***
Что день грядущий нам готовит? Посетителей, целеустремленно прущих на второй этаж, к покоям Владыки. Сигналящий об изменении в окружающей обстановке сонар сработал лучше иного будильника. А жаль, такого хорошего настроения с утра уже давно не было. Нехотя, в полудреме, приподняла голову и сонно улыбнулась — Трандуил уже проснулся. Эльфы вообще спят мало. Смотрел внимательно, изучающе, пристально, ласково. Предвкушающе. Лицо Владыки казалось таким близким, что закрывало собой весь мир. Первое касание губ было коротким, еще не поцелуй, скорее, вопрос, тот же, что застыл в серебристо-синих глазах перворожденного. Рассеяно закусила губу. Сладко, волнующе и мало. А еще можно? Взгляд напротив осветился лукавством. Длинные пальцы надавили на затылок, вынуждая чуть повернуть голову. Ждать, пока я окончательно проснусь, Владыка не стал. От бережного прикосновения закружилась голова, вниз по позвоночнику рванули сонмы мурашек, а разнежившееся под теплым боком мужчины тело подалось навстречу новым ощущениям. Ярким, размытым и четким. Наверное, так бы мог себя чувствовать неожиданно прозревший слепой. Что бы он ни воображал — оно оказалось слишком бледной пародией на реальность. А поцелуй все не кончался и не кончался, унося в иной яркий и незнакомый мир. Кажется, я застонала. И, похоже, Трандуил несколько увлекся. — С добрым утром, — хрипловатый шепот с трудом отстранившегося эльфа ласкал слух так же, как и его губы мои несколько секунд назад. — С добрым, — согласилась, не спеша стряхивать негу. Вот, значит, что испытываешь, целуясь с любимым? Так приятно и затягивающе. И совершенно естественно, что пальцы левой руки запутались в шелковистых светлых волосах, а другая ладонь непроизвольно поглаживает кожу на плече эльфа. Не знаю, что ждет нас дальше, но сейчас хочу еще! Во второй раз я сама потянулась за поцелуем, приятно удивив этим своего Владыку. Впрочем, время на удивление он тратить не стал. То, что из сна, вообще-то, вырвало приближение какого-то перворожденного, ведущего себя не как королевский страж, напомнил звон бьющегося стекла. Вздрогнув, подалась назад, разворачиваясь в сторону неожиданного звука. Точнее, пытаясь, ибо меня вновь притиснули к твердому телу. Кстати, когда угораздило снова распластаться поверх Трандуила? Вроде сама не заползала. Неожиданным свидетелем оказался обалдевший до потери речи Эглерион. На полу забыто валялся поднос, хрустальные склянки, осколки заварника, распространявшие мятный запах, и пара целых кубков. Щеголеватый целитель всея лихолеских эльфов молча хватал ртом воздух, круглыми глазами уставившись на представшее его глазам зрелище — я и Владыка, целующиеся друг с другом в одной постели. Это он еще не знает, что второй раз к Трандуилу с поцелуями полезла я сама. Ага, без понуканий, шантажа и иных видов убеждения напросилась на… на… У-у-у, только бы не покраснеть! — У тебя кончики ушей порозовели, — лукаво-лукаво довольно прошептал белобрысый провокатор, полностью игнорируя застывшего истуканом целителя. Возмущение перебило обиду. Перестав рассматривать старого знакомого, гневно, насколько это было возможно с той мешаниной чувств, что бурлила внутри, воззрилась на личного песца. Хотелось покусать наглеца, если не зубами, так хоть словами, но… стоило сразу вспомнить, насколько затягивающим может быть серебристо-синий взгляд. — Пожалуй, попозже зайду, — раздалось дрожащее от двери. — И завтрак занесите, — теряя связь с реальностью, из последних сил попросил рассудок, понукаемый желудком. — И ломик. Уже развернувшись к выходу, забывший о погибшем подносе целитель застрял в проходе, видимо, задумавшись о назначении вышеуказанного предмета. — Ломик так ломик, — пришибленно буркнул щеголь и, недовольно (очухался!) оглянувшись, покинул дверной проем. Вежливая охрана в количестве двух перворожденных, заглянув в охраняемые покои, доброжелательно кивнула мне, вежливо изобразила поклон Трандуилу и, прикрыв дверь за нервным посетителем, вернулась к несению службы за пределами комнаты. Ясно: эти к нам уже заглядывали, пока я дрыхла. Да и физиономии знакомые. Других объяснений столь сдержанной реакции без посторонней помощи найти не удастся. — Солнышко, — укоризненно протянул Владыка, — ты действительно считаешь, что тебе потребуется сей инструмент? В синих глазах устроил хоровод с серебряными искрами господин Смех. — Если честно, есть такое подозрение, — искренне ответила, одновременно пытаясь соскользнуть с эльфа хотя бы просто на перину. Так мне и позволили! Одна рука перворожденного осталась обнимать талию, другая неожиданно провела по шее, чуть сдвинув ворот одежды, и потянула за цепочку накопителя. В глазах цвета осеннего ясного неба появилось трудноописуемое нечто, более всего похожее на удовлетворение в смеси с несомненно прекрасной, но все же неожиданностью. Немного подумала, ощущая, как Трандуил пальцами обводит края амулета, сделанного из когда-то подаренного им же кольца. Важно, что я все еще ношу его подарок? Видимо, да. А сам Владыка?.. Кстати, не припомню, чтобы раньше мой эльф носил побрякушки на шее. Осторожно, опасаясь сделать нечто неправильное, потянула за цепочку единственного на данный момент украшения Трандуила и замерла. Мой амулет. Один из двух, подаренных лично Королю Лихолесья. Состояние расслабленности уходило в прошлое — серая стекляшка в руках мало напоминала сияние моего творения. Амулет был мертв. Ни грана энергии, ни токов, ни ауры. Пусто. Отличное напоминание тому, что сотня предшествующих лет Трандуилу далась не просто. Вздохнула, стиснув зубы. Не время для страхов и сожаления, да и бессмысленно. Лучше попытаться исправить произошедшее, либо нивелировать его последствия. — Снимайте, Ваше Величество. Попробую реанимировать. Спокойствие в собственном голосе порадовало. Взгляд от бывшего амулета не отрывала — мало ли что Владыка в глазах прочитает. Одно дело — сочувствие, другое — жалость. Предсказать, что может отразиться во взгляде, трудно, и не важно, что взгляд-то мой. И все же посмотреть пришлось — Трандуил вновь притянул меня к себе так, чтобы наши лбы соприкоснулись. — Найду, даже если сбежишь, — глаза в глаза, со спокойствием, присущим абсолютно уверенному в своих силах существу, поставил перед фактом Владыка. В этот раз первой взгляд отвела я. Похоже, давать мне право выбора эльф больше не собирается. И что тут скажешь? — Я учту, — чуть печально улыбнулась. — Но амулет все же отдайте. Грустно, когда подарок лежит мертвым грузом. — Это не груз, — возразил эльф, — это дар той, что стала частью моей души и за которой я последую повсюду. Не понимаю. И как же страшно, что и в будущем могу не понять. — Кто-то опять сюда целенаправленно стремится, — сонар демонстрировал очередного нарушителя спокойствия. Дивный вздохнул и нехотя выпустил из своих объятий. Только взгляд от меня отводить не спешил. Быстро отстранившись — вдруг передумает? — едва не сверзившись с кровати и помянув несчастное одеяло, наскипидаренной мышью выскользнула из хватки текстильного монстра. Темная бровь усмехнувшегося Трандуила вздернулась. Забавляется он… Ну и пусть. Вот только присутствует ощущение, что просто встать с кровати неправильно — слишком на демонстративный побег похоже. А расстраивать Владыку, особенно этим утром, я не хочу. Если ориентироваться на прочитанные новомодные романы, то идеальным будет поцелуй. Не целомудренный, конечно. По факту на такое на ясную голову решиться можно… и хочется… но, учитывая некоторую неожиданную увлеченность эм-м-м… процессом, лучше не стоит. Нужно нечто попроще. Осторожно, надеясь, что инициативу не зарубят на корню, подняла руку Владыки и потерлась щекой о его ладонь. Синие глаза пораженно распахнулись. Да-а, ощущения совсем иные, но, пожалуй, отказаться от них не менее сложно, чем прервать поцелуй. Чувствуя, как сердце гулко бухается о ребра, сжимая потухший амулет, с ногами забралась в стоящее у окна кресло. Щека пылала, словно рука Трандуила все еще касалась её. В голове царил сумбур, не спешащий принимать привычный порядок. Вот так, в паутину со всего маха и по собственному желанию. И плевать, что нити сотканы эльфийским Владыкой. Перворожденные не лгут — я более чем просто ему нравлюсь. И отказываться от этого дара не собираюсь. Упустить свою любовь? Еще чего! Владыка мой! А я — его. Но пугает, до дрожи пугает мысль, что, возможно, разойтись сейчас и ощутить весь спектр чувств от разрыва связи со своей половинкой лучше, чем день за днем невольно причинять друг другу боль. Не эльфийка, и это ничто не изменит. Я просто другая. Глубоко вздохнула — посмотрим, увидим, оценим. Все равно, не попробуешь — не узнаешь. Несчастный забытый поднос со склянками, осколками заварника и кубками, подчиняясь технике левитации, важно проплыл к столику у кресла. Так осколки в корзину. Где корзина? Нет корзины? Ладно, на поднос и на пол. Склянки и кубок в рядок и на столик. Посмотрим, чем Эглерион своего короля попотчевать решил. О! Первым попалось самое востребованное зелье — успокоительное. Со снотворным? Мило-мило. А это у нас… Быдыщь! Подпрыгнула вместе с пузырьками. — В порядке? И как это называется? — ураганом ворвался беловолосый перворожденный с виду выше и шире в плечах, чем даже Трандуил. И знаете, появилась одна догадка, кем это воплощение порывистости и властности может являться. Одна проблемка — данный эльф уже давно в Чертогах Мандоса обретается. А этот жив и бодр, вон как активно тропинку, параллельную кровати, начал протаптывать. — Сначала мне сообщают о нападении на дворец. С «небольшой» задержкой в два дня, — с ядовитым сарказмом уточнил время задержки эльф, — потом истово убеждают в отсутствии проблем, тогда как моя личная гвардия прочесывает весь Гванитхиль в поисках двух — и это как минимум — нарушителей, отчего-то маскирующихся под людей. Затем оказывается, что единственный сын находится под опекой целителей! — точно, Орофер! Интересно, когда его Мандос из Чертогов выпустил? — Складывается впечатление, что я здесь никто, и делиться информацией со мной не нужно. Откинувшийся на подушки Трандуил флегматично наблюдал за метаниями отца: — Укрепление северных пределов важнее, нежели неудавшееся покушение сумасшедшей фаидримки, о подробностях которого тебе было сообщено сразу, как это представилось возможным. Никакой опасности лично мне и Леголасу оно не представляло, — да ну? Готова состроить столь же скептическую физиономию, как у Орофера. — Поскольку в момент нападения мы отсутствовали в Осколке. И нет ничего особого в моем желании выспаться впервые за последнее десятилетие. Так же, как и в ловчей сети, настороженной в Гванитхиле, которую твои подчиненные, невзирая на предупреждения, старательно превращают в праздничную мишуру. — И кого ты пытаешься в этом убедить? — даже не пытался скрыть издевки в голосе бывший король Лихолесья. — Я, знаешь ли, на дворец полюбовался. Впечатлился и до сих пор уверен, что твоя попытка убедить окружающих в отсутствии жертв — ложь. Да и информация о нападении изобилует такими несостыковками, что начинаешь сомневаться в рассудке окружающих. Наконец, тебя не заставить добровольно на несколько суток отказаться от наблюдения за сложившейся ситуацией! И скажи-ка, сын, на кого это ты ловушку насторожил? Уж не на ту ли пару… людей, — едва ли не выплюнул слово перевозбудившийся возрожденный, — что заявилась на тренировочную площадку моих отрядов? — Отец! — впервые на моей памяти повысил голос Трандуил. — Я в порядке! Беловолосый замер и мрачно уставился на сына: — Я слишком хорошо тебя знаю, — хмуро произнес он, начиная успокаиваться. — Считай это частью ловушки, — доброжелательно посоветовал Владыка, опустив искрящиеся серебристой синевой глаза. Бывший король усмешку сына уловил и неодобрительно прищурился: — И это все, что ты хочешь мне сказать? Трандуил довольно и предвкушающе улыбнулся, словно сожравший рыбину матерый котяра, ожидающий уже готовой новой порции. К моему удивлению, Орофер, задумчиво постояв пару минут, оценивая выражение лица сына, кивнул, принимая объяснение, окончательно успокоившись: — Тогда я отзываю своих. Узнали, каким образом эта чокнутая перешла Границы? — возобновил движение уже в нормальном темпе по воображаемой тропке беловолосый. — Склоняемся к версии о специальном артефакте. К сожалению, проверить это пока не представляется возможным. От эльфийки мало что осталось. — Наслышан, — буркнул предок. — Значит, первым делом проверил показания свидетелей? — вскинул бровь мой Владыка, открыто усмехаясь. А меня принципиально не замечают? Подумаешь, у окна сижу под защитой лучей восходящего солнца в черном костюме, с ногами забравшись в кресло. — Естественно. Твои посланцы истово уверяли, что ты в порядке, и это просто перешедшие грань целители лютуют. — Тогда зачем устроил сцену с возмущением? — Решил убедиться, что ты в норме. — Убедился? А теперь топай отдыхать, иначе сам следующей жертвой Эглериона станешь. Орофер хмыкнул, мыслями явно находясь уже не здесь, встряхнул белой шевелюрой и развернулся к двери: — Неделя. И ты мне все расскажешь. — Договорились. Эльф столь же резко, как и вошел, вышел из комнаты, на этот раз дверь тихо прикрыв. Спустя несколько секунд резной предмет дивного зодчества вновь приоткрылся и позволил полюбоваться на мордашку стража. Даже показалось, что в глазах эльфа, как в зеркале отражалось ярко выраженное на моем лице недоумение. — Что это было? — выдавила я, все еще не отрывая взгляда от захлопнувшейся двери. — Причина, по которой Владыкой синдар остаюсь я. Отец не видит того, чего не ожидает увидеть. И такое во многом. Последствия длительного пребывания в Чертогах. — Ага. То есть это не ты меня прикрыл от его внимания? — Солнышко, он все же мой отец, — с насмешливым укором протянул интриган. И невозмутимо добавил: — Если только совсем немного. Не стоит мне забывать — нынешний Владыка сведущ в магии. Пожалуй, в детстве подобная непосредственность меня бы развеселила, а сейчас вводит в недоумение — как можно поступить так с родичем? Покачала головой, пытаясь понять странную логику. Хотя чего я так озадачилась? Трандуил же прямо сказал — к власти Орофера не допустят. И причина не в Чертогах. Видимо, потерял доверие в Битве при Дагорладе, где погиб вместе с большей частью лихолеского воинства. И все же верные себе отряды сохранил. Интересно, а их вместе с Орофером из Мандоса выпустили? — Да, в одно время, — нахмурившись, подтвердил Трандуил. — Дело не в недоверии, Лисенок. Отец не должен потерять вновь обретённое желание учиться. И жить. Этого нелегко было добиться, так что периодически стараюсь обеспечивать стимулы. Усмехнулась, прикинув, какой пинок по самолюбию получит бывший король, когда узнает, что не заметил человека в спальне сына. И да, еще один момент: — Ты оправдываешься, — склонила голову к плечу, с улыбкой наблюдая за хмурящимся эльфом. — Не хочу, чтобы ты поняла меня неправильно. Опустила взгляд на зажатый в руках хрустальный фиал. Ясно, но непривычно и не сказать, что приятно. Владыка не должен оправдываться. Но то Владыка, а я кого полюбила? Сначала был Лиарт со своей странной заботой, затем Трандуил в Эреборе, когда я свалилась на его балкон и меня, перенервничавшую от откровений касательно Рассвета, укутали в королевский плащ. Эльф ночью под луной, в блистающем венце, свет которого мерк в сравнении с сиянием серебристо-синих глаз, и он же, жующий травинку на залитом солнцем лугу, обучающий меня созданию Троп. Танцующий Владыка, бережно ведущий меня под музыку, и светловолосый дивный в крохотной комнатушке, променявший пир на компанию девчонки. Похоже, я полюбила Трандуила. И совсем немного — владыку. Задумалась: а это нормально — их разделять? — Лисенок? — длинные пальцы коснулись подбородка, вынудив посмотреть на своего владельца. — О чем ты думаешь? Он сидел на корточках прямо передо мной, почти касаясь коленей, облитый лучами восходящего солнца, великолепный и прекрасный. А я и не заметила, как поднялся с кровати и приблизился. — Да вот думаю, как умудрилась в тебя влюбиться. И получается, что Владыку тоже люблю, не только Трандуила, — виновато мотнула головой. — Я сниму блок со связи. Вечером, хорошо? За мной наблюдали, склонив голову к плечу: — Почему вечером? — теплые ладони обхватили мои, согревая вдруг озябшие пальцы. — Потому как уверена во временной потере адекватности при её возобновлении. А день еще только начинается. Странно, его лицо кажется таким близким, а ладони уже обхватили мое. И это чувство внутри, что чего-то не хватает, чего-то слишком мало… — Мне еще попозже зайти? — разрушил очарование момента ввалившийся с двумя подносами в руках Эглерион. Да чтоб тебе Барлог на ночь колыбельные пел! Целитель, напрочь проигнорировав взгляды, один возмущенный, другой крайне недовольный, пройдя вперед, сгрузил подносы на кровать. — И вообще, Владыка, заканчивайте. Мне Солнышко в Палатах нужна. И возмущение мое сдулось. В отличие от переросшего из недовольства в раздражение эмоционального послания Трандуила в виде сжатых губ и опасно прищуренных глаз. Эглерион оценил и решил отвести от себя часть монаршего гнева: — Там к Вам очередь уже, несмотря на запрет, выстроилась. Владыка скривился и кивнул, но возвращаться в постель не спешил: — Вечером продолжим? Меня хватило только на кивок. Зато не покраснела.Глава 21
16 ноября 2018 г. в 02:40
С думами о тихом и незаметном побеге во время королевского сна вынужденно пришлось распрощаться. Проблематично двигаться, когда тебя, обмотанную одеялом до состояния «капуста на зимовке», еще и обнимают. Не то чтобы я действительно планировала сбежать — сейчас это бессмысленно, — но подумать в одиночестве считала необходимым. А если рядом будет присутствовать Владыка, то сомневаться в принятом по итогам размышлений решении стану все равно. Поймет ведь, о чем я думаю (вариантов-то немного!), отвлечет и извернет в выгодном ему ракурсе. И останется только гадать, сколько там было именно моих мыслей. Или это просто страхи? Подобное поведение Трандуилу несвойственно. Вроде бы.
Мелькнувший в разговоре намек на необходимость узнать друг друга заново теперь казался необычайно разумным. Трандуил сие «обаять» назвал. Но его-то характер вряд ли поменялся — все же формировался не одну тысячу лет, чтобы потом за сотню измениться, а вот мой… Хех. Не повезло ему с родственной душой.
Второй даже уже не намек, а очередное полутребование-полупросьба — избавить друг друга от лишних треволнений и снять блок со связи. А ведь разблокируй я её — и останется только один путь: под крылышко эльфа, в которого меня угораздило влюбиться. Замкнутый круг какой-то! Вот поэтому и хочу поразмышлять в одиночестве. Не о том, что влюбилась, а о том, что делать дальше.
Впрочем, поспать тоже было неплохо. Особенно ощущая под щекой мерный стук сердца Владыки. Разница между нами в росте была такова, что в подмышке бы уместилась, раз уж наотрез отказалась ночевать на слишком умном и расчетливом эльфе. В общем, я предпочла попытаться уснуть под теплым боком, а в процессе обустраивания под тихий смех мужчины посчитала королевскую грудь отличной подушкой. Удобно, не холодно, нос щекочет запах талого лесного снега, хвои и едва распустившихся первоцветов. Приятно. Даже горячая ладонь в районе пояса как нечто чужеродное не воспринималось. Пожалуй, так спокойно я себя только под дядиным крылом ощущала, только чешуя совсем не мягкая, и пахнет Рассвет раскаленным металлом.
— Не убегай, — уткнулся носом мне в макушку Трандуил и сурово добавил: — Все равно найду.
Звучит как предупреждение.
А может, не стоит множить сущее? Взгляну на ситуацию под другим углом.
Вот так, к примеру:
— Осторожнее, а то объявлю тебя своей добычей, и что делать тогда станешь?
И кожей ощутила его улыбку.
— Странный вопрос, — обдало теплым потоком воздуха ухо, — конечно, воспользуюсь ситуацией.
Эру, никогда не думала, что чужое дыхание на коже может быть настолько приятным. Но не стоит размякать так уж явно. Что, кстати, Владыка сказал? А то я, кажется, смысловую нагрузку упустила.
Интре-е-есно… Воспользуется он. Кто еще кем воспользуется! Кстати, идея о «добыче» мне нравится. Есть в ней доля веселого безумия, позволяющая не нервничать по поводу неясного будущего.
Главное — не заснуть, пока мой личный песец не отправится в царство Ирмо. Кстати, как там убийцы? Те еще пушные зверьки. С зубками на зависть любому волколаку. Так, Эц на крыше одного из уцелевших высоких домов у площади. Ар и Исцарапанный… под землей? Тайные ходы, что ли, изучают? С этих станется. Радует, что вокруг убийц огоньков, показывающих перворожденных, нет. Теперь со спокойной душой можно вернуться к своему эльфу.
Будущее на фоне наших откровений кажется светлым, что откровенно пугает. Не может быть все хорошо, нет такого в природе. Несомненно, Трандуил рядом — это прекрасно, ради такого стоит жить и бороться. Но, к примеру, реакция перворожденных, в особенности — лихолесцев, беспокоит. Мнение остальных не особо интересно. А дядя? И мои убийцы? Целители? Хм-м-м, есть некоторое подозрение, что люди как раз таки будут рады спихнуть меня на кого-то постороннего. И, что весьма радостно, очень далекого. Но добиваться общего признания все равно придется — чужое презрение и сопутствующее желание сделать пакость может аукнуться нехилыми неприятностями. И не важно, хотели ли некие личности сделать пакость или просто не просчитали последствия своего высокомерного «фи».
А в Лоск… Осколках среди перворожденных чем мне заниматься?
Самое странное, что ничего не изменится. Я продолжу изучать все, что заинтересует, лечить, обучать Резонансу, возобновлю тренировки с мечом, буду киснуть на приемах, хотя это как раз и не факт, носиться по лесам и горам в поисках редких ингредиентов… тоже, что и в Средиземье. А соскучившись — кстати, Рассвет предпочтет остаться или предложит Красотке переселиться в драгоценное гнездо в Эреборе? — можно воспользоваться теми Вратами, кои умудрилась утопить в море спасательная команда. Так и так их доставать со дна.
Только вместо людей — перворожденные. Вместо Средиземья — целая солянка из кусков разных миров. И Трандуил так близко, что невозможно представить.
Звучит, словно сказка. Слишком волшебно. Значит, помимо очевидного присутствует как минимум одна подстава.
Кстати, а зачем нужен правитель в семье? Вот не представляю себя в роли подруги Владыки. Вечно занятый, с кучей обязанностей, врагов и охраны, да еще и толпой подданных. Попыталась представить себя в роли супруги. Мда-а… Нет, Трандуилу со мной точно не повезло, и Вайрэ явно обижалась на Владыку, раз подбирала в сопредельных мирах ему такую родственную душу. Наверняка ведь выбор был. Одно могу сказать точно: если кто-то покусится на моего короля, неважно, с желанием ли получить милость, навредить, высказать претензии или нагрузить работой, то обделенным не останется! Есть отработанные способы… Ой!
Несколько ошарашенная полетом собственных мыслей, извернулась и нависла, насколько это было возможным, над Трандуилом. То есть, получается, вот этот потрясающий во всех смыслах мужчина, с озадаченным интересом рассматривающий меня нереально синими глазами и в которого невозможно не влюбиться, добровольно признал мою над ним власть? И вот это вот все теперь мое? Тело, разум и душа? Ну, насколько он позволит, конечно. Но все равно… мой?
— Торопишься, Лисенок, — ласково прошептал не желающий засыпать эльф. — Поймешь, примешь, решишь, как дальше жить, но не так быстро. Не стоит бежать вперед сломя голову. Но мне нравится твой вид — такой искренне растерянный.
А у кого-то, не будем тыкать пальцами, слишком довольный. Чувствую себя огретой камнем по шлему — голова уцелела, а в ушах все равно звенит.
Мой…
— Неожиданно поняла, что жутко ревнивая, — пребывая в растерянности, хмыкнула, не рискнув озвучить пришедшую в голову мысль. — И еще — что скорее сама от всех проблемных избавлюсь, но не позволю никому доводить тебя до состояния хронической усталости. Не похоже на эльфиек, да?
С девами дивного народа в красоте, изяществе и утонченности мне не сравниться. Можно подправить внешность Резонансом, но это ребячество какое-то. Пусть сначала докажут, что так нужно. Не особо удивлюсь, если при подобной попытке «доброхоты» нарвутся на профилактическую беседу с наставниками, бывшими ученицами и пациентами. Ладно, отложим тему. Понаблюдаем за реакцией на мое присутствие, а там решим.
— Не скажу, что не ожидаемо, — весенней капелью прозвучал довольный смешок, — но, если тебе вдруг захочется, я тебя очень прошу, посоветуйся со мной. Или предупреди, желательно — за несколько суток до планируемого действа.
Упс, как занятно с моими мыслями перекликается! Ну, сам напросился. А остальные… да к Морготу их. Прижмет, так есть способы завоевать их хорошее отношение. Уже вижу два.
— Тогда предупреждаю — не уснешь сам, усыплю я, — улыбнувшись, потянулась убрать неудачно упавшую на прекрасное лицо прядь волос цвета белого золота. Руку перехватили и, не прерывая зрительного контакта, медленно, почти смакуя, прикоснулись губами к центру ладони. Мысли испуганными воробьями рванули во всех направлениях, оставив эйфорию и растерянность. Выдохнув, с трудом вернула мгновенно испарившийся контроль над телом. И прядку убрала. Телекинезом.
В ответ получила фырканье развеселившегося перворожденного. Подтянув меня повыше, Трандуил со странным облегчением вновь уткнулся в мою макушку. Расплести, что ли, волосы? А то мне-то приятно, а ему… Упс! Нет, он мои мысли без всякой связи знает! И как только умудряется одной рукой разбирать эту косищу? Пальцы второй тем временем легли на затылок. Возникло ощущение, что из меня незаметно вытащили все кости, а расплывшееся от наслаждения медузообразное тело опять распласталось поверх Владыки. На этот раз добровольно. Интересно, а массаж головы можно отнести к запрещенным приемам? Сопротивляться же нереально!
Коварства в довольном моей реакцией эльфе, к сожалению, меньше не стало.
— Уберешь блок со связи? — невинно поинтересовался мой личный песец.
— Подумаю, если ты проспишь остаток ночи, — млеющие от массажа головы разум с телом бдительности не растеряли, только язык немного заплетался.
— Шантажистка.
Кто бы говорил. О намерении поужинать как-то забылось. А я таки дождалась, когда переставший ожидать от меня мгновенного побега Трандуил уснул, и со спокойной совестью окончательно расслабилась.