***
Сенсация! Чёрные ритуалы в стенах школы! Куда смотрит Дамблдор?
Вчера на территории школы Чародейства и Волшебства Хогвартс произошло невероятное событие! Как сообщил нам источник, пожелавший остаться неизвестным, поздно вечером представители славянской делегации, а именно директор Соколова Алёна, некий шаман, зовущийся Имрыном, а также студент Хогвартса, скандально известный пятый Чемпион Гарри Поттер, проникли в Запретный Лес. Собрав костер и вымазавшись в крови убитого там же животного (Жертвоприношение, запрещено 8 указом Визенгомота), они совершили некий ритуал, призывая духа, который представился Сами-Знаете-Кем, исчезнувшим более четырнадцати лет назад. При этом в середине костра лежал Мальчик-Который-Выжил, так же, как и все вокруг, вымазанный в крови. Возможно, была попытка оживить чудовище, терроризировавшее весь магический мир Британии, посредством принесения в жертву Победителя. А сам Гарри Поттер был опоён зельями до полного послушания. Но ритуал был сорван появлением на месте директора Дамблдора и Северуса Снейпа, подозревавшегося в связях с небезызвестными Пожирателями Смерти и взятого на поруки тем же Дамблдором. Славяне с присоединившимися к ним кентаврами оказали сопротивление, и директор Хогвартса вынужден был отступить, чтобы вернуться с подкреплением. Но, по-видимому, ритуал всё же был уже сорван, и преступники отступили, при этом оставив Поттера на произвол судьбы, который был в тяжёлом состоянии доставлен в медицинское крыло Хогвартса. Целители до сих пор не смогли привести несчастного мальчика в чувство. И я хочу задать вам вопрос, дорогие читатели. А имеет ли директор Дамблдор достаточно авторитета и влияния, чтобы не допустить экспансию чужестранцев на территорию нашего главного учебного заведения? Было ли разумно ставить на столь ответственный пост человека, который даже не может проследить за безопасностью собственных студентов. Если уж такое отношение к Мальчику-Который-Выжил, то что ждать простым школьникам? Что было целью славян, пошедших на столь решительный шаг? Попытка саботажа Турнира или месть за опасность, которой подвергся Чемпион Святозарской школы? Смогут ли Министерство и Школа обеспечить безопасность Турнира, в чём они не раз заверяли наших читателей, если даже на Первом Туре произошёл форс-мажор, чудом обошедшийся без жертв? (выпуск «Пророка» от 25 ноября, 1994 года) Изменит ли Министерство свою политику по сближению с магами Руси? И не повлияют ли эти события на дипломатические отношения сторон? Читайте эти и другие новости в следующих выпусках «Ежидневного Пророка» Специальный корреспондент Рита Скитер. Сидя на завтраке, Алёна с интересом читала этот опус местных журналистов. Порадовалась факту, что фамилии не были исковерканы, как это бывает иногда. Отметила, что фамилия Турова в этой статье не упоминалась. И, сложив газету, вернулась к процессу према пищи, скользя по помещению ленивым взглядом. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что женщина любуется убранством, ведь Большой Зал в это утро был поистине прекрасен! Сосульки, зачарованные на нерастаивание и неразбиваемость, свисали с уступов, уподобляясь диско-шарам и раскидывая по углам веселые блики. Ветви омелы, развешанные под потолком, словно обретали все новые ветви, с каждым днём охватывая новые пространства. А ели, притащенные в зал, таинственно мерцали, будто скрывая в себе все рождественские тайны. Но Соколову предметы декора, если они, конечно, не могли в это утро играть роль укрытий, интересовали в последнюю очередь. Святозарцы сидели кучно, но в этот раз на краю гриффиндорского стола, ближе к выходу. У входа стоял Степан, всеми силами изображая скуку и недосып. Соколова знала, что, даже отдавая внимание завтраку — ученики отобьются от любого врага. И зная, куда смотреть, Алёна видела, как внимательно Кольчугенко следит за обстановкой в зале. При случае он сможет закрыть своим щитом не меньше половины зала, давая студентам покинуть помещение. С правого края преподавательского стола сидел старый шаман. В этот раз он вытащил свой бубен на всеобщее обозрение. Не скрывая чехлами, он повесил его на пояс и сейчас завтракал, отдавая должное английским тостам и бекону. Знающие студенты-святозарцы мрачно ухмылялись. Боевой бубен шаман не стал бы доставать просто так. Только в случае войны. Лешов же занял позицию с левого бока Алёны. И, несмотря на относительно субтильный вид целителя, Соколова могла быть уверена за левый фланг. Макар Геннадиевич предпочёл бы умереть, чем подпустить кого-то к ней. Святозарцы были готовы встречать войну и мир. На самом деле их утро началось в шесть утра. Директор разъяснила образовавшуюся ситуацию ученикам и тем учителям, кто не присутствовал при этом эпохальном событии. Объяснила необходимость присутствовать на завтраке в Большом Зале и согласовала план на случай агрессии от хозяев замка. Заняли стратегически важные точки с утра пораньше. И сейчас всё зависело от британцев. Захотят ли они поговорить? Или же нет…***
Наличие делегации святозарцев в полном составе на завтраке не сильно удивило Альбуса Дамблдора. В конце концов, наглость была визитной карточкой славян. Успокаивало, что Гарри всё ещё в медпункте, и до него добраться из Большого Зала было непросто. Судя по диспозиции, славяне готовились отражать атаку. А от вида бубна, висящего на бедре у шамана, пожилого мага вообще пробил холодный пот: — Доброго утра, Алёна Ивановна… — Доброе, — женщина дружелюбно махнула тостом. — Присоединяйтесь. Директор сел и, стараясь не выдать волнение, придвинул к себе чашечку с джемом. Заметил газету, небрежно лежащую около женщины, и, будто ненароком, спросил: — Что пишут? — Этой ночью мы совершили жертвоприношение и воскресили какого-то Сами-Знаете-Кого, — не отрываясь от сооружения бутерброда, ответила Алёна. Рука дернулась, и ложечка с джемом улетела под стол. — А вы… — Давайте разъясним ситуацию, Альбус, — директор кивнул, показывая, что он готов слушать, но руки с палочки так и не убрал. — Меня не интересуют ваши подковёрные игры. Я не желаю мирового господства и не склонна к непродуманным шагам. И эксперименты от балды меня тоже не интересуют. Поэтому ваши фантазии про воскрешение Томаса Марвало Риддла, — Дамблдор икнул, но Алёна сделала вид, что не заметила изумление слушателя, — остаются исключительно вашими. Мы же с коллегой и одним талантливым студентом пытались излечить Гарри. И только. Но как всегда, Добро, в вашем лице, не разобравшись, примчалось причинять Добро и наносить Справедливость. А результат сами видите. Признаюсь, я имела этой ночью неприятнейший разговор с нашим отделам Международного Сотрудничества, но они признали мои действия правомерными. Как вы понимаете, мне и моим коллегам ничего не грозит. И не думайте, что ваше правительство сможет на нас надавить. Но остаётся только вопрос пребывания нас в этой школе. Вы потом можете почитать и заметить, что в этой газетёнке, — Соколова ткнула пальцем в печатное издание, лежащее на столе, — сильно передернуты факты этой ночи. Могут возникнуть конфликты. Мои ученики весьма сильны, директор, и могут постоять за себя. А вам вряд ли захочется выслушивать разъяренного родителя и объясняться, почему ваши студенты получили травмы разной степени тяжести. Но выход есть. Алёна с удовольствием надкусила получившийся бутерброд и запила чаем. Стёпа всегда язвил, что она делает небоскрёбы, но переучиваться женщина совершенно не желала. — Выход есть. Вы, прямо во время завтрака, когда все соберутся, объявите о том, что к нам эти грязные инсинуации не имеют никакого отношения. Что мы проводили обряд, но он не имел никакого отношения к этому «чудовищу, терроризировавшему Британию». И уж тем более мы не пытались его воскресить. — Допустим, — старый маг, видимо, потерял аппетит, так и не притронувшись к еде. — Но будьте так добры, объясните, что вы сделали с Гарри? Он так и не пришёл вчера в себя. — А он и не должен был приходить в себя, — яичница исчезала с тарелки со скоростью гоночного болида, но кто сказал, что женщины должны питаться воздухом? — Если хотите, можем его проведать после завтрака. Ему уже положено проснуться. А что сделали… Мы дали ему защитника. Духа-защитника. Это не было правдой полностью. Но и абсолютной ложью не являлось. Всего ведь этот старик тоже не рассказывал. — Хорошо. Я сделаю объявление. Но Гарри мы навестим сразу после завтрака. И обсудим планы по его дальнейшему обучению. — Конечно, директор, — Альбус занимал Алёну уже постольку-поскольку, ведь в дверях зала появилась более интересная фигура. Северус Снейп, собственной персоной. «Это будет куда интереснее! Любопытно всё же, что себе успел надумать этот готический принц». — Доброе утро, профессор Снейп. Присаживайтесь, позавтракайте с нами. Лицо зельевара было непроницаемым, но садился он так, будто подозревал наличие невидимых гвоздей в стуле. — Ну что? Поговорим? Невербально сотворённое заклятие приклеивания на штаны не позволило мужчине сбежать, что, по-видимому, он захотел немедленно сделать. — У меня нет выбора, — озвучил очевидное зельевар, стараясь не смотреть на Соколову. — Ну и замечательно, — от взгляда директора не укрылось движение палочкой, и он незаметно ухмыльнулся в усы. — Мне как раз нужно отправить несколько писем в Министерство. Но не волнуйтесь, мадам Соколова, я вернусь. Северус, составь коллегам компанию. Хорошо, что Снейп не умел убивать взглядом. Иначе бедного директора Хогвартса уже бы выносили вперёд ногами. А так убежал на своих двоих. — Разумеется, — оставалось только удивляться, как можно звук «р» произнести шипя. — Нам ведь многое есть, что можно обсудить? — Хммм… Вряд ли. Пытающийся играть в невозмутимость Снейп поперхнулся кофе: — Как это?! — А вы ждали чего-то другого? Может, гневной отповеди? Спешу вас разочаровать. Я не трачу время и силы на тех, кто недостоин внимания. Можете идти. Чары исчезли, но мужчина остался сидеть. — Что-то ещё? — Нет, — чашка звякнула о блюдце, и мужчина поднялся. — Не смею более вас отвлекать. Удостоив того кивком, Алёна вернулась к прерванному завтраку. — А зачем было его приклеивать? — старшие коллеги подсели с разных сторон, фонтанируя любопытством. — Если ты не хотела говорить. Женщина пожала плечами: — Чтобы не убёг. Ведь шёл-то он для другого. Поговорить, объясниться, попросить прощения. Но испугавшись, решил обставить дело так, будто я выбиваю прощение. А он его милостиво приносит. Я не так хочу. — А в чём разница? — шаман озадаченно почесал нос. — Разница огромна, Имрын-нкэй. Выбивая извинение, женщина подавляет мужчину. При этом — мужчина не усваивает урока, считая, что женщина требует извинений из вредности и чтобы показать свою власть. Что в корне неверно. — А для чего тогда? — Лешов понимал, что такие вопросы своим ученицам, пусть и бывшим, не задают. Но возможность узнать эту запутанную женскую натуру! Искушение. — Ох, мужчины! — звучало это как диагноз, на что все втроем улыбнулись. — Женщина желает извинений от мужчины, потому что это считает сигналом: «Я осознал свою глупость, больше так делать не буду». А представители мужского пола почему-то, думают, что извинения — как кнопка перезагрузки: «Накосячил? Ничего! Извинимся, и дальше можно косячить!» А страдают кто? Верно! Бедные женщины! Коллеги разразились громким хохотом, спугнув парочку летучих мышей с потолка. — Ох, Алёна! — Лешов стёр выступившие на глаза от смеха слёзы. — Поэтому ты парня отослала? — Угу. Какой смысл был в этом разговоре, если он ожидает нападения и надругательства над своим чувством стыда и совести? Я ничего доказывать не собираюсь. А уж объяснять здоровому мужику, что он поступил низко — тем более. И Алёна обхватила чашку с чаем обеими руками, погрузившись в свои мысли. Коллеги, поняв, что больше откровений на сегодня они не дождутся, тихо вернулись на исходные позиции.***
Дамблдор вернулся в тот момент, когда гудение в зале уже напоминало таковое в растревоженном пчелином улье. Ученики Хогвартса читали Ежедневный Пророк, с опаской оглядываясь на святозарцев. Студенты же славянской школы сконцентрировались, приготовившись отражать возможный удар. Шармбатонцы и ученики Дурмстранга крутили головами, с трудом понимая, что происходит. Поймав момент, когда ученики уже готовы были вскочить с воплями, директор Дамблдор привлек к себе внимание: — Дорогие студенты! Уважаемые преподаватели! Я хочу сделать заявление. Ропот затих, но пара неприязненных взглядов в сторону святозарцев все же была. — Вчера вечером произошло небольшое недоразумение. Представители святозарской школы проводили лечебный ритуал. К сожалению, они не поставили в известность руководство школы, что привело к конфликту. Что же до попытки возрождения Волан-де-Морта, — ученики, к удивлению Алёны, как один, вздрогнули, — то ответственно заявляю — воскресить его делегация Святозарской школы не пыталась. С вашим же однокурсником, Гарри Поттером, всё в порядке, можете не волноваться. И я был бы очень недоволен, если кто-то из студентов попытается выяснять отношения с нашими гостями. Официальное заявление в Министерство Магии и опровержение этого факта я уже дал. А теперь, пожалуйста, продолжайте прерванный завтрак. Зал забурлил. Студенты бурно обсуждали новости, сопоставляя имеющиеся факты с заявлением директора и собственными домыслами. И, как всегда, оказываясь далековато от реального положения дел. Но, несмотря на это, количество неприязненных взглядов на делегацию святозарцев сильно уменьшилось. Соколова слегка выдохнула. Успокоились, и баста. К тому же скоро Бал. Никто не захочет ругаться с гипотетическими партнёрами.***
— Гарри? Как ты себя чувствуешь? Мадам Помфри уже раза три успела его проверить, когда в медпункт пришли директор Дамблдор и Соколова. — Всё хорошо. — С ним все хорошо, директор. Но я бы его оставила здесь ещё на несколько дней. А то он сильно исхудал. На заявление медведьмы Алёна поперхнулась воздухом. Не исхудал, а вытянулся! Естественно, парень не напоминает шкафа-крепыша! — Это будет лишнее, Поппи, — кивком отпустив целительницу, Дамблдор повернулся к мальчику. — Гарри, у нас возникли некоторые трудности касательно твоего обучения у мадам Соколовой. — Какие? — В прессе прошёл слух, будто делегация славян пыталась воскресить Того-Кого-Нельзя-Называть. И, учитывая твой статус, о тебе могут пойти нехорошие разговоры. — Но, директор! Это же чушь! К тому же Тренер не делала ничего плохого. Она мне помочь хотела! — Я понимаю тебя, Гарри. Но общественное мнение бывает очень резко в своих суждениях… — Альбус, будьте, пожалуйста, кратки, — слегка нетерпеливо перебила пожилого мага Алёна. — Что вы сейчас хотите от меня и Гарри? — Я всего лишь хотел бы, чтобы он вернулся к занятиям в Хогвартсе. Гарри и Соколова замерли, в шоке глядя на директора. Тот воспринял их удивление по-своему: — Это позволит студентам увидеть, что Гарри не изменился. Что с ним всё по-прежнему, а статьи Риты Скитер — всего лишь наглый навет. — Но обучение должно быть непрерывным! А вы хотите перевести Гарри в середине учебного процесса! При том, что я учила его по своей программе, более продвинутой и ускоренной. Алёна была в ярости. Хотелось, забыв про меч и палочку, вцепиться зубами в тощую шею седого старца. До крови, до мяса, защищая своё. Пока Соколова прогоняла багровую пелену видений, стоящую у неё глазах, а Гарри в шоке молчал, активизировался один невидимый собеседник: «Не соглашайся! Стой насмерть!» «Почему?» «По кочану, идиот! Это старый ход! Не молчи! Быстро ори, что не согласен!» — Не согласен! Я не хочу прерывать обучение у Алёны Ивановны! — видимо, с испуга и после напутственного рыка его личной «шизофрении», Гарри даже не ошибся в трудном русском имени своего Тренера. Не ожидавший такого решительного отпора Дамблдор вздрогнул, отступая на шаг. — И мне плевать, что обо мне подумают в Хогвартсе! — Но: Гарри, мальчик мой, это неправильно. Ты не должен так говорить. В Хогвартсе же твои друзья… — Друзья?! Вы сказали друзья?! Мои единственные друзья — это Гермиона и Луна! Все остальные — это шакалы, готовые пинать упавшего льва! Глядя на опешившоего от такого решительного напора Дамблдора, Алёна с удовлетворением кивнула. Занятый постоянными тренировками Гарри возможность почитать что-то отвлеченное воспринимал как дар небес. Главное, спокойно и без упражнений! В результате словарный запас и количество речевых оборотов значительно повысилось. А Гарри, видимо, решил высказать всё, что у него наболело за это время: — Друзья?! Когда меня объявили Чемпионом, в общежитии меня избили! Поймали и избили! И знаете, за что?! За то, что выпендриваюсь! И за меня никто не вступился! Друзья?! Вот те люди — друзья?! Я не верю в это, директор. Я не верю этим людям! Ни на грамм! И я предпочту не иметь с ними ничего общего! «Апплодирую стоя. Это была достойная речь!» В медицинском пункте уже бушевал небольшой смерч, эпицентром которого был невысокий для своего возраста подросток. Одеяла, подушки, прикроватные тумбы закружились, рискуя покалечить зазевавшихся колдунов. Выскочившая на шум медведьма, охнув, шустро заползла под ближайшую кровать. Очень предусмотрительно, на взгляд Алёны. Дамблдор же попытался подойти поближе: — Гарри, мальчик мой… Успокойся… Прошу тебя, Гарри… Это для твоей же пользы! — Оставьте, Альбус! Это не поможет! — укрывшись под кроватью кричала Алёна. — Это этап инициации! — Что?! — Это слияние магии Гарри и его защитника! Дух хочет сделать его сильнее! Не вмешивайтесь! — Но ведь… Комнату залило слепящим белым светом. Когда Алёна открыла глаза, то обнаружила, что единственная, кто не потеряла сознание. Медведьма сопела под кроватью, заваленная всеми одеялами в комнате. А Дамблдор, оказавшийся у эпицентра, нашелся снаружи, в коридоре. — Видите, коллега, — переправив обоих пострадавших на кровати и восстановив прежний вид больничного крыла, Соколова решила пояснить ситуацию, — как небезопасно теперь вредить Поттеру? Его дух-защитник пока не образован и плохо контролирует свою силу, но мальчика защищать он будет до последнего. И, как можете заметить, без вреда для окружающих. — Без вреда, да? — пробормотал пожилой маг, глотая зелье Костероста — стена встретила его очень не ласково, что закончилось переломом ключицы. — А как же сам Гарри? Если он подумает, что стал самым сильным магом? — Такая опасность есть, — кивнула Алёна, бросив мимолетный взгляд на койку с её студентом, — но вы забыли, как его воспитывали опекуны. Так что шанс сведён к нулю. К тому же… На фразу об опекунах Альбус закрыл глаза, предпочтя не смотреть на девушку. Что она может понимать? В ту ночь, когда Том исчез, Альбус испугался. Том был силён. Так силён, что в прямом бою сам Дамблдор мог с ним и не совладать. А его остановил мальчик. И эта сила… Гарри тоже мог стать сильным. При правильном воспитании, при надлежащем контроле и учителях он мог выйти на уровень легенд. Это было бы хорошо. Но Том… Мальчик сделал себя безумцем, и в этом была его, Альбуса, вина. Взращенная боязнь смерти в бомбежках Лондона. Гордыня, привитая правилами факультета Слизерин… И детская тяга к великим предкам… Желание быть потомком Великих… Гарри стал хранилищем крестража и был опасен. Но уничтожить его… У Альбуса не поднялась рука. Он мог объявить о своей находке, но не собрался с духом. На свободе было полно фанатиков, желающих возвращения Тёмного Лорда и знающих, как это сделать. Гарри был бы идеален для этого. Для возрождения. И даже не это самое страшное. Испуганные люди уничтожили бы младенца. Как убивают зародышей кобры, пока нет опасности. И Альбус выбрал другой путь. Спрятать мальчика. Спрятать там, где любой разумный маг не стал бы искать. У маглов. Без учителей, без упражнений на контроль, которые могли бы дать знающие взрослые маги. Гарри оставался бы слабым. Так старый маг перестраховался. На случай, если крестраж всё же победит. Понимая, что совершает такую же ошибку, как с Томом, когда отказал ему в приюте во время войны. Он струсил. Опять. Но он должен был! Чтобы уберечь Гарри от участи стать воплощением Волан-де-Морта! От участи быть растерзанным под улюлюканье толпы, охваченной страхом. Уж лучше так, чем тот ужас, который мог произойти! А потому, когда эта пигалица пришла читать ему мораль, как плохо живётся Гарри, Альбус едва сдержал себя. Он отправил мальчика с одной целью — показать, что в чужом месте хуже, чем в Хогвартсе. Но славяне умудрились воспользоваться возникшими проблемами в школе и дали альтернативу. Что директора никак не устраивало. — … давать наставления. Духи очень долго наблюдают за нами, а потому могут сказать гораздо больше, чем мы думаем. — Понятно, — Альбус сделал вид, что внимательно выслушал Соколову, и, потянувшись, встал с койки. — Благодарю за содержательный рассказ. А что по поводу Гарри. Что же. Пусть продолжает обучение у вас. — Благодарю, господин директор, — женщина сделала небольшой книксен. — Всего доброго. И ещё. Счастливого Рождества.***
Святочный Бал приблизился вплотную. К чести студентов Хогвартса, приглашения на Бал для парней и девушек школы Святозара не аннулировали. Часть так вообще пытались раскрутить святозарцев на информацию о событиях той ночи. И, конечно же, получали её, с милостивого разрешения директора Соколовой. Всё, о чём можно было рассказывать, было подвергнуто жёсткой цензуре. Писульки Риты Скитер продолжили выходить, но, видимо, Дамблдор был фигурой весомой, и имена славян в этих статьях не полоскали. Да и международного скандала британцы вряд ли хотели. Гарри уже немного свыкся с новым соседом. Всё же пользы от него было больше, чем вреда. Том, видимо, найдя себе свободные уши, рассказывал всё, что когда-нибудь знал и умел. Алёна лишь удивлялась, с какой скоростью мальчик постигает азы Древних Рун и магию чисел. Видимо, в лице Тома Гарри нашёл себе ещё одного учителя. Конечно же, Дух-защитник был представлен преподавателям и шаманам. Имрын, Ярополк и Алёна смотрели с исследовательским интересом, Лешов с подозрением, а Степан с искренним восторгом. — А почему он такой молодой? Над этим вопросом Алёна задумалась. Ведь действительно, Том Реддл учился ещё во время Второй мировой войны, а значит, ему должно быть «далеко за полтинник». — Ммм… Имрын-нкэй? — Очевидно, мальчик омолодил духа. — До своего собственного возраста? — Разумеется. Рассчитывая средне арифметическое, так и получится. Хотя и грубовато. Видимо, мальчик сильно делился магией. — Ну ладно, — решительным взмахом руки прервала обсуждение Алёна. — Гарри, ты понял, как с ним общаться? — Конечно. Он же обязан говорить мне правду, не утаивая и не изменяя информацию. Обязан защищать и служить мне. И выполнять мои распоряжения. Таким образом, о наличии духа знали Дамблдор, преподаватели школы Святозара и Ярополк. О том, кто именно этот дух, знали только святозарцы. Северус Снейп так и не захотел просить прощения. На завтраке старательно не смотрел в сторону Соколовой, сухо кивал при встрече и хмурился при виде Поттера. Так что проблема партнёра на Бал встала перед Алёной в полный рост.***
— Стёпа. Директор освободила студентов от занятий в честь приближающихся праздников, разрешив им побродить по школе или же заняться своими делами. Преподаватели же также решили расслабиться. Ведь это утомительно, присматривать за половозрелыми студентами, которые так и желают уединиться в условиях длительной командировки! В школе островком спокойствия была учительская, в которой загруженные преподаватели могли немного расслабиться, снимая с себя будто вросшие маски строгих и непогрешимых учителей. В Избе таким местом было решено означить круглый стол на кухне. Именно там собирались вечерами преподаватели, чтобы обсудить важные вопросы или просто рассказать что-то интересное. Теперь же Имрын-нкэй с Лешовым все свободное время проводили в Запретном Лесу, продолжая что-то исследовать. Что это за изыскания, Алёна не спрашивала, справедливо опасаясь за свое душевное здоровье. Степан остался в Избе, заваривая чай, а Алёна сидела тут же, за столом, вытянув ноги, и пыталась решить для себя трудный вопрос. Кого пригласить на Бал? Бесспорно, она бы могла пойти и одна. Но явиться без пары — это всё равно что расписаться в собственном поражении. При этом понимая, что ведёт себя как идиотка, Алёна не могла остановиться: — Стёпа? — А? Что, Алёна? Женщина слабо улыбнулась. То-ли-враги-то-ли-любовники-в-ссоре для всех остальных, наедине они могли не притворяться, снимая абсолютно все маски. И общаться дружески… — Ты мог бы мне помочь? — Легко. Кого убить? Старая присказка, ставшая почти легендарной. Но в каждой шутке лишь доля шутки… — Ты мог бы пойти со мной на Бал? Алёна опустила взгляд, заинтересовавшись чаинками в чашке. — Я согласен. Соколова подняла глаза и едва не застонала: в глазах мужчины светилась НАДЕЖДА. Это будет сложно…