Эффект маятника

      Как прекрасно летать! Прозрачный воздух, солнечная погода, фантастические виды — леса, еще леса… и еще леса! — которые мне недоступны. Временно, надеюсь. Вопрос: где среди всего этого зеленого моря Форменос искать? Дополнение к вопросу: при плохом зрении? Сонар, конечно, меня постоянно выручает, но тратить силы, чтобы ощущать окружающее на таком расстоянии, просто жалко. Ну, и немного страшновато, ибо до конца восстановления мне лучше не перенапрягаться.       Лагерь мы перенесли восточнее — поближе к реке. Причины просты, как медяк: во-первых, так нас по следам Арвэла с подопечным не найдут; во-вторых, взлетать и приземляться Изумруд гораздо удобнее над водой, где веток нет. Мифрил мифрилом, но сучья могут повредить нежные перепонки, что способно привести к долгосрочным слезам крылатой рептилии и показательной истерике. Эру, да когда же они вырастут? Шесть десятков лет чешуйчатой, а поведение семилетки. Радует, что хоть не одна я страдаю — всадники за этими малявками постоянно следить вынуждены. А также развлекать, купать и, временами, кормить. До сих пор удивляюсь, каким образом Орден умудряется доставлять почту и срочные посылки?       И все же мне нужен Форменос. Точнее, не сама крепость, а город рядом с ней. И подняться-то повыше боязно — вдруг кто-то о появлении дракошки в Валиноре еще не знает? С учетом того, что чешуйчатая и не думала скрываться? Ну, должны же быть такие уникумы? Вот пусть и спят спокойно. А мне приходиться облетать холмы с надеждой, что где-то там искомое располагается. Правда, постоянно отвлекающаяся Изумруд, явно не пышущая энтузиазмом, могла город попросту не заметить. Оставалось надеяться на её сознательность и понимание важности ситуации, ибо ментальная связь — вещь прекрасная, но видеть чужими глазами не позволяет. Знаю точно — Всадники пытаются освоить это несуществующее пока (это они так надеются) умение с завидным упорством чуть ли не с момента образования Ордена.       Недооценила я масштабы карты, показанной Орлом.       А все из-за того, что с присланными с виверной вещами оказалось не все ладно. Вот! И не надо утверждать, что это детские отговорки! Это воздействие Благословенного края на мою и так не шибко здоровую психику!       С провизией все понятно: несколько фляг с водой, вином и спиртом, а также орехово-ягодно-медовые брикеты да соль с пряностями.       Навьючивал Изумруд Эц — других вариантов нет, ибо только этот наглый убийца мог беспардонно рыться в моем доме, в моей спальне и в моих сейфах. Конечно, можно бы и посомневаться в личности этого доброхота, но… Походный мешок, лично мною укомплектованный еще в Средиземье, содержал стандартный набор для потерявшегося в лесу путника, за тремя кружевными исключениями.       Только ради объяснения, насколько он был неправ, шутя подобным образом, стоило вернуться домой и придушить Эца лично. За каким Барлогом мне три фривольного вида ночнушки из паучьего шелка?! Специально подбирал, чтоб письмо в девять слоев завернуть?       «Прекрасного Вам утра, леди, — без комментариев, — не волнуйтесь, у нас все под контролем, — кто б сомневался, — урожай не завял, целительницы разом замуж не вышли, людские короли держат себя в руках, все еще находясь в неведении по поводу Вашего исчезновения, — то есть Торин и все главы Гильдий в курсе, чудесно. — Мифриловый Рассвет демонстрирует чудеса терпения и попыток поубивать всех в округе пока не совершает, — ясно — дядя в бешенстве. — Часть состава Братства отправлена на срочную переподготовку, — это Эц уже армию для высадки готовит? — Жаль, что пропускная способность пространственной аномалии слишком мала для их переброски. Но! Великолепную, сильнейшую и быстрейшую дракошку от сердца отрываю и со слезами и болью отправляю Вам в помощь, — переборщил с пафосом, к тому же Изумруд к Братству не приписана. Можно подумать, я вдруг забыла, что у моих убийц только два крылатика. — Мифриловый твердо намерен покарать похитителей, но, в связи с техническими недоработками, лично совершить сие деяние пока не может, — представила дядю в Валиноре и тихо застонала. Срочно домой! Здесь же эльфы злобные, они Рассвета убить могут!       Что там дальше? Где сидеть? Ага, счаз-з-з. Тоже в это не верит, но надеется на мое благоразумие? Ну-ну. Так, пожелания удачи от себя, Братства, крылатого огнемета, Гильдий, гномов, жителей Озерного Города, моряков Андуина и Выборного гоблина. А эти тут с какого бока? Нет, думать об этом не буду. Мне еще остатки душевного равновесия сохранить надо. Лучше проверю, что еще прислали.       Гастер, не сумевший в свое время отбрехаться от звания Главного целителя Средиземья, выслал целый сундук с зельями, мазями и перевязочным материалом. Проведя полную ревизию, всерьез озадачилась. Гастер был фанатиком, в хорошем смысле этого слова, а еще перестраховщиком и просто подозрительной личностью. За что, собственно, и был посажен на высокую должность. А значит, помимо явного и распространенного должно быть и нечто «интересное». Убрав фальшивое дно сундука и оценив дополнительные подарки Гильдии, задумчиво покосилась на виверну. Какова вероятность, что она не трясла поклажу? Жидкий порох умудрялся взрываться и в неповрежденных флаконах, в условиях полной неподвижности. Проще говоря, стоя на полке в подвале. Правда, было это в последний раз лет двадцать назад, до того, как им заинтересовались убийцы, но все же внушало опасение… и предвкушение. Таникветиль с живущими по официальной версии на ней Валар все еще подпирала облака на севере.       Ворох вещей вызвал ностальгический всхлип — бельё! — и желание побиться головой об стенку. Наряд был разработан Ткачами по заказу военных одной из южных стран для своих разведческих управлений. И главное, что они потребовали — функционал. Идиоты. Не те, кто заказ сделал, а те, кто его спихнул на молодых, окрыленных и безбашенных исполнителей.       Самый функциональный цвет — черный. Сапоги с толстой подошвой и небольшим подъёмом в виде каблука наполовину прикрывали колено. Пояс — если, конечно, это можно было так назвать — толстый, широкий, за счет вставок из металла тяжеловатый, разматывающийся в шнур длиной в сорок локтей, в нормальном состоянии походил на плотно пригнанную крупную змеиную чешую. Материал костюма: кожа и паучий шелк. Лишней ткани, складочек или — упаси Эру — плаща-юбки — нема. Совсем. За исключением внутренних карманов, вот их было просто неимоверное количество. Вместо капюшона предлагалось использовать темно-темно-серый шарф. Рукава по костяшки пальцев длиной позволяли скрытно носить до четырех метательных ножей. Поверх этого обтягивающего нечта надевалась сбруя, одновременно выполняющая роль паутинной брони — серьезная в плане защиты вещь! Количеством холодного железа, вмещающимся в костюм, при желании (обычно на спор) вооружался отряд городских стражей в составе до пяти человек.       Калион, первым увидевший меня в этом облачении, шарахнулся в сторону, словно я была даже не орком — троллем! А Маэрод… Нет, я все же поинтересуюсь у Эглериона — зачем мне учителя испортили? Так ненавязчиво ехидничать! Пятнадцать минут подозрительных взглядов в полной тишине, а затем рассуждение вслух о причинах появления таких вещей и психологическом состоянии их создателей. Самое обидное — я была с ним полностью согласна, но выбирать было не из чего (не в ночнушке же по лесу ходить?). Так что слушала. Сопела недовольно, теребила длинные концы черной повязки на глазах и мысленно соглашалась со всеми эпитетами эльфа. Это, впрочем, не помешало провести демонстрацию возможностей одежки, ибо критика — одно, а патриотизм — совсем другое.       Оружие… Перечислять не буду. Во всех четырех посылках оно присутствовало, так что и взрывчатка у меня появилась, и дымовушки, и метательное железо, и набор ядов. И золото с серебром и мифрилом. Да-да! Двадцать слитков по десять унций. Я еще похихикала, что при надобности можно будет и дракошкин доспех на валюту пустить. Россыпь драгоценных камешков в отдельном невзрачном мешочке на этом фоне просто потерялась.       А вот целых накопителей не оказалось. Видимо, при прохождении пространственного коридора три из пяти полностью разрядились, остальные сохранили в себе энергии в треть от объема. Не беда — решила я и ошиблась.       Собственно, с чего мне не сиделось на полянке? Еда есть, лекарства есть, необходимость подлечиться и полечить — тоже есть! Вот с последним проблема и возникла. Присланные из Средиземья лекарства организмом Маэрода не воспринимались.       Чудес-с-сно! Причина? Сдается мне, та же, что и с накопителями, отказавшимися восполнять энергию от внешних источников — местное светило. Для роста растений — основы большинства лекарств — нужны три основных компонента: земля, вода, солнце.       Грустно получается. Сомнения должны были зародиться в моей голове уже давно, но тут, похоже, сыграла свою роль моя жизнь под светом обоих солнц. Видимо, «память» организма о теплых лучах плода Лаурелин позволила применять валинорские лекарства на себе самой.       А вот растения из Средиземья, взращенные под светом нового солнца, чьи лучи обжигают кожу всем неосторожным, несли в себе иной отпечаток. Как следствие, и зелья из них, и еда (случайно проверено на Калионе, неосторожно рискнувшем полакомится медово-ореховым брикетом) у эльфов вызывали отторжение.       Возможно, причина в чем-то ином — не спорю, но пока все известные факты укладывались в эту теорию. Посмотрим. Если накопители не смогут подзарядиться от местного светила, значит, дело действительно в излучении.       Да-а-а… Подстава. Ну, ладно. Возвращаясь к вопросу моего поиска эльфийского поселения — мне нужны лекарства. Не для себя — их полно, а для наставника. Скорость восстановления Маэрода меня как не устраивала, так и не устраивает. Прошел вчера самостоятельно шагов шестьдесят и совсем не запыхался! Радостно-то как, правда? Вот кого он пытался ввести в заблуждение? Смотреть, как жизнерадостный в прошлом Маэрод осторожно и медленно передвигается по поляне, оказалось выше моих сил. На то, чтобы привести его в порядок, этих сил тоже не хватало.       К вопросу о собственной безопасности: за четыре дня я отдохнула достаточно, чтобы, случись что, попытаться сбежать. Плюс присланная из Средиземья амуниция.       О да, своим поведением я могу порушить планы Арвэла с подопечным, но это уже не мои проблемы. Мальчики умные (надеюсь), дважды на одни и те же грабли не наступят. Услышат о слепом человеке верхом на драконе — сообразят, что ситуация поменялась.       Решайте, господа хорошие, что хотите, действуйте, как считаете нужным, а я буду поступать так, как должно. А должна я обезопасить наставника (и Калиона — подопечный все же), причем чем быстрее, тем лучше. И желательно качественно.       О! Есть контакт! Изумруд передала окрашенную неуверенностью картинку трехуровневого города, расположившегося на крутом склоне холма. Видимо, нолдор те еще параноики, тут даже крепостная стена имеется — перекрывает уязвимую часть нижнего уровня поселения — и одни ворота монструозных размеров с башенками и стражей по бокам. И все покрыто то ли слоем мха, то ли странной, неопознанной растительностью иного вида.       Да-с, непривычно. Но нам ведь не надо терять время на просьбы впустить в город? Нам всего-то нужен торговый ряд.       Прикинув направление ветра и скорость укоризненно вздохнувшей дракошки, — цыц, мелкая, молода еще, чтоб советы раздавать, — отстегнула страховочные крепления от пояса и спрыгнула вниз.       Люблю летать!       Бум! Крак! Бамс! *непереводимый эльфийский фольклор*. АПЧХИ! *переводимое выражение, употребляемое гномами в моменты негодования*.       Зря я мизерную валинорскую погрешность, выявленную днем ранее и связанную с взаимодействием энергетических жгутов с разлитой в воздухе энергией, во внимание не приняла.       — И, кажись, тэлеро ошибся, говоря о мастерстве нолдор. ПЧХИ! — просипела я, махая рукой в слабой надежде разогнать пылевую завесу. Ну почему при наличии в непосредственной близости перворожденных у меня все наперекосяк идет?!       И ведь что обидно, в этот раз сделала все, как положено: место посадки определила, расчеты скорости и направления сделала, тормозить падение начала в двухстах локтях над точкой приземления! Только вот даже не предположила, что брусчатка в этом городе настолько хлипкая… или на нее резонирующая волна так подействовала? Как результат, стою в воронке в пылевом столбе и пытаюсь прочихаться.       Упс, уже вишу, поднятая сильной рукой за шкварник (а вот со сбруей Ткачи не доработали — сидит неплотно).       — Майа? — неласково рыкнул облаченный в кольчугу, спускающуюся ниже колен и перехваченную широким поясом из металлических бляшек, темноволосый эльф.       Кто? Я?!       — А моргенштерном по морде? — самовольно сменила язык общения с квенья на более привычный синдарин.       Эльф несколько секунд переваривал встречный вопрос и язвительно повторил попытку угадать:       — Гномка?       А вот тут я обиделась. Даже ироничные нотки в голосе перворожденного и крайне невыгодное положение повешенной сушиться тряпки спокойствие сохранить не помогли. Пинок мыском обитого металлом сапога пришелся под коленную чашечку дивного, заставив того зашипеть. Хватка на загривке стала сильнее.       — Хорош-шо, тогда…       — У вас тут пироги продаются?       Перворожденный подавился пылью на вдохе.       — Кто?.. — словно опасаясь, что ослышался, тряхнул шевелюрой он.       — Пироги, обычные, с грибами и ягодами, лучше с земляникой.       Снова пятисекундное молчание и вопрос, заданный ласковым тоном взявшего себя в руки и определившегося с линией поведения дивного:       — Тебе зачем?       Ура! Мы перешли на «ты»!       — Да, собственно, не совсем мне. Транспорт покормить нужно, а то это всеядное манерностью, в связи с юным возрастом, не отличается.       Постепенно оседающая (в том числе и на нас) пыль, наконец, позволила вернуться резонансным волнам без раздражающего искажения. Итак, эльф: высокий, длинно- и темноволосый, в длиннополом одеянии, в кольчуге. Эльф как эльф. Еще бы на весу не держал и кинжал от моего бока убрал, вообще стал бы образцовым перворожденным.       Дивный вновь взял недолгую паузу. Придя к какому-то выводу (как спустя пару мгновений оказалось — верному), эльф осторожно поставил меня на землю и повернул к себе спиной, продолжая профессионально удерживать кинжал в опасной близости от моей печени и прочих важных органов.       — Не дергайся, — расщедрился этот длинноволосый на совет и задрал голову к небу.       Простой человек в такой момент наверняка, как минимум, взопрел бы от страха и напряжения. Естественно, щаз эльф разглядит, что вверху летает, и точно прибьёт новоявленного пособника Врага! Что ж, я считаю себя именно нормальным человеком, что бы кто ни говорил, но смысла бояться просто не вижу. Вот напряжение — да, присутствовало. Самое больше из неприятностей, что мне грозили — это синяки, ибо особый паучий шелк, свернутый в несколько сотен слоев и затем спрессованный в специальном растворе под большим весом, кинжалом не пробить. Тут резать надо. А уж дальше в ход пойдет уже готовая деструктивная волна и улет на несправедливо обвиненной дракошке.       Кстати, судя по окаменению эльфа, перворожденные в синее небо, в отличие от звездного, смотрят нечасто.       — Это… что? — выдохнул дивный, инстинктивно усиливая нажим вооруженной руки.       — Это — она. И зовут ЕЁ Изумруд. Так и не вышедшая из детства виверна, что из всего разнообразия пищи предпочитает пироги и прочую выпечку, — всерьез покоробили слова этого щегла по отношению к моей своеобразной родственнице, — к тому же голодная. Я сомневаюсь, что у вас в этом недоблагословенном Краю реакция на попытку этой крылатой девчонки самостоятельно выпросить булку с маком будет адекватна.       — Какая, к Морготу, булка? Отвечай же нормально! — не стал прислушиваться к моим словам эльф.       Понять его, конечно, можно: столько времени ненавидеть порождения Моргота и вдруг в безопасном, чистом Валиноре увидеть одно из самых опасных! Но это не повод вести себя столь невоспитанно. Может, все же стоило попытать счастье и пройти через ворота? Не, лень.       — А какие есть? — добавила в тон нотки интереса.       Над ухом едва ли не зашипели:       — Я бы на Вашем месте поостерегся! Леди.       Ну вот, опять на «Вы». Какой непостоянный. Но пора заканчивать спектакль, у меня цейтнот. А значит, простите, но я вынуждена перейти в наступление.       — Что будет, если не отвечу? Сожжете? Зарубите? Сведете с ума? Или все же сначала перестанете тыкать меня своим кинжалом и портить одежду? — саркастически усмехнулась, чуть повернув лицо к собеседнику.       Да, знание истории — оружие посильнее любой баллисты. Нолдор, ради Сильмариллов последовавшие за создателем этих каменюк Феанором, устроившие резню своих сородичей тэлери, сжегшие их корабли, чем вынудили уже своих братьев-нолдор из другого Дома отправиться в опаснейшее путешествие через Вздыбленные льды, были прокляты. Валар или собой, когда осознали, что натворили — не знаю. Понять, что именно произошло в Эпоху Древ и почему, могут только перворожденные, непосредственно принимавшие участие в тех событиях.       Впрочем, не важно. По мне так они свою вину искупили кровью, сражаясь за Средиземье. Другое дело, что их предательство им забыть не позволят. А если они достаточно мудры, то и сами не захотят забывать.       На породистом лице эльфа заходили желваки. Прищуренные серо-голубые глаза могли заморозить средних размеров бассейн, а в их глубине полыхал закованный в цепи гнев. Медленно, словно его тело не верило, что разум принял такое решение, дивный отвел назад руку с оружием и отступил на шаг.       Древний? Или Старший? Точно не из молодых, судя по реакции на раздражитель в моем лице, пару Эпох дивный пережил. Возможно, что эпопею с Сильмариллами застал. А может, почувствовал, что я не столь безобидна, как кажусь? Создать дымовую завесу и отшвырнуть этого типа на другую сторону улочки не сложно, тут даже двигаться не нужно. Пожалуй, стоит снизить накал страстей. Этот эльф за столь короткую беседу мое уважение получить сумел.       — Кстати, спасибо. Мне тут один тэлеро нарассказывал о достижениях вашего народа. Но всего за пару минут Вам удалось развеять миф о высоком уровне развития кузнечного искусства, этикета, ораторских способностей и, наконец, прискорбной неспособности оценивать различного вида ткани.       Реакция последовала незамедлительно.       — И чем же? — недовольно подтвердил нолдо слова Калиона о чрезмерной гордости его народа.       — Брусчатка на моей памяти в пыль при приземлении еще нигде не превращалась. Кинжал так и не смог пропороть ткань, несмотря на все ваши невменяемые попытки, — эльф на этих словах чуть поморщился и бросил быстрый взгляд на мой непострадавший бок. — Представиться Вы не соизволили, как и попросить меня озвучить свое имя. И, что меня не удивило, но изрядно расстроило, несмотря на подсказки, определить в ткани моего костюма доспех у Вас так и не вышло.       Так, а это лучники на крышу понабежали, теперь, в теории, собеседник должен слегка подуспокоиться.       Эльф, мрачно усмехнувшись и отступив еще на шаг, окинул меня изучающе-настороженным взглядом и, несмотря на злость, последовал совету:       — Вы ведь тоже не поспешили представиться.       — Справедливо, — уже искренне улыбнулась я. — С моей стороны это действительно невежливо, — шаг назад и легкий поклон. — Позвольте представиться: леди Сорелия Н´тар, бывшая глава Гильдии Целителей Средиземья, волей судеб и какого-то чокнутого перворожденного угодившая в негостеприимный Валинор и вынужденная искать способ вернуться домой. Буду безмерно признательна, если смогу приобрести в вашем городе нужные лекарства и пару десятков сопутствующих вещей, после чего продолжу поиск возможности покинуть эти земли.       Вот именно поэтому не хотела вываливать всю информацию разом — эльф с вытянувшейся моськой застыл, осознавая только что сказанное и не подавая признаков жизни. Я ведь ни словом не соврала. Вот сейчас он еще догадается о перспективах получения информации о происходящем в Средиземье!.. Ну вот, о чем и речь — цвет ауры у перворожденного стал стремительно меняться. А ведь есть еще вопросы, связанные с моим появлением в Валиноре. И откуда взялась дракошка, тоже не ясно. И где я появилась, что был за чокнутый эльф и вообще…       — Не скажу.       — Что, прости? — озадачился смене моего эмоционального состояния перворожденный, наконец переставший мысленно составлять список первоочередных вопросов.       — Говорю, ничего больше не скажу, потому как мы все еще стоим на месте, эльфам в связи с последними событиями особой веры нет, а Вы так и не соизволили представиться. И да, небольшой намек: попав сюда, проблем со зрением я не имела — это раз, и два — Изумруд все же следует покормить, ибо за утерю почтового дракона с меня три шкуры спустят. Да и поощрить крылатую за помощь своей непутевой подруге — это я про себя — считаю нужным и срочным.       Эльф задумчиво хмыкнул. Еще раз посмотрел на мирно парящую в вышине виверну, на два десятка лучников, рассмотревших причину кратковременного ступора соплеменника и начавших искать подобие укрытий на крышах, на меня, и добродушно так (до мурашек по коже) поведал:       — Что ж, прошу прощения за бестактность. Можете обращаться ко мне Наладар. Раз уж так вышло, что Вы решили почтить своим присутствием наш город, из уважения к гостям я готов помочь с поиском торговых лавок и переговорами о цене. Ваш… зверь может отдохнуть на площади уровнем ниже. Места там предостаточно.       Угу, а между строк дополнение: коли законы гостеприимства будут тобой или твоим драконом нарушены, то и поступят с нежеланными гостями так же, как и с пособниками Врага — прибьют на месте без суда, следствия и лишних сантиментов. А уж Наладар лично удостоверится, что я от скорого правосудия не сбегу.       — Славненько! Тогда начнем с пирогов?       Эльф каким-то чудом натянул на лицо улыбку, все же больше похожую на оскал, чем на проявление вежливости, и жестом предложил опереться о его руку.       — Думаю, сейчас мы приобретем для вас немного выпечки, а потом Вы покормите своего рамалока.       — Прекрасный вариант, мы любим свежую выпечку без лишних добавок, — игра словами удовольствия не приносила, но раз уж я оказалась среди дивных, привычный стиль общения стоит забыть до лучших времен. Вряд ли нас отравят, но предупредить этого не делать все равно следует. Да и руку принять тоже. — Учитывая сложности с их выращиванием, а также несомненную пользу, всеми государствами Средиземья родичи Изумруд официально взяты под королевскую защиту. Правда, теперь есть риск, что за нами явится взбешенный пропажей воспитанницы Мифриловый дракон размером с три средних парусника тэлери и сожжет все к Барлогам. Надеюсь, это случится еще не скоро и у нас еще есть шанс вовремя вернуться домой. Я уже говорила, что эльф, притащивший меня в Валинор, не отличался большим умом?       — Я догадался, — хрипловато для столь мелодичного голоса ответствовал дивный. Судя по ауре, ему очень хотелось кого-нибудь прибить, и, что интересно, уже не меня. — Только не могу представить, зачем ему это нужно было.       — Как обычно, — пожала плечами. — Цацками обладать хотелось.       Спутник застыл, словно врезавшись в стену, и ме-е-едленно повернул голову так, чтобы увидеть мое безмятежное лицо. То-о-о-лстый намек на эльфийские камешки раздора.       — Дурак, что тут скажешь, — делая шаг вперед и вынуждая перворожденного двинуться следом. — Разве возможно воссоздать то, что было создано по наитию и по воле случая?       — Видимо, это был очень глупый эльф, — сквозь зубы выдохнул нолдо, проникаясь возникшей ситуацией, — или он посчитал риск недостаточно существенным, дабы отказаться от намерения владеть ими. Интересно узнать: какими свойствами обладали талисманы, кои смутили его разум?       — Смутили… — задумчиво протянула я, вспоминая выболтанное Аерафом. — Поверьте, он еще до знакомства с амулетами разумом повредился.       Некоторое время шли в молчании. Я просто старалась ощутить атмосферу и основные спектры эмоций окружающих, дабы не пропустить возможную атаку, а Наладар проводил параллели между текущей ситуацией и той, случившейся в Первую Эпоху и приведшей к расколу их народа. Перворожденному не позавидуешь. Ничего, скоро придет в себя. Надеюсь, решение относительно нас он примет верное.       А город красив. Ни одного острого угла или решеток на окнах, но очень много кованых украшений. Флигели, сливные и печные трубы, оградки, гроздья фонариков, ставни, коньки крыш. Узоры из металлических цветов, даже в сонаре ощущавшихся, как нечто хрупкое и воздушное, перила десятков лестниц, не похожих друг на друга, но зовущих полюбоваться своим сходством с текучей водой. Вот как этого добиться можно? Волшебство, да и только. Птички поют нечто радостное, музыки, что странно, не слышно, мягко шуршат одежды Наладара, да поскрипывает амуниция лучников на крышах. Идиллия. Даже брусчатка словно пружинит под ногами, зря я её, видимо, бракованной посчитала. И… упс, ну, этого следовало ожидать.       — Кстати, лавка со свежей выпечкой по правой стороне в конце улицы? Некоторые подозрительно быстро снижаются.       Вынырнувший из нерадостных дум Наладар, глянув вперед и вверх, тихо выругался, рефлекторно извинился и понесся вперед, таща меня на буксире.       Я мысленно довольно хихикала. Возможность, пусть и призрачная, повторения событий охоты за зачарованными камнями в сознании эльфа выглядела гораздо серьезней, чем мелкая дракошка, летящая на ясно ощутимый запах пирогов.       — А Вы кузнец?       — Нет. Но ковать для собственного удовольствия люблю.       — Ясно, значит, мифрил Вам не сильно нужен.       Эльф на провокацию отреагировал быстро и четко:       — Готов обсудить покупку.       Правда, он прелесть? Кстати, один момент, что меня в общении с этим эльфом смущает — его кольчуга. Со временем использование сонара дало возможность не просто ощущать форму, размер и расстояние до предметов, но и их цвет, а также плотность материала, из которого они состоят. Все оказалось до безобразия просто — темные цвета энергию поглощают, светлые — отражают, оставалось запомнить их комбинации и приучить разум правильно переводить данные в привычную картинку. Но вот этот предмет брони ощущался как смесь света, дерева и незнакомого металла. Этаким уплотненным воздухом с примесями всего, что в момент сжатия находилось рядом. А цвет так и остался неопределенным. У стражей на крышах, после того как обратила на них более пристальное внимание, местами обнаружились такие же странности в одежде на руках и ногах. Поножи и наручи?       Вылетели на площадь мы уже после того, как крылатая мелочь в последний раз мелькнула над крышами, и застали очаровательную картину маслом с запахом жареных орехов.       Площадь, вымощенная плиткой всевозможных медовых оттенков… хотя помаленьку начинают возникать сомнения в способности правильно расшифровать сведения сонара. Ладно, пока придется этим пренебречь — пусть все будет, как привыкла «видеть». Высокие стройные деревья с листвой, поражающей глубиной и яркостью зеленого цвета. Скамеечки в тенях, большой действующий фонтан в виде статуи хрупкой эльфийки, чьё тело скрывают звенящие струи воды. И маленькая дракошка с плотно прижатыми к телу крыльями, вытянувшаяся в струнку.       Умоляющий взгляд нахалки был направлен на эльфийскую темноволосую деву, на вытянутых руках которой покоился поднос, прикрытый ажурной салфеткой. Умопомрачительный запах свежайшей выпечки разносился по всему скверу.       Наладар вцепился в меня так, что и без слов стало ясно, если сейчас что-нибудь плохое случиться, то мне несдобровать. Поборола желание фамильярно похлопать паникера по спине — прибьет ведь.       Девушка, оказавшаяся под пристальным, полным любви взором Изумруд, явно пыталась сообразить, как сбежать от неожиданного препятствия и почему оно её еще не ест? И смотрит это нечто непонятно куда, но явно на дивную! Или нет?       Пирог по неуверенному движению рук темноволосой девы сместился влево. Взгляд судорожно сглотнувшей дракошки, словно приклеенный, проследил за своей прелестью. Эльфийка заподозрила неладное. Выпечка переместилась вправо. Кончик длинного чешуйчатого хвоста выбил замысловатую дробь. А дальнейшее едва не довело меня до истерического хохота.       Журчащим, нежным голоском эльфийка неуверенно произнесла:       — С-сидеть?       Не знакомая ни с одним из эльфийских языков виверна с бряцанием доспеха плюхнулась на попу, плотно прижав крылья к бокам и выгнув дугой шею. Впечатление слегка подпортила ниточка слюны из пасти дракошки, учуявшей любимейший деликатес.       Дева же приободрилась:       — Лежать.       Плюх, бряц! На медовой брусчатке распластался очень объемный рисунок.       — Служить!       Наладар поперхнулся над моим ухом. Растерявшаяся Изумруд перестала изображать раздавленную лягушку и, приподняв голову, озадачено загудела.       Не знаю, чего хотела добиться эльфийка, но, обрадованная реакцией на свои указания, она положила поднос на одну из скамеек, сняла салфетку, переложила на нее один одуряюще пахнущий пирог с ореховой обсыпкой и робко, пройдя два шага к изнервничавшейся виверне, положила вкусняшку на брусчатку. Видимо, на этом храбрость нолдиэ закончилась, и девушка быстро отбежала за скамейку с лежащими там остальными пирогами.       Жаль, пришлось вмешаться, иначе одним пирогом эльфийка бы не отделалась. Недовольная ментальным приказом, но оценившая обещание получить пирогов больше, чем один на брусчатке и два на скамейке, Изумруд, радостно зашипев, рванула к добыче, пока ту не отобрали. Пирог исчез в пасти за три мгновенья и такое же количество укусов.       Тщательно облизав салфетку, вредина, кося одним глазом на еще оставшиеся нетронутыми пироги, изогнувшись крендельком и слегка распустив крылья, прогудела нечто просяще-благодарственное в сторону с детским любопытством наблюдающей за представлением эльфийки.       Не знай я, что творится в голове это заразы, поверила бы её ужимкам.       — Изумруд! Лизать эльфов нельзя! За это пирогов не дадут.       Уже выстроившая план по добыче оставшейся выпечки дракошка обиженно засопела и, каждые два шага оборачиваясь на удаляющуюся скамейку, поплелась к нам с эльфом.       — Почему она не нападает на нас? — с напряженной обреченностью задал вопрос Наладар.       — Имеете в виду — на эльфов? — уточнила я, сочувственно изучая выражение лица перворожденного. — Я убедила Изумруд, что перворожденные — это трава. Живут в лесу, мясо едят редко, не питательны. А траву она способна терпеть только в выпечке.       Эльф молча помассировал переносицу.       — Думаю, нам сейчас стоит зайти в пекарню. Точно знаю, что поутру в ней продавались пироги с рыбой.       Да кто против? Радостно кивнула не только я, но и добравшаяся до нас дракошка.