closer closer closer

Донхёк ощущает беспокойство друзей насчёт своих интересов почти физически и до сих пор не знает, как к этому относиться. Они его совсем не осуждают, лишь не до конца понимают и разделяют предпочтения. Сам Донхёк же не видит в своих увлечениях ничего странного или смущающего, просто Джемина и ЯнЯна не интересуют танцы женских групп с нежными движениями бёдрами, странные для Азии оттенки волос в рыжем сегменте и, пожалуй, слишком красивые старшекурсники. Такие красивые, что сдавливает дыхание и на повторе в голове избитое «handsome». И нет, Ли совсем не для подобных учит и коверкает странным произношением английские фразочки, это просто его хобби. Донхёк продолжает чувствовать волнение со стороны товарищей, когда Марк Ли, тот самый красивый старшекурсник, в который раз исправляет предложение, построенное неправильно, и тихо выдыхает сквозь сжатые зубы. Конечно, младший знает, когда надо немного притормозить в своих сомнительных амбициях, но пока парень так недовольно поглядывает в его блокнот с конспектом и проклинает преподавателя, попросившего «помочь нерадивому студенту», что нутро наполняется сладостью. — Он такой странный последнее время… — шёпотом делится ЯнЯн с На, пронаблюдав пару дней за их общим другом. Тот, в самом деле, кажется подозрительным: на парах, с большой вероятностью, находится в параллельной вселенной, вполуха слушая лекцию, а в перерывах чаще таскается за Марком Ли, чем повторяет материал или копается в телефоне. Доверия это не внушает, вот Лю, например, этот иностранец совершенно не импонирует, больше пугает своими кожаными куртками и острыми чертами лица. — Не могу не согласиться, — вторит ему Джемин, замечая, однако, больше мелочей и деталей. Например, в первую неделю Ли еле терпел извечный скиншип Донхёка и бесился от каждого прикосновения. Потом всё стало куда спокойнее, а в итоге Марку, кажется, совсем не в тягость сладкие интонации младшенького и уйма внезапных касаний. Донхёк, естественно, размышлений своих друзей не знает и не слышит, с каким скрежетом крутятся мыслительные шестерёнки в их головах, потому что занят совсем другим. Кем-то совсем другим, кто с недавних пор разъезжает на автомобиле сочно-оранжевого цвета, сияющей на свету стылого осеннего солнца. Ли, по началу, выпадает в осадок, ведь такое авто с агрессивным передним бампером и в, очевидно, спортивной комплектации, не может не впечатлить. Но, признаться честно, такие мысли у вовсе не поклонника техники отходят на задний план с ужасающей скоростью. Стоит ли говорить, как быстро им на смену приходит желание, чтобы его заткнули не самым привычным способом и разложили на переднем пассажирском? Настороженность донхёковым поведением никого не покидает и после того, как он в конце занятий раз за разом садится в чужую машину с нахально-елейным «подвезёшь?». И то ли это вопрос, то ли утверждение — иногда не разбирает и сам Ли, что уж говорить о Марке, смиренно терпящем наглость и болтовню столь часто. Первый, тем не менее, лишний раз вспоминает о Джемине с ЯнЯном и, скрестив пальцы, благодарит их за такое отстранённое и неявное беспокойство, которое никак не мешает поездкам со старшим. Как-то раз, когда ситуация едва не достигает предела тревоги, Марк Ли сам заглядывает в притихший обычно двор Донхёка и ошарашивает последнего сигналами прямо под окнами. Совсем неожиданный жест, но после одного «покатаемся где-нибудь?» студент готов уехать хоть в корейскую провинцию, хоть в Лос-Анджелес, хоть на край света. Почему-то сегодня Донхёку, которого словно застают врасплох, не хочется никого раздражать и оставлять приторное послевкусие встречи. Поэтому он говорит так мало и искренне, наслаждаясь урчанием мотора, разгоном на трассе и атмосферой, тем, какая она вся марковская целиком и полностью. Тот оценивает. Стоит ли говорить, какой Донхёк удачливый мальчик, когда они с Марком целуются долго, местами жёстко и глубоко, на заднем сиденье, и донхёковы бёдра так гармонично располагаются по обе стороны от колен канадца, а от хрипло брошенного «как же классно, когда ты молчишь» так болезненно-приятно тянет низ живота? Брюнет прикусывает пухлую губу младшего и игриво оттягивает её, и о чём-то другом думать совершенно невозможно. Чувствуя, как на следующий день руки Марка, в зависимости от окружения и ситуации, несильно поглаживают талию или греются в задних карманах джинсов, Донхёк понимает, что его друзья абсолютно зря волновались.