Как Папирус...

«Мы заскучали, пока ждали тебя… Так что я сделал снего-Папируса! А Санс… сделал это. Честно говоря, это одна из лучших его снежных куч»,

— Папирус, телефонный разговор в комнате со снежным Папирусом

В заснеженном лесу стояла тишина. Монстры ходили здесь редко, собаки Андайн находились на своих сторожевых постах, высматривая человека, а основная часть населения сидела в городе — училась, работала, занималась полезными делами. Лишь два брата-скелета, временно почти свободные от хлопот, не спеша брели по снегу. Папирус шёл впереди, о чём-то задумавшись, Санс плёлся сзади, шаркая тапочками и подрёмывая на ходу. — Санс, ты отстал от меня на добрых два десятка шагов. Ещё немного — и ты уснёшь прямо в снегу! — воскликнул Папирус, обернувшись и приостановившись. — Почему бы и нет? Возможно, спать в снегу не так уж и плохо. Не зря же его с покрывалом обычно сравнивают. Или с чем там ещё. Не силён в красивых метафорах, — зевнул Санс. — Но он слишком холодный, чтобы спать! Только не говори мне, что ты сейчас здесь отрубишься и заставишь меня тащить тебя до дома на руках, как в прошлый раз! Сегодня это не прокатит! — Очень жаль, — заметил Санс, но спину выпрямил и даже постарался ускорить шаг, чтобы догнать более длинноногого братишку. — А вообще мне просто скучно. Поспать нельзя, проголодаться я не успел, потому что ел бутерброд десять минут назад… И у меня при себе даже нет кроссворда. Только маркер. — Опять кроссворд… — Папирус вздохнул, почесал затылок и приостановился. — Хотя… Ты прав. Здесь слишком скучно! Мы доделали все головоломки! Ну, точнее… я доделал. Ты почти никак не поучаствовал. — Я старательно поддерживал тебя широкой улыбкой, бро, — отозвался Санс, наглядно демонстрируя эту самую улыбку. — И своими отменными шутками. — Да, но они только раздражали! — И тогда ты старался быстрее закончить с головоломкой, чтобы у тебя было время находить меня в любом уголке Подземелья и заставлять работать. Ну разве я не отличное средство по ускорению работы над ловушками? — Санс засмеялся. — Хотя, если следовать этой логике, получается, что в нынешней скуке виноват я. Оба скелета пришли на небольшую поляну, с нескольких сторон окружённую провалами. Здесь было ещё более пусто и одиноко, чем везде. Ни ледяного катка, ни припорошённых снежком елей, ни торчащих из сугробов голых деревьев, ни даже камней. Только ровная площадка. Папс осмотрелся. — Если тут и можно чем-нибудь заняться, то только с помощью снега. Больше тут ничего нет! Хотя погоди-ка… Из снега… У великого Папируса только что возникла прекрасная идея! Мы слепим снеговиков! Или, что ещё лучше… самих себя! Да, точно! Это отличное решение — увековечить таким образом прекрасный облик крутого Королевского Стража! — Ну давай, удачи. Я тогда тоже попробую что-нибудь изобразить. В меру сил и возможностей. Папирус с энтузиазмом взялся за дело. Он скатывал из снега комки разного размера, подсоединял их друг к другу и старательно формовал, стремясь придать им вид собственной фигуры. То и дело, видимо, для пущего вдохновения, Папс отходил в сторонку и вставал в позу, которую хотел запечатлеть в своей «статуе». Затем, мысленно что-то прикинув, он возвращался к работе. Папирусу уже доводилось лепить снеговиков — и не только «снежных баб» из трёх шаров, поставленных друг на друга, но и нечто посерьёзнее. Это было одним из его хобби. Поэтому снежный Папирус выходил довольно-таки узнаваемым. Пусть и… не совсем правдоподобным. Да, на собственную внешность высокий скелет смотрел своеобразно. В его творении из костлявого был только череп. В остальном «статуя» изображала этакого атлета с подтянутым торсом и — фантастика для монстров их вида — с большими рельефными бицепсами. Что поделать, если супергерои, о которых Папс знал из детских и подростковых журналов, все наперечёт были с ярко выраженными мускулами? Ну как тут не уверовать, что это один из неотъемлемых признаков крутости? Немудрено, что и у себя на костлявых руках Папирус «видел» такие же бицепсы. Из-за этого его итоговое творение выглядело безупречно с технической точки зрения, но вызвало у Санса хихиканье. — Превоскостный скелетовик, — отозвался он. — Думаю, это лучшее, что ты когда-либо делал. Очень похож на тебя. Особенно вот этими мышцами, просто один в один. Папирус был достаточно высокого мнения о своём облике, но беззлобную иронию в словах брата всё же уловил. Он слишком хорошо знал Санса. — Очень смешно, Санс! Лучше покажи, что ты сделал! — Ну, типа… вот. Санс посторонился. За его спиной обнаружилась аккуратненькая такая кучка снега. Просто кучка, ровным счётом ничего не выражавшая. — Ты же снова слепил обычную кучу! — Ах да, погоди, последний штришок. Санс вынул из кармана красный маркер и с видом художника, заканчивающего грандиозный шедевр, вывел на снегу: «санс». И непонятно было, то ли эти слепленные воедино комочки непосредственно изображают самого Санса, то ли символизируют его главные качества вроде лени и пристрастия неподвижно лежать. — Ну да, так определённо лучше, — Папирус тоже прокомментировал слегка иронически. — Теперь это не просто кучка… Это кучка с подписью! Ваушки! — Не, Папс, это не так называется, — Санс с важным видом поднял кверху указательный палец. — Это уникальный арт-объект, выражающий самое главное в жизни: не торопиться и не отсвечивать. В этом заключён глубокий смысл. В глазницах низкого скелета плясали весёлые искорки. Даже не пытаясь спрятать улыбку, он перешёл к «скелетовику» Папируса. — А это классическая статуя, выражающая мощь великого Папируса. Ни добавишь, ни убавишь. Работа мастера, — Санс отошёл назад, чтобы окинуть взглядом оба творения сразу. — Ну вот, можно открывать мини-выставку имени скелебро. На сей раз Папирус не стал возмущаться даже наигранно и улыбнулся. Ему понравился комплимент про его «статую». Но всё равно он оглядел её, критически прищурившись. — И всё-таки чего-то не хватает…Чего-то такого… От меня. Хм, точно! Не хватает очень яркого элемента — супергеройского плаща! Он должен быть у каждого по-настоящему крутого Стража — и у его изображений, конечно же, тоже! Какая жалость, что я забыл дома второй шарф… — Хей, бро, я могу сгонять за ним по короткому пути. Одна нога здесь, другая там. Без шуток, — предложил Санс. — Хорошо, только давай быстрее! Санс исчез. В его отсутствие Папирус внимательно рассмотрел его незамысловатое сооружение со всех сторон. — Знаешь, бро… Пожалуй, это самая аккуратная и добротная куча из всех, что ты делал! Должно быть, ты правда очень старался! По-своему, конечно. Я думаю, что если ты ещё немного напряжёшься, то сможешь сделать и ещё что-нибудь посложнее! — Не, напрягаться не в моём стиле. Я лучше подожду, пока «что-нибудь посложнее» будет получаться сразу и легко. На, держи шарф. Ничего, что он оранжевый? — В самый раз! Я люблю оранжевый. Папирус повязал шарфик вокруг шеи «скелетовика» так, что тот и в самом деле стал походить на супергеройский плащ. Теперь выстроенная фигура выглядела ещё эпичнее, словно стоя на страже всего Снежнеграда. — Холодный, как снег, неприступный, как лёд, стойкий, как статуя… таков Папирус! — восхищённо воскликнул скелет, любуясь получившимся. — Маленький, как кучка снега, простой, как кучка снега, и валяется, как кучка снега, — таков Санс, — изрёк старший брат в образовавшуюся паузу. Теперь Папирус уже не стал сдерживать улыбку и позволил себе посмеяться. — Да, Санс, это точно про тебя! Однако… нам пора идти дальше! И заняться наконец настоящими делами! Идём! Оставим этих скелетовиков на память благодарным зрителям! Папирус взял Санса за руку и увёл прочь. Очень скоро поляна, оглашавшаяся громкими звуками голоса высокого скелета, вновь опустела и погрузилась в тишину. И остался стоять лишь безупречный снежный Папирус, гордо и грозно поднимающий вверх кулак — на страже города, леса, монстров и маленькой кучи с чуть размытыми красными буквами.