Как Папирус...

Папирус. Фартук лежит в Жаркоземье? В этом определённо есть смысл. Андайн. Да, готовка определённо связана с огнём! Папирус. Если только вы не готовите фруктовый лёд. Андайн. Ты серьёзно считаешь, что эскимо «готовят»?.. Папирус. Ну, как-то раз мы именно его и пытались сделать! Андайн. Ах да, я почти и забыла об этом! Грязи было! Долго потом пришлось всё отмывать.

— телефонный разговор с Папирусом и Андайн в комнате с фартуком

Андайн никогда не любила мороженое. Она вообще не любила холодную еду. Если температура блюда оказывалась ниже комнатной, рыба либо искала способ разогреть его, либо просто отказывалась есть. Уж на что ей нравилась «розовая штука», которую готовила Альфис и которую следовало пить охлаждённой — но и её она обязательно подогревала, не в силах заставить себя проглотить что-то, что будет морозить её изнутри. Папирус наоборот — мороженое любил. В Снежнеграде оно было распространённым лакомством. Чего стоило только Доброженое с более чем двадцатью вкусами или Дваскимо, изготовленное по личному рецепту местной лавочницы. Порой Папирусу хотелось угостить мороженым и свою подругу, но та неизменно отвечала отказом. Вот почему скелет был немало удивлён, когда в один прекрасный день, когда он пришёл к ней на очередной урок кулинарии, Андайн вдруг заявила с торжественным видом: — Забудь на сегодня про спагетти, Папирус. Думаю, что Королевские Стражники должны уметь готовить не только макароны! Сегодня мы с тобой будем готовить фруктовый лёд! — Фруктовый лёд? Ваушки! Ты всё-таки решила попробовать? — улыбнулся Папирус. — Неа. Сама я есть не буду. Но у Альфис скоро день рождения. Она много раз угощала меня своей розовой штукой, и я хочу сделать ей подарок в виде самодельного мороженого. Думаю, что мы с тобой можем неплохо повеселиться, если сделаем это вместе. К тому же ты сможешь сделать несколько порций для себя и брата! — Что ж, Андайн, я с радостью помогу тебе! Мы с тобой приготовим лучший фруктовый лёд на свете! Вот только… Я не знаю, с чего начинать. По правде говоря, я не пробовал заниматься этим самостоятельно. — Я тоже. Но у нас может получиться что-то очень крутое! Воительница достала кулинарную книгу. Папируса это слегка удивило. Андайн никогда не готовила при нём по книге и всегда воспроизводила рецепты «из головы», сдабривая их изрядным количеством экшна, «сражений» с продуктами и посудой, «огня страсти» и многого другого. Впрочем, вскоре скелет убедился, что первое впечатление было обманчиво: рыба следовала инструкции лишь в общих чертах, а в остальном оставалась самой собой. — Что у нас там первое… Сварить сироп из воды с сахаром. Да не вопрос! Прежде, чем сам Папирус успел заглянуть в рецепт (а он, в отличие от подруги, всегда старался чётко соблюдать инструкции), воительница налила в кастрюлю воды и тотчас же грохнула туда здоровенную пачку сахара. Вода чуть не перелилась через край. Андайн включила газ. — Эм… Андайн? Здесь написано, что варить сироп следует на медленном огне! А у тебя быстрый! В смысле большой! — На медленном огне мы с тобой будем долго ждать. К тому же я намерена вложить в этот фруктовый лёд все свои горячие чувства!.. В смысле, это знак привязанности и благодарности за все те интересные штуки, с которыми она меня познакомила! Вот что я имела в виду. — Если честно, я не уверен, что это правильно, — попробовал возразить Папирус. — Пхах, Папирус, кому ты больше доверяешь: бумаге или мне? — воскликнула Андайн. — Не теряй времени! Пока варится этот сироп, нам нужно разобраться с клубникой! Воительница выложила на стол ягоды. — Размельчим их! Скелет не удержался и снова посмотрел в книгу. — Тут нарисована штука, которая называется «блендер»! Туда надо положить ягоды, и… — Блендер для слабаков! Тем более нет у меня такого прибора. Он никогда не был мне нужен. Воспользуемся старым методом! Расплющим эту клубнику бушующим ураганом чувств! По столу ударил кулак Андайн. Папирус пожал плечами и присоединился. «Может быть, я действительно не всё понимаю в готовке! Может, в любом блюде нужна такая страсть, как у Андайн!» — подумал он, старательно помогая рыбе разделываться с клубникой. В воздухе разлился сладкий клубничный запах. Если бы у Папируса был язык, он бы, верно, тотчас же облизнулся. Очень захотелось попробовать хоть одну ягодку. Но он держался. Прежде всего нужно было сделать мороженое для Альфис! Когда на столе не осталось ничего, кроме ярко-красной каши, плавающей в соке, капающем со стола, скелет вдруг спохватился. — Сироп, Андайн! Воительница обернулась. Ничего страшного не происходило: только слышалось клокотание кипящей жидкости. Оба подошли взглянуть, что происходит в кастрюле. — Мне кажется, или оно какое-то неправильное? — Папирус всё-таки заглянул в рецепт. — Ох, Андайн, мы забыли размешать! Воительница не смутилась. — Значит, сейчас размешаем. Соскреби пока что ягоды с соком в другую кастрюлю. Папирус повиновался. Пока он старательно сгребал всё, что лежало на столе, стараясь ничего не уронить на пол, Андайн энергично размешивала то, что должно было превратиться в сироп. Постепенно ей удалось превратить это в однородную массу — правда, пара тягучих струй вылилась из кастрюли и залила газ. Андайн погасила огонь на конфорке, поморщившись. Отчищать плиту от сиропа пока не было времени, так что воительница вернулась к скелету. — У тебя всё? — Так точно, Андайн! И дай мне, пожалуйста, ложку! Мне нужно домешать это до пюре! Рыба дала ложку, но от скелета не отошла. Более того: она подбадривала его громкими криками: — Давай, давай сильнее! Торопись, пока сироп не остыл! Взбивай её мощнее! Папирус старался изо всех сил. Из кастрюльки летели красные брызги — на него, на Андайн, на и так уляпанный стол… и даже на страницы книги, о чём хозяйка дома, похоже, не особенно жалела. Наконец, когда оба оказались в красных пятнах, что выглядело довольно колоритно, приняли решение вливать получившееся пюре в сироп. Тут-то и обнаружилась ещё одна проблема. — Мы приготовили слишком много сиропа! — воскликнул Папирус. — Ягоды не поместятся! — Значит, сейчас разольём по двум кастрюлям, делов-то. Третья из имевшихся дома у Андайн кастрюль оказалась слишком маленькой, чтобы отлить туда половину. Рыба распорядилась, чтобы Папирус перелил только часть, с учётом будущего добавления ягод, а сама полезла в посудный шкафчик, чтобы найти ещё хоть что-нибудь подходящее. Пока она тянулась за попавшимся ей на глаза ковшом, Папирус взялся за дело. К несчастью, от сиропа всё ещё шёл очень горячий пар, и скелет невольно обжёгся. Он дёрнулся, его руки дрогнули, и часть жидкости выплеснулась, стекая по стенке плиты на пол. — Упс, кажется, я уничтожил немного! Но ничего, я всё равно перелью столько, сколько нужно! Кое-как, стараясь больше не обжигаться, злополучные кулинары распределили излишки по кастрюльке и ковшу, а затем всё-таки перемешали сироп с ягодами — на сей раз аккуратно, чтобы ничего больше не истратить зря. Дело оставалось за малым — разделить получившееся по формочкам, которые, к удивлению Папируса, изображали лицо Альфис. — Ваушки, Андайн! Я не знал, что бывают формочки в виде Альфис! Они продаются сами по себе или ты их заказала? — Заказала, у Герсона. Он охотно вырезал для меня пятнадцать штук. — Ух ты! Наверное, я тоже закажу у него такие, только в виде своего лица! Лица великого Папируса! И… стоп. Пятнадцать штук? Это же… — Папируса только сейчас осенило то, до чего он раньше не додумывался. Впрочем, как и Андайн. — Андайн… А зачем нам столько мороженого? — Хм… Да. Многовато. Но ничего! Альфис его любит! Мы обязательно его съедим со временем! При переливании обнаружилась другая проблема. Жидкости оказалось гораздо больше, чем влезло в формочки. — Хм, Папирус, а действительно… На фига нам СТОЛЬКО мороженого?! — воскликнула Андайн, хлопнув себя по лбу. — Я не знаю! Но, кажется, я придумал! Ты решила сделать так много… потому что у тебя большая душа, и в ней много-много люб… любопытных дружеских чувств к Альфис! — Полностью согласна, — рыба поставила формочки в морозилку. — Но с этим-то добром мы что будем делать? — Идея! Давай позовём Доброженщика! Уверен, он сможет с этим справиться! Андайн согласилась. Доброженщик, увидев дом, перемазанный клубничными потёками и подсохшим сиропом, а также количество массы, которую ему предстояло превратить в лёд, мягко говоря, опешил. Но, собравшись с духом, монстр улыбнулся и охотно согласился помочь. Когда последняя формочка была отправлена в морозильник, он предложил, улыбнувшись: — Эй, ребята, если захотите, я могу помочь отвезти мороженое в виде Альфис в лабораторию! Наверное, вам будет трудно одним донести его туда так, чтобы оно не растаяло! А вот это я отдам детям в Снежнеграде! — Отличная идея! Спасибо тебе большое! — поблагодарил Папирус. — Всего хорошего! — Доброженщик помахал рукой на прощание. Как только он скрылся, Андайн обернулась, окидывая взглядом кухню. — Я так понимаю, драить мы с тобой это будем очень долго… Но оно того стоило. У Альфис будет самый вкусный в мире день рождения!