Куда приводят мечты

Еще минуту назад ей казалось, что жизнь закончилась, что она просто умерла, продолжая дышать, двигаться, говорить, но не чувствовать. Ничего, ровным счетом ничего. Но заблуждение мгновенно рассеялось, как только Блэр осознала весь масштаб случившейся катастрофы. Тогда внутри все оборвалось, и тело как будто перестала держать какая-то неведомая сила, заставляющая людей стоять ровно, поэтому, не выдержав нагрузки собственного веса, она поспешно опустилась в кресло у письменного стола. Блэр Уолдорф полагала, что худшее уже случилось, действительно, куда уж хуже? Спустя секунду она уже вовсю проклинала ту наивную дурочку, которая всегда жила в ней, просто пряталась периодически, выбирая такие потаенные места, что и самой Блэр порой казалось, что детство безвозвратно в прошлом. Когда Чак Басс оторвал от нее испытующий взгляд, и отвернулся, а потом молча направился к барной стойке, и все так же молча и долго наливал в стакан золотистую тягучую жидкость, Блэр неожиданно осознала, что самое худшее пришло только сейчас. Из нее как будто тянули жилы, разрывая кожу холодным молчанием, а потом прижигая раны раскаленным разочарованием. Тишина номера, нарушаемая только тяжелым дыханием двух людей, становилась практически невыносимой. Она опутывала, стискивала все внутри железными обручами и давала, давила, давила. - Скажи мне только одно… - наконец раздалось со стороны мужчины, и она могла поклясться, если бы она могла произнести хоть что-нибудь отдаленно напоминающее звук, она бы ахнула - настолько голос не было похож на голос Чака, - Правду. Все, что было там, - он кивком указал на спальню, - все тоже было ненастоящее? Блэр молчала, собирая остатки сил для ответа. Губы предательски дрожали, в вялых попытках сдержать просящиеся наружу рыдания. - Я люблю тебя… Это все… - Тогда, черт тебя дери, почему?! – голос разнесся по номеру, застревая в ушах и многократно повторяясь эхом; сам Чак обернулся с такой быстротой и неистовостью, что напомнил ей мультяшку, спешащую на помощь попавшим в беду друзьям. Где-то в глубине черепной коробки отложилось, что сравнение забавное. - Я не хотела, честно не хотела, - затараторила Блэр, уже не сдерживая ни слез, ни истерики, - Это не я придумала, я просто не могла отказаться, понимаешь, Чак, понимаешь?.. Его глаза говорили о том, что он не понимает ровным счетом ничего, а она не представляла, как будет все ему рассказывать, она просто не сможет, у нее не получится, факты спутаются, рассказ будет скакать во времени и пространстве и она не сможет ему объяснить… Но он и слушать не захочет. Он снова отвернулся, и снова пошел к стойке, и опять наливал свой скотч в стакан, а Блэр Уолдорф больше ничего не могла сделать. Она потеряла всех, кого любила. Всех, кто когда-то любил ее. Чак вернулся, нерешительно, практически осторожно, подошел к ней, поставил на письменный стол до краев полный сверкающий световыми переливами стакан и отступил на два шага. - Рассказывай, Блэр…, - будто через силу выдавил он, - Рассказывай, пока я еще готов тебя слушать. - Все началось после смерти Луи, - она все еще тихо всхлипывала, но уже обрела дар речи, - мать Луи… они меня просто ненавидит. В общем, в Монако мне делать было нечего, я забрала ребенка и улетела в Париж к маме. А там через несколько дней мне назначил встречу Мортан Бонали. Она видела, как глаза Чака наливаются пониманием, и узнаванием, и еще чем-то сложно определимым сейчас. – Кстати сказать, Бонали – любовник ее Королевского высочества. - Бонали? Мой конкурент? – Чак выплевывал слова, будто пытаясь вместе с ними вытравить из себя всю горечь только что пережитого, - Этого не может быть… - Может. Во Франции он высокий чиновник, политик, в Америке у него гостиничный бизнес… Он быстро объяснил мне, как обстоят мои дела. София – подданная Монакского Государства, а я – никто, американка с титулом, но все еще со своим гражданством. Мне закрыли визы, Чак, и в Монако, и во Францию. Без права оспаривания. Я стала нелегалом с титулом принцессы, - горько усмехнулась Блэр и в очередной раз отпила обжигающей внутренности жидкости, - Но самое страшное, пригрозили, что не выпустят дочь из страны, если я не сделаю того, что хочет Мортан. - А хотел он подвинуть меня, - закончил за нее Чак. - Я сначала отказалась, видит Бог, отказалась. И помчалась к Сайрусу. Чак, пожалуйста, если бы хоть что-то можно было сделать, я бы… Сайрус сказал, что по запросу из Монако власти Франции имеют право запретить вывезти ребенка до решения суда. Суд, разумеется, будет на стороне Короны. Был единственный вариант обратиться в Страсбург, но Сайрус предупредил, если Верховный суд вынесет решение в пользу Королевы, я вряд ли когда-нибудь увижу дочь. - Бред какой-то… - еле слышно пробормотал Чак. - Да, я тоже так думала. Я честно полагала, что на меня просто пытаются надавить, а потом… Потом отец попал в больницу, отравившись парами удобрений на винограднике, Роман неожиданно сломал ногу, потому что не раскрылся его парашют, и он приземлялся на запасном. От мамы начали уходить клиенты… - Элеонор в курсе? – зачем-то спросил он, хотя в данный момент ему это определенно было неважно. - Упаси Бог! – взметнулась она, - Знает только Сайрус, и то очень небольшую часть. - Тебя обложили, - Чак констатировал это как факт, будто вовсе не он был мишенью, в десятку которой попала Блэр, - Что ему нужно? Разорить меня? - Нет, разорить тебя он все равно не сможет, - ее голос уже обрел уверенность, говорить стало намного легче, она даже смогла подняться, чтобы налить новую порцию скотча, - Басс Индастриз непоколебима. Но отнять Эмпайр, попутно сбросив со счетов тебя, они хотели. - Они – это Бонали и Королева? – усмехнулся он, - Ей-то это зачем? - А ей это ни к чему. Просто она меня ненавидит. И Софию ненавидит, и Луи ненавидела, хоть он и был ей сыном. Боже, мы дочь назвали в честь нее…, - Блэр прикрыла глаза, пытаясь закрыться от очевидности разочарования, а затем резко продолжила, - Но она в части бизнеса практически не замешана. Она просто старая интриганка, продавшая всех, ради секса с французским пижоном. - Тогда кто? – Чак даже руки развел, всем своим видом демонстрируя, что больше никто просто не осмелился бы пойти против него. А потом он посмотрел на нее и, кажется, увидел в ее лице горькую ухмылку, и, возможно, что-то понял, но не поверил, абсолютно и решительно не поверил, - Не – может – быть!!! - Может. План простой: сорвать несколько крупных сделок, замедлив тем самым быстрое разрастание сети Эмпайр по стране, перекупить эти отели, пусть даже переплатив, и открыть их под брендом Краун Инн. Акции Эмпайр резко упадут в цене. Расчет был на то, что твои акционеры сбросят приблизительно половину своих акций, Бонали и Джек через подставные фирмы перекупят их. - У меня все равно контрольный пакет… - решительно вставил Чак. - У тебя не контрольный пакет, а ровно сорок девять и восемь десятых процентов, - словно эксперт, всю жизнь положивший на финансовые махинации, поправила Блэр. - Им бы не удалось набрать пятьдесят! - Им и не надо! Достаточно просто влезть в твою песочницу, - выпалила она так жарко, как будто не она двадцать минут назад рылась в его бумагах, с четкой установкой забить первый гвоздь в гроб дела Чака Басса, - дальше они могут стопорить все процессы до тех пор, пока фирма не окажется неликвидной. Ты бы сам продал им Эмпайр, Чак, - горько резюмировала Блэр, прямо глядя на него. - Я понял теорию. Захват неплохо продуман. Но почему ты, - он даже ткнул пальцем в ее сторону, и ей на минуту почудилось, что от этого его прицельного жеста, у нее в груди образуется маленькая черная дырочка, которая будет разрастаться и разрастаться, пока не поглотит Блэр Уолдорф целиком, - не рассказала все мне с самого начала? Неужели ты думала, что я бы тебе не помог? - Да чем бы ты мне помог? – не выдержала она и сорвалась на крик, - Если мне закон не помог, если мне Сайрус не помог, что бы сделал ТЫ? - Многое! Он тоже не выдержал накопившегося напряжение, и тоже крикнул. Для Блэр это стало последней каплей. Приобретенное так недавно самообладание покинуло ее, и так долго сжатая пружина отчаяния, страха и безысходности, наконец, выскочила из тисков. Она бессильно опустилась в кресло и монотонно начала говорить. - Чак, я просто хочу, чтобы мои родные не пострадали, я просто хочу, чтобы мой ребенок был со мной… Я не видела дочь два месяца, понимаешь? Я была в Париже, а меня не подпускали к Софии! Господи, я так боюсь, что она меня не узнает… - на каждом произнесенной слове ее интонация становилась все выше и выше, и к концу этого полного материнского отчаяния монолога Чак Басс всерьез испугался, что скоро его ухо просто не способно будем воспринимать произносимые ею ультразвуковые реплики. Он опустился на колени перед рыдающей в ладони девушкой, попытался заглянуть ей в лицо – тщетно. У Чака сердце рвалось на куски: обида, злость, любовь, нежность – все смешалось, образовав бомбу замедленного действия. Одно неверное движение, и не будет его, не будет Блэр, не будет ничего в радиусе нескольких километров. - Блэр, - он аккуратно отнял руки от ее лица, поймав заплаканные глаза своими, - Я верну тебе дочь. - Как? – одними губами произнесла она, - Даже закон… - Плевать я хотел на закон! – рявкнул он, - Обойдем закон. Это легко. Есть уйма способов переправить людей из страны в страну в обход властей. - Но как? – все так же тихо, почти безжизненно снова спросила она. - Частный самолет один из вариантов. Он отошел, и быстро схватил телефон с низкого столика, и начал нажимать на какие-то клавиши. - Натаниэль, - услышала она его уверенный голос, - прости что поздно. Мне срочно нужна твоя помощь, - Чак обернулся к ней и посмотрел уже теплее, - Нам нужна твоя помощь, дружище.