***
В одной из комнат в левом крыле, где размещались только самые важные гости, нервно подрагивало пламя свечи. На столе хозяина комнаты лежало множество самых разных предметов. Там были и приоткрытые коробки со сладостями, и различные документы; на стопке каких-то книг стояла чернильница, а из-под вороха, должно быть, важных бумаг выглядывало несколько пестрых перьев… Данную абстрактную композицию завершали огромный, возможно, фамильный перстень и черная пепельница с толстой, почти до конца сожженной сигарой. На стол опирался клатчец, и он был очень взволнован и зол. Все должно было пройти гладко, а этот болван вновь умудрился испортить решительно все. Он ведь сделал все так, чтобы никто и ничто не могло помешать этому несчастному бездарю: подобрал место, отослал часть прислуги, выяснил, когда все, кто все же останется во дворце, совершенно точно уснут. Он даже убрал стражников с пути мальчишки, отправив их сторожить принца. Но этот парень будто бы постоянно смотрел удаче в… Эн-ąль-Ĉąμĉ-лą-Лąйзą, иначе не скажешь. Но, возможно, он бы ничего не узнал об этой очередной неудаче и сам вышел бы из игры, если бы… Если бы посреди ночи его стены не задрожали от чьих-то могучих ударов, а через некоторое время внизу не скрипнули створки окна. От природы он был весьма любопытен. Но, даже если бы и не был, то все равно бы пошел посмотреть. Под окном стоял тролль-стражник, держа в одной руке… наверное, арбалет. Да, пожалуй, это все-таки был арбалет[2]. И этот стражник разговаривал с высунувшимся из окна Сэмюэлем Ваймсом — по какой-то причине полностью одетым. А вот то, что лежало в ногах у тролля, должно было сейчас находиться в покоях лорда Витинари или хотя бы того же сэра Сэмюэля… Изначально он не думал причинять вред командору, но позже выяснилось, что этот человек создает слишком много проблем. Конечно, если бы существовали какие-нибудь Элементарные правила дворцовых интриг, то, с их точки зрения, он поступал в корне неверно. По правилам надо было сначала каким-нибудь образом убить принца — скажем, отравить или перерезать его величеству горло — а затем сделать виновным патриция, подложив ему ночью яд или нож. Стандарты. Но, как он выяснил, лорд Витинари был весьма изворотлив, и следовательно, была вероятность того, что он и здесь умудрится выйти сухим из воды. Патриций Анк-Морпорка ждал тех опасностей, которые подбирались к нему обходными путями. А значит, нужно было действовать прямо. В конечном счете какая разница, кто объявляет войну, если победитель известен заранее? Но даже этим путем достигнуть цели оказалось до обидного сложно. А все из-за какого-то болвана-мальчишки, чье бесчувственное тело сейчас покоилось под окном. У него было очень много энтузиазма, огромный спектр возможностей и целых два шанса на то, чтобы исполнить задуманное. А он все равно феерически облажался[4]… Командор Ваймс что-то очень тихо говорил троллю, но слова «навестить» и «дворцовая стража» клатчец расслышал довольно четко. Лишь бы мальчишка ничего не сказал… или бы вообще не очнулся. Хотя последнее, пожалуй, можно было устроить. Когда створки окна командора наконец-то закрылись, клатчец отошел к столу. В столе был потайной ящик, о наличии которого знал только он сам и который выдвигался особым нажатием на внутреннюю стенку стола. В ящике было много странных предметов и много одинаковых баночек, но некоторые из них, впрочем, были пустыми. Он осторожно присел и проделал все необходимые действия. В руке у него оказалась небольшая бамбуковая трубка и баночка с порошком, с виду напоминавшим обычный сигарный пепел. Времени не было. Да и выбора тоже. Баночку он поставил на стол, а трубку перевернул, предварительно подставив ладонь. Из трубки вывалилась игла. На стол также было поставлено блюдце, по которому неохотно перекатывалась пара капель воды. Клатчец открыл баночку и осторожно ее наклонил. Только не трогать руками. Капли окрасились в серовато-черный оттенок. Он осторожно взял иглу за тупой конец и окунул ее в разбавленный яд. Вот и все. Игла вновь находилась в трубке, а клатчец уже осторожно приоткрывал створку окна. Тролль все еще находился внизу. Как и тело. Он поднес трубку к губам, глубоко вдохнул и… И тут в коридоре зазвучали чьи-то шаги.***
Еще с их дневной прогулки с патрицием Ваймс запомнил, что добираться до третьего этажа правого крыла лучше всего через второй этаж левого. А вот как добираться до второго этажа, он помнил немного смутно. Из-за этого пришлось пройти на две потайные лестницы больше, но своей промежуточной цели он все же достиг. Он был примерно там, где должна была находиться его собственная спальня, только этажом выше, и старался идти, не поднимая особого шума. В это время все должны спать… кроме, разумеется, стражников и убийц. По крайней мере, так считал сэр Сэмюэль Ваймс. И поэтому, увидев проступающий на фоне одной из стен силуэт, командор насторожился. Дверь чьей-то спальни была приоткрыта. — Решили прσгуляться, σффенди? — вежливо поинтересовался «кто-то». — Басиль? Как ни странно, Ваймс почти что не удивился: есть такой особый круг лиц, которых мозг при первой же встрече записывает в графу «подозрительные», а затем флегматично ждет, когда они подтвердят свой статус официально. Немного помедлив, генерал все же вышел из тени. — Я слышал страшный грσχσт, σффенди, — Басиль подошел к окну, и луна, выглянув из-за туч, мгновенно осветила его лицо. Он был абсолютно спокоен. — Этσ там βнизу… трσлль Детрит? Чтσ σн там делает, кσмандσр? — Охраняет покой тех, кто спит во дворце, я думаю. — Мне кажется, или рядσм с ним… — начал было клатчец, разглядывая силуэты внизу, но был перебит. — А что вы тут делаете? — нахмурившись спросил его Ваймс. Басиль повернулся к нему. — Я же сказал, σффенди: меня разбудил шум. — Но вы полностью одеты, генерал. — Как и βы, герцσг, — спокойно заметил Басиль. — Искал перед сном прачечную, — с каменным лицом пояснил Ваймс. — Слегка заблудился. Басиль открыл было рот, но тут в ночной тишине скрипнула еще одна дверь. Из-за нее показалось заспанное лицо Муавии. — Генерал? — советник прищурился. — Командор Ваймс? Какой сейчас час? Что вы тут делаете? Каким-то образом он умудрялся даже шептать громогласно. — Кσмандσр пσтерялся, βаше преβσсхσдительстβσ, — ответил Басиль, — а я как раз χσтел указать ему нужный путь. — О… — Муавия призадумался, — а что вы хотели найти? — Прачечную. — Сухо ответил Ваймс. Ему определенно не нравилось то, как на него смотрел генерал. — Зачем, оффенди? — заинтересовавшись, Главный советник даже выбрался из-за двери целиком. Ваймс наткнулся на колючий взгляд генерала. — Знаете ли, — ухмыльнувшись ответил он, — это ваше белое одеяние очень легко запятнать. Муавия опять над чем-то задумался, но, кажется, намека не понял. Но он предназначался и не ему. Генерал Басиль слегка улыбнулся. — О, это верно, оффенди, — подтвердил наконец советник, — кандура пачкается очень легко! Большая проблема… особенно, если гулять на пруду. Вы были на дворцовом пруду, оффенди? Сон, очевидно, покинул Муавию, не проявив при этом никакого сочувствия к тем, кто с Муавией все же остался. По кривоватому лицу генерала скользнула тень глубокой усталости. — Был. — Ваймс старался отвечать безэмоционально и односложно, чтобы напрочь отбить у своего собеседника желание спрашивать дальше. Но, к великому разочарованию командора, с Муавией этот трюк не работал. — Там обитают розовые фламинго, оффенди! Вы их видели? О, или… — лицо клатчца приняло опечаленный вид, — нет, вы не могли их видеть. Птиц должны были сегодня осматривать! Ваймсу стало немного жаль Главного советника, а еще в его голове мелькнула совершенно идиотская мысль. — Кхм, — герцог Анкский постарался сдержать улыбку. — Кажется, одного фламинго я все-таки видел. — Правда? — обрадовался Муавия. — О да. И причем так близко. — Это же замечательно! Вы знали, что вид, обитающий на территории этого дворца, уникален? Наши фламинго — одни на весь Диск! — В уникальности этого фламинго я нисколько не сомневался, — искренне ответил Ваймс. — Красивые птицы, не правда ли? — Э-э… — командор немного замялся, — ну да… пожалуй. Они продолжили разговаривать. Муавия обладал просто поразительной способностью втягивать в беседу всех, кто стоял с ним рядом. Даже Басиль, сделавшийся вдруг крайне неразговорчивым, не выдержал и ввернул несколько своих реплик. И никто из них не заметил, как в темноте дважды мелькнула еще одна тень. Через несколько минут командору все же удалось вырваться из цепкой дипломатической хватки Муавии. Генералу Басилю в этом повезло значительно меньше, но вот это Ваймса интересовало уже в самую последнюю очередь… Свернув в небольшой закуток, он вбежал по вьющейся лестнице и практически пролетел от крыла до крыла весь третий этаж. Отдышавшись и восстановив в памяти местонахождение спальни сержанта, Сэм Ваймс уже шагом добрался до нужной двери. И тихонечко постучал. Через некоторое время дверь отворилась.***
— Ну, что скажешь, сержант? Ангва принюхалась. Юношу, лежащего на земле, плотно окутывало целое облако ароматов, но сильнее всего ощущался какой-то странный и резкий запах — почти что вонь — с неприятными кислыми нотами, от которых хотелось поворотить нос. Однако сквозь него все же проступало именно то, что они искали. — Это он, сэр. От его рук все еще идет легкий запах аммиака… и серы тоже. Он точно был в шатре. Подождите-ка… Ангва наклонилась и подтянула неудачливого убийцу к себе за грудки. — Я его знаю. Это же Неудачник Брихма из Гильдии Наемных убийц. — Что? — не поверил ушам командор. — Вот этот бедолага из анк-морпоркской Гильдии? Нет, конечно, наемные убийцы старательно доказывали ему едва ли не каждый день, что их «не имеющий себе равных» уровень образования — игры в песочнице, по сравнению с уличной школой Теней; и беспомощных идиотов среди выпускников Гильдии тоже было не мало. Но все-таки… — Как его вообще туда взяли? — риторически вопросил Ваймс. — Насколько я помню, по какой-то программе обмена, — ответила Ангва. Командор удивленно уставился на нее. — А ты-то откуда об этом знаешь? — Мы с Моркоу задержали его примерно месяц назад на Паточной улице, — объяснила сержант. — Попытка нелицензированного убийства. Хотел прирезать торговку брюквой за то, что та его назвала черномазым… но поранил руку, когда доставал нож. Ваймс хмыкнул. — Да уж, имя у него подходящее. Неудачник… как его там? — Брихма, сэр. В Гильдии Наемных убийц сказали, что он и удача, очевидно, находятся на разных сторонах Диска. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, сержант, но в кои-то веки я полностью с ними согласен… — Да, сэр, — Ангва кивнула. — Из Гильдии его выгнали еще раньше, так что мы хотели подержать его немного в Псевдополис-Ярде, а потом отпустить… Но через пару часов он сбежал. — Он? Сбежал? — Кажется, дал понюхать что-то сержанту Колону, сэр, когда тот принес ему немного воды. Колон потерял сознание, и Брихма украл у него ключи. — И даже нигде не набедокурил? Рядом с ним неожиданно крякнул Детрит. Ваймс повернулся к нему. — Простите, сэр. Я вспомнил одного, ета… неудачника. Который пытался от нас убежать, но свалил все стулья внизу. — И еще опрокинул один из столов, сэр, — вздохнула Ангва. — М-да… — Ваймс о чем-то задумался, — а что с сержантом Колоном? — Он очнулся через четыре часа, сэр. Как с сильного похмелья. Кажется, единственное, в чем силен Брихма — это усыпляющие смеси и различного рода яды… — Черт побери, а почему я узнаю обо всем этом только сейчас?! Ангва слегка смутилась. — Ну… — все же пояснила она, — вы были тогда на каком-то важном приеме, а леди Овнец настойчиво попросила ничем вас не отвлекать, сэр… А потом как-то все разрешилось, и Моркоу просто написал для вас рапорт. — Проклятье… Девушка виновато умолкла. Но, впрочем, Ваймс ее совсем не винил. Его светлость, герцог Анкский прекрасно понимал, какой вес имели слова «настойчиво попросила», если они относились к леди Овнец. Он и сам никогда не мог противиться воле своей жены. Но все же то, что стражники предпочитали слушать Сибиллу, а не его, несколько принижало командора в собственных же глазах. И еще эти рапорты капитана Моркоу… — Разрешите еще кое-что сказать, сэр? — все еще смущенно спросила Ангва. — Это касается Брихмы. Ваймс со вздохом кивнул. Перед тем как сказать, девушка еще раз втянула носом морозный воздух. Резкий запах, окружавший светловолосого юношу, никак не давал ей покоя. — Его руки, сэр… они очень сильно пахнут чем-то еще. Это очень неприятный запах, вы понимаете? Лицо командора потемнело. — Думаешь, это яд? — Я не совсем уверена, сэр. Мне так кажется. И странно… запах очень свежий, будто бы Брихма работал с ядом пару часов назад, но с собой он его совершенно точно не взял. Или… Ангва еще раз принюхалась. — Яд был у него в кармане, а потом… — она слегка повела головой, — он кому-то его отдал. Взгляд Сэмюэля Ваймса сделался очень, очень тяжелым. — Сержант. Думаю, нам стоит разговорить этого парня как можно быстрее.***
Дверь осторожно прикрылась. Хозяин комнаты на цыпочках подошел к своему столу — там все так же стояла баночка с серой смесью. А за окном вновь послышались тихие разговоры. Этот вездесущий командор Ваймс… Клатчец взял баночку в руки, с небольшой опаской рассматривая ее содержимое. Он успел опробовать его на одной из толстых подвальных крыс, когда поднимался из временного убежища Брихмы, и то, в каких конвульсиях погибло животное, заставило его содрогнуться… Это был действительно страшный яд. Надо же. А ведь изначально он думал, что этот неудачник ничего не может сделать, как надо. Он аккуратно закрутил крышку, предварительно проложив ее обрывком холщовой ткани, убрал баночку обратно в потайной ящик, а затем прислушался. На улице стало подозрительно тихо. Клатчец подкрался к окну. Проклятье. Он шепотом выругался на своем языке. Ушли. И забрали с собой бесчувственное тело Неудачника Брихмы… пока еще бесчувственное. Однако тролли бьют верно, а Брихма не мог похвастаться недюжинной стойкостью к такого рода ударам. Так что едва ли мальчишка придет в себя до обеда… А до обеда он убьет командора первым, и тогда на пути к главной цели у него уж точно не возникнет проблем.***
Детрита пришлось оставить на улице из-за пресловутых дворцовых правил, но он особо и не противился. Ваймса же сейчас волновало только одно: нужно было как можно скорее узнать имя второго убийцы. Дворцовые стражники, как ни странно, к ним с Ангвой отнеслись довольно серьезно и даже не попробовали выпроводить их вон[5]. Один из констеблей сбегал за капитаном. Проблема состояла в том, что дворцовые стражники не очень хорошо говорили по-морпоркски. И их капитан в том числе. Поэтому любая попытка командора втолковать им что-либо про покушения и убийц тут же наталкивалась на языковые барьеры с обеих сторон. И в прыжках через эти барьеры у стражников опыта было не много. Но все же для них существовал какой-то особый международный язык. Он основывался на мимике, весьма красноречивых жестах и наличии преступника, задержанного с оружием. Поэтому, когда Ваймс ткнул пальцем в Брихму и положил рядом с ним маленький тонкий нож, стражники настороженно переглянулись. А когда речь зашла о ядах, капитан Дворцовой стражи, кажется, понял все до конца. Вот только усилий анк-морпоркских служителей правопорядка и отряда стражников Аль-Хали было явно недостаточно для того, чтобы привести в чувства Неудачника Брихму. Тот так неудачно подставился под огромный кулак Детрита, что заработал себе как минимум сотрясение третьей степени. Ваймс стоял в стороне. Все время, пока стражники тормошили парня и обливали его холодной водой, в его голове крутилась всего одна мысль. Кто-то хотел отравить патриция. Еще раз. С прошлого покушения прошло примерно полтора года, но воспоминания о нем были еще очень и очень свежими. И Ваймс не хотел, чтобы все повторилось вновь. Это болезненно-бледное тело и беспомощно подрагивающие веки… Ему на всю жизнь хватило того, что он насмотрелся за те тяжелые дни. А что если бы лорд Витинари все-таки умер в тот раз? От этой мысли Ваймсу становилось как-то не по себе. «Боги… — устало подумал командор, — и почему мне всегда приходится спасать именно его?»***
Лорд Витинари вернулся в покои уже под утро. Он скинул бишт и рубашку и быстрым шагом направился в ванную. Как только вода коснулась поврежденной кожи на пальцах, рука предательски дернулась. Такая оплошность… но, пожалуй, у него получится это скрыть. Это ведь была порезанная рука. Патриций сжал зубы и продолжил держать кисть под холодной струей.