ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ПОСЛЕ
«И если тебе нравится устраивать погром в отелях, нравится ходить на тайные свидания, нравится делать то, что нам не стоило бы делать, то, малыш, я идеален, я идеально подхожу для тебя.»
— Где мои трусы? — взбешенно спрашивает Гарри, хватая одеяло и откидывая в сторону. Луи устало стонет в ответ и перекатывается на живот, чувствуя дуновения ветра без покрывала. Если бы Гарри не устроил панические поиски, то прыгнул бы к парню в кровать и поцеловал бы каждый оголённый участок на его спине. Но они абсурдно опаздывают в аэропорт и у них, к сожалению, нет времени на утренний секс. — Луи! — настойчиво кричит Гарри, останавливаясь перед шатеном в чём мама родила. У него даже нет времени проверить телефон, чтобы удостовериться, сколько времени они уже потратили впустую. — Мои трусы! — Твои трусы? — повторяет Луи, приподнимаясь на локтях и сонно смотря на кудрявого. Даже в темной комнате и с лохматыми волосами Гарри не может не любоваться его утренней красотой. Но только на одну секунду, после он снова приходит в ярость, разбрасывая повсюду одежду. — Да, Луи! Мои трусы! — Я не знаю, а должен? — ворчит старший, наконец-то вставая с кровати. — Это же твои трусы, не мои. Гарри замирает в приседе, откидывая волосы в сторону и поглядывая на Луи. — Рад, что мы сошлись на том, чьи это трусы, — произносит он низким голосом, его терпение почти на пределе, — но напомню тебе — именно ты их с меня снял. Луи выглядит самодовольно и даже изумлённо. — Да, я, спорить не буду, — он двигает бровями и опускает взгляд на его промежность. Гарри берёт ближайшую рубашку из кучи одежды и бросает её в парня. — Прекрати со мной флиртовать и одевайся уже! — вопит он, зная, как сложно устоять перед очарованием Луи; на его губах появляется улыбка, хоть он и пытается её подавить. — Хорошо, хорошо! — смеётся Луи, довольствуясь тем, что заставил Гарри улыбаться, несмотря на его подвешенное состояние. Он всё ещё держит чёрную рубашку в руках и со всей серьёзностью надевает её на себя, не утруждаясь искать какую-то другую. После этого он беспорядочно застёгивает пуговицы и тянется к кипе одежды за трусами и джинсами. Ступая на солнечный асфальт аэропорта Кардиффа, Гарри с Луи быстро понимают, что не стоило так плотно одеваться. Они не привыкли к тёплой майской погоде, поскольку последний месяц их отношений они в основном провели в помещении (либо в студии, либо дома на кровати в обнимку). Конечно, они пару раз гуляли по Холмс-Чапелю и Донкастеру, когда навещали семью, но даже тогда на улице постоянно шёл дождь в сравнении с ярким солнышком, которое грело их сегодня. — Боже, — выдыхает Луи, расстегивая красную куртку от Adidas с покрасневшими щеками. В Уэльсе значительно теплее, чем утром в Хитроу. Солнце светит прямо шатену в лицо, и Гарри хотел бы иметь камеру у себя в кармане, чтобы сфотографировать, как прекрасно сейчас выглядит Луи. — Как же жарко, я сейчас вспотею! Гарри хихикает, наблюдая, как Луи щурится от солнца, будто вампир у открытого окна. Только когда парень полностью снимает с себя куртку, сердце в груди кудрявого немного сжимается. — Лу, — смотрит он вниз, широко открывая глаза от увиденного; чёрная рубашка с вышитой белой надписью «Styles» на воротнике компрометирующе показывается на всеобщее обозрение. — Что ты делаешь? — восклицает Луи, когда Гарри обратно натягивает на его плечи куртку. Он ничего не объясняет, и парень вытягивает шею, дабы посмотреть, что именно кудрявый пытается скрыть. — О, блять, — он физически расслабляется, когда осознаёт, какую впопыхах надел рубашку, и позволяет парню натянуть на себя куртку, плохо скрывая надпись под ней, — почему твоя одежда разбросана по всему полу! — Ну, извините, — многозначительно моргает Гарри, — чья бы корова мычала, — он пристально смотрит на шатена, дёргая рукав куртки. Да, Гарри действительно перестал следить за порядком, пока последние три с половиной недели жил с Луи в одной спальне, но он уверен, что дело только в плохом влиянии со стороны шатена. Это, и ещё тот факт, что из-за Луи он перестал выполнять свои ежедневные задачи, в которые как раз входила уборка комнаты. — Ох, заткнись, — произносит Луи, поправляя чёлку. — Заткнись является не совсем убедительным контраргументом, Луи, — хмуро отвечает Гарри, пока возится с застёжкой на его куртке. Луи специально громко и раздражённо вздыхает, переступая с ноги на ногу и упираясь руками в бока. — Мне нравится, когда ты носишь мою одежду, — мягко замечает Гарри, рассеянно скручивая пальцами одну из перламутровых пуговиц, — хотелось бы, чтобы ты делал это почаще. Стена Луи падает, а выражение лица становится умоляющим и любящим. Ему так и хочется набраться смелости и поцеловать Гарри прямо здесь перед десятками незнакомцев. Конечно, он этого не сделает, поскольку они не могут позволить себе такую роскошь. По крайней мере, пока. Они молча стоят так под лучами солнца, пока люди вокруг занято выгружают свой багаж после полёта. Нет ни фанатов, ни папарацци, ни менеджеров. Им удалось без особых хлопот долететь до Кардиффа, но они не собираются сейчас испытывать свою удачу. Репетиции начнутся с сегодняшнего дня, но парни всё ещё намерены никому не говорить о своих отношениях, кроме семьи. Конечно, они узнали первыми, как только у мальчиков выпала возможность съездить домой и лично всё рассказать. Энн была вне себя от счастья, учитывая, что последний раз, когда она говорила со своим сыном о Луи, происходящее было не таким ярким и радужным. Джемма не выглядела удивленной, и Гарри задумался, что скорее всего никто не удивится данной новости. Девушка села вместе с Луи и строго спросила о его намерениях насчёт своего брата (кудрявый всё это время смущённо прикрывал лицо). Видимо, он действительно заслужил это неприятное чувство, поскольку Джемма решила отомстить за все те разы, когда он яростно демонстрировал братскую защиту ко всем её парням. — Тебе прям нужно было пойти и вышить на рубашке своё имя, как настоящий придурок, — бормочет Луи через секунду, отводя взгляд в сторону на далёкие просторы аэропорта. Но когда Гарри поднимает глаза с застёжки молнии на парня, он замечает, что выражение его лица не такое злое, какое предполагает тон. На самом деле, он ухмыляется и отворачивается в застенчивой попытки казаться разозлённым. Гарри от этого торжественно улыбается, после чего застёгивает молнию до самой шеи парня и отступает, любуясь проделанной работой. Луи сердито на него смотрит, засунув руки в карманы. Вдали взлетает самолёт, Гарри слышит рёв двигателя и чувствует порыв ветра, от которого у Луи слегка взъерошиваются волосы. — Хаз, я в этом просто, блять, спарюсь, — недовольно заявляет старший. — У нас нет другого выхода, Лу, — говорит Гарри, нахмурившись, — только если мы не хотим, чтобы на репетиции все узнали о наших отношениях. Луи ничего не отвечает, обдумывая слова кудрявого. Гарри закатывает глаза от попытки старшего придумать, как раскрыть их отношения, только чтобы он не испытывал дискомфорта последующие несколько часов. Но тут Луи опускает плечи, выглядя побеждённым. Гарри в порыве смеха откидывает голову назад и одной рукой притягивает Луи в объятия, когда они направляются к ожидающей их машине. Водитель отвозит их в отель, где они бросают вещи. Конечно, они снимают два разных номера, хоть и соблазняются на один общий. Это лишь одно из многих неудобств, с которыми им придётся мириться в туре от того, что они обоюдно согласились пока что держать свои отношения в секрете. Однако Гарри слишком полюбил просыпаться рядом с Луи, и он понимает, что однажды кто то из них точно сломается. В любом случае, они не видят ничего плохого в том, чтобы тайком проникать друг к другу в номера. Они заказывают две машины до стадиона «Кардифф Миллениум», где через пять дней группа выступит перед тридцати тысячной аудиторией, когда снова начнётся тур. Состояние довольно нервное. Репетиции предназначены для того, чтобы мальчики разогрелись, вспомнили про жизнь в дороге и вернулись к рутине. И всё же в этот раз им многое нужно наверстать. Это первая часть OTRA без Зейна, и после двухмесячного отдыха общественность отнесётся к ним критичнее, чем в прошлые разы. One Direction должны вернуться сильными, иначе пойдут трещины и все о них забудут. Луи умело держит руки Гарри в стороне от статей, в которых большими заголовками выделяются страхи группы, и целует его каждый раз, когда тот начинает страдать; но шатен всё равно ничего не может поделать с тем, что мысли кудрявого всегда возвращаются к статьям. Гарри почти забыл историю происходящего. За два месяца, которые были отведены им на написание альбома, взаимодействие с фанатами было минимальное — лишь селфи в магазинах и быстрый проезд его винтажного кабриолета по улицам Лос-Анджелеса. Из-за начала европейской части тура казалось, что фанбаза восстала из зимней спячки — крики людей умножились в несколько раз, когда Гарри появился вдалеке у сцены. И стоило Луи пойти за ним по пятам, чтобы закончить репетицию и сесть в машину, объём крика увеличился в десять раз. Гарри сразу понимает, что ближайшие полчаса по интернету будут бродить фотографии, как они вдвоём прогуливаются по стадиону, и надеется, что менеджеры не вышлют им предупреждение. — Они немного взволнованы, да? — бормочет Луи, скрещивая руки и выглядывая в затемненное окно. Он говорит это не горько — Гарри знает, как сильно Луи благодарен их фанатам — просто теперь у мальчиков пропадает желание вместе ездить с места на место. Гарри думает про резкий контраст. Тур ещё не начался, но парень уже скучает по времени, которое они проводили вместе с Луи. Конечно, у них есть опыт, им и раньше приходилось контролировать свои движения и скрывать эмоции. И за последние несколько недель работы в студии они хорошо попрактиковались. Но потом день заканчивался, и они возвращались в свой маленький мир полный любви. Сейчас же сложно будет проводить время вместе, и с каждым днём мальчики становятся только нетерпеливее. Они молчат, а приглушённые крики со временем угасают. Рука Гарри находит руку Луи в промежутке между ними и с уставшим вздохом переплетает их пальцы. — У нас всё получится, — произносит он спокойно и медленно, наполовину успокаивая Луи, наполовину давая себе обещание. С решительным выражением лица Луи переводит взгляд на Гарри. Трудно вернуться к быстрому темпу тура, особенно после ухода Зейна. Они оба долго думали об этом и поняли, что будет лучше, если они просто сосредоточатся на выступлениях ради своих поклонников, а отношения пока оставят при себе. Однако бывают моменты, когда Гарри ощущает глухую боль в своём сердце. Чувствуя, как Луи мягко сжимает его руку, он напоминает себе, что все переживания остались в прошлом и что все ожидания будут того стоить.***
Прямо перед выходом на сцену время будто замедляется, тик часов похож на биение сердца, а в горле перехватывает дыхание. Это никогда не изменится, точно не для Гарри, и как ему кажется, не для группы. Адреналин создаёт ощущение, будто он парит по воздуху, стоит выйти на яркий свет. Гарри, Луи, Найл и Лиам включают микрофоны и собираются в кучку за кулисами, протягивая руки в середину. Перед каждым шоу один и тот же ритуал, они разогревают свои связки и подбадривают друг друга шутками. Кто-нибудь точно возьмёт на себя инициативу и выскажет бодрую речь, после чего ладони упадут друг на друга и придёт время выходить на сцену. Гарри кажется, что если они пропустят эту часть, то настроение концерта пойдёт коту под хвост. Можете назвать это суеверием, но Гарри без него уже не может. — Давайте поразим их, — заявляет в конце Найл, затем берёт гитару и готовится к выходу. Гарри незаметно поглядывает на Луи, который утешительно смотрит в ответ. Времени не остаётся, поднимается занавес, и машина пускает дым перед их выходом. Гарри глубоко вздыхает и шагает по трапу наряду с тремя парнями под открывающийся аккомпанемент «Clouds». Каждый мускул его тела находится в повышенной готовности, энтузиазм толпы стимулирует учащённое дыхание. Аудитория выглядит, как бесконечное море людей, прыгающих и аплодирующих — из-за ослепительного света прожекторов почти не видно лиц — пока Гарри не бежит к крайнему углу сцены и не начинает прыгать, обещая запомнить каждое выражение лица, смотря им в глаза и посылая воздушные поцелуи. В первом ряду плачет девушка, и Гарри отмечает себе, что нужно будет вернуться и проверить, как она. Сейчас же он бредёт к центру сцены как раз вовремя, чтобы вступить в первые строчки песни и открыть концерт. Теперь он вспоминает, почему так любит перерывы между турами. Потому что возвращаясь на сцену и выступая спустя два месяца, он чувствует, будто первый раз это делает и заново переживает все эмоции, будто стоит на сцене Х-фактора перед судьями и исполняет «Isn't She Lovely», будто сейчас их первый тур 2012 года — такой же новый и волнительный, словно он был вчера. И все заботы, которые мучили Гарри долгое время, испаряются в горячем, заманчивом воздухе стадиона. Позже, когда парень устаёт прыгать по сцене и танцевать, как сумасшедший (под одобрительные крики людей, заметьте), он останавливается в стороне и наблюдает за Луи. Он старается сильно не палиться — подносит бутылку воды к губам буквально на секунду и поправляет волосы, притворяясь, что просто суетится у края сцены. В выступлении Луи есть что-то уникально красивое, от чего Гарри не может не пялиться. Дело не в том, что шатен привлекательно выглядит в своей белой футболке Black Sabbath или что джинсы прекрасно подходят ему по размеру. И дело даже не в хриплом вокале, хоть Гарри и готов бесконечно глаголить о его ангельском голосе. Всё в Луи привлекает его внимание — от запутанных волос до потёртой пары Vans'ов. Он смотрит, как шатен стучит ногой в такт музыке, как играется с наушником и поджимает губы, как вытягивает руку с микрофоном в сторону аудитории и поёт слова с закрытыми глазами и заразительной улыбкой на лице. Гарри вспоминает, когда последний раз они так выступали, как сильно изменились обстоятельства, когда он наблюдал за любовью своей жизни на сцене. Тогда его глаза были наполнены безнадёжной тоской, он мог смотреть на Луи лишь секунду, после чего стыдливо отворачивался, поглощаясь ностальгией. Иногда он даже пытался посмотреть Луи в глаза, надеясь, что старший наконец-то признает его присутствие. И в большинстве случаев, это приносило ему боль. Теперь же, стоит ему взглянуть на шатена, тот лишь посылает ему ухмылки в ответ, от чего боль многих лет практически исчезает. В отличие от первых вечерних концертов, неуютное пространство между Найлом и Гарри во время «Little Things» пропадает, а во время «What Makes You Beautiful» не происходит никаких неловких перемещений по сцене. Даже замена соло Зейна звучит безупречно, мальчики не зря беспрерывно репетировали, доводя звучание до совершенства. Таким образом, создаётся впечатление, будто фанаты вместе с группой забывают, что в One Direction когда-либо присутствовал пятый участник.***
Кровать в отеле ощущается пустой для Гарри. Он лежит с вытянутыми ногами и руками, обнимающими подушку, занимая как можно больше пространства, чтобы хоть немного расслабиться. Однако это не помогает, и после часовой попытки уснуть, в результате которой становится только хуже, Гарри сдаётся. Внезапную бессонницу он может объяснить тем, что в течении недели они много путешествовали и выступали почти каждый день, адреналин долгое время не покидал его тело. Конечно, это всё играет роль. Но реальность такова, что без Луи, который обнимал бы его со спины, Гарри едва ли может уснуть. Он сейчас не в настроении смотреть телевизор, поэтому решает зайти в социальные сети. Тур занимает много сил, плюс Гарри никогда не умел быстро отвечать на сообщения, поэтому в приватном ящике висит парочка непрочитанных сообщений. Одно из них от Кендалл — получено вчера в непонятное время (спасибо часовому поясу) — в котором говорится, может ли парень устроить им с Карой пару приглашённых билетов на концерт в ближайшие месяцы. В ЛА должен быть сейчас ранний вечер, и когда Гарри отвечает: «Конечно, могу! Мы будем в Северной Америке весь июль, август и сентябрь. Какой город тебя интересует?», она отвечает довольно быстро.Кара хочет устроить девчачью неделю в Великобритании, поэтому я подумала, что мы могли бы увидеть тебя на родной земле
Гарри улыбается, вспоминая день рождения Риты, когда Кара напилась. Судя по всему, у них всё получилось. У неё с Кендалл и у него с Луи. Он обдумывает выбор смайликов для ответа, потягивая двумя пальцами нижнюю губу. Он знает, что если бы Луи сейчас был здесь, то точно стал бы насмехаться над ним за то, что тот так серьёзно подходит этому выбору. Однако под влиянием шатена и Лотти Гарри последнее время стал чаще использовать смайлики в своих сообщениях. В конечном итоге он выбирает смайлик смущения и красного сердечка и пишет:Как романтично, Кендалл! Рад, что у вас всё получилось. Дай мне знать, в каких числах вы будете в Англии и мы что-нибудь придумаем!
Почти сразу же у девушки высвечивается мигающее многоточие.Лол что???
Гарри хмурится, задаваясь вопросом, правильно ли он использовал смайлик. С тех пор, как они с Луи рассказали семье Томлионсон о своих отношениях, Лотти поставила задачу научить Гарри свободно владеть искусством пользы смайликов. Началось с того, что она объяснила, почему поставила смайлик лягушки рядом с его контактным именем, что сильно его позабавило. Иногда она посылает ему картинки лягушат с отсылкой к новому мему — который меняется так быстро, что Гарри едва ли успевает за ним следить. В такие моменты он чувствует себя бестолковым дедом, хоть Лотти и превращает это в весёлую игру, отчего ему всегда интересно, что она приготовила для него на этот раз. В любом случае, он всё ещё плохо знаком с миром смайликов и судя по ответу Кендалл точно допустил где-то ошибку.Кара! Она тебе рассказала? Как всё прошло?
Он ждёт, прикусывая губу и чувствуя себя абсолютно глупо.… Эйч, прямо сейчас скажи мне, о чём ты, чёрт возьми, говоришь
Гарри в бешенстве подскакивает на кровати, облокачиваясь на подушку позади.Эмм… Я не знаю! Она была пьяна. Что-то про её чувства?
Он снова ждёт, прежде чем отправляет грустный смайлик. Кендалл игнорирует его, быстро отвечая:КОГДА БЛЯТЬ ЭТО БЫЛО
Выражение его лица должно быть бесценным, глаза широко открыты, а губы изогнуты, идеально описывает, как неловко он себя сейчас чувствует. Он колеблется, размышляя, стоит ли ему притвориться, будто он ничего не знает, и полностью отмахнуться от ситуации. Стоит Кендалл начать писать, как он понимает, что если сейчас не ответит, то девушка продолжит кричать на него капсом. Поэтому нет смысла ходить вокруг да около, он уже проболтался.Эм. Где-то месяц назад? Может чуть раньше? На дне рождении Риты.
Многоточие девушки исчезает, как только он отвечает, лишь на миллисекунду, после чего она снова начинает писать.КАКОЙ ЖЕ ТЫ БЕСПОЛЕЗНЫЙ! ДВА МЕСЯЦА ПРОШЛО, ПОЧЕМУ ТЫ ТОЛЬКО СЕЙЧАС ОБ ЭТОМ УПОМЯНУЛ?
Гарри буквально извивается на простынях, сохраняя сдержанное лицо и печатая сообщение. Он понимает, что она преувеличивает — сейчас середина июня, а вечеринка была в начале мая — но он всё равно чувствует вину за то, что не упомянул об этом раньше. Он долгое время слушал, как Кендалл ноет о своей якобы неразделенной любви к Карк, поэтому неудивительно, что она кричит на него за то, что тот держал всё в секрете, хоть и не специально.Извини! Я не хотел вмешиваться! Я думал, она сразу побежит к тебе, по крайней мере, именно так она мне сказала.
Кендалл отвечает серией смайликов с глазами и черепа, после чего пишет:скоро вернусь, когда разберусь с БЕСПОРЯДКОМ в своей личной жизни
Хоть они физически не рядом, он знает девушку достаточно хорошо, чтобы почувствовать волнение в её тоне, хоть оно и скрывается под характерным цинизмом.УДАЧИ! Х.
Стоит Гарри отправить сообщение, как раздаётся стук в дверь, и, вяло поднимаясь с кровати, он идёт её открывать, попутно держа в руках телефон и замечая, как на экране появляется сообщение:ИДИ К ЧЁРТУ СТАЙЛС. люблю тебя
Он всё ещё улыбается, когда открывает дверь. Улыбка становится шире, когда на пороге оказывается Луи. Гарри не удивляется тому, что видит своего парня в это время дня — обычно он сам является виновником ночных визитов. Спать порознь оказывается сложным этапом для них обоих, даже несмотря на то, что прошла всего лишь неделя; и стоило им почувствовать себя более уверенно, как они чаще стали пробираться друг к другу в номера. — Не смог уснуть, — объясняет Луи, устало потирая глаза и зевая. — Заходи, — отвечает Гарри, отходя в сторону и пропуская этим парня внутрь. — Я тебя не разбудил, да? — спрашивает Луи, медленно проходя в комнату и останавливаясь в паре футах от кровати. Гарри осторожно закрывает за собой дверь и поворачивается к Луи, отрицательно качая головой. — Трудно было уснуть без тебя, — он пожимает плечами и следует за Луи к кровати. — Тогда спи со мной, — игриво отвечает шатен, хоть из-за усталости нет той самой искры в глазах. Он ползёт на кровать и забирается под одеяло, устраиваясь, как дома. Гарри не тратит время впустую и присоединяется к Луи в темноте, прижимаясь к теплоте и нежности. — Спокойной ночи, Лу, — бормочет Гарри, мягко целуя парня в губы, поворачиваясь на бок и сразу чувствуя объятия на своей талии, — я люблю тебя. — И я люблю тебя, Гарри, — приглушённым тоном говорит Луи, будучи уже на грани бессознательности. Он утыкается носом в верхнюю часть спины и удовлетворенно выдыхает. В ту ночь Гарри засыпает как раз тогда, когда у Луи выравнивается дыхание, а грудь тесно прижимается к его спине. И даже если часы показывают позднее время и сложно в полной мере насладиться сном, это всё равно самый лучший сон, который у него был за всю последнюю неделю.***
Бельгия выглядит прекрасно даже сквозь тонированные окна автомобиля. Гарри никогда не любил приезжать под вспышки папарацци и крики фанатов и часто мечтал о том дне в Рио, когда им удалось проскользнуть через толпу в фургоне для перевозки хлеба. Эту роскошь самый масштабный бойбенд в мире может позволить себе только раз, несмотря на огромное количество денег, как подмечает Луи, поэтому Гарри приходится терпеливо игнорировать сирены и мигающие красные огни полицейского эскорта. Найл пытается привлечь внимание мальчиков, что даётся ему не легко, поскольку перед концертом мысли ребят обычно летают где-то далеко. Лиам непрерывно поёт риффы, Луи играется в телефон и курит (хоть тренер по вокалу ни раз говорил ему, что прямо перед концертом этого не стоит делать), а Гарри нервно теребит наушник, позволяя Лу внести в его причёску последние штрихи. Наконец, Найл заставляет их сосредоточиться и делает сэлфи, загружая его в Инстаграм, дабы объявить о начале европейского тура. Атмосфера дневных концертов всегда немного отличается от вечерних. Преимущество сегодняшнего выступления в Брюсселе состоит в том, что Гарри чётко видит все лица, взаимодействует с фанатами в первых рядах, показывая два пальца, когда кто-то хочет его сфотографировать, и показывая большой палец в сторону плакатов, которые ему понравились. Из-за широкого спроса в сет-лист были добавлены две дополнительные песни. После Night Changes, перед тем как перейти к Alive, по стадиону раздаётся рок инструментал песни No Control. Как только толпа узнаёт ноты, то буквально сходит с ума. Вместе с Гарри. Он чувствует волнение, которое поднимается в груди, поэтому начинает кричать, смеяться и прыгать. Луи несколько раз пытался добавить No Control в сет-лист, и вот теперь, когда она действительно там, Гарри чувствует довольство парня. На его губах красуется самодовольная ухмылка, пытающая скрыть искреннее счастье на лице. Гарри хорошо её знает и замечает, как часто она направляется в его сторону. Наступает припев, и Гарри поддаётся животному побуждению, которое сменяется криками фанатов и звуками электрической гитары; он танцует вдоль сцены, перемещаясь гигантскими шагами, и бьёт по воздуху в такт барабанов. Он слишком счастлив, чтобы сдерживать движения, останавливаясь у смеющегося Найла, напевая слова песни ему в лицо и поднимаясь по ступенькам сцены. Проходя мимо Луи на верхней платформе, Гарри бросает ухмылку ему в сторону и, повернувшись спиной к аудитории, поднимает футболку спереди. Он притворяется, что вытирает пот с лица, но на самом деле он просто красуется перед Луи, дабы сорвать с его лица безмятежное выражение. Это работает, и Луи, оглядев его напряжённые мышцы живота, произносит: «У тебя большие проблемы», после чего возвращает внимание фанатам. Такая реакция вызывает ещё одну улыбку на лице кудрявого, которую он не может убрать, возвращаясь к стойке микрофона, чтобы спеть свою часть. Проходит две песни, и начинает играть 18. Все начинают кричать и хлопать в ладоши, а мальчики в ужасе замирают. Они никогда раньше не пели эту песню в туре, проходит несколько секунд напряжения, прежде чем Гарри открывает песню; голос звучит ровно и низко и не показывает никаких признаков того, как сильно бьётся его сердце.У меня есть сердце и есть душа, И поверь мне, я пользуюсь и тем, и тем.
Гарри уверен, что это его лучшее исполнение, даже лучше чем на студийной версии, пока его взгляд направлен на Луи; каждая строчка однозначно является частью их истории любви. Его не сильно волнует, насколько очевидно он сейчас выглядит в глазах толпы и что скорее всего они сейчас записывают каждый его шаг. Ведь пока Луи стоит рядом и поёт слова, которые ещё год назад казались такими красивыми, но такими недосягаемыми, Гарри чувствует радость в сердце. Луи ведёт себя так же, наклоняет стойку микрофона и поворачивается в сторону кудрявого, думая, что ему сойдёт это с рук. Они не впервые поют друг другу серенады, но этот раз ощущается волнительно, а не тоскливо. Грудь наполняется шариками тепла, когда он ловит взгляд Луи, зная, что каждое слово поётся от самого сердца и только для него.Я хочу лишь сказать, что мои руки созданы, чтобы обнимать тебя, И я хочу той любви, которую ты заставил меня испытать, Когда нам было по восемнадцать.
Лирика никогда не звучала для него настолько правдоподобно, как сейчас, и Гарри задаётся вопросом, понимают ли фанаты, насколько это монументальный для него момент — что он может стоять вот так вот с Луи и любить его. Что первый раз, когда они исполняют эту песню, Гарри никогда не чувствовал себя настолько любимым. И он изо всех сил остаётся спокойным, когда Луи вступает в своё соло. Они стоят в метре друг от друга, микрофоны синхронизированы с наушниками в ушах, а голос ясен, как солнечный день. Он звучит хрипло и высоко; так, как может спеть только Луи. Гарри вместе с ним произносит слова губами, хмуро поглядывая на толпу людей.Я люблю тебя с тех пор, как нам было по восемнадцать, Задолго до того, как мы подумали об одном и том же: Любить и быть любимым.
Гарри снова и снова влюбляется в Луи, слушая, как он поёт песню, и ждёт не дождётся момента, когда лично сможет ему об этом сказать.***
Гарри заходит к Луи в раздевалку и замечает парня за телефоном. Тот улыбается и продолжает пристально слушать человека на другом конце провода. Гарри ничего не говорит, подходит к дивану и кладёт свой телефон на кофейный столик. Спустя пару секунд тишины любопытство берёт вверх и кудрявый вытягивает шею, чтобы посмотреть номер на экране шатена. Старший ухмыляется и отстраняет телефон от уха под таким углом, чтобы Гарри смог увидеть, что тот разговаривает со своей мамой. Гарри медленно и понимающе кивает, губами произнося «передавай ей привет», что для Луи оказывается не просто прочитать, судя по аналитическому выражению лица. — Что… нет, мам, я слушаю! — неожиданно отвечает Луи, выпрямляя спину и переводя взгляд в потолок. — Да, Эрнест недавно сделал первые шаги, очень круто, — он с улыбкой смотрит на кудрявого, который оживляется при упоминании младшего брата Луи. Пару недель назад Гарри наконец-то встретился с младшим братом и сестрой Луи — с Эрнестом и Дорис. Когда Томлинсоны наконец узнали про их отношения, Гарри только этого и желал и все дни, что они с Луи собирались поехать в Донкастер, постоянно об этом говорил. Стоило ему увидеть малышей, как он сразу ими очаровался и признался Луи, что теперь тот находится на втором месте в списке его самых любимых людей на свете. Луи лишь посмеялся, наблюдая, как мило Гарри взаимодействует с детьми. И каждый раз, когда Лотти или Физзи посылали им новые фотографии, Гарри превращался в одержимого детьми человека, чему Луи часто умилялся. Луи поддакивает словам Джей, после чего поспешно её прерывает: — Мам… тут Гарри пришёл. Гарри выжидающе протягивает руку, понимая, что теперь точно нужно объявить о своём присутствии. Инстинкт выработался сразу после того, как они признались Джей в своих отношениях и каждый разговор между матерью и сыном заканчивался тем, что Джей просила поговорить с Гарри. Иногда она сразу просила Гарри к трубке: улыбчивое лицо Луи обычно хмурилось, но шатен всё равно протягивал телефон своему парню. Его горькая ревность обычно смешила Гарри, поскольку он знал, что это всего лишь драматургия. Когда Гарри на самом деле удавалось поговорить с Джей, Луи выглядел слишком влюблённо, чтобы на него злиться. Почти в то же мгновение Луи вздыхает и говорит: — Она хочет поздороваться. Гарри наклоняется к телефону с серьёзным выражением лица. Луи пытается сдержать улыбку и передаёт трубку. — Не дай ей сесть тебе на уши, она ведь может, если ты позволишь. — Я никогда не смогу отказать Джей, — произносит Гарри невозмутимым тоном, медленно качая головой. — Да, именно этого я и боюсь, — подмечает парень с поддельным беспокойством. Когда Гарри смущённо морщит нос, выражение лица шатена смягчается и с губ слетает тихий смешок. — Давай, поговори с ней. Гарри кладёт трубку спустя двадцать минут. Удовлетворено вздохнув, он откланяется на спинку дивана рядом с Луи и замирает в тишине. — Найл хотел поговорить со мной про гольф в отвратительно подробных деталях, — говорит кудрявый с мягкой улыбкой, поглядывая на парня. За последние две с половиной недели Гарри с Луи поняли, как сложно им избегать компанию дорогих одногруппников. Даже с небольшой роскошью в отдельных гримерках (в предыдущем туре их не было) от старой привычки трудно избавиться; это и тот факт, что у Лиама с Найлом совсем нет личного пространства. Слишком много раз Гарри сбегал к Луи в раздевалку, когда Лиам, ничего не зная, просто хотел поиграть в ФИФА и дать отпор своим товарищам. В такие моменты объятия, к сожалению, откладывались на потом. Свои собственные раздевалки мальчики считают и благословением, и проклятием. Благословением, потому что шанс быть пойманными над совсем не платоническими действиями очень мал, а проклятье, потому что нет никакого оправдания тому, если их увидят рядом с чужой раздевалкой. Если бы они делили помещение, то Гарри мог бы отмазаться, сказав, что забыл телефон или что просто нужно переодеться, только чтобы провести время с Луи. Теперь же он заметно нервничает, когда проходит мимо двери с надписью «Мистер Стайлс» и направляется к двери шатена. Лишь два раза ему пришлось пройти мимо двери Луи и дойти до кафетерия, чтобы неловко там постоять, после чего поблагодарить команду общественного питания и выйти на улицу, потому что Лиам не вовремя бродил по коридору. Луи хихикает и наклоняет голову, ухмыляясь: — Как ты убежал в этот раз? — Сказал, что пойду заниматься стиркой. — Стиркой, — выдыхает Луи, улавливая отсылку к «Друзьям», — это что, моё новое прозвище? — добавляет он с явным американским акцентом. Вся эта история с прятками становится забавной, когда вы вместе смотрите ситкомы 90-х и последнюю неделю шутите над схожестью действий между ними и Моникой с Чендлером. Конечно, когда это происходит с Гарри и Луи, на фоне не заучит дорожка смеха, чтобы сделать сцену веселее, и всё равно им скучать не приходится. Гарри глупо улыбается и, наклонившись, цитирует: — Ты сам прекрасно знаешь, какое у тебя прозвище, Мистер Большой… — подмигивает он, но жест теряется, поскольку Луи прижимается к нему губами. Он продолжает улыбаться, закрывает глаза и руками обнимает Луи за поясницу. Их губы мягко подстраиваются под общий ритм, а тела обоюдно двигаются навстречу друг другу. В такие моменты Гарри тяжело представлять, что конец дня им придётся провести не вместе. То, как Луи нежно тянет его за волосы, горячим языком балуясь у него во рту, Гарри лишь желает, чтобы время просто замерло. И его вымораживает факт того, что через час ему придётся покинуть эту раздевалку и притвориться, что они с Луи не те, кем являются. — Мне, наверное, стоит идти к себе… — неохотно бормочет Гарри, заканчивая поцелуй. — Сколько времени? Гарри опускает взгляд на часы: — Половина, — смотрит он на Луи с грустным выражением лица. Смотреть на него так близко и интимно после поцелуя… просто прекрасное зрелище. Кудрявый чувствует дыхание на своей коже, видит, как трепещут ресницы и как переливаются зелёные пятнышки в широко открытых голубых глазах. — Репетиция через час, — медленно бормочет Гарри, — и Лу, скорей всего, снова захочет обработать мои волосы муссом. — Мне нравится, когда они естественно лежат, — размышляет Луи, в то время как рука аккуратно придерживает одну из кудряшек. Он делает паузу, после чего уже обе руки играются с длинными волосами. — Нравится, когда ты с утра просыпаешь, а они по всей подушке, — говорит он с дерзкой улыбкой, наслаждаясь эффектом, который оказывает на Гарри. — Да? — тихо и отрешённо мурлычет кудрявый. Прикосновения такие нежные, что, если Луи не остановится, Гарри точно уснёт. — Нравятся твои волосы в любом виде, — продолжает Луи, наклоняя голову для лучшего доступа. — Даже если ты побреешься, я всё ещё буду считать тебя привлекательным. — Я учту, — произносит Гарри с улыбкой, вскидывая брови от удивления. — Хотя мне будет интересно, что об этом сначала скажет Лу, — добавляет он игриво и морщит нос, — не думаю, что это будет самый лучший выбор причёски… но определённо самый лысый. — Даже не знаю. Ты вообще видел себя в той тропической рубашке и белых джинсах-мом? — Джинсы-мом! — повторяет Гарри возмущённо, хоть его улыбка и говорит об обратном. Он понимает, о каком аутфите говорит Луи, представляя красочную гавайскую рубашку и узкие джинсы. — Вообще-то, Луи, это были женские скинни с низкой посадкой. — Ой, да всё равно. Одна фигня. — Если ты собираешься меня оскорблять, то делай это хотя бы правильно. — Я тебя не оскорбляю! — острит Луи, выглядя обиженно обвинением, которое выдвигает Гарри. — Мне кажется, что ты выглядел отлично в этих джинсах-мом. Неотразимо. Гарри смеётся от серьёзного лица парня, всё его тело дрожит, а глаза прикрываются. Луи улыбается ему в ответ. — Тебе пришлось его подвернуть? — спрашивает шатен, облизывая губы и смотря на Гарри с тончайшим проявлением соблазна. Вопрос застаёт Гарри врасплох, и парень продолжает смеяться, недоверчиво качая головой. — Без комментариев, — говорит он с нейтральным лицом. — Ты точно подвернул его! — произносит Луи на грани смеха. — Просто признай это, иначе ты бы не смог в них влезть. — Отвали, — отвечает кудрявый тихим голосом, чувствуя, как краснеют щёки. Его смущает не сам вопрос, а то, как дразнится шатен. — Ну же, расскажи мне все свои секреты, — говорит Луи хриплым, но невероятно обаятельным голосом, наклоняясь ближе с горящими глазами. — Я носил эти штаны до того, как мы начали встречаться, — замечает Гарри хмуро, решая игнорировать все приставания парня. Он медленно моргает, на губах вырисовывается улыбка: — Луи, ты что, пялился на мою промежность, когда мы ещё даже друзьями не были? Это ведь так неподобающе и крайне непрофессионально. — Не уходи от темы! — отвечает Луи, со вздохом складывая руки на груди. — И я не пялился, просто… смотрел. Гарри ухмыляется и поворачивает голову, чтобы поцеловать Луи в щёку, после чего тоже складывает руки на груди и отводит взгляд, выражая невинность. Секунду спустя он краем глаза посматривает на парня, который уже смотрит на него в ответ. Они глупо смотрят друг на друга и одновременно начинают смеяться. — Ты прав, однако, — заявляет Луи, нехотя поднимаясь на ноги, — держу пари, что гардероб с трудом координирует все наши чёртовы наряды. — Нам нужно выглядеть привлекательно, — произносит Гарри почти дословно то, что обычно перед концертами говорят им костюмеры. Он начинает смеяться над своей шуткой, с трудом заканчивая мысль: — И в то же время воплощать наши уникальные личные стили. Очевидно. Луи фыркает, подходя к напольному зеркалу и поправляя торчащие волосы в тех местах, которые ему не нравятся. Гарри сам любит эти беспризорные пряди, но когда он говорит об этом Луи, тот лишь закатывает глаза и отвечает, что кудрявый просто всё в нём любит. И, конечно, он прав, потому что для Гарри Луи с каждым днём становится только красивее. — Я сегодня надену футболку, которую недавно купил, — обыденно отмечает Луи. — Какую? — Ты её ещё не видел, — он поворачивается к Гарри лицом, — она с небольшим политическим заявлением, — он нервно морщит нос, напоминая Гарри котёнка. Гарри ничего не говорит, лишь от любопытства поднимает брови. — То есть, это просто классная футболка, — Луи пожимает плечами, — очень… по мне. Ты увидишь.***
Футболка Луи совершает свой дебют в этот вечер на концерте в Гётеборге и становится настоящей сенсацией. Очевидно, фанаты уловили важность посыла, который несёт в себе слоган. «The Future Is Now/Будущее происходит сейчас» написано ярко белым шрифтом и напоминает Гарри о книгах под названием «Ужастики», которые они читали в детстве. Вся футболка целиком так и кричит, что это Луи, вот он стоит прямо перед вами, и Гарри не может сдержать улыбку, наблюдая за ним со сцены. На следующий концерт Луи снова её надевает и на этот раз значение слогана усиливается в монументальной степени. — Вы сегодня очень красочные, — обращается Гарри к аудитории, поднося микрофон ближе к губам. Дневной свет отражается на крыше стадиона, создавая мягкое освещение на заряжённую публику. — И для многих из вас я знаю, почему, — он замолкает, вглядываясь в море радужных флагов и постеров. В груди что-то ноет от мысли о том, что сегодня утром Америка объявила о равенстве всех браков. Он сосредоточенно хмурится, подбирая все слова, что проносятся в голове. Ему столько всего хочется сказать, хочется наконец-то свободно выразить своё чувство, хоть он и знает, что не может этого сделать. Во рту пересыхает от эмоций, и парень позволяет взгляду найти Луи на другом конце сцены. Шатен стоит у самого края, общаясь с Лиамом и уверенно воплощая в себе всё то, что написано на футболке. Он великолепен. —… И это замечательно, — заканчивает Гарри, позволяя аплодисментам заглушить горькие мысли. Он смотрит в глаза девушки в первом ряду, сосредотачиваясь на слезной радости и надеясь, что этого достаточно для тех, кто чувствует себя неуверенно и уязвимо насчёт своей ориентации. Ему хотелось бы стоять среди них и кричать от гордости; но пока — этого будет достаточно.***
— Ты был таким очевидным, — говорит Гарри с самодовольным выражением лица, вытаскивая наушник и опуская его к себе на грудь. У них есть десять минут наедине, прежде чем их предлог сбегать в туалет посреди концерта станет выглядет подозрительно. — Я? — возмущённо спрашивает Луи. — Очевидным? — он скрещивает руки на груди и переступает с одной ноги на другую. — Это не я выглядел, как влюблённый щенок, во время Little Things. Гарри перестаёт жевать, приоткрывая рот и глаза от предательства. — Влюблённый щенок? — говорит он, упираясь рукой в бок, чтобы подчеркнуть драматичность. — Кто бы говорил! — Даже слепой бы увидел, что ты без ума от меня! — парирует Луи, надменно ухмыляясь и поджимая губы. Гарри закатывает глаза, но ничего не отрицает. Всё-таки Луи прав. — Ты видел ту девушку с плакатом «Larry Stylinson»? — меняет он тему, открывая бутылку и делая глоток. — В первом ряду? — «Если Бог ненавидит геев, то почему Луи и Гарри так мило смотрятся вместе?» — Гарри ставит полупустую бутылку с водой в стоящий рядом чёрный ящик с инструментами и вытирает рот тыльной стороной ладони. Развернувшись снова к Луи, он скрещивает руки на груди. — А она хороша. Гарри хихикает и опрокидывает голову вперёд, чтобы взлохматить волосы, после чего приложить. — Как думаешь, церковь бы прислушалась к такому аргументу? — спрашивает он с жвачкой во рту и изогнутой бровью. — Думаю, что именно по этому был принят сегодняшний законопроект о браке, — жестикулирует Луи с, казалось бы, серьёзным выражением лица. Конечно, Гарри знает его, как свои пять пальцев; каждый его деликатный жест буквально укоренился в сознании, как строки из любимой книжки или свежий утренний воздух дома. Он просто знает Луи и с уверенностью может сказать, что тот находится на грани смеха, даже несмотря на его строгое лицо. — Они увидели нас и подумали: «А, теперь мы понимаем, откуда столько разговоров об этих геях». Гарри прикрывает глаза, сдерживая порыв смеха, что поднимается в груди, и медленно кивает головой в знак согласия. — Да, именно так всё и произошло. — Хотел бы я забрать домой некоторые плакаты, — замечает Луи уязвимым тоном, — я бы повесил их на стену, знаешь, — пожимает он плечами, скрывая, как сильно он на самом деле тронут поддержкой аудитории, — смотрел бы, когда было грустно. — Я тоже, — соглашается Гарри успокаивающим голосом. — Впрочем, видеть их каждый вечер — это тоже неплохо. — Да, ты прав, — но он всё ещё выглядит нерешительно, поэтому Гарри находит его руку и уверенно сжимает. Луи тает от контакта и, даже не проверив, видит ли их кто-нибудь сейчас, притягивает парня в тёплые объятия. Они ни с чем никогда не сравнятся: такие трепетные и уступчивые и заставляют Гарри чувствовать себя в безопасности, а главное — любимым. Луи приходится встать на носочки, чтобы хорошенько до него дотянуться, упираясь подбородком в изгиб шеи. Гарри поглощается телом Луи, плотно обнимая его в ответ и спустя пару ударов сердца отпускает. — Ты продолжаешь делать это… во время No Control, — говорит Луи, когда они больше не обнимаются. Он заметно расслабляется и небрежно прислоняется к одному из ящиков с оборудованием. — Вся эта… — он неопределенно жестикулирует, имитируя характерные удары Гарри по воздуху, и он делает это так неумело, что Гарри хихикает до того, как Луи успевает закончить. Шатен вздыхает, явно сдаваясь: — Не могу думать прямо. [прим. перев.: в контексте straight может переводиться как «прямо», так и «натурал», как например «I’m straight/Я натурал»] — Ты гей, поэтому… — Гарри пожимает плечами с озорной ухмылкой, — не думаю, что ты вообще умеешь «думать прямо». — Какой нахал… — бормочет Луи, оглядываясь за Гарри, после чего подходя ближе. Он слегка прикусывает нижнюю губу, обхватывая руками талию кудрявого и притягивая к себе. Пространство, в котором они находятся за сценой, погружено в полную темноту и уединение; оно специально создано для временного хранения принадлежностей музыкантов и полностью скрыто от глаз аудитории. И вполне может походить на настоящий дворец. Первые пару секунд они целуются, как в американском фильме, где подростки прячутся за трибунами, лишь бы только украсть с губ приятный вкус. И именно так это и происходит. Конечно, они старше и мудрее, и последствия того, что их могут поймать, намного серьезнее. Но в глубине души, если отбросить все обстоятельства и давление, они ведь просто два влюблённых мальчугана. Луи пахнет сигаретами, которые выкурил прямо перед концертом. Они оба немного потные и горячие, их грудные клетки инстинктивно прижимаются друг к другу. Гарри нравится, как щетина парня щекочет его щёки, как рука скользит по груди и забирается ему в волосы. Они стоят так пару минут, пока поцелуй переходит из медленного к более горячему и дерзкому. Гул толпы не прекращается, и он больше похож на одобрение, нежели напоминание о том, что им вскоре нужно вернуться обратно. Поэтому Гарри крепче сжимает талию Луи, поддаваясь навстречу, когда шатен толкает его к стене. Их руки блуждают по телу друг друга в быстром темпе, и факт того, что их в любую секунду могут поймать, только подливает масло в огонь и провоцирует страсть. Гарри почти думает, что, если кто-то действительно их заметит, то ничего страшного в этом не будет. Что, возможно, это наоборот сыграет им на руку, им не придётся произносить замечательную речь, их близость всё скажет сама за себя. Конечно, это просто пробегающая на секунду мысль; пустая фантазия, которая растворяется на языке, тайна, которая освещает Гарри изнутри при каждом прикосновении шатена. Гарри очень нравится футболка Луи; так сильно, что он был бы готов прямо сейчас её разорвать, если бы знал, что ему это просто так сойдёт с рук. Он этого не делает — не здесь — поскольку, даже будучи в темном уединенном углу, Гарри не уверен, что они здесь одни. Вместо этого он сжимает край футболки в кулак, приближаясь к Луи максимально близко. Луи отстраняется от поцелуя; сначала он прижимается губами к розовой щеке, затем к краю челюсти, и прежде чем Гарри успевает сообразить, губы шатена уже атакуют его шею, посылая рой мурашек по спине. Кудрявый инстинктивно наклоняет голову в бок, предоставляя лучший доступ и чувствуя, как волосы встают дыбом, когда Луи начинает сосать кожу. — Подожди секунду, — бормочет Гарри низким голосом, в замедленной реакции открывая глаза и хмуро смотря на Луи. — Эй, — говорит он, пробегаясь пальцами по месту, где Луи начал оставлять засос, и уже чувствуя особые ощущения от собственных прикосновений, — нам через минуту выходить на сцену! — жалуется он. Ему и в зеркало не нужно смотреть, чтобы понять, как быстро грязная работа Луи может подорвать их укрытие. — Прикроешь волосами, — пожимает плечами Луи, в чьих глазах внезапно мелькает озорство. Он опускает волосы Гарри на плечо, поправляя их, чтобы скрыть красное пятно, выглядя при этом максимально гордо. — Ты просто беспощаден… — отвечает Гарри, с улыбкой качая головой и снова притягивая Луи для поцелуя, чтобы не сказать ничего колкого. Поцелуй быстро набирает обороты, руки кудрявого опасно низко опускаются по спине Луи, в то время как старший тесно прижимается бёдрами. Они оба почти теряются в ощущениях, разум Гарри мутнеет от воображаемых картинок того, чтобы он хотел сделать с Луи прямо сейчас, отчего ему требуется секунда, чтобы распознать знакомые голоса. — Куда пропал Луи? — эхом раздаётся голос Найла по сцене. — А где Гарри? — спрашивает второй голос, Лиам. Очевидно, они оба потерялись во времени и, целуясь, совсем не заметили, как прошло десять минут. — Чёрт, — ругается Гарри в губы Луи, на что тот тихо смеётся. — Ты иди первый, я догоню. Луи лишь скулит в знак протеста, неохотно отстраняясь. — Увидимся там, — говорит он с нотками флирта, в то время как выражение лица показывает, как сильно он не хочет отсюда уходить. Гарри смеётся в ответ, машет на прощание и думает, как мило Луи бежит обратно на сцену. Ещё пару секунд кудрявый сидит на одном из ящиков, после чего направляется к противоположному входу на сцену. Этого должно быть достаточно, чтобы отвести подозрения. — Извините, ребят, пришлось сбегать в туалет, — громко раздаётся голос Луи в звуковой системе стадиона. Гарри улыбается, будучи за кулисами, и как раз выходить, присоединяясь к мальчикам. — А вот и Гарри! — с восторгом произносит Лиам. Гарри пристально смотрит на него в ответ, поправляя наушник. — Ты не особо спешил, — добавляет он, отражая выражение лица парня, отчего на лбу появляются морщины. За этим весело наблюдать: то, как осуждающий взгляд Лиама смешивается с его драгоценными украшениями и массивными очками в сочетании с ярко-желтым костюмом. Гарри глупо смотрит на него, пытаясь понять, что здесь, чёрт возьми, произошло, пока они с Луи были за сценой. — Я не приму ни одно твоё осуждение в свой адрес, — начинает Гарри, осмотрительно разглядывая Лиама с ног до головы, и продолжает невозмутимым тоном: — Особенно от банана. Хмурые брови Лиама моментально разглаживаются, у глаз появляются морщинки, а губы разъезжаются в широкую улыбку — картина беззаботной радости в однотонном банановом наряде и гламурных очках. Есть что-то милое и невинное в смехе Лиама, и Гарри не может не захихикать вместе с ним. Он направляется к стойке микрофона со сжатой челюстью и стеклянными глазами. Видя, как Луи снова и снова поправляет чёлку, он знает, что они оба ждут не дождутся, когда смогут остаться вдвоём. И мысль о том, что они равносильно одурманены друг другом, утешает. — Томмо, где ты взял жвачку? — небрежно отмечает Найл, настраивая звук гитары. К счастью, микрофон не уловил вопроса, иначе расследование поднялось бы всеми присутствующими. Гарри смотрит на Найла с Луи и выглядит, как обычный сторонний наблюдатель, хватаясь за стойку так, будто от этого зависит его жизнь. Услышав вопрос, Луи перестаёт жевать резинку Гарри, замирая посередине. Найл выжидательно ждёт ответа, к нему присоединяется Лиам, и это почти смешно. Вопрос невинен, но так сильно выбивает Луи из колеи, что он даже не может придумать нормальный ответ. — Это была последняя. Извини, Найлер, — наконец говорит он, чуть заикаясь и выдавливая улыбку, когда выбрасывает жвачку в ближайшую урну. Его взгляд посылает лазеры в сторону Гарри, и тому требуется вся его сдержанность, чтобы не разразиться смущающим смехом.***
— Гарри… — мягким голосом начинает Луи, деликатно пробегаясь пальчиками по руке парня. Он сидит у него на коленях в раздевалке, бёдрами придавливая к дивану. Прошло пару часов с тех пор, как они попрощались со стадионом Олимпия, европейский тур подошёл к концу. Луи прикусывает нижнюю губу, волнительно избегая заинтересованный взгляд Гарри. — Мне нужно тебе кое-что сказать. — В чём дело, Лу? — хмурится кудрявый, чьи руки гуляют в успокаивающей манере по бёдрам шатена. — Я… — Луи тяжело об этом говорить, и он наконец-то смотрит Гарри в глаза, — мне кажется, что, возможно… ты мне нравишься… Гарри закрывает глаза, напряжённые плечи опускаются, и парень издаёт смешок, после чего качает головой. Когда он снова открывает глаза, брови его нахмурены, он сглатывает и крепче сжимает бёдра старшего. — Правда? — спрашивает он максимально серьёзным голосом. — Да. Гарри медленно кивает, размышляя. — На самом деле, ты мне тоже нравишься, — наконец говорит он, долго всматриваясь Луи в глаза. — Воу. Правда? — Угу, — Гарри пытается сдержать улыбку на лице, сильнее хмуря брови, чтобы соответствовать выражению лица шатена. — Может быть, нам стоит встречаться, — предлагает Луи, устраивая руку у него на затылке. — Может быть, — загадочно отвечает Гарри, мягко улыбаясь. Луи улыбается в ответ, наклоняясь и оказывая этим лёгкое давление на промежность парня. Торжественная улыбка сходит с лица последнего, и, ни секунды не колеблясь, кудрявый резко поддаётся вперёд для поцелуя. Дверь в раздевалку закрыта, поэтому им нет смысла сдерживаться. С такими мыслями Гарри быстро поддевает футболку Луи и отстраняется, только чтобы снять её с парня. Он отбрасывает её в сторону и снова прижимается губами к губам напротив, пока Луи страстно хватается за его шею. Гарри отвечает на энтузиазм парня, поднимая его за бёдра и устраивая на диван, чтобы быть сверху. — Думаешь, мы можем… — начинает Луи, но Гарри сразу понимает, к чему он клонит. — Определенно, — отвечает кудрявый, и Луи в спешке прижимается к нему губами, почти сталкиваясь зубами и сжимая бёдра вокруг его талии. Сейчас у них есть время, которого обычно у них не бывает - большинство команды собирает вещи, готовясь к двухнедельному перерыву, прежде чем они продолжал тур по Северной Америке. К тому же, они всегда мечтали заняться сексом в раздевалке. Жаркими томными движениями Луи сжимает ягодицы кудрявого в порыве жажды физического прикосновения. Гарри повинуется доминирующему руководству, опуская часть веса на парня. Давление, которое он оказывает на промежность Луи, вызывает у того томный выдох прямо в поцелуй, прежде чем Гарри тесно виляет бёдрами. Руки Луи поднимаются с попы кудрявого на его футболку и решительно сжимают ямочки на спине, пока Гарри упоённо исследует его рот своим языком. Гарри поглощается вкусом парня и в этот миг слышит, как поворачивается дверная ручка. Они с Луи мгновенно замирают, не отрывая друг от друга губ и рук. Проходит несколько секунд, дверь продолжает оставаться закрытой, и Гарри благодарит Бога за то, что вовремя подумал её запереть. Но сердцебиение не замедляется, поскольку тот, кто стоит в коридоре, стучит по дереву, объявляя о своём присутствии. Они поворачивают голову в сторону двери, будто один лишь взгляд может исправить ситуацию. И, конечно, он ничего не исправляет. Слышится приглушённый смех, а затем: — Гарри! Почему у тебя закрыта дверь? — Блять, — бормочет Гарри, опуская глаза на Луи. — Найл, чёрт возьми… — матерится Луи на выдохе, продолжая смотреть на дверь. Пальцы Гарри опускаются ему на губы, приглушая звук прежде, чем шатен успевает закончить. Они вместе прислушиваются и замечают не один голос, а два. — С ним кто-то ещё, — произносит Гарри шепотом. Луи молчит и выгибает шею, пытаясь узнать второй голос. —… Лиам, о Боже, — он откидывает голову на подлокотник дивана и надувает щёки, — как же они вовремя. У них определенно есть какое-то устройство слежения за нами. — Ну же, Гарольд! Впусти нас, мы не кусаемся! — кричит Найл и затихает, чтобы что-то сказать Лиаму. — Вставай! — приказывает Гарри, слезая с Луи. — Вставай! — повторяет он яростным шепотом, когда Луи медленно поднимается, еле двигаясь от страха, но услышав слова Гарри, быстро встаёт на ноги. — Туда, — говорит кудрявый, нежно, но срочно подталкивая шатена в сторону ванной. Луи охотно следует с каменным выражением лица, закрывая за собой дверь. Гарри тяжело вздыхает, поправляет волосы и вытирает рот, после чего направляется к двери раздевалки и открывает её. Найл с Лиамом переводят взгляд от своего обыденного разговора на парня и улыбаются. Это не первый раз, когда ребята врываются в его личное пространство в раздевалке, и кудрявый знает, что это и не последний. И все же было глупо предполагать, что торт и пламенные речи команды о завершении европейского тура смогут удержать их. — Классный был концерт, да? Круто зажгли, — комментирует Лиам, когда парни заходят в комнату, не замечая покрасневшие щёки младшего и как неловко он скрещивает руки на груди. — Да, хорошее завершение европейской части, — отвечает Найл, приветствуя Гарри, после чего легко вливаясь в разговор одногруппников. — Это точно, — соглашается Лиам, останавливаясь посреди комнаты. Гарри неловко перемещается, становясь в метре от ванной, чтобы преградить дорогу. Ребята выжидающе на него смотрят, и он безучастно кивает в знак согласия. — Почему ты запер дверь? — поднимается Найл, хмуро посматривая со смущённой улыбкой. Он понятия не имеет, в какой именно зашёл момент. — Просто… отдыхал после концерта. Хотел вздремнуть, — врёт Гарри, быстро поднимая руку ко рту и симулируя зевок, дабы сделать историю подлинной. Найл смеётся. — Дедуля. — Что уж мне, Найл, — заявляет Гарри уж слишком громко, компенсируя этим дрожь в голосе и неловко упираясь руками в бока. — Я старею, и кости уже не те, что были раньше. — Гарри, ты где-нибудь видел Луи? — неожиданно спрашивает Лиам без капли скептицизма. Очевидно, ему не интересны их перепалки, и он выглядит так, будто у него какая-то миссия. — Нет! — слишком быстро отвечает Гарри. — Нет, я его не видел. С чего бы я должен его видеть? — Для человека, который обычно разговаривает достаточно медленно, сейчас он почти тараторит, так же меняется его поведение, что не скрываться от глаз ни Найла, ни Лиама. Он всегда неумело вёл себя, когда на него давили, и никогда не умел придумывать что-то на ходу. Было бы намного проще, если бы он был на месте Луи, тихо стоял бы в ванной без футболки, пока Луи лирично капал им на уши, отводя внимание от запаха в комнате. От неловкой атмосферы выражение лица Найла смущается, и парень поглядывает на кудрявого с особым весельем. Лиам, с другой же стороны, остаётся равнодушным по большей части, но всё равно выглядит так, будто ему есть за что извиниться. — Просто хотел кое-что у него одолжить, — говорит он хмуро, ища в лице Гарри то, что предположительно могло его оскорбить. И тут случается самое ужасное. Всё происходит, будто в замедленной съёмке — Гарри замечает, как взгляд Найла падает на диван позади и превращается из рассеянного интереса в осознание. Гарри поворачивает голову, следует за его взглядом и надеется, что ничего волнительного не произошло. Глаза Найла приковываются к футболке «The Future Is Now» — тот самый шрифт, который видели на Луи всего час назад. И всё встаёт на свои места, Гарри видит, как у Найла открывается рот и расширяются глаза. А ещё, возможно, в его светлой голове загорается лампочка. — Не может быть, — заявляет Найл низким голосом, будто ему только что дали пощёчину, взгляд наконец-то отрывается от дивана и встречается с паническим взглядом Гарри. — Что? — спрашивает Лиам, поглядывая на Найла, затем на Гарри и ни на секунду не подозревая о невысказанном разоблачении, которое происходит прямо у него перед носом. — Эмм… Лиам, — быстро говорит Гарри, обрывая всё, что собирался сказать Найл, который продолжает ошеломлённо смотреть вперёд; в любом случае, все его слова не имели бы никакого смысла, — ты вот об этом сказал, и я кажется вспомнил, что Луи хотел сходить в столовую, — он снова лжёт, и его голос действительно дрожит от напряженного момента, — тебе стоит сходить туда посмотреть. — О, спасибо, друг! — произносит Лиам, видимо, уже привыкнув к пристальному взгляду Гарри. Он больше ничего не говорит, с беспокойством бросает взгляд на Найла и идёт к двери, оставляя этих двоих наедине. — Найл… — осторожно начинает Гарри, хмуря брови и поднимая руки. — Боже мой, Гарри, — прерывает его ирландец, в полном недоумении качая головой, — Боже мой, — повторяет он, прикрывая рот рукой, затем делает, чего Гарри никак не ожидает — он начинает громко смеяться. — Найл? — озадаченно и даже оскорблённо спрашивает Гарри. Он был уверен, что реакция друга будет плохой — не потому, что он не верил в его преданность, а потому, что обстоятельства получились не очень удачными. — Ты и Луи? — почти кричит парень, убирая руку от лица и показывая широченную улыбку. — Шшш! Шшш! — шикает Гарри, подходя к Найлу и хватая его за плечи. — Найл, прошу. Найлу сложно сдерживать невозмутимое лицо, и он бьётся головой об диван между найденной уликой и Гарри, чьё лицо стало похоже на помидор из-за нарастающего смущения. — Где он? — продолжает смеяться Найл с тем выражением лица, которое сочетает в себе и ужас, и удивление. Гарри не отвечает, опускает плечи парня и неловко становится в стороне. Они молчат, жизнерадостное выражение ни на секунду не сходит с лица блондина, а глаза кудрявого буквально застывают, и он даже не знает, от чего именно — столько мыслей сейчас проносится у него в голове. Он может соврать, сказать, что Найл совершил ужасную ошибку, неправильно всё понял… Он усердно размышляет над тем, что может сказать, чтобы выйти из сложившейся ситуации. У Луи сломался душ, поэтому ему пришлось воспользоваться моим, и так случилось, что он забыл свою футболку у меня на диване. Или может: Мы с Луи тусили, играли в ФИФА, и он пролил пиво на себя, снял футболку, и сейчас переодевается в ванной. Гарри мог бы даже придумать что-то глупое, например, сказать, что они вместе играли в покер на раздевание. Всё что угодно, лишь бы отвести подозрения о том, что они тут как раз собирались заняться сексом. Но все эти оправдания звучат нелепо, потому что Гарри, если говорить честно, чувствует облегчение. Особенно тогда, когда Найл широко улыбается и выжидательно смотрит, будто ничего его сейчас не осчастливит так, если Гарри с Луи подтвердят свои отношения. Поэтому Гарри с поражением вздыхает. Это всего лишь вопрос времени. Им надоело врать, и они уже несколько недель хотели поговорить об этом с кем-то, помимо своей семьи. К тому же, вряд ли сейчас ситуация находится у него под контролем. И не говоря ни слова, он отворачивается от Найла и направляется к двери ванной. Ждёт буквально мгновение, прежде чем поднимает руку и мягко стучится. — Лу, ты можешь выйти, — говорит он, прислонившись головой к двери, точно зная, что Луи, вероятно, внимательно слушает всё, что происходит за дверью, — Найл всё знает. Ситуация действительно похожа на эпизод из «Друзей». Гарри почти ожидает, что стена раздевалки упадёт перед аудиторией в сто человек, где все начнут хихикать и хлопать. Когда дверь в ванную медленно открывается и выходит застенчивый голый Луи Томлинсон, Гарри уверен, что в этот момент идеально было бы вставить закадровый смех. — Всё нормально, Найлер? — спрашивает Луи с вынужденной непринуждённостью, затаив дыхание. — Да, — усмехается Найл, осматривая шатена с ног до головы, — друг, ты даже не представляешь, насколько. Должно быть, Луи находится на одной волне с Гарри во всём, что касается «Друзей», потому что как только он встаёт рядом с ним, источая ту уверенность, которая Гарри даже не снилась, он наклоняется и бормочет: — Он знает, что мы знаем, что он знает. Гарри смотрит на него сверху вниз, и мышцы сразу расслабляются, когда Луи ему подмигивает. Он понимает, что тот пытается сделать — он берёт на себя весь тот ужас, который они сейчас испытывают, и пытается рассмешить Гарри, напоминая ему, что это же Найл, а не какой-то властный дядька, который хочет испортить им жизнь. Найл их друг. Он тот, кто был с ними на каждом этапе их пути и знает их так, как они знают друг друга. И когда Гарри это осознаёт, он позволяет себе засмеяться. — Прошу тебя, надень футболку, — говорит Гарри тише и спокойнее, чем несколько секунд назад. — То есть, вы хотите сказать, что я не схожу с ума? — спрашивает Найл, не закрывая рот, даже когда Луи поспешно надевает футболку. — Между вами что-то происходит? И на этот раз по-настоящему? — Что ты имеешь ввиду под «на этот раз»? — возмущенно произносит Луи с растрепанными волосами, натягивая на себя футболку. — Чувак, да брось! За последние несколько лет? Я же не слепой. И мы все тут не слепые. — Да… что ж, — начинает Гарри, нижняя губа его нервно дёргается, — кстати, об этом… — Вы же не были вместе всё это время, да? — Найл быстро его прерывает, выглядя шокировано. — Нет, — твёрдо говорит кудрявый. — Нет, определенно нет, — добавляет Луи с безжизненным взглядом, приподнимая брови. Гарри хмуро на него смотрит, призрачной улыбкой спрашивая, почему он так быстро опроверг эту мысль. Луи закатывает глаза, одной лишь ухмылкой показывая, что он имел ввиду совсем не это. Он снова смотрит на Найла (который не замечает их безмолвного разговора) и разочарованно вздыхает: — К сожалению. — Я бы не удивился, — пожимает плечами Найл. — Я как раз говорил Лиаму, спросил, что между вами двумя происходит. Несмотря ни на что, Гарри чувствует волнение и восхищение, даже его живот радостно бурчит. — Только не Лиам, Боже, — бормочет Луи, пряча руками лицо и опуская их вниз. Гарри хочет взять его за руку, хочет почувствовать утончённую, но крепкую хватку, хочет переплести их пальцы. — Не то, чтобы он ничего не понимает… он полагает, что вы просто лучшие друзья. Мы думали, что вы сразу расскажите нам, если что-то… о, Боже, — Найл качает головой и тяжело вздыхает, — как давно вы вместе? — Примерно два месяца, — отвечает Гарри и тут же думает, что цифра совсем себя не оправдывает. Всего лишь два месяца из пятилетней любви между ними. Вспоминая об этом сейчас, границы между этими периодами размываются. Когда произошёл тот момент, когда просто Гарри стал Гарри и Луи? Ведь сколько он себя помнит, они всегда были вместе. Момент, когда они поцеловались в машине? Или тот день, который они вдвоём провели в Холмс Чапеле? Или несколько месяцев назад, когда один перелёт изменил всю жизнь Гарри? Конечно, если перейти к техническим моментам, то происходящее вокруг изменило именно то утро, когда кудрявый впервые услышал «Home». Но если быть честным и прислушаться к своему сердцу, то Гарри уверен, что всё началось в тот день, когда они впервые встретились в 2010. — Перед туром? — недоверчиво спрашивает Найл, удивляясь тому, как они не попались ранее. Благодаря его беззаботному тону и безрассудному поведению мальчики хотя бы не чувствуют себя, как на допросе. — Да… — тут же отвечает Луи, переводя полный нежности взгляд на Гарри. Последний чувствует, что прямо сейчас может растаять. Взгляд такой мягкий и любящий, что по другому его описать невозможно. Луи любит его. В мире мало вещей, которые действительно имеют смысл, но в чувствах шатена парень уверен точно. — Просто, блять, невероятно, — произносит Найл, вытаскивая парней из их собственного шара и снова привлекая к себе внимание. — Пожалуйста, не говори Лиаму, — умоляет Гарри, замечая, как Луи меняет позу и поправляет чёлку. — Ты, должно быть, шутишь, — говорит Найл с улыбкой, — я не смогу держать это в секрете от Лиама! Я же очень плохо вру. — Мы собирались вам обоим рассказать, — начинает Гарри, скрещивая руки на груди со строгим взглядом, — просто… не так, — он жестикулирует вокруг, поглядывая на Луи, и снова складывая руки при себе. Найл словно хочет поспорить, видимо сказать, что Лиам не будет против, что они поймут и что в этом нет ничего такого. Но он не успевает ничего сказать, поскольку Лиам возвращается в раздевалку. — Гарри, его там… — Лиам прерывается, как только поднимает голову и останавливается прямо перед тремя одногруппниками, которые заметно напрягаются. — О, Луи! Вот ты где. Долго же я тебя искал, — произносит парень совершенно расслабленно. — Постой… ты только пришёл? — спрашивает он конкретно Луи, игнорируя (или, может быть, просто не замечая), как Найл с Гарри нервно посматривают друг на друга. — Лиам, что тебе нужно? — вырывается у Луи. Гарри уверен, шатен хотел произнести это в своей привычной шутливой манере, но получается довольно агрессивно. — Ладно, не нужно на меня огрызаться, — хмурится Лиам, не понимая, что происходит. — Я лишь хотел одолжить у тебя те классные наушники. Ты сказал, что я могу ими попользоваться. Гарри сглатывает, горло его сжимается от страха. Он прекрасно знает, где лежат эти наушники. И Лиам не сможет их одолжить, пока Луи не достанет их из чемодана Гарри. — … Я их потерял, — врёт Луи после длительного неловкого молчания. У Гарри сжимается желудок, поскольку этого не нужно было говорить. Но он не может ничего объяснить своему парню и поэтому просто продолжает стоять. — Нет, не потерял, — отвечает Лиам, чего Гарри и ожидал, — я видел, как Гарри в них сидел пару дней назад. Прекрасно. Найл нервно грызёт ногти, от весёлого беззаботного мальчика не остаётся ни следа, доказывая этим, что врать он действительно не умеет. — Почему все такие напряжённые? — спрашивает Лиам, издавая смешок и переводя взгляд с одного на другого и на третьего. — Эмм… ничего, друг. Просто нервничаю перед концертом, — поспешно отвечает Луи, на что Гарри медленно моргает, размышляя, как им, чёрт возьми, выбраться из этого положения. — Перед концертом? Друг, ты что, заболел? — хихикает Лиам. — Мы же только что выступили! — После концерта. Я имел ввиду после концерта, — поправляет себя шатен, в то время как кудрявый старается не сделать очевидный фейспалм. — Ну, весь этот адреналин и всё такое, ты знаешь. — Неа… — вертит головой Лиам, скептически смотря на Луи и от забавы приоткрывая рот. Он прищуривается и переводит взгляд на Гарри, затем обратно на Луи. — Нет, не в этом дело. — Пауза только накалывает атмосферу в комнате, рука Найла приклеивается ко рту, а губы Луи виновато вытягиваются в стороны. Гарри знает, что выглядит он тоже неубедительно. — После концертов нет никаких нервов. Вы что-то от меня скрываете. — Когда никто этого не отрицает, Лиам скрещивает руки и переносит вес с одной ноги на другую. — Ну же. Выкладывайте. Гарри выдыхает и смотрит на Луи, который умоляюще смотрит на него в ответ. — Что ж, нет смысла скрывать, когда Найл знает, да? — с раздражением отмечает кудрявый, кивая в сторону ирландца, который бледнеет буквально за секунду. — О чём это вы говорите? — спрашивает Лиам, хмуря брови и в замешательстве выпячивает нижнюю губу. Кинув последний взгляд на Луи, который мрачно кивает в ответ, Гарри поворачивается к Лиаму и тяжело вздыхает. — Эмм… ааа, ну… — губы подёргиваются, и такое ощущение, будто он стоит перед своими родителями и знакомит их со своей первой девушкой в шестом классе. — Мы с Луи, мы… мы встречаемся, — и поскольку Лиам глупо смотрит на него в ответ, Гарри добавляет: — Друг с другом. У нас типа… романтичные гейские отношения. — Хаз, я думаю, он понял, — бормочет Луи, не отрывая взгляда от открытого рта Лиама. — Ох, — тот медленно вскидывает брови, поглядывая на Найла, который пожимает плечами с блеском юмора в глазах, затем с мягким удивлением смотрит на Гарри с Луи. — Так поэтому ты взял тогда его телефон, — делает он вывод с лёгкостью в голосе. — Я ещё тогда подумал, что это странно! — он почти смеётся, и Гарри чувствует, как Луи физически расслабляется рядом. Гарри тихо смеётся, хорошо помня этот момент. — Что ж. Не скажу, что я удивлён, — пожимает плечами Лиам. — Хотя, Томмо… почему ты никогда не говорил мне, что ты гей? Найл низко смеётся, ухватившись за грудь, и смотрит на хмурого Лиама. — Ты что, шутишь? Даже у меня гейдар лучше твоего, Пейно. При упоминании гейдара, который так непринуждённо звучит с ирландским акцентом, Гарри со стоном сжимает переносицу, пока Луи с таким же стоном качает головой. Они думают об одном и том же — как неловко это слышать от своих одногруппников, и всё равно звучат они очень мило. — Эй! Я просто никогда это толком не анализировал. — Мы же говорим о Луи, не так ли? О том самом Луи, который по уши был влюблён в Гарри на Х-факторе? — О, спасибо, Найл. Очень мило, — прерывает его Луи, источая сарказм, но стоит ему уголком глаза увидеть улыбающегося Гарри, как он едва сдерживает смех. — Вы влюблены! — внезапно заявляет Лиам, как бы осознавая и проявляя. — Думаю, да, — произносит Гарри, в то время как лицо его мрачнеет, и Луи толкает его в бок, — я это заслужил, — тихо заканчивает он, заставляя шатена ладонью прикрыть свой смех. — Да, мы влюблены и очень сильно, — отвечает Луи и поджимает губы, словно сдерживает всю радость, что собирается расплыться у него по лицу. — Я как раз спросил, когда они успели, — говорит Найл Лиаму, выглядя так, словно все ближайшие года собирается дразнить Гарри с Луи по этому поводу. — Оказалось, что они весь тур скрывались, а мы ни о чём не подозревали. — В любом случае, это неважно, — говорит Лиам, качая головой, словно физически прогоняет все эти технические моменты прочь. Конечно, это важно — эти самые маленькие детали — но все в комнате понимают и чувствуют, что для этого ещё будет правильное время и место. — Ведь два моих лучших друга влюблены друг в друга, и я думаю, это чертовски круто, — продолжает он, издавая звук похожий на писк и на волнительное «авв», после чего резко подлетает к Гарри и, схватив его за щёки, оставляет мокрый поцелуй на одной из них, как обычно это делает, когда выпивает больше двух коктейлей за ночь. От данного жеста у Гарри приподнимаются брови и открываются глаза, издаётся шокированный смешок, в то время как Найл с Луи поражённо поглядывают на них. Отстранившись, Лиам продолжает держать кудрявого за щёки и светится, как самое настоящее солнышко. Боже, думается Гарри, но есть в улыбке парня что-то вдохновляющее. — Я так счастлив за вас, — продолжает Лиам, игнорируя, как Найл хихикает в свои ладони, и тем более игнорируя осуждающее выражение лица Луи, когда Лиам тянется с поцелуем и к нему. Гарри смеётся, когда тот вскидывает руки и поспешно делает шаг назад. — Эй, воу… отвали, Пейно! Лиама, видимо, потрясает данное отвержение, и его взгляд падает на Найла. — Просто великолепно, — быстро соглашается Найл, — о, мальчики, — продолжает он, с обожением посматривая на них. — Боже, кто бы мог подумать, что этот огромыш окажется таким сентиментальным, — отмечает Луи, показывая большой палец на Лиама. Гарри видит, как шатен скрывается за юмором и бравадой, будучи на самом деле тронут положительной реакцией своих лучших друзей. Позже, когда они лягут спать, он без умолку будет болтать с Гарри об этом, снова и снова чувствуя, как огромный груз скинулся с плеч. Честно признаться, Гарри не может этого дождаться. — Так, подождите… а мы с Найлом что, что-то прервали… ну, это… — Лиам замолкает. — Не произноси вслух! — быстро говорит Найл, съежившись. — Не ваше дело то, чем мы занимаемся в нашей собственной раздевалке, спасибо большое, Лиам, — строго говорит Гарри для галочки, поскольку никто, конечно, не воспринимает его серьёзно. — Именно поэтому дверь была закрыта! Мы чуть не увидели, как они это делают! — всё равно говорит Лиам, не смотря на хмурые взгляды. — О, чёрт возьми, давай только не будем представлять, — бормочет Найл, прикрывая лицо от смущения. — Отвали, Нейл, — возражает Луи, на что Гарри лишь фыркает. — Что! Если бы я взял Мани с собой, вы бы сказали тоже самое. — Не будь таким отвратительным, — говорит Гарри, оскорбляясь одной только идеей о гетеросексуальном сексе. Конечно, в действительности он так не считает, Нормани приходила к ним пару раз на концерты, когда у Fifth Harmony был отдых от туров, и, немного поговорив с ней за сценой, Гарри посчитал её приятной девушкой. — Всё равно, она слишком хороша для тебя, Найл, — дразниться Луи в ответ Гарри. — Точно! — смеётся Найл, откидывая голову назад. — Эй, подожди, иди к чёрту, — быстро поправляет он себя и хмурится. Когда Луи просто вытаскивает язык и игриво шевелит бровями, Найл качает головой, шутливо оскорбляясь. — Думаю, что нам стоит вас оставить, — говорит Лиам, складывая руки на груди, — хорошо, что мы теперь обо всём знаем, да, Найл? — толкает он в бок блондина и добавляет, переводя взгляд на Гарри с Луи: — В ближайшее время мы точно не ворвёмся к вам в раздевалку. — Спасибо, блять, большое, — заявляет Луи с преувеличенным тоном, раздражённо скрещивая руки и вызывая этим смех у ребят. Лиам — самый лучший друг, о котором только можно мечтать, как и Найл, думает Гарри, смотря на их широкие улыбки. Проживать такую жизнь, постоянно быть в центре внимания, но продолжать адекватно смотреть на мир и оставаться в здравом уме кажется невозможным подвигом. Гарри требуется много времени, чтобы понять это и оказаться в месте полном любви, поддержки и уверенности в себе, и всё это похоже на сон. Взлёты, падения и то, что между: рядом с ним всегда есть лучшие друзья. Как ему так повезло? Как ему могло так повезти, что из всех на Х-факторе он оказался именно с этими тремя? Он всегда думал, что планеты сошлись для того, чтобы он нашёл Луи, но, как оказалось, космическая сила привела его ещё и к Лиаму с Найлом. От этой мысли сердце Гарри наполняется необъятной любовью. *** Комментарий от меня: ну что, снова гигантские главы, вы не устаёте их читать? честно признаться, я устаю их переводить хдд но мне нравится эта история. как может не нравится канон история?! дальше будет драма и ангст, ну как же без него, иначе я бы не взялась за эту работу. в любом случае, спасибо всем за поддержку и милые слова (которые я очень сильно буду ждать в комментариях). пишите всё - что вам нравится, что нет, вызывает ли у вас данная история какие-либо эмоции. интереееесно мне узнать ! Комментарий от автора: • футболка Луи: https://pbs.twimg.com/media/CVfhRUmUsAA5Qre.jpg • наряд Гарри, над которым Луи издевается: https://picture-cdn.wheretoget.it/mi9da3-l-610x610-jeans-white+jeans-shirt-colorful-harry+styles-direction.jpg • сэлфи, которое сделал Найл перед концертом в Брюсселе: https://www.instagram.com/p/35B5r8MyA7/?taken-by=niallhoran&hl=en • "Вы сегодня очень красочные, и для многих из вас я знаю, почему": http://morethantonight.tumblr.com/post/122651122957/harry-addressing-the-rainbows-in-the-audience • Момент "Где Гарри? И где Луи?" произошёл на концерте в Мельбурне 15 февраля, но я решила запихнуть его сюда: https://www.youtube.com/watch?v=puaaUw8V4CE • Отсылки к "Друзьям", поэтому я просто должна была. Плюс ребята по отдельности говорили, что любят этот сериал: http://jetpackers.tumblr.com/post/106915812917 • Тот самый момент, который они цитируют: https://www.youtube.com/watch?v=IsCoU5ullKI и да, вы правильно поняли - нормани кордей и найл хоран вместе. по крайней мере, в моей реальности. я их обожаю. и кому интересно, тут есть даже парочка манипов: https://normiall.tumblr.com/post/151490362038/rainbowliam-normiall-instagram#notes