***
Трое парней вышли в гостиную, и Туров задержал их, поймав за рукава. — Вадик — тебе в комнату, доделывать то, что ты начал три дня назад. От Кольчуги отмажу. Благодарно улыбнувшись другу, парень исчез в дверях мастерской. — Пошли, Гарик, — сам Ярополк откинул люк в полу и первым начал спускаться в тренировочный зал. — Нас Кольчуга ждёт.***
*** На обед Алёна пришла в смешанных чувствах. Вроде всё получилось, но не до конца. Жизнь Брониславы была уже вне опасности. Макар Геннадиевич её обследовал и дал официальное заключение о полном восстановлении здоровья. Эта проблема полностью разрешилась, что безмерно радовало. Ожидаемой истерики у девушки не случилось. Хотя женщина предполагала, что Ларина ещё не осознала до конца своё положение, чтобы сделать правильные выводы. Но наличие поблизости Ярополка и Вадима обнадёживало. Первый всё расставит по полочкам и обрисует ситуацию, а второй успокоит девушку после. Реакция родителей Кузнецова пока что была не прогнозируема. Представители старого рода, они были довольно консервативны в вопросах наследования и страшно не любили быть не у дел. А такой демарш… Алёна не вмешивалась в личную жизнь своих подопечных, но присматривала. Особенно за теми, кто не имел родственников-магов. И знала о планах своей ученицы. Как и о встрече, и о договоренности. Данная же ситуация ставила потомственных оружейников в довольно щепетильное положение. И что они предпримут, Алёна не знала. Но поступающая корреспонденция была теперь под надзором. Перестраховка не повредит. Но эти проблемы были сейчас лишь домыслами директора. А вот слухи и брожения среди учеников вызывали нешуточные опасения и были вполне реальны. Часть студентов уже были уверены, что Ларина сама сымитировала одержимость и заставила Вадима участвовать в этом обряде. Конечно же, чтобы женить его на себе. Несколько человек убеждали остальных, что она заколдовала учителей, чтобы ей помогли. А примерно треть (в основном девушки) пытались обезвредить зелья, которыми, вероятно, был опоён «бедный Вадимчик». Все было бы смешно, если бы не было так грустно. Выпустить сейчас Брониславу из лазарета было всё равно, что бросить её в бассейн с прикормленными акулами. Соколова не идеализировала своих студентов, она старалась смотреть на вещи реально. А людям всегда было легче увидеть в девушке злодейку и коварную отравительницу-искусительницу, чем поверить, что всё это — стечение обстоятельств и невероятной жертвенности. Проявленной как со стороны Брониславы, так и со стороны Вадима. Поэтому с этой проблемой нужно было разобраться, и как можно быстрее. Сделать это можно было только одним способом. Доказав, что было вмешательство. А для этого был нужен очень хороший легилимент. Имрын-нкэй был одним из лучших в стране, Ярополк тоже, хотя и не подтверждал пока мастерство. Но их кандидатуры не подходили. Они «заинтересованные». Директору же нужна была абсолютно прозрачная проверка, чтобы развеять подозрения раз и навсегда. «Нужен мозгоклюй», — Алёна заняла своё место за обеденным столом, поздоровалась с присутствующими, привычно посчитала своих подопечных по головам и придвинула тарелку. — «Учитывая законы Великобритании, искать нужно в колдовских «трущобах». Нужно узнать у местных, где находится крупный магический рынок». Адресом местного рынка любезно поделилась профессор Травологии, Помона Стебель. Алёне она напомнила добрую бабушку на пенсии, слишком бойкую, чтобы просто сидеть перед телевизором или вязать носки. Таких обычно обожают внуки, а дети часто приезжают на выходные. Словом, чудесная женщина. И, раздав после обеда ЦУ коллегам, директор отправилась на поиски способа решения проблемы в самый центр Лондона. На Косую Аллею.***
*** Местный магический рынок поражал. Поражал все пять чувств, вызывая их перегрузку и последующее отключение. Алёна переместилась из Хогсмида, по каминной сети из паба «Три метлы». Улыбчивая хозяйка, узнав, что Соколова директор, с радостью обеспечила проход. Но по прибытии женщина подумала, что ошиблась адресом. Если «Три метлы» были вполне респектабельным баром, то это место напоминало притон. Ни больше, ни меньше. Запах забродившего пива, скисшей капусты и немытых тел причудливо сплелись и атаковали обоняние, заставив Алёну поморщиться и прикрыть нос. Быстро дойдя до выхода на задний двор-колодец, женщина постучала по нужному кирпичу, вошла в образовавшуюся арку и снова испытала сенсорный шок. В этот раз пострадало зрение, так как от большого количества сверкающих, скачущих, перемещающихся и шевелящихся товаров начинала болеть голова. Единственным положительным моментом оказалось то, что покупателей было немного, и Алёна быстро пересекла эту улочку, заставленную магазинчиками. Лютный переулок сильно отличался от Косого. Настоящие задворки, хотя расстояние было всего в сто метров. По мостовой текли струйки от помоев, а в воздухе ощутимо витал запах гнили. Алёна поглубже накинула капюшон и шагнула вперёд, стараясь не привлекать внимания. Магазины вдоль улочки были окрашены в сдержанные тона, что выгодно отличало это место от «центра». Но на этом преимущества кончались. Опасность витала в воздухе, навеяв женщине не самые приятные воспоминания из её собственного прошлого… — Хей, дамочка, монетки не будет? Тело сработало быстрее разума. Обладатель хриплого дисканта оказался прижат к стене, а попытавшись дёрнуться — лишился палочки и заполучил длинную царапину на щеке. Лезвие ножа неприятно холодило кожу, режущей кромкой касаясь кадыка. — По вторникам милостыню не подаю. Незадачливый попрошайка сполз по стене, в ужасе скрючился и на четвереньках быстро уполз в какой-то закуток. А Соколова, вновь выйдя в центр улицы, почувствовала, как враждебность отступает, уступая место осторожному интересу. Дёрнув плечом, женщина пошла вглубь местного гетто. Такими проверками её уже было давно не напугать. С тех пор, как она перестала быть студенткой…***
На вывеске значилось «Белая виверна», и Алёна, недолго думая, толкнула дверь. В отсутствие информации было легче навести мосты именно в таких общественных заведениях. Внутри было в меру обшарпанно и грязно, но не совсем запущенно. По крайне мере, в воздухе чувствовался запах жасмина и полыни, что давало разительный контраст по сравнению с местом «высадки». За стойкой бара стояла женщина, одного взгляда на которую было достаточно, чтобы понять — у такой не забалуешь. Худая, растрёпанная, она могла разом остановить разошедшихся посетителей, а командовала уверенно и привычно. Палочка на поясе в потёртых ножнах только подтверждала предположения Алёны. Хозяйка могла защитить себя и своё заведение. В это время суток посетителей ещё не было, только парочка пьяниц пила что-то в углу, поэтому Соколова удостоилась повышенного внимания. — Опа! Смотрите, какая фифа залетела в наши места! Чего изволит дорогая госпожа? Может, вина столетней выдержки? Или фиников, собранных на новолунье? — Барменша ухмыльнулась, обнажив крепкие жёлтые зубы, умудрившись при этом вложить в свои слова всё презрение, имеющееся в ней. Алёна заулыбалась. — Если вы торгуете только вином, я разочарована. Ведь я пришла сюда за гораздо более редким товаром… Наживка сработала. Барменша не подала вида, но по тому, как блеснули её глаза, стало понятно, что Алёне удалось её заинтересовать. — И что же вы считаете достойным себя? Может, вас интересует чёрный аконит? Или особый трактат по вызову демонов? В Лютном можно найти всё! — Конечно, — продолжила улыбаться Алёна. — Всё, включая неприятности. И, если вы так ведёте дела, я недоумеваю, почему вы ещё не разорены… И, что самое главное, все ваши… м-м-м… друзья. Но я обязательно у них поинтересуюсь… Хозяйку проняло. Не сказав больше ни слова, она наполнила один из высоких стаканов чем-то, напоминающим по цвету и консистенции вязкий дёготь, и поставила на стойку. — Чё надо? Соколова торжествовала. Проверка пройдена. Блюститель порядка в этом случае вряд ли бы смог сдержаться на такое откровенное хамство. Конечно, бдительность ослаблять никто не собирался, но информацией, при определенных условиях — могли бы поделиться. Сейчас предстояла ещё одна схватка, и тут главное было не перейти ту тонкую грань, когда кончается торг и начинается откровенный грабёж. Что с одной, что с другой стороны. — Нужен легилимент. Рука хозяйки дрогнула, и содержимое высокого стакана разлилось по стойке. Поморщившись, она взмахом палочки навела порядок. И только после этого подняла глаза на посетительницу: — Девочка, ты начиталась страшных сказок о наших местах. Таких здесь нет… — Хммм, а я думала, что в здесь можно найти всё что угодно. И продать всё что угодно… — на стойке появилась маленькая бутылочка с молочно-белым содержимым и соответствующей маркировкой. «Яд акромантула». Козырный туз Соколовой. И одновременно гарант того, что её примут и ответят на вопросы. Ведь мало найти и убить акрамантула. Нужно как-то продать его яд. А разведение подобных существ ХХХХХ класса… Без лицензии было невозможно. Рыбак рыбака… — И сколько? — в голосе хозяйки не было алчности. Только интерес. — Унция. И она будет ваша, … если я получу адрес и пароль. Пожилая ведьма бросила ещё один взгляд на фигуру в зелёном плаще и, достав кусок пергамента, нацарапал несколько строк. Ёмкость и записка исчезли со стола как по волшебству. — С вами приятно иметь дело! Но если я там найду будку полисмена или туалет, то я вернусь. Сказано это было без угрозы, но ответом стало гробовое молчание.***
Уже двигаясь по указанному адресу, Алёна почувствовала навязчивое внимание. Появилось чувство ностальгии. Она уже начала забывать, как опасность обостряет чувства. Впереди чернел узкий проход между домами, за которым была видна вторая часть улицы, и женщина с восторгом чувствовала, как сзади приближаются двое. Мастер — это не просто титул. Нельзя овладевать искусством, не получая от этого удовольствия. Настоящие мастера — фанаты своего дела. И хобби для них превращается в работу. А Мастер Клинка не может жить без драки. Без схватки. Без боя. Вот она зашла в проулок, и шаги раздались совсем рядом. Семь метров, пять… — Петрификус Тоталус! Быстрый уход с траектории заклятия и стремительный прыжок к противнику. Напарника нападавшего видно не было, тот, вероятно, остался смотреть за возможными свидетелями. — Экспеллиармус! Палочка выскользнула из руки, но Алёна этому не стала препятствовать. Ведь покинув её, палочка стремительно… — Что за чёрт! … возвратилась к своему изначальному размеру. К полутораметровому посоху. С глухим стуком навершие посоха впечаталось в лоб неудачника. Глаза его съехались к переносице, и он осел на землю. Когда напарник пошёл проверить, что случилось, в проулке он не нашёл никого, кроме своего подельника, лежащего на земле и пускающего слюни.***
Возможно, предосторожность была излишней, но Соколова не привыкла обходиться полумерами. Заклятие забвения вышло на славу, начисто стерев из памяти жертвы последние полчаса. Второй Алёну не интересовал, так как он присоединился позже и не слышал разговора с хозяйкой бара. Искомое место нашлось спустя пять минут. Обшарпанная дверь, скрипучие ступени и ручка, смазанная какой-то мазью. Запах был еле уловим, но Алёна заметила его. Так как специально искала. «Зелье доверия. Оно же зелье «дружбы». Хороша же дружба», — повинуясь палочке, дверь открылась, пуская волшебницу внутрь. Помещение было помесью кабинета и библиотеки. У стен возвышались трёхметровые книжные шкафы, заполненные фолиантами, древними даже на вид. У единственного окна стоял широкий письменный стол, изготовленный из цельной древесины. Кому-то могло показаться странным устраивать книгохранилище на пороге дома, но знающий хозяина человек не стал бы трогать книги и рыться в бумагах, разложенных на столе. Соколова была предупреждена, а потому не торопясь осматривалась, терпеливо ожидая появления хозяина дома. — Пусть ваш разум будет чист и ясен. Из теней вышел высокий мужчина, возраст которого можно было оценить в диапазоне от двадцати до пятидесяти. Совершенно седые волосы, сухие губы, образующие тонкую прямую линию, морщины вокруг рта, колючий неприятный взгляд серых глаз. А вместе с тем он был обладателем длинных ног, широких плеч и мощной груди, на которой в большом количестве курчавились волосы, не скрытые шёлковым халатом с традиционной японской росписью. — Да будет в вашей душе спокойствие. Алёна склонила голову ровно настолько же, насколько и её собеседник. Тот, видимо, не вспомнив о приличиях, решил не представиться. — Чем могу помочь, мисс?.. — Мне нужен Мастер Легилимент, — проигнорировав обращение, Алёна встала у стены, не сводя взгляда с мужчины. Левая рука под плащом нащупала рукоять ножа, а правая, с палочкой, была свободно опущена. — Который сможет подтвердить факт вмешательства в тонкие границы психики. Глаза мужчины сверкнули сталью. Неторопливой походкой он подошёл к столу и, ещё раз смерив взглядом посетительницу, сел в кресло, одновременно призывая ей стул. — А какая мне, — он вытянул из шкатулки на столе длинную сигару, поджёг её палочкой и с наслаждением вдохнул ядовитый дым, — выгода? — Вряд ли такого необычного джентльмена могут заинтересовать банальные деньги… Легилимент довольно кивнул. — Воистину, это так. Денег у меня в достатке. А вот… развлечений не хватает. И так скучно… Алёна чувствовала, как ментальный щуп мужчины порхает вокруг неё, едва заметно пробуя её щиты. Малейшие трещинки и изъяны не были оставлены без внимания, а вкрадчивый голос и рассуждения о скуке только подстёгивали паранойю. Этот мужчина совершенно не нравился Соколовой. На уровне интуиции. — И что бы вы… считали достойным внимания? — Хм-м-м… Я знаю, что вы директор школы… О да…. И в шаговой доступности там находятся ученики… Да… — Легилимент бормотал слова, будто в трансе. Алёна терпеливо ждала его ответа. Наконец мужчина пришёл в себя. Его взгляд остановился прямо на женщине. — Я думаю, мы сможем договориться. Тихо зашипел доставаемый нож. — Я не согласна… *** Сердце стучало быстро и ровно, качая так необходимую сейчас кровь. Адреналин зашкаливал, но разум оставался спокойным. Ковер будто раскрасил художник-абстракционист, причудливо разбрызгав по ворсу краску. Исключительно алую. Вперемешку с бумагами на полу лежали щепки, бывшие некогда крепким столом из цельного дерева. Половина книжных полок выгорело, а другая часть рассыпалась в труху. Подвинув уцелевший стул к себе, Алёна села, переводя дух и стараясь найти выход из сложившейся ситуации. Ситуация, надо признать, оказалась из разряда детской неожиданности. Вроде и знаешь, что может так случиться, но всё равно неприятно. Легилимент оказался настоящим подлецом и тварью из тех, которых даже прожжённые дельцы давят, невзирая на последствия. Ведь интерес у этого мерзавца к детям был исключительно плотский. Когда Соколова поняла смысл изложенной услуги, точка невозврата была преодолена. Легилимент оказался хорошим бойцом для мага, не напирающего на боевой аспект. Достигнув высот в искусстве манипуляции разумом, он превратил его в оружие наподобие обоюдоострой шпаги, поражающей врагов в один укол. Но на стороне Соколовой была сила. Грубая сила, высвобождая которую она ломала выпады-удары, направленные на её разум. Поняв, что привычная схема не работает, хозяин дома перешёл на обычную магию, но где ему было соревноваться с Мастером Клинка! Палочка оказалась разрублена пополам, а попытавшись вырвать чужую, он чуть не лишился половины пальцев правой руки. Позванный хозяином домовик получил нож в грудь. И сейчас, когда всё закончилось, женщина пыталась продумать дальнейшие действия. Прежде всего она произнесла над домовиком ритуальную фразу, отпуская его. Всё же он погиб, как пристало духу дома. Пусть и служил мерзавцу. Отозвавшись на её слова, тело домового рассыпалось золотыми искрами. — Иди в добрый путь. Приступить к потрошению библиотеки было невозможно ввиду уничтожения оной. А обыскивать полунагое тело желания не было. — Ладно, тебя спрячу. Лес и не такие тайны хранит. Но превратить тело убитого во что-то удобное для транспортировки Алёна не успела. Незапертая входная дверь скрипнула, и в помещение шагнул человек. — Мастер Гр… «Интересно, что он сейчас видит? — пронеслась в голове Алёны совершенно дурацкая мысль, пока её обладательница разглядывала нечаянного свидетеля. — Вот уж воистину — непрошеный гость — хуже татарина!» В дверях стоял Северус Снейп. *** Мужчина застыл в дверях восковой фигурой, неверяще распахнув глаза. Перед ним открывалась жуткая картина, достойная запечатления в книге жанра ужасы. Комната выглядела как после погрома: мебель была разбита в щепки, на полу были видны следы от полос крови. А посреди комнаты на коленях сидела женщина около тела хозяина дома, разрубленного от плеча до паха, лежащего в луже крови. И самое главное… — Мисс… Соколова? … женщина была ему знакома. Увиденное слишком его потрясло, поэтому он не заметил заминки и эмоций, появившихся на её лице. — О, мистер Снейп! Проходите, пожалуйста. Будьте гостем. Северус сделал почти три шага вперёд, прежде чем понял свою ошибку. Но входная дверь уже закрылась, палочка оказалась изъята, а сам он был обездвижен и привязан к стулу. — Подождите меня, пожалуйста. Придав лицу непроницаемое выражение, Северус смотрел, как раскиданные бумаги аккуратно сортируются, раскладываясь по датам, как с них исчезает кровь, а тело хозяина дома уменьшается, превращаясь в портсигар. Наконец, женщина обратила свое внимание на пленника. — Поговорим, мистер Снейп? Я уверена, у вас появилась масса вопросов. Молчание стало ответом. Хмыкнув, Алёна сделала для себя ещё один стул и села, подперев голову кулаком: — Обещаю быть с вами абсолютно откровенной. — Не интересует. — Северус, вы же умный человек. Давайте же призовем на помощь логику. Смотрите. Вы застали меня наедине с трупом человека, умершего насильственной смертью. При этом вы не пойдете в местные правоохранительные органы, чтобы донести до меня. Ведь вы были под следствием, а значит, в списке «неблагонадежных». И что же вы сделаете, мистер Снейп? Ведь я гражданка другой страны, и, в крайнем случае, меня могут просто депортировать. И это в случае, если вы сможете сохранить свою память в полной мере. Уверены, что сможете? Губы мужчины превратились в тонкую ниточку. — Сомневаетесь, что мне хватит духу так поступить? Уверяю вас — хватит. И даже если я не смогу стереть вам воспоминания… Поделиться информацией вы не сможете. Мёртвые умеют хранить тайны. На минуту в комнате повисла тишина. Мужчина безучастно смотрел перед собой, и Алёна почти дословно могла озвучить мысли, крутившиеся в его голове. Что-то вроде «будь что будет». Он был не тем человеком, чтобы кричать патетические речи и бросать смелые заявления в лицо врага, пребывая на волосок от смерти. Может, и был таким раньше, но вряд ли. Сейчас он был готов принять смерть как избавление. Такое отношение к жизни вызывало чувство жалости и лёгкую брезгливость. — Но есть другой выход. Пленник не ответил, но жилка на его шеи запульсировала чаще. — Мне нужна помощь. В обмен на свою жизнь и память вы поможете мне. И дадите клятву не разглашать события, свидетелями которых вы стали. Соколова не стала торопить с ответом мужчину и отошла к книжным полкам с немногими уцелевшими книгами. — У меня вопрос, — Северус Снейп выпрямил спину и прямо посмотрел на Соколову. — А после этого я дам ответ. — Хорошо, — женщина пожала плечами. — Но имейте в виду, что бы вы ни спросили, если мы не сойдёмся во мнениях, они не останутся при вас. Она заняла стул напротив, демонстративно поигрывая палочкой в правой руке и положив левую руку на нож. — Итак? — Кто вы такая? Откуда вы знаете, как убивать?***
Лицо Соколовой вытянулось в изумлении. — Что значит, откуда знаю, как убивать? Я, на минуточку, Мастер Клинка. — Вы обещали, помнится, быть со мной откровенны. И не надо заливать, что у вас все там такие. Чтобы хладнокровно убить человека — нужна привычка. Итак?.. Женщина молчала почти минуту. За это время со Снейпа сошло семь потов. Вдруг он спросил нечто, за что сразу положена смерть? «Хотя, может, и не смерть. Непреложный Обет. Надеюсь». — Хотите правду? Смотрите, не пожалейте… Да, он был прав. Чтобы убить человека хладнокровно и спокойно, нужна привычка. Где она её получила? В славном городе. Солнечной Алма-Ате. Её брат был сквибом. Но, несмотря на это, был отличным парнем и хотел стать врачом. Окончил школу, перепрыгнув два класса, и уехал в Алма-Ату поступать в институт. В восемьдесят шестом там были народные волнения, и брат погиб. Как и множество других молодых людей. Погиб ни за что. Точнее, не так. За то, что решил высказать своё мнение. Хоронили цинковый ящик. И она пообещала отомстить. Найти подонков, поступивших так, и уничтожить. Это было глупо. Но когда тебя сжигает от горя и ярости, это кажется не самым плохим выходом. Пользоваться магией было чревато, поэтому она пошла другим путем. Приехав туда, вступила в преступную группировку. Это было непросто. Скорее, это было чудовищно тяжело. Но было нужно, чтобы научить руку не дрожать в момент удара. Она не участвовала в рэкете или вымогательствах. Вступала она, чтобы узнать имена виновных. Ведь выше сидящие редко марают собственные руки в чужой крови. Пара дней для разведки и одна ночь для уничтожения банды. Ей хватило месяца, чтобы привыкнуть и не трястись от страха вначале, и сдержать дурноту после. А потом было самое сложное. Слежка за убийцами брата. В этом списке были все. Кто непосредственно убивал. Кто командовал этим. Кто утверждал приказы. И кто это придумал. Четыре месяца ушло на это. А потом Соколова вернулась. И… поняла, что не может возвратиться к себе прежней. Месть оказалось путем в никуда. Через полгода она стояла над могилой брата, читала его эпитафию и плакала. Единственное, что могла себе тогда позволить. После она продолжила учебу. Знания реальных убийств помогли быстро получить Мастерство в Бою с холодным оружием. Затем Мастерство по Чарам, в процессе обучения которым она пыталась забыть всё и жить дальше. А потом в школу. Учителем. Чтобы наставлять других. Оградить. Направить. Но получалось не всегда. Снейп слушал этот рассказ с непроницаемым лицом. Женщина перед ним не пыталась оправдаться, выставить себя лучше, чем она есть, или что-то скрыть. Просто делилась своей историей. Историей любви и мести. Наконец повествование закончилось, а рыжеволосая ведьма встала со стула и, наведя палочку прямо в грудь связанного мужчины, спросила: — Теперь вы знаете мою историю. Она не отличается белизной, да и крахмал с неё не сыплется. Но это помогло мне выжить. А теперь ваш ответ. Я вся во внимании. Вы определились?.. Поможете мне? — Будто у меня есть выбор. Соколова проказливо улыбнулась и весело помотала головой. Клятву Снейп принес вполне обыденно, почему-то вспоминая, как делал это раньше. Две клятвы. Одна данная с огромной радостью и гордостью. И вторая, второпях и со страхом не успеть. В обоих случаях провал. «Н-да, не везёт мне с клятвами». — Ну что? — Соколова проворно вернула помещение к изначальному состоянию и повернулась к зельевару. — Поможете мне найти легилимента? И нужен лучший, сразу говорю. Тот покосился на портсигар, недавно бывший телом хозяина помещения, и кивнул. — Только чтобы он мою память не считывал. — Это не нужно. — Тогда идёмте. Лютный переулок встретил их вечерними сумерками. Алёна уцепилась за локоть Снейпа. — Ведите. Вихрь аппарации был до тошнотворности неожиданным. К чести Соколовой, она смогла не скривиться по прибытии. Лишь настороженно осмотрелась. Старый кирпичный универмаг «Чист и Лозоход лимитед» явно знавал лучшие времена. Покосившиеся витрины и старые манекены в них невольно отталкивали взгляд. Идеальное место. Никто лишний ходить не будет. — Идёмте, — отрывисто бросил Снейп. Пошептавшись с манекеном, он поманил Алёну и, взяв за руку, шагнул в витрину. Барьер пропустил их, явив внутреннее убранство. — Больница Святого Мунго, — Снейп скривился так, будто у него разом заболели все зубы. — Идёмте. Нужный нам специалист на пятом этаже. Девушка за стойкой справочной было попыталась их остановить, но, узнав спутника Соколовой, смешалась и зарылась в бумаги. Алёна не любила посещать больницы, особенно магические. Ведь то, что невозможно вылечить с помощью магии… Посещения выглядели как проверка — «Не умер? Ладно». Поэтому по сторонам Соколова не глядела, стараясь только не отстать от провожатого. — Снейп!!! Громогласный рёв заставил оконные витражи зазвенеть. Прямо перед ними стоял весьма внушительный мужчина. Тёмные волосы, забранные в короткий хвост, лёгкая небритость, твёрдый, прямой взгляд… По отдельности — ничего особенного, всё вместе — сногсшибательно. Прибавить к этому простую белую рубашку, выгодно подчёркивающую фигуру, и высокий рост, и становились понятны взоры дам, присутствующих в отделении. — Гиппократ Сметвик. Гримасу Снейпа тот, видимо, решил счесть за улыбку. И обхватил за плечи, сжимая в поистине медвежьих объятиях. — Пришёл, упырь чёртов! Уволился наконец?! Всё! Живо в лабораторию! — Не уволился. Привёл клиентку. — Тьфу на тебя, Снейп! Сколько ни говорю, у нас ты нужнее, так нет же… И правильно говорить — пациентку. — Боюсь, что всё же клиентку, Целитель, — Алёна шагнула вперёд, решив всё же прийти на выручку своему недобровольному провожатому. — Мне нужна помощь. И мистер Снейп сказал, что тут мне помогут. — Всем чем можем, мисс?.. — Соколова. Алёна Соколова. — Пройдёмте в кабинет, мисс. Кабинет целителя был похож на его аналоги в не-магическом мире. Стол, заваленный историями болезни, заставленный большим количеством чашек из-под кофе, шкаф с документами, кушетка в углу и диванчик около стола, который Снейп занял без приглашения и дозволения. — Аскетично живёшь, Сметвик. — Сам тоже не замечен в россыпях бриллиантов. Целитель устроился за столом, с интересом смотря на Соколову. — Чем могу помочь, мисс? — Мне нужен легилимент. Хороший и не болтливый. Чтобы мог проверить степень вмешательства в разум извне. Под клятву о неразглашении. И чтобы мог это подтвердить. Так же под клятву. Сметвик молчал. Подумав, Алёна решила добавить: — И он нужен сегодня. Максимум — завтра с утра. «Кстати, мне всегда было интересно, как выходят из себя британцы? Чопорные джентльмены же не могут начать охать и воздавать руки к небу? Хотя Целитель не похож на чопорного… — взгляд скользнул по закатанным до локтя рукавам рубашки Сметвика. — Даже на джентльмена не похож». Сметвик молчал минут пять. Снейп безмятежно рассматривал потолок, откинувшись на спинку диванчика. А Алёна подпирала шкаф, так как ещё одного стула в кабинете не было, а инстинкт самосохранения не позволял сесть к Снейпу. Наконец целитель созрел. Два раза стукнул кулаком в стену и откинулся на стуле, с наслаждением потягиваясь. В кабинет зашёл молодой парень, лет двадцати на вид. «Паинька — два башмачка», — подумала Алёна. Хотя живая мимика и откровенно лукавый прищур глаз намекал, что не всё так плохо. — Янус Тики, — представил Гиппократ своего коллегу. — Лучший легилимент в больнице. Соколова приветственно кивнула, отметив последнее уточнение. Молодой специалист выслушал историю о Лариной с каменным лицом. Хотя по подёргивающимся уголкам губ было видно, что он хочет что-то сказать, но каждый раз Сметвик щёлкал ногтем по столу, и легилимент успокаивался. — Занимательная история, — покачал он головой. — В принципе согласен. Только… — Вопрос в цене, — перебил коллегу Сметвик. Тот прожёг его взглядом. — Если уж вы, коллега, не хотите позаботиться о своём благополучии, разрешите мне позаботиться об общественном. — Кровь за кровь? — перед взором само собой выскочила картинка с котом Леопольдом, и Алёна не удержалась от усмешки. Но, похоже, Сметвик и не думал шутить. — Именно так. Под клятву, мисс. — О неразглашении? — Разумеется. — Ну, и что вы хотите предложить? — поинтересовалась она, после того как погасли нити клятвы. — Что же такое нужно обществу Англии, чего не могут обеспечить власть имущие? — Покой. Мир. Безопасность, — прогудел Сметвик. Попытка понизить громкость голоса почему-то привела к тому, что его речь стала похожа на рокот океана. — Я хочу, чтобы вы уничтожили Гримлока. Адольфа Гримлока. Снейп вздрогнул всем телом. Но взгляда от потолка не оторвал. Легилимент замер около двери и, кажется, обновлял заглушающие чары. Сметвик напрягся, ожидая ответа. Он ожидал любой реакции на свою просьбу. От возмущения до истерики. Но такого… — В чём он повинен? — приняв расширившиеся глаза собеседника за непонимание, женщина решила уточнить. — Что он сделал, что вы хотите его смерти? Он ваш кровник? Или просто давний неприятель? — Он чудовище. И насильник. — Доказательства есть? — Только косвенные! — немаленький кулак Целителя опустился на стол, заставив чашки и блюдца подпрыгнуть. — К нам изредка поступают дети. В основном лет десяти-двенадцати. У всех следы насилия и ментального воздействия. Редко, но закономерность отследить можно. — Они не помнили, что случилось? — Они овощи, — прошипел Янус Тики. — Просто пустые оболочки без личности. Гад ничего не оставляет. Нет зацепок. — А вы уверены, что это он, потому что… — Лучший легилимент на теневой стороне, — процедил Тики, морщясь. — Слухов о его предпочтениях ходит много, но… — Иногда правда практически очевидна, — согласно кивнула Соколова, — но недоказуема. Все покивали, но больше каким-то своим мыслям. — Ну, так что? — Сметвик посмотрел на Соколову. — Берётесь? Та задумчиво кивнула, и шагнула вперёд: — Жду вас завтра утром в Хогсмиде в «Трех Мётлах», мистер Тики. Мы встретимся там, и я вас отведу к пациентке. Хорошо? — Но… — А что касается заказа… — Соколова жестом фокусника извлекла из кармана серебряный портсигар и положила на стол, — то, думаю, вы будете рады узнать, что больше мистер Гримлок никого не побеспокоит. Мистер Тики, не забудьте, завтра утром, после завтрака. Нет, мистер Снейп, не стоит меня провожать. Моё почтение, господа… И прежде чем её кто-то успел остановить, она покинула общество мужчин, как-то обогнув Януса Тики, стоящего прямо перед дверью. Правда, на это никто не обратил внимания. Так как Сметвик, заинтригованный неожиданным даром, снял чары с портсигара. — Вашу клизму!!! В кабинете целителя Сметвика стало тихо. Снейп сидел на диване. Янус Тики, сделав себе табурет из карманного блокнота, сидел, привалившись к стене. Сам же хозяин кабинета, нависнув над столом, гипнотизировал взглядом портсигар, оставленный этой странной женщиной. Снейп, так и не оторвавший свой взор от потолка, наконец зашевелился: — Милая женщина, правда, Сметвик? — По-моему, даже василиск милее! — Знаете, — Янус Тики поёжился. — Я теперь начинаю реально её бояться. Мне же ничего не грозит у них в гостях? Ответом парню стало молчание. — Нет, Снейп… Серьёзно, не грозит же?..***
*** В Избу Алёна вернулась к ужину и решила переодеться. Чары очистки хороши, но всё же приятнее в чистом. Всё прошло лучше, чем она предполагала. Нет, сначала было ужасно. Убивать кого-либо ей не хотелось, но такую гнусь лучше истреблять сразу, это Соколова уяснила давно. Тем более, это позволило ей сразу договориться с целителем. Две цели одним ударом. А вот появление и присутствие Снейпа в этой истории было… странным. Без сомнения, она бы привела свои угрозы в исполнение, усомнись тот хоть на мгновение… Но лучше бы привела. Его условие… Соколова не любила вспоминать те события. Старательно пытаясь их забыть, она взгромоздила там высокий камень, чтобы никогда не открывать. Эти воспоминания доставляли страшную боль. И было стыдно. За своё решение. За попрание своих собственных принципов. За то, что поставила себя выше других и пошла мстить. За собственную глупость. Слёзы потекли по щекам. Сама не заметив, Алёна села за стол и спрятала лицо в сгибе локтя, давя сухие всхлипы. — Эй, балам, что случилось? Старый шаман поднял её голову и вгляделся в глаза. — Эх-х-х, шайтаннике балсы! Расстроили девочку! Словно в ответ на ругательства, перед Алёной возникла кружа Лешова, до краёв наполненная холодной водой. — Пей! Пей, Алёна, потом расскажешь. Старые учителя терпеливо ждали, пока их непосредственная начальница утоляла жажду, громко шмыгая носом. Наконец директор достаточно пришла в себя и отодвинула посуду в сторону: — Так, истерики окончены, спасибо за сочувствие. Насчёт целителя-легилимента договорилась. Не без огрехов, но точно придёт. — Уверена? — Лешов скептично приподнял бровь. — К нам, варварам-русским? — Одной кровью теперь повязаны. Придёт, никуда не денется. — Кровью?.. — Давайте с самого начала расскажу? Итак, пришла я в этот их Кривой переулок… Пересказ истории в целом заняла не больше пятнадцати минут. — … предъявила доказательства, назначила встречу и сделала ноги. Так что ждём легилимента завтра. — Чудесно! Прекрасная новость! — Рано праздновать, Макар Геннадиевич. Вдруг он ничего не найдёт? — Алёна, я всё понимаю, стресс… Но не каркай, будь добра! — и, что-то бурча под нос, Лешов ушёл в сторону лазарета. — И выспись, я тебя прошу! — Постараюсь… — Соколова потянулась. — Ах да, где студенты, Имрын-нкэй? Со Степаном? — Он присматривает за ними. Они в лесу, кое-что для меня разведывают. Соколова слегка вздрогнула: — Имрын-нкэй, я могу питать надежду, что вы не угробите Хогвартс? Не то чтобы я против, просто нехорошо получится. — Да ничего не станется, — отмахнулся шаман. — Наоборот! — Вот это хуже всего, — пробормотала Алёна. — Вы же помните, чем вымощена дорога в ад? — Помню! Мы в целях эксперимента! — Ладно. Только чтобы никто не пострадал, лады? — Обижаете, Алёна Ивановн-нны! — Тогда я пойду приму душ и переоденусь к ужину. Студенты же с ночёвкой на опушке? — Эм-м-м… — Имрын-нкэй… — глаза женщины стали похожи на две льдинки. — Прошу, скажите, что студенты поблизости. Я очень вас прошу. — Да ничего не случится, — но глаза старый шаман так и не поднял. — Серьезно?! А на кой я, Ктулху вас раздери, предупреждала об акромантулах?! Просто так, что ли?! — Алёна Ивановн-нны, клянусь, всё будут хорошо! — Правда?.. Степан не нашёл бы лучшего момента, чтобы ворваться в гостиную, хватая ртом воздух. — Беда! Беда, Имрын-нкэй! — Что случилось, Стёпа? Завидев непосредственное начальство, мужчина попятился, пытаясь прочесть подсказку на лице старого шамана. — М-м-м… — Стёпа, признавший вину прощён наполовину. Колись. — Пропали Вадим, Ярополк, Поттер и белобрысая девчонка!