Злость переполняла его, но срываться на Лидии было бы некрасиво, а боксерская груша дома. Поэтому, сделав глубокий вдох, Минхо прикрыл глаза и попытался успокоиться. Лидия же просто молча сидела и наблюдала за ним, стараясь не мешать. И Минхо был благодарен ей за то, что она ничего не говорила. Так ему было легче сосредоточиться. — Нужно найти этого идиота, пока ему не стало хуже. Кто знает, как сильно они его избили. Идеи есть? — Минхо перевел взгляд на Лидию, но та лишь покачала головой. — Тогда придется объехать весь город и осматривать каждый куст. Пристегнись, нам предстоит долгий путь. Лидия сделала так, как просил Минхо и отвернулась к окну, чтобы наблюдать за дорогой со своей стороны. Сейчас она мечтала лишь об одном: чтобы Томас был жив. Вторую смерть, по своей вине, Лидия простить себе не сможет. Минхо же, вставив одну из кассет в магнитолу, нажал пару кнопок и приятная мелодия полилась по салону автомобиля. Он заводит машину и та трогается с места. Ни Минхо, ни Лидия, не замечают Скотта, что смотрит им вслед. МакКол же,забравшись на свой мотоцикл, следует за ними. Скотт тоже хочет помочь Томасу, вот только не просто так. Он просто решил, что это поможет загладить ему свою вину перед Лиамом и самим Томасом. Однако разум продолжал твердить Скотту, что он ошибается. Вот только МакКол никогда к нему не прислушивался. И именно поэтому вся жизнь Скотта пошла наперекосяк.***
Нервно облизнув губы и осмотревшись, Скотт поднимает руку и нажимает на кнопку звонка. Четыре долгие минуты ничего не происходит и МакКол начинает беспокойно осматриваться по сторонам. Он боялся, что кто-то заметит его здесь и завтра же доложит обо всем его девушке. Жизнь в постоянном страхе — вот что выбрал Скотт. Он уже давно хотел бросить Харриет, но не мог. Ведь братья Харриет, а их у девушки трое, обещали убить МакКола, если тот обидит ее. Именно поэтому Скотт, уже около года, метался между ней и Лиамом. Да, раньше ему нравилась Харриет, но сейчас в его сердце есть чувства лишь к Данбару. Вот только быть с ним МакКол не может. Потому что трус. Не выдержав, Скотт еще раз нажимает на кнопку звонка. А потом еще, еще и еще. Он делает это до тех пор, пока дверь не открывается и на пороге не появляется Лиам, на котором из одежды лишь нижнее белье. Вот только Данбара, казалось, это совсем не смущало. — Ну и зачем ты пришел? — поинтересовался Лиам, стараясь не смотреть на Скотта. Не то, чтобы тот был ему особо противен, но, все же, вспоминать некоторые вещи не хотелось. — Нужно поговорить, — Скотт пытался поймать взгляд Лиама, но тот упорно смотрел в сторону. Так, будто МакКол не стоял сейчас перед ним. Это причиняло боль. А еще больнее было смотреть на засос, что красовался на шее Лиама. Скотт знал, что оставил его не он, ведь они с Данбаром не оставались наедине уже довольно давно. — Мы с тобой расстались. Мне не о чем с тобой разговаривать, — Лиам попытался закрыть дверь, но Скотт поставил ногу на порог, тем самым помешав этому. — Оставь меня в покое, Скотт. Ты сделал свой выбор. Я поступил также. Наши пути разошлись, смирись с этим. — Я люблю тебя, Лиам, — Скотт смотрел на Лиама, лицо которого было похоже на маску. В его глазах была пустота, которая пугала МакКола больше, чем слова, что говорил Данбар. Скотт понимал, что выглядит жалко, вот только так просто отступать он не собирался. Он хотел все вернуть. — Дай мне второй шанс. — Я давал тебе тысячи шансов, Скотт. Ты просто использовал меня, для удовлетворения своих потребностей. Я долго терпел это, но больше не собираюсь. Ничего уже не вернуть. Забудь обо мне, — Лиам хотел, чтобы Скотт ушел как можно быстрее, ведь видеть его было больно. Да, рана в душе уже потихоньку заживала, но все еще иногда кровоточила. Лиам мечтал забыть о Скотте, как о страшном сне, вот только тот постоянно напоминал о себе. Заставляя вспоминать то, что было между ними, снова и снова, тем самым причиняя себе еще больше боли. А Лиам больше не хотел ее чувствовать. — Лиам, ты там еще долго? Что-то случилось? — спросил Пэрриш, что подошел к Лиаму со спины и приобнял его. — Все хорошо. Скотт уже уходит, — поймав взгляд Лиама, что будто пытался испепелить его на месте, Скотт убрал ногу и сделал шаг назад. Данбар тут же закрыл дверь, не сказав больше ни слова. А больше и не нужно было. Скотт и так все понял. Теперь он точно проебал все. И изменить ничего уже нельзя.***
Томасу снится огромный лабиринт, стены которого покрыты плющом. Он касается их и чувствует на своих пальцах влагу. Вытерев ладонь о свитер, Томас смотрит наверх, но там настолько темно, что он ничего не видит. Это настораживает и Эдисон пытается взобраться наверх, с помощью плюща, но у него не получается. Ладони постоянно соскальзывают и он падает вниз, так и не сумев удержаться. Вдруг Томас слышит непонятный звук. Как будто упало что-то металлическое. Спустя минуту странный лязг возвращается. Кровь стынет у Томаса в жилах. Ему, почему-то, становится страшно. Он будто чувствует, что этот звук ничего хорошего ему не сулит. Именно поэтому Томас снова пытается забраться на стену. И, то ли от отчаяния, то ли от страха, у него начинает получаться. Он забирается на середину стены, когда непонятное существо появляется прямо под ним. Видно плохо, но Томас замечает огромные металлические клешни, что будто тянулись к нему. Страх накатывает с новой силой и Эдисон лезет дальше, надеясь на то, что это существо не последует за ним. Внезапно становится светло. Возникает чувство, что кто-то просто нажал выключатель. Посмотрев вниз, Томас не видит там того чудища, которое напугало его. Страх отпускает и Эдисон медленно спускается вниз, стараясь не упасть. Но все усилия Томаса оказываются напрасными, когда он переводит взгляд на свои руки. Он видит на них кровь и, испугавшись, отпускает стебель плюща. Томас неудачно приземляется и ломает руку. Боль пронзает все его тело, но он, все же, находит в себе силы, чтобы посмотреть наверх. Там, почти у самой вершины, на стене висело тело Ньюта, обмотанное плющом. Увидев серое лицо и пустые глаза, Томас громко кричит... ...и просыпается. Томаса всего трясет и он не сразу успокаивается. Его все еще тревожит этот сон и то, что в нем его руки в крови Ньюта. Томасу казалось, что кто-то намекает ему на то, что во всем виноват именно он. Томас встал с кровати и медленно поплелся в ванную. Не глядя в зеркало, он стягивает с себя одежду и забирается в ванну. Вода немного успокаивает, но мысли, тяжелые и неприятные, все еще вертятся в его голове. Томас боится их и, одновременно с этим, он заинтригован. Ему интересно к чему все это приведет и что будет с ним потом, когда он прослушает последнюю кассету. Которая, как казалось Томасу, будет о нем. Спустя какое-то время Томас выбирается из ванной и, укутавшись в халат, что висел на крючке, вышел из ванной, предварительно закинув свои вещи в стиральную машинку. Вытащив из рюкзака плеер и коробочку с очередной кассетой, Томас забирается на кровать и устраивается поудобнее. Останавливаться он не собирался, несмотря на все угрозы Джексона и его компании. Томас хотел узнать все, до самого конца. И, конечно же, отомстить тем, кто виновен. Ради этого он готов даже рискнуть своей жизнью, ведь Айзек явно не успокоится. Да и остальные в стороне не останутся. Томас открывает коробочку и видит там очередную цитату: «Всю жизнь я страдаю оттого, что думаю о людях хорошо». В голове Эдисона пробегает мысль о том, что здесь, возможно, речь пойдет о нем. Но он не уверен, что это так. Томасу казалось, что он будет чуть дальше. Это подсказывала ему интуиция. Поменяв кассеты, Томас прячет предыдущую в рюкзак и, надев наушники, включает запись. «Седьмая запись. Дослушаете ее и пройдете полпути. Интересно, а что движет Вами? Страх или любопытство? Или желание покончить со всем этим как можно быстрее? Скорее последнее, ведь только одному из Вас, как я думаю, интересно к чему это все приведет. Вы даже угрызений совести не почувствуете. Просто потому, что у Вас ее нет. Помните я говорил о козлах? Джексон был первым. Тем, кто положил начало этой истории. Тем, кто помог остальным издеваться надо мной и пускать по школе непристойные слухи. Вы, наверное, не удивитесь, если я скажу, что и эта запись связана с ним. Косвенно, но связана. После того, как Тереза отобрала у меня единственного, кем я дорожил, я был разбит. Мне было тяжело ходить в школу, ведь там я каждый день видел Томаса и его глаза, полные грусти. Изредка он кидал на меня взгляды, но я делал вид, что не замечаю их. А внутри меня, в эти моменты, будто что-то умирало. Лиам был прав, я трус. Но сейчас не об этом. В преддверии Дня Святого Валентина, в школе объявили акцию, по сбору денег для бездомных животных. «Долларовый валентин» — так она называлась. Суть была вот в чем: ты заполняешь анкету, согласно своим предпочтениям, а специальная программа, проанализировав ответы всех участников, подбирала тебе идеального парня/девушку. Я, идиот такой, решил, что это поможет мне отвлечься и забыть о Томасе. Вот только ничего хорошего из этого не вышло. Вы так и не поняли о ком эта кассета? Что же, я расскажу Вам. Герой этой истории наш дорогой Уинстон. Один из лучших учеников школы и «шестерка» Джексона. Надеюсь ты слушаешь кассеты, а не перематываешь, чтобы найти себя. Хотя, от тебя всякое можно ожидать. Вернемся к нашей истории. Решив избавиться от чувств к Томасу, с которым нам не суждено было быть вместе, я заплатил деньги и получил листок, на котором было двадцать четыре вопроса. Двадцать четыре вопроса, которым было суждено изменить мою жизнь. Как жаль, что в худшую сторону. Анкету я заполнял на уроке, изредка глядя на Томаса, который что-то рисовал в своей тетради. Сам того не замечая, я отвечал на вопросы руководствуясь тем, что знал о Томасе. Ведь, что уж тут скрывать, он был для меня идеальной кандидатурой. После урока я, не обращая внимания на шуточки своих тупых одноклассников, пошел в кабинет информатики, где девушки из группы поддержки помогали обрабатывать анкеты. Народу было много и я, поначалу, испугался. Хотелось убежать куда подальше и выбросить этот чертов опросник в ближайшую урну. А еще лучше сжечь, чтобы ни у кого не было возможности прочесть мои ответы. На помощь мне пришла Харриет, что подошла ко мне, взяла под руку и подвела к своему столику. Она забрала у меня анкету и начала забивать результаты в программу. Я надеялся на то, что в моем списке окажется Томас, пусть даже и на последнем месте. Хотелось просто удостовериться в том, что я знаю его, как самого себя. Но судьба, как и всегда, решила поиздеваться надо мной».***
— Ну что, Ньют, ты готов узнать тех, кто идеально тебе подходит? — Харриет загадочно улыбнулась и, подмигнув Расселу, вытащила листок из принтера. — Весьма неплохо, Ньют. Но номер четыре, из твоего списка, уже занят. И я тебе его не отдам! — Харриет посмотрела на испуганное лицо Ньюта и рассмеялась. Вручив ему листок, она стала наблюдать за его реакцией. Ньют быстро просмотрел список и разочарованно покачал головой. Уинстон, Джексон, Лидия, Скотт и Галли. Кажется, правдиво на вопросы о себе отвечал лишь он сам. И такие результаты Ньюта совсем не устраивали. Потому что никто из этого списка не был ему интересен. А это значило, что его план идет псу под хвост и придется искать другой выход. Знать бы еще какой. — Ну и чего ты такой грустный? Давай посмотрим вместе, — сказала Харриет, на губах которой красовалась беззаботная улыбка. Еще бы, над ней ведь никто не издевался. Чего грустить-то? — Так, Джексона, Лидию и Скотта мы отметаем сразу, по понятным всем причинам. Галли тоже не образец мечтаний. Тот еще ловелас. Позвони Уинстону! Он хороший парень, староста класса и не замечен ни в чем дурном. — Ты думаешь? — Ньют сомневался в том, что это хорошая идея. Да, Уинстон не толкал его и лишь изредка отпускал в его сторону шуточки, но, все же, Рассел не думал, что это выльется во что-то хорошее. — Я уверена. Слушай, Ньют, тебе нужно доверять людям. Иначе ты так и останешься один. Ньют, запомни: нет ничего хуже одиночества. Дай людям шанс доказать тебе, что не все такие ублюдки, как некоторые. Ты позвонишь Уинстону? — Ньют видел, что Харриет не пытается его обмануть и просто хочет помочь. И, почему-то, ее словам он верил. Но не до конца. Ньют опасался, что та поступит с ним также, как и Лидия, предавшая его. А в повторении истории он явно не нуждался. — Я подумаю. Спасибо, — Ньют улыбнулся и, встав со стула, покинул кабинет.***
«В моем списке не было имени Томаса. Зато были те, кого я точно там видеть не хотел. Видимо, нам дорогой Джексон не любит говорить о себе правду. Что уж говорить о Лидии и Галли, которого я вообще не рассматривал в качестве партнера. Мы вообще были едва знакомы. Когда я шел по коридору, я столкнулся с Томасом. Он даже не посмотрел на меня. Просто прошел мимо, уткнувшись в свой телефон. Мы все еще не общались и это меня угнетало. Ведь я надеялся хотя бы на дружбу. Наивный. Сам все испортил, а теперь хочу вернуть. Как жаль, что нельзя вернуться назад и поговорить с ним. Объяснить ситуацию и попросить прощения. Возможно, тогда я бы не сломался. Но уже слишком поздно. Уже ничего не изменить».***
— А что это мы тут делаем? — спросил Лиам и уселся на парту Томаса. — О, анкета! Кто-то хочет найти любовь? А как же малыш Ньютти? — Если ты забыл, то Ньют сам меня оттолкнул. Я пытаюсь двигаться дальше, — пробормотал Томас, думая над одним из вопросов. — Так вы так и не поговорили? Томас, ну ты и олень, — Лиам покачал головой и отобрал у друга анкету. Он быстро пробежал по ней глазами и, вытащив из кармана ручку, начал исправлять ответы. — Лиам, что ты делаешь? — Томас попытался отобрать у Лиама анкету, но тот, возмущенно на него посмотрев, вскочил со стола и выбежал из класса. — Я ненавижу тебя, Данбар! Закинув свои вещи в рюкзак, Томас побежал за другом, в надежде на то, что ему удастся его догнать. Оказавшись в коридоре, Эдисон попытался найти Лиама, но того не было нигде видно. Чертыхнувшись, Томас уже хотел вернуться в кабинет, как вдруг на его плечо легла чья-то рука. — Если ты и правда хочешь двигаться дальше, то не стоит отвечать так, чтобы в твоем списке оказался Ньют. Томас, ты любишь его и любой другой на твоем месте боролся бы за свои чувства, а ты сбегаешь. Все эти анкетки и прочие глупости не помогут тебе забыть Ньюта и выбросить его из твоего сердца. Когда ты уже это поймешь? — Лиам смотрел на Томаса и с трудом сдерживал ярость. Ему хотелось врезать Эдисону, да посильнее. Лишь для того, чтобы Томас осознал свою глупость и сделал хоть что-то правильно. Но Лиам знал, что Эдисон вряд ли послушает его. Данбар слишком хорошо его знал. — Я просто желаю тебе счастья, Томас, — бросив последний взгляд на анкету, Лиам отдал ее другу и вошел в кабинет. Томас же, недолго думая, разорвал листок на мелкие кусочки и выбросил в урну.***
Томас поставил запись на паузу и отложил плеер в сторону. Было сложно слушать Ньюта, рассуждающего об их отношениях, что так и остались мечтой. Томас чувствовал себя мудаком, что испортил жизнь себе и Ньюту тем, что не подошел вовремя и не заговорил. Рассел нуждался в его помощи, а он просто проходил мимо. Каждый день, причиняя тем самым боль не только себе, но и Ньюту. Томас хотел вернуться в прошлое и попросить Лиама ударить его. Потому что Ньют не заслуживал такого отношения к себе. Соленые слезы текли по щекам Томаса, заставляя его шипеть от боли. Раны на лице еще были свежи, а те, что на сердце, не заживут уже никогда. Томас ненавидит себя и знает, что не достоин жизни. Но уходить пока рано. Успокоившись, Томас снова надел наушники и включил запись. «Уинстон позвонил мне сам и позвал на свидание в забегаловку, в которой я иногда бывал. Я сначала думал отказаться, но рискнул и пообещал, что приду. Вот только на душе было гадко. Было чувство, что я предаю Томаса и свои чувства. Однако думать об этом я не хотел. Я ведь собирался двигаться дальше. А это значит, что не стоит думать о тех, кого собираешься оставить в прошлом. Томас был таким человеком. На свидание я собирался тщательно. Не хотелось опозориться и выглядеть так, будто для меня это ничего не значит. Мой выбор пал на узкие синие джинсы и рубашку, в красно-черную клетку. На ногах были любимые синие кеды, а кожанка лишь дополнила мой образ. Я действительно верил в то, что это начало моей новой жизни, где не будет места страданиям. Лучше бы я в тот день остался дома. Уинстон опоздал на час. Я сидел за столиком и ждал его, а он все не шел. Мне казалось, что все пялятся на меня и смеются над тем, что ко мне никто не пришел. Я чувствовал себя неуютно, но все равно продолжал ждать, потягивая фанту из стакана. Уинстон пришел не один. Вместе с ним в забегаловку завалилась еще половина баскетбольной команды, в лице Скотта и Бена. Благо они хоть сели за другой столик, подальше от нас».***
— Ты опоздал на час, — возмутился Ньют и отодвинул в сторону практически пустой стакан. — Ну прости, Ньют. Возникли срочные дела. Спасал нашего Бена от девушек, у которых он оказался в списке. Пришлось побегать, — Уинстон был возмутительно спокоен. Он улыбался и подмигивал Ньюту, что все еще был немного зол. — Ну не злись, солнышко. Улыбнись. — Мог бы и предупредить, — недовольно буркнул Ньют, потихоньку оттаивая. Злость уходила на второй план и улыбка так и норовила появиться на его губах, но он пока сдерживался. — В следующий раз — обязательно, Ньют. Обещаю. А теперь, если ты не возражаешь, я закажу нам чего-нибудь поесть. Я так голоден, что готов слопать слона и попросить добавки! — пошутил Уинстон, тем самым рассмешив Ньюта, который был очарован его действиями. Такого поведения от парня Рассел не ожидал. И он был рад, что Уинстон был гораздо лучше, чем ему казалось.***
«Уинстон был до одури милым. Шутил, рассказывал забавные истории и дурачился. Я давно не чувствовал себя так хорошо. Такое у меня было только с Томасом, но он сейчас был недостижимой мечтой, а Уинстон совсем рядом. Надо только руку протянуть. Я чувствовал себя нужным. Уинстон казался мне прекрасным принцем, сошедшим со страниц книги сказок. Обаятельный, милый и веселый — он был просто идеальным. На секунду я даже задумался о том, что мы были бы красивой парой. Но все мои надежды разбились, как Титаник, столкнувшийся с айсбергом».***
— Ну что, Ньют, к тебе или ко мне? — спросил Уинстон и, встав со своего места, сел рядом с Ньютом. — Ты о чем? — Ньют растерянно уставился на парня, что положил свою ладонь на его коленку и медленно двигался вверх. — Что ты делаешь? — Понимаешь, Ньютти, у меня уже давно никого не было и мне, в принципе, плевать кого трахать. Девушка, парень... К чему эти сложности? Ты симпатичный и я был бы не против провести с тобой ночь. Ну же, не ломайся, — Уинстон уже откровенно лапал Ньюта, вгоняя того в краску. Не так он планировал закончить этот вечер, совсем не так. — Все мы помним то видео, где ты был готов отдаться лишь после парочки прикосновений. — Прекрати! — крикнул Ньют, но Уинстон продолжал исследовать его тело горячими руками. — Я же сказал тебе перестать! — оттолкнув парня, Ньют вскочил на ноги и, схватив свой рюкзак, пошел к выходу из забегаловки. Его щеки горели от стыда и хотелось сдохнуть прямо на месте. — А мне говорили, что ты более сговорчивый! — прокричал вслед Ньюту Уинстон и рассмеялся. — Ты же понимаешь, что я этого просто так не оставлю? Увидимся завтра, шлюшка! Ньют пулей вылетел из кафе, даже не обернувшись.***
«Уинстон оказался таким, как и большинство парней в нашей школе. Я ошибался насчет него и теперь жалею, что сразу не послал его к черту. Ведь он еще не единожды портил мне жизнь. В этом, частично, есть и моя вина. Не стоило так слепо доверять парню, что крутился в компании Джексона. Вообще никому не стоило доверять. Кроме, разве что, Томаса, Лиама и Минхо. Эти трое ни разу не соврали мне. Как жаль, что доверие Томаса и Лиама я утратил. На следующий день я шел в школу, как на казнь. Я будто чувствовал, что вчерашний вечер мне не дадут так просто забыть. Нужно было остаться дома».***
— Лиам, ты не мог бы мне помочь? — Томас подошел к другу за несколько минут до звонка на урок, чтобы не лишиться смелости и не отступить. Ведь он все еще не был уверен в правильности своей затеи. — Ты же знаешь, Томми, я всегда помогу тебе. Я же твой друг. Что я должен сделать? — Лиам был заинтригован и хотел как можно быстрее все узнать. У него были догадки, что это как-то связано с Ньютом, но Данбар решил пока не озвучивать их. — Заманить Ньюта в наше любимое кафе. Я хочу поговорить с ним... О нас, — на щеках Томаса появился предательский румянец и он сделал вид, будто его мучает кашель. — О, у кого-то появился мозг! Ладно, Томас, не бойся. Я помогу тебе, но с одним условием: ты расскажешь мне все. С подробностями! — хлопнув Томаса по плечу, Лиам зашел в кабинет и плюхнулся на свой стул. Эдисон, чьи щеки все еще были красными, уселся рядом. Ньют забегает в класс вместе со звонком, но это не спасает его. Уинстон, завидев добычу, вскочил ноги и крикнул: — А знаете как весело мы вчера с Ньютом сходили на свидание? О, такого даже я не ожидал. Стоило мне лишь коснуться его коленки, как нам милый Ньют начал тихонько стонать. Он буквально умолял меня трахнуть его. Ну, вы же понимаете, что я не смог удержаться, когда шлюха сама просила меня о бурной ночке. Тебе же понравилось, Ньютти? Томас, чье лицо было бледнее мела, не дождался ответа Ньюта и выбежал из кабинета, даже не взяв свои вещи. Рассел с болью в глазах смотрел ему вслед. Он хотел крикнуть Томасу, что все это ложь, но не мог вымолвить и слова. Ньют словно онемел, а Уинстон продолжал нести чушь, веселя одноклассников. Лиам покачал головой и, бросив на Ньюта взгляд, полный разочарования, побежал за другом, что явно нуждался в его поддержке.***
«Уинстон уничтожил меня. Томас не смотрел на меня и всячески избегал. Даже Лиам не верил мне. Я потерял все. Минхо же болел в те дни и не мог помочь мне справиться со всем этим. Странно, что я не убил себя в те дни. Видимо, я еще верил, что что-то изменится. Шуток стало больше. Надо мной смеялись, пихали и пытались стянуть штаны. Все стало гораздо хуже, вот только теперь защитить меня было некому. Некому было успокоить меня, когда я плакал, заперевшись в кабинке уборной. Я сдался. На борьбу у меня уже не было сил. Уинстон, я надеюсь, тебе понравилось издеваться надо мной. Мечтаю о том, чтобы ты почувствовал тоже, что и я.Но такого не произойдет. Конец седьмой записи. Переверните кассету». Томас срывает наушники и откидывает в сторону плеер. По щекам все еще текут слезы, причиняя боль, но ему плевать. Он чувствует себя дураком, предавшим Ньюта. Ему казалось безумным то, что он поверил тогда Уинстону и его россказням. Вот только Томас сделал это и потом не раз жалел. Но не так сильно, как сейчас. Томасу казалось, что именно его недоверие окончательно сломало Ньюта. Он винил себя во всех бедах, что приключились с ним, совершенно забывая о том, что виноват не он один. Было еще как минимум тринадцать человек, причастных к этому. Но Томас продолжал думать о том, что именно он корень всех бед Ньюта. И это вряд ли было хорошим признаком. Когда слезы утихли и стало немного легче, Томас встал с кровати и пошел в ванную. Его вещи уже давно постирались и теперь нуждались лишь в сушке. Но на это у Томаса не было времени. Именно поэтому оставив одежду сушиться, он возвращается в комнату и открывает шкаф, где хранятся вещи Лиама. В надежде на то, что миссис Данбар будет не против, Томас переодевается и, захватив плеер и рюкзак, спускается на первый этаж. — Томас, ты уже уходишь? — спросила миссис Данбар, что была на кухне, мимо которой пробегал Эдисон. — У меня есть срочное дело, но я вернусь вечером. Вы же не против? — Томас надеялся, что женщина не откажет ему и разрешит еще раз переночевать в комнате Лиама. Ведь только в этом доме Томас чувствовал себя в безопасности. — Конечно же нет. Я же сказала: ты можешь оставаться столько, сколько хочешь. Буду ждать тебя, — ответила мама Лиама и вернулась к готовке. Покинув дом, Томас повернул налево. Ему нужно было поговорить с одним человеком. И откладывать это было нельзя.