— телефонный разговор с Папирусом и Андайн в коридоре отеля МТТ
«Ну, однажды Папирус рассказал мне кое-что интересное. Иногда, когда никого нет рядом, появляется цветок и шепчет ему что-то. Лесть… Советы… Поощрения… …пророчества. Странно, да?»— Санс, в баре Гриллби
— Эй, погоди-ка, у меня идея! Я организую для тебя фан-клуб! Это точно сделает твою жизнь лучше! — Фан-клуб? Ты серьёзно, Папирус? — Флауи придвинулся к скелету совсем близко и сделал страшное лицо. — Помнишь, что я рассказывал тебе о том, что будет, если я встречусь с другими монстрами? — Конечно, помню! И именно поэтому я решил его организовать. Ты обречён на одиночество, так что я подумал, что тебе приятно будет знать, что у тебя есть не просто друг, а преданный фанат! — И что это за фан-клуб из одного монстра? — усмехнулся цветок. — Самый что ни на есть настоящий! Я назвал его «Цветочный клуб имени моего друга». А ещё я придумал слоган: «Солнце в Подземелье — это ты!» Ну, ты рассказывал, что солнце жёлтое и с лучиками. Я подумал, что ты похож на него в таком случае! — Ну да. Логично. Хе-хе, это довольно занятно. — У нас в программе много интересных вещей! Например, сегодня я собираюсь подарить тебе свой особенный жёлтый шарф! А ещё прочитать тебе несколько своих любимых сказок! — Ска-а-а-азок? — насмешливо протянул Флауи. — Это ты тоже серьёзно? — Абсолютно! Их чтение дарит тепло! Я испытал это на себе. Санс всегда делает это перед сном, и тогда мне становится очень уютно и спокойно. Я бы не стал предлагать тебе непроверенную вещь! — Ну давай, хе-хе-хе. Папирус бережно повязал на стебелёк цветка жёлтый шарф, уселся рядом поудобнее, раскрыл книгу и стал читать, громко и с выражением…***
Флауи помнил, как они познакомились. В отличие от Папируса. Произошёл не один сброс, прежде чем цветок постановил себе за правило, что больше никогда не убьёт именно этого скелета. Не из жалости. Просто из интереса. Непосредственность, часто даже непредсказуемость, умение разрядить обстановку и протянуть руку помощи, несмотря на боль — всё это привлекало и занимало Флауи. Для него, давно утратившего цену чужих переживаний и слёз, великодушие скелета постоянно оказывалось в диковинку, забавляло и развеивало скуку. В первый раз Флауи, кажется, собирался убить его. Был не в настроении — настолько, насколько это применимо к бездушному существу. Но что-то его удержало. Громкий, суетящийся, но при этом умный монстр вызвал его любопытство. А уж когда Флауи увидал, как Папирус грозно «даёт втык» старшему братцу (а его цветок уже успел невзлюбить, поцапавшись), у него это и вовсе вызвало одобрение. Папирус остался жив. Цветок долгое время наблюдал за ним издали… Пока не решил позабавиться. Нет, никакое добродушие не могло его разжалобить и удержать от экспериментов. Флауи начал откровенно придуриваться, появляясь перед Папирусом и разыгрывая из себя предсказателя. Папирус искренне удивлялся и восторгался, когда пророчества его нового знакомого сбывались, а цветок, распрощавшись с ним, давился от смеха, думая про себя, как ловко он играет с этим «доверчивым идиотом». Но просто сообщать скелету о том, что случится через пару часов, вскоре стало неинтересно. Флауи пошёл вширь. Как-то раз он сообщил Папирусу, что тот доблестно отличится перед Андайн. А потом сам же на неё и напал. Атаковал лианами, оставшись в тени. Флауи нанёс воительнице несколько ран, Папирус её спас, та впечатлилась… Словом, произошло насилие, но все оказались довольны. Идеально. Потом Флауи надоело играть в доброго вещуна. Близился день рождения Папируса, и цветок посоветовал ему устроить двойное празднование: дома для самых близких и в баре Гриллби для всех горожан, чтобы приобрести побольше популярности. Папирус бар Гриллби недолюбливал, но, поколебавшись, согласился. Вот тогда-то Флауи и сдёрнул маску добряка. Его лианы появились в самый неожиданный момент и разнесли всё в помещении в хлам, до смерти перепугав и, кажется, даже поранив нескольких монстров. Когда Андайн распорядилась разыскать источник беды, Папирус выскочил на улицу, движимый желанием исполнить долг стражника, завернул за угол… и с удивлением обнаружил, что зловредные побеги принадлежали его безобидному «приятелю». Флауи церемониться не стал и атаковал его. Ранил, обозвал идиотом, расхохотался… А в ответ получил: «Так это твои лианы?! О, так значит, ты нарочно напал на Андайн, чтобы она увидела, что я сильный и достойный Королевский Стражник! Ты очень плохо поступил с ней, но в то же время ты мне помог!» Уже эта фраза заставила цветок слегка опешить. Нашёл добренького помощника. Но, тем не менее, Флауи это не остановило. Он продолжил драку, саркастически заявив, что это его «подарок на день рождения такому дураку, как ты». Цветок не был уверен: то ли Папирус реально не понял, что это не подарок, то ли сделал вид, что не понял… Но в ответ прозвучало: «Эй, это не самое лучшее поздравление! Но не переживай, ты же сам мне посоветовал двойное празднование! Было очень мудро с твоей стороны предусмотреть второй шанс на случай, если у тебя не получится поучаствовать в празднике как следует! Я могу пригласить тебя домой! Там у тебя точно всё выйдет как надо!» Флауи опешил во второй раз. Он его тут избивает, насмехается, чуть ли не убить грозится — и тут на тебе, приглашение на тусовку! Причём явно на полном серьёзе! Цветок даже не нашёлся, что ответить. Он отшвырнул Папируса лианой куда подальше, чтобы отвязаться от него, и… сбросил. «Посмотрим, будешь ли ты таким же гостеприимным идиотом, если я даже не стану втираться к тебе в доверие!» Выбрав время и место так, чтобы ни Санса, ни Андайн не было поблизости, Флауи вновь подобрался к монстру. — Приветик! Неужели это знаменитый Королевский Стражник? Очень здорово, потому что именно такую персону… я хочу уничтожить!!! Цветок даже не стал дожидаться эффекта от своего комплимента и не дал скелету подготовиться. Он атаковал без предупреждения, стягивая противника лианами по рукам и ногам и целясь в него лепестками. Вот только Папирус опять пошёл «против системы». Нет, сопротивляться он сопротивлялся. Но если любой другой монстр в такой ситуации стал бы либо сыпать оскорблениями или угрозами, либо звать на помощь, то Папирус просто возмутился: — Эй, так неправильно! Так не дерутся! Я точно знаю, я много учился у Андайн! Я должен показать тебе правила настоящего боя, чтобы мы могли сразиться по-настоящему! Вслед за этим последовала парочка базовых указаний о том, как нужно вступать в схватку. Поначалу Флауи благополучно отшивал скелета с его познаниями, а потом «по приколу» решил дать себя потренировать, чтобы потом в подходящий момент нанести роковой удар. Куда там!.. Папирус, казалось, совершенно не замечал его злобную рожу в иные моменты, зато неплохо видел и отражал его «секретные» приёмы, принимая их за должное. Хотя нет, гримасы он тоже оценил. Потому что когда Флауи вздумал напугать его, спрятавшись ненадолго, а затем выскочив с самым жутким выражением лица, то Папирус… испугался сначала, конечно же, шарахнулся, а потом воскликнул: — Ваушки! Это отличный способ обратить соперника в бегство! Научишь меня так делать? А я потом отредактирую, чтобы не заставить врага упасть на месте в обморок! Потому что может получиться слишком страшно! Флауи почувствовал, как ужасающая гримаса медленно сползает с его лица, сменяясь искренним недоумением… Таких противников ему встречать ещё не доводилось. Ни разозлить до ненависти, ни деморализовать, ни уничтожить физически с наскока… Флауи сделал так, как привык делать, когда заходил в тупик: сбросил. И сбрасывал ещё не раз…***
— И тогда маленький скелетик решил собрать букет цветов для своей мамы, — читал Папирус. — О, расчленёнка пошла, — заметил Флауи. — Он надеялся, что его мама обрадуется и поставит их в вазу с водой или засушит на память. — Почему все самые изощрённые пытки в этом мире предназначены для цветов? Так нечестно! — Но она сказала, что цветам будет гораздо комфортнее жить в земле, и посадила их на клумбу. — Офигеть. Это первая сказка из сборника, где кому-то пришло в голову, что цветы выживают только в почве. Ура! Первый автор-не-дебил! — С тех пор цветы радовали глазницы семьи скелетов, а те в благодарность ухаживали за ними: пропалывали, поливали и удобряли, — продолжил Папирус чтение то ли сказки, то ли ботанического опуса, а затем повернулся к приятелю. — Эй, а тебе нужны удобрения? Может, я принесу? — Ага, щас, ещё чего придумаешь. Нет уж, спасибо. Обойдусь. Я не такой, как все. Читай дальше.***
Когда Флауи окончательно решил для себя, что дружить с Папирусом во сто крат интереснее и занимательнее, чем пытаться его убить, встал вопрос о том, чтобы эта дружба продолжалась инкогнито. Меньше всего цветку хотелось связываться с Сансом ещё больше прежнего. Избежать этого, правда, так и не удалось. Но «неуловимость» помогла свести количество «дополнительных» встреч к минимуму. Флауи вообще не хотел, чтобы кто-то из монстров в итоге был уверен в его существовании. Мало ли кому он там нагадил. Где-то мог «стереть» последствия очередным сбросом, а что-то могло и остаться. В любом случае, Флауи предпринял стратегию: «Если и нападать на кого-то, то исподтишка, если и дружить с кем-то, то только с Папирусом». Эмоций к скелету он по-прежнему не ощущал. Но чисто на уровне разума был благодарен, что из-за него не так сильно тухнет со скуки. Папирус же, естественно, горел желанием рассказать, что у него появился новый замечательный друг. Похвалиться было чем. Пусть Флауи странновато себя вёл, не в силах удержаться от привычного едкого сарказма, но он был умён, проницателен, многое знал и умел. Он рассказывал Папирусу много каких-то фактов, обращал его внимание на неочевидные вещи, да и его шутки были поостроумнее, чем у Санса. Иногда они вместе за чем-нибудь наблюдали или что-нибудь мастерили. Папирус оставался доволен, а на физиономии Флауи застывало относительно благодушное снисходительно-насмешливое выражение. Заставить Папируса молчать в тряпочку Флауи не мог. Но зато наплёл ему какую-то более-менее правдоподобную (но не ставшую от этого менее бредовой) историю о том, что на нём лежит волшебное проклятье, которое не позволяет ему видеться с другими монстрами, кроме Папируса — единственного, кто смог преодолеть заклинание. Папирус отнёсся с сочувствием и впоследствии стоически терпел, когда его друга называли воображаемым. Почти никто никогда не видел Флауи, а его «легенда», если скелет кому-то её рассказывал, явно не помогала увериться в его существовании. Но обоих всё устраивало. Флауи осторожничал. Он даже не назвал своё имя. Папирус спрашивал. Но цветок отказался говорить, и вежливый монстр не стал настаивать. Имя значит слишком много. В имени слишком много тайн и ключей от них. Поэтому цветок до последнего оставался для приятеля безымянным. Если бы скелет каким-то образом умудрился надоесть Флауи — тот бы наконец распрощался с «игрушкой» без сожалений. Но Папирус не надоедал. Сколько ни проходило времени — он находил, чем удивить. Этот фан-клуб, опять же. Посочувствовал, что цветок вынужден вечно оставаться в одиночестве. Решил «согреть», хотя тот ни разу не показывал, будто ему грустно или одиноко…***
— И всё-таки, почему букеты можно делать только из цветов? Почему бы не делать букеты из скелетов? — Флауи устал слушать чтение и решил поразвлечься. — Это как? — Призови горсточку бесполезных костей. Папирус послушался, и вскоре необходимая горка лежала перед Флауи. Тот поднял кости лианами, красиво собрал их в композицию, красиво перевил несколькими кусочками лианы и продемонстрировал приятелю. — Вот. Букет из скелета. — Ваушки! Я такое не пробовал! — Теперь можешь пробовать. Хотя… Я могу и ещё кое-что получше, — цветок сломал своё произведение и принялся что-то собирать. — Так, это типа руки, это типа ноги… Это таз… Толстый, как у Санса, но не важно… Башка… Вот, готово! Фигурка скелета из костей! Как настоящий… но игрушечный! — Ого! Это чем-то напоминает мои фигурки! — Но гораздо круче, — подмигнул Флауи, подумав про себя: «М-да. Начали с букетов, а закончили… куклами вуду? Надо запомнить». — Можно забрать? — Не. Оставь мне в подарок. Ты себе ещё такую сделаешь, а я, может, поиграть захочу, хи-хи-хи-хи. — Я могу поделиться с тобой фигурками! Обязательно принесу в следующий раз! У тебя тоже будет коллекция! — Да не надо. Может, я себе из травы навяжу болванчиков, хе-хе. Чёрт, Папирус. Такими темпами мы соберём целый кукольный театр. — Надо будет над этим подумать! — Ага, в другой раз. Сейчас я устал уже, — Флауи демонстративно зевнул. — Ох, ладно! Я оставлю тебя в покое! Пока! — Покеда, хи-хи-хи. Флауи проводил взглядом уходящего Папируса, поправил жёлтый шарфик на стебельке, взглянул на костяную фигурку и хмыкнул: — Эх, наивный идиот. Но лучший из идиотов в этом Подземелье.