Silent Hill: Maturation

Часть пятнадцатая: Осознание Пасмурное небо не предвещало ничего хорошего. Казалось, ещё немного, и тучи прорвёт, и на холодную землю хлынет ливень. Мэтт оглядывался по сторонам, вслушиваясь в настораживавшую тишину. Нигде в этом густом тумане не виднелось ни теней, ни маячивших фигур – всё было завораживающе тихо, и именно это пугало Мэтта больше всего. Вот он и выбрался на поверхность - как и планировал. Вернее, как хотел – мыслить здраво в такой ситуации едва ли представлялось возможным... Теперь же ему предстояло принять решение, куда направляться дальше. Мэтт ни имел ровным счётом ни малейшего понятия о том, в какой части города находился и где они с матерью оставили машину. Сейчас он находился на дороге – выбрался, наконец, из ада с узкими коридорами и закрытыми дверьми на свободу – и не знал, что делать… Впереди находилась автостоянка – прямо через дорогу. Длинный проволочный забор отгораживал её от тротуара, единственным проходом на неё были приоткрытые ворота. Справа, слева от Мэтта – никаких для него преград: он мог идти в каком угодно направлении. Разве что назад пути не было. В смятении перебирая в голове всевозможные варианты, парень проклинал себя за свою самоуверенность. Зачем он вообще пошёл в город? Почему не подождал, когда очнётся мать? И как, чёрт побери, ему теперь выбраться из этого богом забытого места?! …Грохот, сравнимый с ударом массивного чугунного ядра для сноса зданий о кирпичную стену, сотряс землю. Он раздался где-то там, в проёме между домами, из которого Мэтт пришёл, заставив его пошатнуться, а спустя несколько мгновений – бежать с дико бьющимся сердцем в туман. Оббежав за считанные секунды дом, что находился слева от него, парень спрятался за угол. Этот проём был закрыт ржавой металлической сеткой, около которой стояли баки с мусором. Мэтт присел и прижался к стене, молясь, чтобы что бы то ни было, оно его не заметило. Тяжелые шаги с примесью ударов о землю чего-то железного и лязгом цепей приближались. Вдобавок к этой чудовищной смеси звуков, Мэтт мог расслышать сбитое дыхание, как будто кого-то заставили долго бежать; от этого у парня едва не остановилось сердце – он весь сжался и закрыл глаза, боясь пошевелиться. Судя по на мгновение прекратившимся звукам, существо замерло на месте, вероятно, оглядываясь в поисках чего-то. По прошествии нескольких секунд оно возобновило движение: кошмарная смесь звуков уносилась вдаль. Мэтт, пытаясь унять начавшие было стучать зубы, осторожно выглянул из-за угла. Всё, что ему удалось увидеть, был стремительно исчезающий в тумане силуэт. Очередная порция адреналина не давала сердцу парня биться спокойно. Он обхватил руками плечи и аккуратно поднялся на ноги; трясшиеся колени заставили его привалиться спиной к стене. Идти туда, куда направилось то существо, было безумием. Дойти даже хотя бы до автостоянки теперь не представлялось Мэтту возможным. Отдышавшись, парень огляделся по сторонам. В одно мгновение свобода действий оказалась лишь иллюзией: путь назад был отрезан, проход между домами – запечатан, а дорога впереди, уходившая в тоннель, была закрыта – на больших железных воротах висел ржавый замок. Чертыхнувшись про себя, Мэтт покрепче сжал в руках монтировку и осторожно вышел из своего укрытия, приглядываясь к окружению. Оказалось, что не все пути были закрыты: невдалеке, по ту сторону дороги, за дырой в проволочном заборе виднелась полускрытая в тумане маленькая тропка, уходившая куда-то вдаль. Парень быстро пересёк дорогу и собрался было уже пролезть в дыру, как его внимание привлекла надпись на стене рядом с воротами: «Эти двери открываются в ночи». "В ночи?" – Мэтт округлил глаза. За всё то время, что он находился в этом городе, ночь ни разу не наступала, в основном, потому, что он постоянно терял сознание. Неизвестно, сколько парень проспал в своей комнате в Гранд Отеле – за это время вполне могла пройти и ночь, и ещё полдня. Сейчас по пасмурному небу было трудно сказать, какая шла часть дня, но больше всего Мэтт склонялся к тому, что наступал вечер. А это значило, что в скором времени должна была прийти ночь. В полном смятении, парень повернулся обратно к дыре в заборе и пролез внутрь. Узенькая тропинка виляла между деревьями, края её едва не сливались с травой; бесконечная зелень вокруг изумляла. Мэтт с приоткрытым от удивления ртом искренне любовался внезапно обрушившейся на него красотой природы. Запах леса узнавался с первых же секунд. Да, парню казалось, что он оказался именно в лесу – вдали от городского смога и шума. Он медленно ступал по тропинке, оглядываясь по сторонам, пока не добрался до самого её конца – кроссовки его стукнулись о бордюр, а глаза оторвались от созерцания прикрас природы и увидели асфальтированную дорожку. Перешагнув каменный барьер, Мэтт понял, что находится в уже знакомом ему месте. – Это же тот парк… - проговорил он. Хотя, по правде говоря, это место было достойно называться садом. Ветви деревьев перегибались через линию, отделявшую дорожку от травы, создавая романтическую атмосферу, особенно под небольшими скамьями, созданными специально для влюблённых пар. Едва слышное клацанье когтей по асфальту Мэтт даже и не заметил. Через несколько секунд около его ног появилось маленькое пушистое создание – Химера. Радостно тявкнув, она, наконец, привлекла его внимание. Переведя на неё взгляд, парень улыбнулся, но уже мгновение спустя вздрогнул и отскочил в сторону; две её головы на плечах и одна на конце хвоста заставили его вынырнуть из своих раздумий и вернуться к реальной жизни. Химера не была настроена враждебно, чувствовалось, что она жила с миром сада в гармонии, однако то, как она выглядела... Что-то внутри Мэтта говорило ему, что так быть не должно. Тем не менее, это существо было вполне реальным, и его можно было даже потрогать. Нижняя голова заливалась радостным лаем, верхняя, наоборот, сладко дремала, изредка позёвывая; лишь голова на конце хвоста выглядела хмурой и какой-то недовольной. Казалось, она пристально и с недоверием наблюдала за происходящим вокруг неё, готовая в любой момент броситься в атаку. Химера словно чего-то хотела от Мэтта, настойчиво прыгая и лая у его ног. Поняв, что опасности нет, парень взглянул на неё более спокойно и продолжил рассматривать сад. Слева от него был тупик – дорожку преграждала стена из тёмно-коричневого кирпича, принадлежавшая, судя по всему, закрытому тоннелю. Примечательно, что стена была увита плющом, а сквозь зелень можно было разглядеть начертанную на ней белым мелом надпись: «Я жду». В тот момент, когда Мэтт принялся было гадать, что эта надпись могла бы значить, он ощутил на своей лодыжке острые зубы Химеры. – Эй! – возмутился он, от неожиданности едва не подпрыгнув на месте. – Не кусай меня! Когда он повернулся на этот знак внимания, в поле его зрения попало что-то тёмное. Химера отпустила его ногу, как только он увидел лежавшее в десятке метров от него тело. Мысли о красоте природы в одно мгновение покинули голову Мэтта. Он двинулся к телу, и уже через пару шагов с ужасом понял, кому оно принадлежало. Это была та самая собака, которую он встретил у въезда в город, – с проломленной головой, обвязанной скотчем. Она лежала, тяжело дыша, на дорожке, в луже собственной крови, а вокруг неё расположилась целая стая маленьких Химер, которые… пытались съесть её. Мэтт видел, как она подрагивала каждый раз, когда острые зубы впивались в её несчастное умирающее тело. Ошеломлённый, он не знал, что думать, однако что-то внутри говорило ему подойти ближе. Сделав несколько робких шагов, он присел перед ней на колени и разогнал Химер. Неспособная двигать головой, собака могла смотреть на него лишь одним глазом. Жалобно скуля, она умоляюще глядела на него; Мэтт просто не мог прийти в себя от того, что видел. После того, что он узнал, что вспомнил, он смотрел на неё иначе и начинал кое-что понимать. – Ты… Парень перевёл взгляд с морды на тело. Худая, с торчащими под кожей рёбрами, она выглядела так, словно никогда не знала человеческой доброты. Кровь шла из огромной колотой раны на спине в районе позвоночника. Мэтт вздрогнул. Он ясно помнил: именно в это место Пирамидоголовый вонзил своей тесак в Бешенство, там, под отелем. В голове парня эхом отдался тот ужасный рёв, от которого он не смог сдержать слёз тогда. Не смог и сейчас – глаза его вновь увлажнились, и он, внезапно ослепленный шокирующей догадкой, прошептал: – Вы - одно целое... Вы - это… я?..