***
Рано утром Минхо разбудила Пэм. Часовая стрелка только двинулась от шестерки, когда двое ребят вышли из общей спальни. — Спасибо, что позволила мне хотя бы душ принять, — буркнул азиат. — Хотя, наверное, зря: чувствую, пытки будут настолько отменными, что я обосрусь. Пэм поморщилась, но все же не могла не отметить, что, несмотря на их разногласия и ссору, Минхо все еще продолжал шутить. — Извини, — вдруг сказал азиат. — За грубое слово, — тут же уточнил он, — а не за то, что ты не поддержала меня. Пэм резко остановилась и увлекла Минхо в темную каморку, где стояли ржавые радиаторы. — Романтично, — прокомментировал парень, усаживаясь на одну из чугунных батарей. Пэм пропустила комментарий мимо ушей. Она включила пыльную лампу, которая окрасила коморку в грязно-желтый свет. — Минхо, я… Прости, но я не могла поддержать тебя в этой безбашенной затее, — девушка закусила нижнюю губу, волнуясь за ответ. Азиат ухмыльнулся, но в его глазах читалось явное разочарование. — Ты знаешь… — Минхо был необычайно серьезен. — Я прекрасно понимаю — пытаться убежать из стебануться насколько идеально охраняемого места невозможно. Теперь понимаю, — уточнил он. — Галли с его гребанными «связями» плотно подсел на уши, заставил поверить в невозможное — в то, что обрести желанную свободу реально и стоит только грамотно проработать план побега. И, мать его, за розовыми очками и вдохновением на новую спокойную жизнь с тоб… — он поперхнулся, и спустя мгновение продолжил. — Я забыл о том, что нахожусь в ПОРОКе, в самой стебанутой и негуманной в мире организации. Чего я ожидал? Не знаю. Я забыл о том, что в ПОРОКе работают не люди, а чокнутые, жаждущие получить неведомое чудо, лекарство, — он скорчил некрасивую мордашку, — тупые кровопийцы, которые пойдут на абсолютно любые жертвы ради достижения собственных целей. — Минхо, проблема не в том, что ты поздно понял все нюансы, и что сбежать не получится, — выдохнула Пэм, — а в том, что ты не послушал меня. Слова Галли для тебя оказались более убедительными… — Нет, Пэм… — азиат тяжело поднялся. — Проблема не в том, что я стебанутый дурак и не смог остановится в погоне за неуловимым «счастьем», — он жестом показал кавычки. — И не в том, что видите ли слова Галли я принял за правду, а ты якобы обманывала меня, доказывая, что там все трындец как охраняемо. Проблема в том, что я не нашел в тебе поддержку. Парень прошел мимо Пэм и вышел в коридор. — Вы с Томасом очень похожи — вы против гребанного жертвенного огня, но сами подкладываете в него дрова, — грустно сказал он, затем отвернулся и сделал пару шагов по коридору. — Минхо, — Пэм бросилась за ним. — Не провожай, я сам найду дорогу к пыточной комнате, — Минхо сунул руки в карманы толстовки и быстро побрел в сторону Лабораторий, не оборачиваясь на девушку, глотавшую слезы, стекавшие по ее щекам.***
Ньюта на ночь в общие бараки не отпустили. Эвита на это особо не рассчитывала, однако вечером все же заглянула к парням. Приняв утренний душ, девушка хотела успеть до завтрака сбегать в лазарет, но едва она вышла из общей спальни, как решила этого не делать. «Сначала надо пережить наказание, а потом уже выяснять отношения», — подумала она и вслед за остальными побрела на завтрак. — Эви! Девушка обернулась на знакомый голос: к ней спешил Томас. Парень быстро преодолел коридор и обнял сестру. Уткнувшись носом в его плечо, Эвита тихо спросила: — Ты знаешь, что сейчас будет? — Нет, — Томас выпустил сестру из объятий и покачал головой. — Пейдж сказала зайти за тобой и идти к ней. — То есть еще есть шанс, что мы обойдемся без пыток, — предположила Эви, оглядываясь в поисках Минхо. Но азиата нигде не было. — Не думаю, — грустно покачал головой парень. Когда Томас с Эвитой подошли к высоким ангарным воротам, за которыми находились какие-то секретные лаборатории, парень сконфужено обратился к сестре: — Прости, что я собственноручно отвожу тебя сюда… — Том, ты знаешь, что с нами будут делать? — Нет, — честно ответил парень, доставая из кармана пропускную карточку. — Я тоже наказан, и разделю участь всех. Оказавшись внутри помещения, Эвита сразу узнала ту самую секретную лабораторию, в которой работали Томас и Пэм. — Эвита, подойди сюда, — раздался голос доктора Пейдж, и он показался девушке встревоженным. Кинув на Томаса испуганный взгляд, Эви послушно побрела к ожидавшей ее женщине. — Ты не завтракала? — участливо поинтересовалась доктор. — Томас забрал меня раньше. — Хорошо, — она мягко положила руку на плечо девушке и повела ее за собой вглубь лабораторий. — Что вы со мной сделаете? — спросила Эвита, когда они остановились у закрытой двери без опознавательных знаков. Роясь в карманах халата, Пейдж не отвечала на вопрос, и создавалось впечатление, что она не стремится быстрее найти ключ, чтобы вновь поднять голову и ответить. — А с остальными? Вы и Ньюта вытащите из палаты, чтобы пытать? — продолжала Эвита, сама не замечая того, что начинала злиться. Наконец, Пейдж нашла ключи и молча отперла ими дверь. После этого женщина приоткрыла ее и посмотрела на Эви: — Мне очень жаль, моя дорогая, — в глазах женщины блеснули слезы. — Иди. Иди… и будь сильной. Будь собой. Напугав Эвиту еще больше, чем это сделали ее слезы, Пейдж мягко подтолкнула девушку внутрь и закрыла за ней дверь. На ключ. — Эй! — крикнула Эви, обернувшись. — Объясните же! — она стукнула кулаком по железу, но получила только больной ушиб. — Черт, — она пнула дверь ногой и получила еще один ушиб. — Да пошли вы… Что дальше? Девушка повертелась вокруг своей оси — она была в небольшой комнатке, без мебели, без окон, с одной только дверью и слабым люминесцентным освещением. В противоположной стене чернел узкий проход. «Что ж, видимо, мне туда», — Эви выдохнула и медленно направилась в неизвестность.***
Ньют немного удивился, когда к нему в лазарет пришла Пейдж — она была в привычном белом халате, но какая-то потрепанная. Несколько прядей выбились из всегда идеального пучка, под глазами как будто размазалась тушь, которую после вытерли. Кроме того, женщина не сохраняла привычное ледяное спокойствие. — Ньютон, — произнесла она, подойдя к кровати. — Бери капельницу и иди за мной. — А… что случилось? — хмуро поинтересовался Ньют, откидывая одеяло. — Пришло время наказанию. Парень поморщился — из его головы как-то вылетело, что за вчерашние шалости их ждет что-то страшное, ПОРОК просто так не оставит их вылазку и непослушание. Во всяком случае, там будут все его друзья, там будет Эвита… причем ее Ньюту хотелось утешить больше всего. Пейдж привела парня в комнатку, плохо освещаемую лампами, в одной части которой располагался всего один стол с монитором, а другая часть была занавешена шторками. Тишина говорила о том, что комната была пуста. Ньют обратил внимание на монитор — сейчас на экране показывалась какое-то помещение без мебели и окон, дверь видимо находилась под камерой — ее видно не было. — Садись, — велела доктор. — И…? — Ньют сел, придвинув рядом капельницу и не очень понимая, что происходило, ведь обстановка не очень походила на жуткие пытки. — Жди, — коротко ответила Пейдж и вышла, закрыв комнату. Парень развернулся лицом к монитору. На экране все еще ничего не происходило — пустая комната, такое же плохое освещение, как и у него сейчас. Он ждал. Прошло, наверное, минут десять или даже двадцать, когда, наконец-то на экране началось какое-то движение. Ньют прищурился и тут же ощутил, как сердце забилось чаще — в помещение на экране зашла Эвита. Девушка двигалась осторожно, видимо, ей тоже ничего не сказали, просто запустив в комнату. Ньют неотрывно следил за ней, сильно опасаясь за то, что ее ждет. И не зря. Всего через минуту послышался страшный лязг, словно кто-то водил ножницами по железным листам. Эвита тут же испуганно дернулась к дальней стене. Внезапно из-под камеры медленно выползло нечто. Видимо, его запустили в дверь. Ньют задохнулся от возмущения и страха за девушку. Существо напоминало паука, только вместо лап механизмы со сверлами и бензопилами на концах. И оно в тесной комнате один на один с девушкой? Если она не умрет от этих клешней, то ее сердце разорвется от шока и страха. — Они не сделают этого, Эва, — тихо произнес Ньют, хотя понимал, что девушка его не слышит. — Не сделают. Это слишком… Существо неумолимо быстро приближалось. Оно издавало пугающие звуки, похожие на рычание, но смешанное с чавканьем. Девушка испуганно вжалась в стену. Она не кричала, не пыталась убежать, она просто молча вжалась в стену и не сводила глаз с монстра, идущего на нее. — Закричи. Убеги. Сделай хоть что-нибудь! — просил Ньют, сердце которого обливалось кровью. Молчание Эвиты было громче самого пронзительного крика. Парень не мог, но чувствовал ее отчаянье, ее страх, ее понимание того, что она — букашка — ничего не могла сделать голыми руками против этой твари. Сам того не заметив, Ньют поднялся на ноги и уже почти касался лбом экрана — как бы он хотел помочь ей. Существо почти накрыло своим мягким рыхлым тельцем девушку. Она сползла по стене и, внезапно, словно очнулась от гипноза — Эви начала брыкаться руками и ногами, но все выглядело так, будто она приклеилась к стене. Хотя почему будто — девушка, действительно, оказалась приклеена и была лишена возможности убежать. — Нет, — прошептал Ньют и запрокинул голову, проверяя потолок в его комнате на наличие камер. Нашел. — Хватит! — крикнул он в камеру. — Остановите это! Ей страшно! То, что на его слова не обратили внимания, совсем не удивило Ньюта. Он был готов к абсолютному игнору работников ПОРОКа. Парень кинулся к двери — заперто. Он со злости стукнул по ней ладонью. Внезапный крик заставил его вернуться на место перед монитором. Эвита кричала, зажмурившись от страха. Тварь уже была над ней и протягивала к девушке свои клешни со смертельными оружиями на концах. Заостренным лезвием существо резко взмахнуло и оставило глубокий порез на руке Эви. — Нет! — крикнул Ньют, пытаясь перекричать девушку, чтобы не слышать ее мольбы. — Хватит! Остановите это! Прошу! Прошу вас, — голос парня сорвался, и он закашлялся. — Эва! Эва… держись. Они не сделают этого, не убьют тебя. Эй, вы! Хватит! Хватит, пожалуйста! Если вам нужен труп, я готов им стать! Эва? — Ньют снова посмотрел на экран, и его легкие сжались до боли. — Не надо, маленькая моя, я заставлю их остановиться. Закашлявшись из-за боли сорванного от крика горла, Эвита еще раз дернула руку — чем они намазали эту стену?! От зловонного дыхания твари кружилась голова. Девушку тошнило, но рвоты не было, ведь ПОРОК любезно позаботился о том, чтобы Эви не успела позавтракать. Звук пилы заставил сердце снова упасть в пятки. Он пронзал уши, вызывал панику до черных точек перед глазами. Липкая струйка пота пробежала по виску и исчезла где-то в растрепавшихся волосах. — Остановитесь, — просипела Эви, но тварь, глухо рыча, приближалась. И тогда она заплакала. «Будь сильной». Как? Как быть сильной, когда ужасный монстр загнал в угол, когда ничего не можешь сделать, когда ты прикован к стене, а тварь уже метит циркуляркой в шею. Порезанная рука саднила, но Эви не обращала на нее внимания. Холодные дорожки слез заканчивались на подбородке, дрожавшем от страха и отчаянья. «Будь собой». Будь собой… какой? Она трусила при каждой ночной вылазке, храбрость не была ее коньком. Она не была умной, как Томас или уверенной, как Пэм. Она даже не была такой харизматичной, как Минхо. Какая она? Ко всем смешанным чувствам добавилось ощущение дежавю: как будто такое уже было, просто она подзабыла. Хотя, как, интересно, можно забыть такое. «Какая я?» Секунды до встречи с циркуляркой. Сердце сжималось. Умирать не хотелось, но это было неизбежно. Все ее тело напряглось, ее трясло, пот и слезы смешивались в одно и терялись в одежде. «Почему так медленно? — вдруг яркой вспышкой появилась мысль в голове девушки. — Почему существо не нападает с яростью, как положено монстру? Что это за милиметражи он отсчитывает своими инструментами?» Эвита подняла голову и посмотрела прямо в морду монстру. Мокрое лицо вдруг исказила злость и торжество. — Ты ничего мне не сделаешь, — прошипела она и с яростью стукнула ногой по противной морде. — Да! — Ньют, уже почти сам потерявший сознание от переживаний, вскочил на ноги, едва не уронив капельницу. — Умничка, моя девочка, — произнес он, снова уткнувшись в экран. Он видел, как Эви ударила ногой тварь, и как та сначала снова пошла на нее с циркуляркой, уже более яростно, но потом снова получила ногой в рыхлый лобешник. Этого для ПОРОКа оказалось достаточно. Монстр быстро уполз, а к Эвите направился сотрудник, чтобы освободить девушку от липкой стены. — Фух, — шумно выдохнул Ньют, опустив голову на руки. — Браво, Эви, — неожиданно раздался голос Минхо из-за шторки. — Я вот недокумекал, слишком сильно обосрался… Ньют с удивлением поднялся на ноги и подошел к шторке, отодвинув ее. На кровати лежал Минхо и, судя по его виду, он был практически без сил. — А я тут отдыхаю немного, — прокомментировал азиат. — Скоро сюда подвезут еще один недотруп в виде твоей подружки. — Что… Минхо, тебя тоже пытали этой твариной? — спросил Ньют, оглядывая измученного друга. — О-да, — кивнул Минхо, случайно пустив слюну на подушку. — Ой-ёй. Давай притворимся, что ты этого не видел. Ньют кивнул, хотя ему было все равно. Сейчас все, что ему было интересно — как Эва, где она и почему он все еще не рядом с ней. Дверь комнатки распахнулась, и вошел Дженсен. — Итак, ваше наказание успешно закончилось. — Успешно? — переспросил Ньют. — То есть вы на этом еще и пару экспериментов себе записали? — Да, — честно ответил Дженсен. — Вы сами виноваты, ребятки. Нечего было выбегать за пределы комплекса. Минхо громко фыркнул. — Томас уже видел Эви? — спросил азиат. — Видел, — кивнул Дженсен. — Отдыхайте. Примерно через час Эвите обработают ранения и доставят в общую комнату. — В смысле? — не понял Ньют, когда дверь за Крысуном закрылась. — Томас? Он смотрел параллельно со мной? — Ты наивен, — горько усмехнулся Минхо. — Ему покажут запись? — снова предположил блондин. — Святая простота, Ньют, — закатил глаза азиат. — Когда это ПОРОК был так любезен со своими подопытными? Нет, мой розово-очковый мальчик, Томас, как и ты, наслаждался просмотром мучений своей сестры онлайн. Потом ей стерли память и пустили заново, уже для тебя. Первый раз она не осознала, что это игра. Со второго раза, несмотря на стерку, она все поняла. — Ч…что? — выдохнул Ньют. — Она еще и дважды через это прошла? Чертовы ублюдки, — он запустил пальцы в свои волосы. — А я трижды, — сказал Минхо. — Но нет, я не горжусь и не прошу поставить мне памятник за смелость и стойкость духа. Потому что я и с третьего раза нихрена не понял, а только накладывал в штанишки фекалии. Аж самому противно. — Зачем… — вопрос блондина повис в воздухе, не нуждаясь в ответе. — Они придумали для нас иерархию наказаний, — все же ответил Минхо. — Ну типо «по заслугам и награда»: я гребанный зачинщик всего этого, мне дважды стирали память, я три раза проходил через пытки гривером. Эвита понеслась за мной, за зачинщиком, поэтому ей только раз стирали, и она дважды стояла перед этим стебанутым монстром. А ты, Томас и Пэм как бы героически нас спасали, но тоже нарушили правила, поэтому вы разок поглядели на наши мучения. — Моя пытка была в том, что я видел это… — тихо проговорил Ньют. — Лучше бы я был там… — Каждому свое, — отозвался Минхо. — Пока я ссался перед гривером, Пэм смотрела… Но да, я бы, конечно, не хотел с ней местами поменяться… Кстати, что это было? — О чем ты? — «Маленькая моя, молодец. Умничка. Ути-пути, моя девочка»? — передразнил приторным шепотом Минхо. — Ньют, я, конечно, был в состоянии полного нестояния, но мозг у меня работал, и я все слышал. После этого ты все еще будешь продолжать отнекиваться от…? — Да люблю я ее, — перебил Ньют, не выдержав. — Люблю. Все, доволен? — Нееет, — упрямо протянул азиат, — ты должен сказать это ей. — Я… — Ньют покачал головой. — Я не могу. — Так, по щелчку моих пальцев твой мозг включится! — Минхо щелкнул большим и средним пальцами перед лицом блондина. — Опа! — Я не стану ей говорить это, — сердито отозвался Ньют, отбросив от себя руку друга. — Не сработало, да? — с наигранной грустью поинтересовался Минхо. — Я лишился своей магии… А ты, мой туповатый друг, мозгов. — Я не хочу терять нашу дружбу, — упрямо произнес Ньют. — Да нет уже между вами никакой стебанутой дружбы! — не выдержал азиат. — И только ты этого не понимаешь, дундук ты просроченный. Балансируете на тонком лезвии между пропастью под названием «Дружба» и возможностью стать друг для друга всем. Только, пока ты будешь думать, взвешивать, упрямиться, как баран, кого-то из вас отправят в Лабиринт. — Нам все равно сотрут память, — блондин подавил тяжелый вздох. — И Эва забудет мои слова. — Знаешь, — Минхо поднялся на ноги и сделал не самый легкий шаг по направлению к двери, — лучше пусть она забудет то, что ты признался ей в любви, чем то, что так и не сделал этого.