Ребёнок

      «Что-то идет не так».        Это ощущение настойчиво витает в воздухе и входит внутрь легких при каждом вдохе, растекаясь по венам вместе с кровью и оседая где-то на подкорке мозга. Это «не так» связано с появлением в его жизни Чонгука, не иначе.        Когда мальчик успокаивается и, редко всхлипывая на его руках, все же проваливается в беспокойный сон, Юнги относит его в комнату Чимина и, укрыв пледом, долго смотрит на детское заплаканное лицо, прежде чем выйти. Подрагивающие губы, двигающиеся под закрытыми веками глазные яблоки — Чонгуку явно снится что-то не слишком приятное. В душе Юнги роится клубок из эмоций, которые он сам себе объяснить не может. Да и не хочет, если честно. Только не сегодня. Сегодня он слишком устал, нескончаемый день высосал из него все силы.        Наспех перекусив, Юнги обходит дом, проверяя, всё ли хорошо закрыто, и едва коснувшись головой подушки, тут же проваливается в сон, чтобы посреди ночи привычно проснуться от кошмара, который уже стал частью жизни.        А утром он опять обнаруживает Чонгука на полу возле кровати.        И это не нравится Юнги. Не нравится то, что Намджун привел к нему ребенка, и то, что тот приходит к нему ночами. Не нравится, что вместо того, чтобы перешагнуть через него, как в прошлый раз, он перекладывает его к себе на кровать. Не нравится, что Бино везде таскается за ним, выбрав, очевидно, на роль своего хозяина. Не нравится неизменный вид города за окном.        Юнги вообще много чего не нравится. И ощущение «не так» — не нравится больше всего.        Найденный им спортивный костюм оказывается девчачьим. Об этом ясно говорят нашивки в виде цветов и сердечек на олимпийке и штанах. Чонгук не обращает на это внимания, ведь одежда, хоть и немного великовата, но всё же подходит по размеру. Юнги ворчит для приличия, но в этот же день старательно срезает все эмблемы, умалчивая о том, где взял вещи.        Вечером Чонгук в обновленном костюме лежит на полу, пристроив голову на боку Бино, пока тот, положив морду на лапы, тихонько похрапывает. Покачивая ногой, мальчик старательно водит карандашом в альбоме, высовывая от усердия язык, и делает до смешного сосредоточенное лицо. Замечая на себе изучающий взгляд Юнги, он смущенно улыбается и протягивает альбом:        — Тэхен-хен говорит, я красиво рисую. Хочешь посмотреть?        Игнорируя его, Юнги встает и проходит на кухню.        — Не хочу.        Ни к чему это. Намджун заберет его через неделю или меньше, и всё станет как раньше. Надо только перетерпеть.        Чонгук за его спиной тяжело вздыхает, но больше ничего не говорит, и Юнги, чувствуя глухое раздражение, громко гремит кастрюлей, пока готовит, а гораздо позднее, ночью, долго лежит без сна, смотря в окно на круглую луну.        Он не спрашивал, как Чонгука забрали, как его удалось прятать всё это время. Не спрашивал, что с ним делали люди в белых халатах. Он не задал ни одного вопроса, но из обрывков информации, что ему известны, складывается не самая лучезарная картинка.        В жизни Чонгука не было разноцветной радуги и скачущего по ней веселого розового пони. То есть — совсем не было. Никогда. У Чонгука не было детства. Такого, какое было у Юнги и Намджуна: с играми, друзьями, с любящими родителями, с вылазками всей семьёй куда-нибудь на отдых. Чонгук не знает, что это такое.        В детстве самым большим страхом Юнги было возвращаться домой с плохой оценкой. У Чонгука другой страх. Такой, что заставляет весь день прятаться под кроватью, такой, что заставляет приходить к нему в комнату и ложиться рядом на пол, лишь бы не оставаться одному. В прошлой жизни Юнги многие дети боялись темноты и тех монстров, которые в ней живут. Но никого из них этим монстрам не отдавал родной отец.        Пожалуй, теперь Юнги может понять Тэхена, и зачем тот положил в рюкзак столько игрушек. Он как никто другой знает, что такое детство после катастрофы. Тэхен был взрослей, когда всё началось, и помнит, как это — беззаботно веселиться. И Тэхена не забирали на опыты, не выкидывали в пластиковом мешке на свалку, как отработанный материал, ненужный мусор. Намджун выкрал его много раньше, спас от всех этих кошмаров. Чонгук — ребенок с серьезным, слишком взрослым взглядом. Прошедший через такое, что не каждый взрослый выдержит. Преданный самыми близкими. Один в огромном мире. Его спасать было некому. То, что он жив до сих пор — везение, случайность. Подарок судьбы. И, возможно, ее же проклятье.        И от этих мыслей становится тошно.        Юнги не спрашивал ничего и не спросит никогда. Ему не нужны ответы. Он не хочет их знать. Ему достаточно своих ужасов в голове, чтобы впускать туда ещё и чужие.        Переворачиваясь на другой бок, он закрывает глаза и тут же вновь открывает их.        В ночной тишине отчетливо слышен скрип половиц в соседней комнате и недовольное ворчание Бино. А в следующую секунду в дверном проеме появляется силуэт мальчика. Он заглядывает в комнату, всматриваясь в темноту. Раздосадованный Юнги уже собирается спросить, что ему надо, но слова так и замирают на кончике языка. Обмотавшись в плед, Чонгук крадучись пробирается к его кровати и ложится на пол. Бино, пришедший следом за ним, грузно опускается рядом.        Юнги чувствует, как сердце начинает стучать быстрей, и мысль «что-то не так» отчетливо всплывает в мозгу, расползается теплом под кожей, настойчиво пульсируя, заставляя обратить на себя внимание. Он выбирается из постели, ощущая ступнями холод пола, и встает рядом с Чонгуком, сканируя его взглядом. Тот либо правда спит, либо хорошо притворяется.        Поколебавшись, Юнги поднимает его и перекладывает на свою постель, укрывая одеялом. Вскидываясь, Бино склоняет голову влево, вправо, и тут же ставит лапы на кровать.        — Даже не думай, — угрожающим шепотом предупреждает его Юнги.        Презрительно фыркнув, пес выходит из комнаты.        Собаки тоже умеют обижаться. Другого объяснения Юнги не находит.        Весь в грязи, Бино стоит посреди гостиной с таким виноватым видом, который могут делать только провинившиеся животные. Чонгук стоит рядом с ним. Руки за спиной, подбородок упирается в грудь.        — Прости, хен, я не знал, что он испачкался, когда открыл дверь и запустил его.        Весь пол в черных отпечатках лап, на диване свежие разводы грязи. С хвоста собаки капает какая-то мутная жижа, образуя небольшую лужицу между лап.        Доброе утро, Юнги.        Если это месть, то Бино справился со своей миссией, потому что Юнги близок к тому, чтобы вытолкнуть его за дверь пинками и больше никогда не запускать. Их обоих. Так как грязная футболка Чонгука говорит о том, что воды понадобится много.        Желваки ходят ходуном, и чтобы не сорваться, Юнги молча выходит на улицу, громко хлопая дверьми.        Земля сухая, на небе ни одной тучки. Последнюю неделю вообще дождя не было. Где чертов пес умудрился найти столько грязи?        За домом парень, матерясь сквозь зубы, находит старую ржавую ванну и возвращается вместе с ней. Чонгук и Бино так и стоят там, где он их оставил. Увидев находку, пес поджимает под себя хвост и рывком дергается к двери, но Юнги быстрей.        — Далеко собрался? — с торжествующим видом захлопывает дверь перед его носом.        Чонгук тихонечко прыскает в кулак, с любопытством наблюдая за ними.        Пока Юнги набирает в ванну воду, а Бино прячется под столом, настороженно за ним наблюдая, мальчик приносит упаковку мыла и несколько старых футболок.        Запихнуть собаку в воду оказывается не так-то легко. Юнги гоняется за ним минут двадцать под восторженный хохот Чонгука. За это время они умудряются снести стол и натоптать ещё больше. А когда Бино все-таки удается поймать, и успех кажется близок как никогда, пес дергается, выворачиваясь из рук, и в воду вместо него летит сам Юнги. Чонгука складывает напополам от смеха.        Злой как черт, в мокрой прилипшей к телу одежде, Юнги сам теперь выглядит не чище собаки. Во взгляде последнего нет и намека на раскаяние, и это злит ещё больше. Подорвавшись на месте, он хватает зазевавшегося пса, обхватывая руками под животом, и поднимает, прогибаясь от тяжести его веса.        Мгновение — и поверженный противник сидит в ванне.        — Ха! — победоносно восклицает Юнги и поворачивается к Чонгуку.        Мальчик смотрит на него блестящими от восхищения глазами, улыбаясь во весь рот.        И Юнги ловит себя на том, что улыбается ему в ответ.