***
— Ваше высочество, вы уверены в своих лекарях? Вашей жене совсем не легче. — произнёс Ким Намджун. Правая рука короля и, по совместительству, лучший друг Юнги. — Намджун, — король с улыбкой потрепал его волосы, — я уверен, что все будет хорошо. Юнги тоже брыкался, когда был внутри. — Не знаю, — протянул Намджун, — не доверяю я им.***
Юнги уже неделю сам не свой, что могло произойти? Уже неделю он не выходит на улицу, неделю не разговаривает ни с кем, даже с Намджуном. Неделю назад у королевы случился выкидыш, крови было столько, что королева тоже не выжила. Подростковый возраст не самое лучшее время для лишних переживаний, а про потерю матери можно вообще ничего не говорить. — Шуга, тебе нужно поесть, — по обращению было не сложно догадаться, что за дверью сейчас его друг Намджун, — ну или хотя бы выйди из комнаты, я не видел тебя после того. — Намджун, блядь, убирайся прочь! Неужели с прошлого раза ты не понял, что я не в духе? — кричит Юнги, бросая вазу в дверь, от чего та разбивается на тысячу осколков. — У тебя есть брат, Намджун, у тебя есть Тэхен, а я теперь совсем одинок. — Юнги, у тебя есть отец, который любит тебя. — Да? — истерически переспрашивает Мин, пытаясь сдержать приступ слез, — отец, который даже ни разу не пришёл ко мне, хотя нам двоим одинаково тяжело. — Кстати об этом, — голос друга стал громче, — он сказал, что хочет увидеть тебя, Шуга, зайди к нему. От этих слов Юнги слегка опешил, так как отец даже в день похорон не сказал ему ни слова, а тут через неделю все-таки решил с ним заговорить. Надевая маску безразличия, Юнги все-таки выходит из комнаты. Собрав свои последние силы, все-таки идёт к своему отцу в сопровождении Намджуна. — Заходите, — слышится по ту сторону двери, когда Юнги робко стучится, чтобы войти внутрь. — Отец, ты хотел меня видеть? — сухо произносит Юнги, но вся сухость испаряется, когда он видит перед собой пьяного отца, который за неделю успел осунуться от того, что начал есть так же мало, как и Юнги. — Да, Шугочка, хотел. «Шугочка? Да он явно пьёт не первую бутылку.» — пронеслось в голове у Юнги. — Я хотел сказать тебе, что если ты найдёшь своего истинного, то береги его, слышишь? — всегда безразличный голос отца вдруг начал дрожать, а из глаз короля вдруг начали проступать слезы. — Ты меня слышишь, Юнги?! — почти срываясь на крик вдруг говорит он.- Я так старался уберечь твою мать, Намджун говорил мне, что нужно быть внимательнее, а я, я… прости меня, сынок. После этого комната наполнилась слезами и воем отчаяния, что король устал прятать в себе. — Шуга, идём отсюда, — из ступора его вывела рука Намджуна, что настойчиво тянула его к выходу, — он сейчас не в лучшем состоянии, тебе не стоит видеть его таким. — Может все-таки… - Нет, Юнги, нужно уходить, скоро он начнёт все громить. — после этой фразы они оба покинули эту комнату боли. Ну, так по крайней мере показалось Юнги. Так как он не сразу понял, что теперь весь дворец — вечная комната страданий. Юнги так же, как и отец корил себя, что не послушал Намджуна тогда, ведь если бы они были чуть внимательнее и сразу заметили этот заговор лекарей, то сейчас его мать и даже, возможно, его братик или сестренка были бы живы.***
Шли годы, все потихоньку приходило в норму. Юнги начал опять выходить за пределы дворца, разговаривать с Намджуном и даже познакомился с его братиком-Ким Тэхеном. Атмосфера скорби начала уходить отовсюду, кроме той комнаты, где опустошал очередную бутылку король. Он не смог справиться с потерей, он сломлен. Половина дел легла на плечи Намджуна, а другая половина на Юнги, который только-только оправился от всего этого. Но очередное несчастье не заставило себя долго ждать. Король ушёл вслед за своей женой от алкоголизма. Сказать, что Юнги был сломлен — ничего не сказать. Куча взглядов, что полны жалости, все это стало таким отвратительным. Но Юнги был сильнее, он не стал спиваться, как это сделал его отец. Он взял все в свои руки, продолжил мудрое правление своего отца, от чего в народе его зауважали ещё больше. Единственное, что Юнги оставил в памяти с последней встречи с отцом — это его взгляд, что был полон отчаянья, и фраза: «если ты найдёшь своего истинного, то береги его». Стоя на похоронах, Юнги поклялся самому себе, что если судьба будет к нему благосклонна, то он приложит все усилия, чтобы его истинный был всегда рядом с ним, чего бы это ему не стоило.