Сумей стать умней

      Новое утро — начало нового дня в Тир на Лиа. Резкое раннее пробуждение с дико щемящим, колотящимся в груди сердцем стало нормой. Он снова плохо спал. Снова головная боль, тяжелый вязкий поток несвязных мыслей. Уже с утра. Привыкнуть к этому было невозможно. Разум не мог примириться с физическим ощущением усталости, слабости и бессилия.       — Скоро пройдет! Это все из-за Испытания Травами и топорной магии людской чародейки… Выйдут из меня остатки Умы, и скоро все пройдет! — попытка себя уговорить вновь оказалась неудачной, равно как и попытка найти в себе силы поднять голову с подушки. Аваллак’х укрылся с головой. Остатки Умы не выходили. Дни сменяли ночи, ночи сменяли дни, но легче не становилось. Аваллак'х чувствовал себя слабоумным, уродливым шутом, заточенным в теле эльфа.       — Только б не сойти с ума!       Он хотел бы, снова уснуть. Сны в ожидании, что Цири призовет его сквозь время и пространство, хоть через тысячу ночей, — это все, что ему еще доставляло какое-то удовольствие. Но она ни разу не приснилась… Ушла. Его Лара ушла теперь окончательно и безвозвратно — ее наследие ушло. Zireael больше нет. Вся его никчемная долгая жизнь прошла зря… Все, над чем он работал — больше не имеет никакого смысла.       Стояла Цель. И План удался. Результат вполне неплох: его личный враг повержен чужой рукой, война с людьми предотвращена, предназначение Старшей Крови исполнено – его миру не угрожает Белый Хлад. Он — герой, спаситель, король Aen Elle. Все сложилось в идеальную картину, нарисованную им давно, в прошлой, казавшейся теперь совсем чужой, жизни, воплотившуюся, спустя столетия упорных трудов. Но чувства радости и удовлетворения отчего-то он не испытывал.       Укрывшись одеялом по самые кончики острых ушей, он думал о том, что стоит поискать мыльные пузыри Ауберона. Сейчас надо быть одному, созерцать их недолгий полет, и думать: что делать дальше? Что делать дальше со своей жизнью, которая устроилась ценой такой на удивление болезненной потери? Карантир. Цири.       «Любой хозяин привязан к прирученному питомцу… Надо это сожаление отпустить!» — от этой мысли стало стыдно, резко защипало веки, и он зажмурился сильнее.       — Ты убил ее! Эльф! Ты ее убил! — последние слова, произнесенные Геральтом у потухшего портала башни, набатом били в виски и уши. Ежедневно, ежечасно. И он не мог больше справляться с этим удушающим чувством вины.       — Геральт, она должна была это сделать! — Аваллак'х отчетливо слышал в собственных словах отзвуки слабого оправдания.       — Я не убью тебя. До конца дней это будет терзать твою совесть, если она у тебя есть, эльф. Исчезни! И сделай так, чтоб мы больше никогда не встретились. Иначе я за себя не ручаюсь! — Геральт ушел.       А он, вернувшись в Тир на Лиа, навсегда перестал быть собой прежним…